Повесть безвременных лет

– Моя игра называется «минутка знакомств». Нарисуйте на листе часы и разделите циферблат на четыре части. Вот так. Да. На каждую четверть будет приходиться по пятнадцать секунд, за которые вы находите в толпе человека и узнаёте три факта о нём. Можно записывать их на делениях циферблата, а можно просто запоминать, но в конце вы всё равно расскажете, с кем познакомились. Всем понятно? – И после одобрительных кивков сделал отмашку: – Поехали!

И все вокруг забегали, засуетились. Влас остался растеряно стоять среди толпы, но к нему тут же подлетела одна девчонка, затем вторая, третья… «Я не пользуюсь тоналкой», «Я слушаю Егора Крида», «Я обожаю азиатские телешоу»… Всё, что они говорили, казалось Власу в высшей степени бестолковым. В разговоре с третьей девкой он смог подобрать факты, характеризующие его плюс-минус точно:

«Я родился в Одессе, но жил почти всю жизнь в Киеве».

«Я люблю драться».

«Жесть как хочу жареной рыбы сейчас».

Девчонка с ровно состриженными по плечи русыми волосами от последней фразы рассмеялась, рассказала о себе очередную бесполезную херню, которую понадобилось записать, иначе точно забылось бы. На циферблате Власа оставалась одна пустая четверть, и он уже решил, что не будет бедой, если она останется незаполненной, но тут прямо перед его лицом откуда ни возьмись возникла еще одна вроде симпатичная девчонка, и он по инерции поздоровался и приготовился записывать факты. Они уже заговорили друг с другом, когда Влас понял, что это – та самая тупая девка, которая на прошлых выходных бросилась под машину, когда он был за рулём. Видно было, что она тоже не сразу его узнала. А когда узнала – смутилась встрече, но продолжила говорить:

– Меня зовут Варя. Я люблю готовить и есть рыбу, а мои соседки по комнате просто вешаются от запаха жареной форели.

«Ещё чего, повторять она надумала», – с раздражением подумал Влас и подытожил:

– Даже если опустить то, что второй факты ты просто подслушала и спиздила, всё равно ты играешь не по правилам. Третий факт ведь не про тебя.

Варя вспыхнула от возмущения:

– Откуда же я его по-твоему, взяла?

Влас промолчал. Она, наверняка, играла, а он не хотел подыгрывать. Варин вопросительный взгляд не исчез. Влас уже успел подумать, что сейчас она оскорбится и уйдёт, но, видимо, Варя решила уступить:

– Ладно, будет тебе честный третий факт. Ммм… – она на секунду задумалась. – Не знаю, у меня жизнь скучная. Даже сны интереснее.

Власу же никогда ничего хорошего не снилось, потому он просто не поверил:

– И что может настолько занятного сниться?

– Да разное. Позавчера были Боги в коммунальной квартире. Иной раз вообще снится нечто в духе фильмов Линча.

Только Влас поверил, заинтересовался, только захотел ещё спросить, как ведущий громко оповестил всех студентов о том, что время закончилось. Он расставил всех в один большой круг человек из сорока и теперь каждый участник рассказывал по три факта о своих новых знакомых. Но Влас не слушал. Теперь к нему почему-то пришла уверенность в том, что Варя не подслушала про рыбу. Думая обо всех этих совпадениях и о том, как она ещё чуть не попала под колёса, он решил, что всё это – только случайности, и что она вроде не дурочка, потому как не болтливая. И когда не орёт, у неё даже приятный голос.

Одногруппники Власа, выкупанные в женском внимании как коты в валерианке, довольные под предводительством уже начавшего приживаться в коллективе старосты пошли дальше, на следующие станции квеста.

«Надо бы найти эту девку и ещё пообщаться», – думал он.

—–

Влас проснулся. Его насторожило не столько то, что ему приснились близкие отношения с Чернухой, сколько то, что его голову вообще какого-то чёрта занимает эта девчонка.

– Влас, всё окей? – спросил Валя с соседней кровати.

– Тупые девки, – промычал тот и, перевернулся на другой бок, натянув одеяло.

––

В субботу Влас пришёл с пятой пары и упал в кровать. Прежде у него были проблемы со сном, но потом появились дневные-ночные тусовки, появились долги по учёбе, и совокупность этой университетской мешанины приучила Власа хвататься за каждую свободную минуту, чтобы пообниматься с матрасом. Ну или покушать. Казалось, желание съесть всю столовку вместе с поварами не проходило с начала дня и до конца занятий. А после его сменяло необязательное, но такое тягучие хотение выпить пива.

Прошло всего две недели учёбы, а казалось, будто минул год.

—–

Двухэтажный дом – лабиринт для пьяного, но Власа после четвёртой стопки Ягермейстера это не остановило. Покачиваясь, он героически преодолел самое сложное на этом пути – лестницу, держа в руках бутылку вина и далее не придумал ничего лучше, чем проверить, чем занимаются люди на втором этаже. Да, это была та самая стадия пьянки, когда пробивает на разговоры по душам, но чёрт. В первой комнате он чуть не оторвал от важного дела Христофорова с какой-то рыженькой девочкой, вторая была пуста, третья – закрыта. Что за напасть? В четвёртой на кровати валялась девка, которую я помнил ещё с подкурсов, но имя её забыл. Влас думал, она ждёт кого-то, и её томный нимфоманистый взгляд подтвердил догадки, но присоединяться к ней у Власа не было никакого желания, потому он поспешно закрыл дверь.

Следующей оказалась ванная. Хорошо, самое время освежиться. Размашистым движением Влас плеснул воды на лицо, потёр волосы и шею, немного попил из крана.

– Вот это выдра к нам пожаловала, – послышалось за его спиной.

Влас обернулся. Прямо в ванной сидела та самая девчонка, которая чуть не попала под машину и встретилась ему на посвящении в студенты – Варя. Из-под серого свитера торчали чёрные треугольники воротника рубашки. Носок на ней не было – босые ноги.

– Что ты тут делаешь?

Она подняла банку пива и кивнула.

– Пью за здоровье жертв ДТП.

Влас усмехнулся и предложил ей свою бутылку.

– Будешь?

– Спасибо, не люблю вино.

– А похожа на винишко-тян4.

– Не выделывайся. Залезай.

И она поджала ноги, освободив Власу место.

– Ты что, совсем вино не пьёшь? – поинтересовался он, забираясь в ванную. Лишь бы о чём, дабы занять мозг, чтобы расшевелился.

– Да просто не нравится.

Голова всё тяжелела и тяжелела. Влас склонил её к стене.

– А что именно не нравится?

– Что за подкаты на уровне школьника? – саркастично прищурилась Варя.

На секунду Влас подумал о том, что неплохо было бы забить на все психозы, которые он видел в её исполнении две недели назад, включить воду, залить одежду и начать целовать девчонку, переведя попросту вино, расплескав его по всей ванной. Красивым был бы конец ночи, но что-то его останавливало. То ли не хотелось идти у этой девки на поводу, то ли на миг она показалась Власу смышлёной.

– Да хорошо острить, я тебя, может, как человека узнать пытаюсь.

– Ага, в позапрошлую субботу ты из меня тоже человечность выбить хотел? – съязвила та. Видно было, что она уже выпила.

Обычно за такие слова Влас предпочитал бить ногами, но эта девка так забавно их произнесла, без капли зла, так иронично, что он захохотал. Она сначала издала короткий смешок, но после – не сдержалась и подхватила мою волну.

Едва отдышавшись, она снова рассмеялась, услышав, что я родился в Крыжополе.

– Блин, ты серьёзно? Как же тебя в Тюмень занесло?

– Хотел подальше от дома уехать. В Сибири природа нравилась. Вроде как Тюмень один из более комфортных городов для жизни здесь, да и здесь подкурсы бесплатные были. В Екатеринбург или Новосибирск всё равно бы по конкурсу не прошёл.

– А как же семья?

– Семья в Киеве сейчас. Мы туда переехали после рождения младшей сестры. А ты здесь с родителями?

– Нет, – Варя опустила глаза. – Я тоже иногородняя.

– А откуда?

– С Алтая. Барнаул, если знаешь, где это.

– Да вроде представляю себе. А как сюда попала?

– Автостопом, – ответила Варя.

– Ого, а Ты смелая… – да-а, другие представления у Власа были об этой барышне. – Долго добиралась?

– Почти двое суток.

– Нехило, – на автопилоте хлебнул из бутылки. – А до этого часто автостопом ездила?

– Да не особо. – Она высунулась из ванной и поставила пустую бутылку пива на пол. – И не на такие расстояния. В Новосибирск максимум.

– А хотела бы? – Влас сделал ещё один глоток.

– Конечно. Кайф на Дальний Восток сгонять, – и мягким движением рук она вынула из рук Власа вино, чем вызвала у него улыбку.

– Ты же говорила, что не пьёшь вино.

– Я много чего не пью, пока трезвая, – усмехнулась Варя с долей самоиронии в голосе и подняла бутылку повыше.

– Ну что, за путешествия к морю? – предложил Влас.

– Я его никогда не видела, но пусть будет так.

Влас отпил глоток и вернул вино обратно к Варе.

– Кого не видела? Море?

– Да, так сложилось. Семья не особо богатая была.

– Была? – переспросила Влас.

Варя, прилично отхлебнув вина, поморщилась.

– Хотя после знакомства с автостопом я и поняла, что не нужно много денег для того, чтобы путешествовать.

– Да я верю, – Власу почему-то захотелось улыбнуться. С ничего, просто так.

Вино заканчивалось, начинались философствования:

– Все мои взаимоотношения с людьми – это относительно равный баланс между доверием и уважением, – рассказывала Варя. – От второго понятия большинство отдаляется, поэтому общение не идёт дальше определённого предела. Поэтому у меня немного друзей…

Они просто сидели в ванной, передавали друг другу бутылку, которая вот-вот опустеет, и разговаривали. Обоим было интересно, и Влас мысленно поблагодарил хозяев дома за то, что построили на этаже два санузла, и никто их двоих не отвлекал от беседы. Влас с Варей не флиртовал, она с ним – тем более. Смех ситуация была бы, если б начали, но почему-то спустя время (никто не помнит, сколько прошло, часа два или три) они начали целоваться. Губы сохраняли вкус вина и ржаного хлеба. «Последнее от пива», – думал Влас. Варя стащила с себя свитер и убрала куда-то за пределы ванны, и Влас уже думал остановить её, мол, стой, не хочу тебя трахать сегодня. И в другой день и вообще ты испортила неплохой разговор блин. Но Чернуха ему такого шанса не предоставила: дальше рубашки одежду она с себя не снимала.

– Жесть, как жарит тут, – она указала на батарею за ванной. – Мне б домой такое отопление.

Влас мысленно обрадовался тому, что Варя его догадки подтвердила, включил спокойные биты с телефона, и они продолжили болтать. Иногда ему казалось, что Чернуха откуда-то умеет читать мысли. Это и пугало немного, и оттого же Варя исправила свою репутацию психозной девки на статус славной, понимающей девушки.

Эх-х, какая же это всё-таки приятная иллюзия счастья. Не хотелось трезветь. Не хотелось вылезать из ванной. Поэтому они так и уснули: поджав ноги, ближе друг к другу ступнями, а лицами – врозь. Обычно пьяным где угодно хорошо спится, но в ту ночь Влас пробуждался несколько раз за ночь: первый – оттого, что нечаянно включил воду, неловко повернувшись во сне. Не вылезая из ванной, он снял промокшую футболку и стащил с крючка три больших полотенца: одним обмотался сам, другим укрыл девчонку, третьим обернул ноги ей и себе, чтоб не замёрзли. Второй раз Влас проснулся оттого, что Чернуха снесла что-то с полки, надевая длинный свитер поверх белья и развешивая мокрые вещи сушиться. Фигуру её более чем наполовину закрывала шторка, да и сквозь сон не было желания разглядывать. Сквозь маленькое окошко бился первый отсвет утра.

На третий раз он еле открыл глаза и то только для того, чтобы доползти до более-менее свободной кровати. Вари уже не было. В соседней комнате спал Лепс в окружении двух девок. На ковре спала ещё одна. Влас подвинул троих и лёг. Одна начала приставать, водя рукой по прессу Власа, но он повернулся на другой бок, спиной к ней со словами: «Спи уже давай».

Закрывая глаза, Влас поймал боковым зрением пролёгшую через всю комнату розовую полосу рассвета, прокравшуюся в комнату через щель между гардинами. Утро воскресенья не торопило его.

––

После этого разговора в ванной Влас начал воспринимать Чернуху немного иначе. Всё же не такая она глупая девка. И прозвище ей совершенно не идёт, кто его вообще придумал? И за что? За глаза? Она, в отличии от других, не пытается казаться сложной. Простая, честная, прозрачная, как кубик льда в графине воды, из которого Влас сейчас будет запивать таблеточку от похмелья. Да, не выпей он столько, вряд ли бы задумался о том, какой Варя совершенный филантроп и всё такое. Такая вот она, Варя. Контрастирует с его привычным пониманием (а точнее непониманием) девчонок. Одновременно и интересно, и мозг в отказ уходит.

Вечером пришла зарплата из интернет-магазина автозапчастей, в котором Влас подрабатывал менеджером. Почему в воскресенье? Никто знал, но это было очень кстати – Влас пошёл в бар и заказал любимый виски, пока есть возможность. Деньги имеют свойства быстро заканчиваться даже если стараешься не тратить. На быт, на еду, на транспорт… После одного стакана захотелось ещё, но Влас взял себя в руки и, расплатившись, позвонил ребятам, чтобы они нашли ему вписку. Теперь пора пить за чужой счёт. Иначе до конца месяца не хватит. Безо всяких ожиданий и надежд на что-то интересное он забил в гугл картах5 незнакомый адрес. Сорок минут пешком. Нормально. Всё равно делать нечего. Влас пошёл. Город медленно ложился спать. Ночной жизни здесь почти никакой, поэтому приходится придумывать развлечения самому. Хорошо хоть сентябрь, ещё тепло. Можно прогуляться. Подумать о чём-то своём. Например, о том, почему Власа угораздило родиться в семье, в которой тебя считают ненормальным за попытку пожить в других условиях. О том, как бесит эта морока с документами. О том, в конце концов, продержится ли он здесь хотя бы год. Да, Тюмень – не город мечты, но это был первый серьёзный выбор Власа, не хочется теперь сетовать на него.

Дверь открыл Лёня – далёкий знакомый со стороны Лепса. В квартире Влас нашёл и его самого. Едва завидев нового человека на тусовке, Лепс сделал излишне самонадеянную попытку переорать игравший в колонках трек:

– Воу, Влас, дружок!

– На лобке пушок, – негромко ухмыльнулся Влас, подойдя к нему. – Пошли выпьем.

Они достали из холодильника по пиву.

– Ну что, когда русский паспорт получишь?

– Нескоро. Всё сложнее, чем кажется.

Облокотившись на кухонный гарнитур, они сделали по глотку пива и на секунду умолкли. Можно было подумать, что Лепс не любил тишину, потому что только лишь она воцарялась, он начинал говорить абы что.

– Сегодня с таким диким сушняком проснулся. Вроде не старик же. Всего год прошёл, а уже организм тяжелее переносит попойки, чем на первом курсе.

Держа бутылку за горлышко, Влас поднёс её полупустую под свет лампы и начал рассматривать блики содержимого. И как пиво так быстро кончается?

– Неудивительно, ты ж пьёшь как скотина.

– А ты сам нет что ли? – усмехнулся Лепс.

– Ну я вроде не каждый день.

Лепс повторил моё действие с пивом. Тень зеленоватого стекла играла на холодильнике не больше трёх секунд. Далее она, как капля на окне в дождливый день, слилась с тенью Лепса и подарила ему ещё несколько глотков, после которых парня пробило на философствования:

– Знаешь, а саморазрушение захватывает.

Влас был согласен, но от таких мыслей ему становилось не по себе.

– А вот это уже, Лёх, нездоровый азарт, – ответил он и выбросил пустую бутылку.

– Хочешь сказать, что я неправ? – встрепенулся Лепс. – А кто прав? Те, кто на каждом углу кричат, что знают меру, а потом кодируются? Нет, Влас, ты либо не пьёшь вообще, либо проваливаешься в эту яму с головой.

Томная скука овеяла Власа от выслушивания этих загонов, а на языке вертелся более важный вопрос:

– Что ты знаешь о Чернухе?

– Ты меня вообще слушаешь? О какой блин вообще Чернухе?

– Тёмненькая такая девочка, бледная. С лингвистического.

– А-а, я понял. Вообще поговаривают, что она лесба, но это неправда. Я с её бывшим как-то раз случайно затусил. Он, правда, тоже о ней не очень лестно отозвался.

Но Влас не спешил принимать всё за чистую монету.

– Нашёл кому верить.

– А она тебе что, приглянулась? – ехидно спросил Лепс.

Влас промолчал, не зная, как ответить. И не да, и не нет. В действительности ни один вариант не подходил.

—–

Многие люди удивлялись, узнав, что Влас приехал учиться в Тюмень из такой дали. Сам же Влас удивлялся подобному решению только один раз. В четвёртой группе учился парнишка по имени Али. Физически он был арабом наполовину, но в душе – на все сто процентов. Мать Али большую часть жизни провела в Тюмени, если не считать четырнадцати лет в Кувейте, где жизнь свела её с небогатым местным, от которого она позже увезла Али в Россию.

Власу казалось, что Али учился не очень хорошо, пока во втором семестре им не поставили пару по физике в одно время. Сначала даже преподаватель подшучивал над тем, что в его понимании арабы ещё много лет назад предпочли физике Коран, но ещё менее справедливым такой юмор показался Власу, когда он как-то раз случайно сел вместе с Али за одну парту. Оказалось, что этот парнишка быстрее всех справлялся даже со сложными задачами, но не показывал решения преподавателю. После пары Влас спросил его, почему Али скрывает свои способности, на что тот ответил совершенно неожиданными словами:

– Главно я знает, что есть умный.

Да, у него было не очень хорошо с русским, но с физикой он просто творил чудеса. Придумывал альтернативные решения задач, рисовал сумасшедшие графики с функциями, о которых Влас раньше не слышал. Конечно, ему было жаль, что талант Али остаётся незамеченным многими, а преподаватель продолжает над ним подшучивать, но Влас верил: парнишка найдёт способ рассказать миру о том, что может.

—–

Влас замечал, что творится неладное, но понятие не имел, что можно с этим сделать. Когда они с Варей мельком виделись в коридорах университета, она всегда говорила «привет» и отстраняла взгляд. Первый раз, когда она так сделала, он не успел ответить, прежде чем толпа унесла девушку в сторону. Вообще Власу хотелось поговорить с ней, но он понятия не имел, о чём. Обычно всё получалось само собой, а тут – нет видимых точек соприкосновения. Но Влас хотел найти хотя бы одну.

Где-то через четыре после того, как они целовались на тусовке, Влас собрал яйца в кулак и окликнул её, спускаясь по лестнице в вестибюль. Заслышав его, Варя повернулась на голос. На длинной льняной юбке тёмно-синего цвета пролегла косая складка, крохотный полукруг уха выглянул между двумя крупными волнами волос, флегматичный взгляд на секунду остановился на лице Власа, и тут – резкое движение кого-то в толпе – Варины глаза округлились, и Влас понял, что она падает. Их разделяло всего три или четыре ступеньки – Влас не помнил, но главное – он успел пробиться против бурлящего потока людей и поймать Варю.

Нечаянный физический контакт на трезвую голову смутил обоих, но не настолько, чтобы не получилось скрыть этого. Варя поблагодарила и сказала, что спешит.

– Четвёртая пара? – осведомился Влас, желавший хоть как-то компенсировать несостоявшуюся попытку пообщаться.

– Нет, работа. Но опаздывать я всё равно не могу.

И, оставив напоследок скромную полуулыбку, она скрылась в толпе, а Влас ещё секунду помедлил, наслаждаясь тем, как иронично чертовка-жизнь сплела такой красивый момент: он хотел найти точку соприкосновения, а получил – целую Варю, свалившуюся к нему на руки.

И всю следующую пару он думал о том, что плечи у Вари на ощупь намного более хрупкие, чем на глаз.

—–

После сумбурной и не очень продуктивной пары по химии Влас съел тарелку борща в столовке на первом этаже и вышел за забор покурить. Общая система, по которой работало всё в этом университете, казалась ему не до конца понятной, и сам себе Влас сейчас казался мелкой рыбёшкой, которую течение унесло в незнакомую местность.

– У тебя не будет сигареты? – послышался за спиной высокий девичий голос.

Влас обернулся и увидел кудрявую подружку Вари, с которой она сидела на лекциях. Он, чуть заторможенный и удивлённый такому стечению обстоятельств, протянул ей пачку. Девушка представилась именем Мари. «Машей не называй», – улыбаясь, добавила она.

– Я Влас.

Честно говоря, ему не очень хотелось знакомиться и вообще с кем-либо разговаривать сейчас, но это был достаточно реальный способ узнать чуть больше о Варе, и Влас немедля им воспользовался:

– Слушай, а что это за девочка, с которой ты обычно на лекциях у Дубова сидишь? Тёмненькая такая, в юбках длинных ещё ходит.

Мари заулыбалась ещё шире и хитрее.

– Варя?

– Да, она. Вы в одной группе учитесь?

Брови девушки поползли вверх в удивлении.

– Вот это… Нет, мы в разных, но живём вместе.

Влас не понял, чему так удивилась Мари, потому решил действовать по старой грубой, но проверенной схеме: плюнул на чувство такта и спросил напрямик:

– Значит у тебя есть её номер мобильного.

Тут Мари зазвенела смехом во весь голос, стуча ладонями по коленям и тряся белёсыми кудрями.

– Как бы мне сейчас не хотелось устроить подруге личную жизнь, но увы – у неё теперь нет телефона.

– Теперь – значит был?

Ну да.

– И куда она его дела?

– Да по-пьяни на крышу овощного ларька закинула.

– Воу! – Влас удивлённо усмехнулся.

– Но ты не подумай, она не мажорка. То был старенький кирпичик «Сони» с двумя нерабочими кнопками, у которого в тот день сломалась ещё одна, вот Варя и разозлилась, – прояснила ситуацию Мари.

– Ладно, может тогда в соцсетях поможешь найти её?

– Есть у меня в друзьях аккаунт с именем «Таёжный лес». Можешь добавить, но она и там редко появляется, – Мари всплеснула руками.

– Окей, как мне тогда с ней на связь выйти?

Девушка сделала лукавое лицо:

– Помоги мне донести учебники из библиотеки, тогда и поговорим об этом.

Меньше всего Влас любил, когда ему садятся на шею, но очень уж ему хотелось пообщаться с Варей не мельком в университетских коридорах и не когда она спешит. Так что он ограничился осуждающим взглядом и фразой:

– До дома нести?

– Да, это тут, недалеко…

«Ну хоть буду знать, где она живёт», – подумал Влас.

—–

Всю дорогу Мари болтала, спрашивала что-то у Власа, а его односложных ответов хватало для того, чтобы она начинала снова восклицать и тараторить что-то неинформативное.

Двадцать пять минут пешком – и они у двери.

– Вот и всё, спасибо тебе большое.

– Слушай, а Вари нет дома случайно?

Мари открыла дверь ключом и крикнула внутрь:

– Ри-ит!

– А? – послышался ещё один девичий голос в ответ.

– Ты одна?

– Да.

– А Варя где?

– В библиотеку вышла.

Влас почти разозлился.

– То есть мне сейчас обратно в вуз переться?

– Нет, она в Пушкинскую ходит. Здесь, в пяти от нас.

И Влас немедля отправился туда.

—–

Ожидая, пока старушка на входе выпишет его паспортные данные и выдаст читательский билет, Влас осматривался. Снаружи библиотека больше напоминала деревянную избушку из детских сказок, а внутри был маленький, ничем не примечательный читальный зал с книгами-ровесницами бабушки Власа. Библиотекарша неспешно заполняла какую-то пожелтевшую доисторическую карточку, Влас заскучал и достал телефон.

«Таёжный лес, – думал он. – И фотографий нет. Отчего и имя, и лицо скрывать? А вроде очень даже нестрашная…» И не слишком красивая, но почему-то Власа к ней тянуло. Он поблагодарил старуху, наконец выдавшую ему читательский, и прошёл в главный зал библиотеки.

Стен тут не было видно из-за бесконечных полок с книгами, из-за чего потолок казался низким и тяжёлым. Варя сидела у окна, рядом с огромным фикусом в горшке. Кроме неё в зале был только один человек – женщина, тоже, видимо, работавшая здесь, перебирала книги на стеллажах.

Варя заметила краем глаза новую фигуру слева, посмотрела на него, улыбнулась и продолжила читать.

В радиусе пяти метров от них не было людей, но, соблюдая обычаи библиотеки, Влас задал вопрос самым тихим шёпотом, на какой был способен: