Кавалергардский вальс. Книга третья

– Саша! Постой! Не уходи.

– Будете писать ответ? – сухо поинтересовался он.

– Нет. Останься. Мне нужно с тобой поговорить.

– О чём?! – возмущённо выкрикнул он, чувствуя, что терпение лопнуло.

– Почему ты кричишь?… – растерялась Надя.

– Потому, что мне надоело!! Хватит! – набросился он на неё, – Можешь сколь угодно выходить замуж за нелюбимых мужчин! И заводить любовников! А я более не желаю в этом участвовать!! Мне противна роль твоего доброго друга! И противно твоё лицемерие!!

– Если ты об этом письме, то позволь, я поясню…

– Не хочу ничего слушать!! Я запутался, когда ты говоришь правду, а когда врёшь?!

– Господь с тобой, Саша, – испугалась она, протягивая руку в желании успокоить его.

Он осадил её грубым жестом:

– Не приближайся! Я уже не знаю, люблю я тебя или ненавижу? Ты же мне жить не даёшь! И с тобою я быть не могу, и от себя ты меня не отпускаешь!! Иной раз мне хочется тебя придушить! А ещё лучше самому застрелиться!!

Выкрикнув последнюю фразу, он выбежал прочь, хлопнув дверью гостиной так, что подпрыгнула вся посуда в шкафах.

По лестнице со второго этажа на шум сбежала Варя:

– Эй! Что происходит??

Надя, напуганная стояла посреди комнаты.

– Кто так кричал? – спросила её Варя.

– Саша, – пролепетала она.

– Чернышёв? – поразилась Варька, – Что у вас произошло?

Надя недоуменно пожала плечами. Варька потянула её за рукав:

– Садись – рассказывай…

доходный дом купца К. Гейдемана

После скандальной сцены, устроенной Сашкой в доме Хотеновского, Варя решила поговорить с братом, и явилась к нему в гости на Вознесенскую.

– Здравствуй, братец! – она подставила для поцелуя замерзшую на морозе щеку, – Ты один?

– Как видишь, – откликнулся Чернышёв. – Копылов ушёл на рынок. Петька с Алексеем на службе, а я на побегушках у великого князя, сижу и жду распоряжений.

– Значит, нам никто не помешает, – сделала заключение Варя, скидывая шляпку и шубу на диван, – Ставь самовар и угощай меня чаем! А то я жутко замерзла!

– Будет сделано, – улыбнулся Сашка, принимаясь хлопотать по хозяйству, – Ты чего пришла? Посекретничать?

– Ага. Хочу спросить, какая муха тебя укусила, когда ты третьего дня был у Нади?

– Уже пожаловалась?

– Ладно, можешь не объяснять, – разрешила она, – Я пришла тебе раскрыть глаза, пока ты окончательно не свихнулся от ревности! Так вот, слушай: как бы ни судачили во дворце, никакого романа у Нади с великим князем не было, и нет!!

– Ну, разумеется! – саркастично воскликнул Саша, – Будто я не понимаю? Вы с Надей подруги, ты её покрываешь!

– Дай же мне сказать! – возмутилась Варька.

– Не надо ничего говорить! Я сам всё видел! Она пришла к нему на свидание прямо во дворец и просидела в его покоях до самого вечера!! А когда я принёс от него письмо, она не скрывала радости!

– Не всё в этой жизни является именно тем, чем кажется, – нравоучительно заявила Варя.

– Ой… С кем я спорю? Ты же, пока не скажешь, не уйдешь, – недовольно пробурчал он.

– Дмитрий Платонович по приказу императора был арестован в Вильно, – начала Варька, – Надя оббила все пороги, пытаясь добиться его освобождения. И обратилась к Александру с просьбой посодействовать. Это была её последняя надежда.

– Неужели?! – с издёвкой заметил Саша.

– Прекрати!! – рассердилась Варька, – Чтоб ты знал, Надя провела целый день в апартаментах великого князя, дожидаясь ответа императора!! Она была там совершенно одна! И ушла, едва получила уверенье в том, что император отдал приказ освободить Дмитрия Платоновича и вернуть на службу.

– Детские сказки, – пробурчал недоверчиво Сашка.

– И, тем не менее, «неверующий Фома», всё было именно так! А потом выяснилось, что император выслал Хотеновского из Вильно в Мекленбург на государственную службу. Надя, узнав об этом, подала прошение о том, чтобы ехать к мужу. Она ждала ответа два месяца! То письмо, что ты привёз от Александра Павловича, было разрешением императора на её отъезд!!

Высказав всё, Варька выжидающе уставилась на Сашу. Тот подвинул гостье чашку горячего чая и уселся напротив.

– Ты что, не понял? – не выдержала Варька, – Она уезжает в Мекленбург! Надолго. Возможно, навсегда.

Саша, насупился:

– Когда?

– Через два дня. Мне кажется, будет большой ошибкой, если вы расстанетесь, не помирившись.

– Подумаешь! Мы уже однажды расстались, не помирившись, – пробубнил он.

Варька встала из-за стола:

– Решай сам, – сказала она, вместо прощания.

Выйдя из доходного дома Гейдемана, Варя на крыльце столкнулась с Иваном Щербатовым. Он бросился к ней:

– Варя! Глазам своим не верю!! Я тебя повсюду ищу! Просто с ног сбился! Решил, зайду к Саше с Петром, хоть им скажу, чтобы тебе передали. А ты – вот она!! Душа моя!

– Что случилось? Почему ты меня разыскиваешь?

– Я уезжаю! Прямо сейчас.

– Куда это?! – удивилась она.

– На войну.

У Вари подкосились ноги:

– … Как, на войну?!

– Меня в самый последний момент записали в полк к Суворову. Он отбывает из Петербурга сегодня! Я через два часа уже должен быть в строю!!

Варька испуганно схватила его за плечи:

– Ванечка! Как же так?! Ведь ты теперь кавалергард, личная охрана императора! Ты не можешь идти на войну!!

– Могу…, – развел он руками.

– А как же я? Как же наш уговор??

– Прости, родная, – он крепко обнял Варьку, – Позволь мне тебя хоть поцеловать на прощанье, «невеста» моя ненаглядная! Эх, не знаю, доживу ли до свадьбы?

Та вдруг, спохватилась:

– Ваня!… Подожди… Скажи, кто ещё из вашего эскадрона записан в полк к Суворову?

Щербатов почесал в затылке:

– Не знаю. Кажется, никто. Я один.

– Я поняла. Это же ОН! Он нарочно!

– Кто?

– Константин Павлович! Это месть! Это всё из-за меня.

– Ну… что ж, – развёл он руками. – Значит, так тому и быть…

– Да ты что! А, если тебя убьют?!

Щербатов нежно обнял девушку:

– Варенька, а ты будешь меня ждать? Или на этом наша игра закончится?

– Какие уже игры?! – она чуть не плакала. – Я боюсь за тебя!

– Это я боюсь за тебя, – сказал он, – Ведь, пока меня нет, Константин Павлович придумает ещё какую угодно каверзу. Может, тебе уехать? В Дубровицы, к тётке.

– Я подумаю, – кивнула она.

Иван с нежностью прижал её к груди:

– Эх, век бы так стоял с тобой! Да не могу. Бежать в полк надо на построение, – он помахал Варьке рукой и громко пропел:

– Ты прощай, прощай, милая.

Прощай, радость, жизнь моя!

дом княгини А. Д. Репниной

Из-за предстоящего Надиного отъезда, Варе пришлось возвратиться в дом к матушке, на Галерную набережную. Удручённая расставанием с Иваном, Варя не обратила внимание на стоящую неподалёку от крыльца карету с императорским гербом, и печально поднялась по ступеням, дёрнула дверной колокольчик.

Не успела Варя снять шубку в прихожей, как ей навстречу выпорхнула счастливая Анна Даниловна, раскинув руки:

– Варенька!! Милая! Радость-то у нас какая!

– Какая может быть радость? – усомнилась она.

– Идём! Идём же скорее!! – та обняла ласково дочь за плечи и настойчиво повела в гостиную, – Посмотри, кто почтил наш дом своим высочайшим присутствием.

Она втолкнула дочь в гостиную. И Варя оторопела, увидев Константина Павловича. Великий князь приветливо поднялся навстречу. Девушка настороженно покосилась на мать.

– Варенька, – Анна Даниловна была возбуждена и растрогана, – Его высочество Константин Павлович – наш благодетель!

– В самом деле? – Варя испуганно приготовилась к очередной неприятности.

– Константин Павлович приехал оказать нам честь! Он предлагает тебе статус фрейлины Её высочества великой княгини Анны Фёдоровны!!

Варя сделала кислое лицо:

– И в самом деле. Неслыханная честь! Надеюсь, маменька, Вы очень деликатно отказали великому князю? Ну, какая из меня фрейлина?

Анна Даниловна захихикала в ответ и покосилась на Константина:

– Ваше высочество, она у меня такая шутница.

– Это верно, – поддержал её Константин, – Шутница она ещё та!

Варя с ужасом осознала, что эти двое в её отсутствие уже решили её судьбу.

– Соберите вещи, Варвара Николаевна. Завтра утром за Вами приедет карета и увезёт к нам во дворец в Стрельну. Жить Вы будете с нами. Моя супруга выделила уже для Вас апартаменты. – предупредил Константин. И, насладившись растерянным Вариным видом, предпочёл на этом закончить свой триумф, – Что ж, на этом вынужден проститься. Дела, знаете ли.

– Да-да-да, – механически закивала Анна Даниловна, точно фарфоровый болванчик, – Спасибо Вам, Константин Павлович!

– Что Вы, Анна Даниловна, – скромно ответил он, надевая шляпу, – Это я должен Вас благодарить! Варвара Николаевна, несомненно, украсит своим присутствием наш скромный двор.

– Вы так добры! – умилённо заломила руки Репнина.

Анна Даниловна лично проводила дорогого гостя до дверей и вернулась, порхая бабочкой. Варька смотрела на неё волком:

– Матушка, что Вы наделали?!

– Молчи, дурёха! – перебила ее она, – Теперь ты ничем не хуже Наташки Шаховской. Ах, когда я скажу об этом Дарье Михайловне, она позеленеет!

Варька закатила глаза, наблюдая её радость.

– Надо же! – продолжала щебетать Анна Даниловна, – Я и не думала, что твоя помолвка с этим распутником Щербатовым может обернуться для нас такой удачей! Вот уж точно не знаешь, где найдешь, где потеряешь!

– Причем тут Иван? – насторожилась Варя.

– А я не сказала? Константин Павлович считает своим долгом поддерживать родственников тех офицеров, что отправились на войну. А ведь ты – невеста Щербатова, почти родственница! Вот тебе и оказали эту честь! …Наконец-то, я вывела тебя в свет!

Варька всё поняла, медленно опустилась на стул и обхватила голову руками. Анна Даниловна обиделась:

– Варя!! Ну, что такое? Я тебя осчастливила, а ты киснешь!

– Нет, матушка, – вздохнула Варька, – Вы меня погубили.

12 февраля 1799 года

Надя уже собрала все вещи для поездки в Мекленбург. Отправление она назначила на завтрашнее утро. Сегодня отдала последние наставления управляющему с прислугой и отправилась на вечернюю службу в церковь, помолиться перед дальней дорогой.

Выйдя после службы, она раздумала искать извозчика и решила, не спеша прогуляться до дома пешком. Тяжёлые мысли предстоящей новой разлуки с Чернышёвым одолевали её и не давали покоя.

А в это время Саша мчался на Мойку! После разговора с Варей он тоже не находил себе места. Дворецкий в доме Хотеновских сообщил ему:

– Надежды Алексеевны нет дома.

У Сашки упало сердце:

– Она уже… уехала??

– Хозяйка изволили пойти в церковь на вечернюю службу, – снисходительно пояснил слуга побледневшему гостю.

– В какую?

– Рождества богородицы.

Чернышёв, не теряя ни минуты, помчался туда!

Завернув за угол, он сразу увидел Надю, тихо идущую по обочине улицы. И кинулся ей навстречу. Налетел, точно ураган! Перепугал своим неожиданным появлением и схватил за руки:

– Не уезжай! Пожалуйста! Я сделаю всё, что угодно, только не уезжай!! …Я наговорил тебе прошлый раз гадостей, сам не знаю, что на меня нашло. Как увидел тебя тогда в покоях великого князя, всё перевернулось внутри. А потом ещё это письмо… Я же не знал, что оно от императора. Я думал… Я чуть с ума не сошёл!! Ну, что ты так смотришь? Да. Я ревную тебя! Ревную, потому что люблю!! Ничего не могу с собой поделать! – он в отчаянии схватил её за плечи, – Я пробовал начать другую жизнь. В другом городе. У меня не получилось… Я всё равно приехал в Петербург, потому что здесь ТЫ!… Я хотел влюбиться в другую женщину. Она милая, хорошая, и я думал, у меня всё с нею получится. Но я забыл о ней в один миг, когда увидел тебя там, на балу в Зимнем!! Это какое-то колдовство, наваждение. Но я не могу тебя отпустить!! Не уезжай, слышишь?!

Надя в ответ, ни слова не говоря, вдруг обняла его и припала к губам. Он оторопел, захлебнувшись от счастья, и притиснул её к холодной стене дома. Она остановила его:

– Пойдём куда-нибудь…

Он крепко схватил её за руку и потянул в переулок. Точно пьяные, они бродили в сумерках, то и дело останавливались и неистово целовались. Наконец, случайно увидели вывеску «Гостиница» и ввалились туда.

– Комнату! Самую лучшую! – выпалил Чернышёв.

Хозяйка понятливо улыбнулась:

– Ах, как я люблю, когда у нас в гостинице останавливаются влюблённые! На сколько дней вы хотите снять комнату?

Вместо ответа Сашка бросил ей на стойку бархатный кошелёк. Она ознакомилась с содержимым и пришла в неописуемый восторг:

– О, сударь!! За эту сумму вы можете жить, сколько вам заблагорассудится!!

Саша едва успел закрыть двери комнаты, как всё закружилось каруселью и полетело вверх тормашками! Надя в порыве страсти срывала пуговицы на его мундире, проникала рукой под рубашку, обжигала губами его грудь. Он нетерпеливо стягивал с её плеч тугой бархат, прижимался щекой к нежной коже и сходил с ума от её запаха! Шёлковое бельё скользило вниз по бедрам и падало к ногам. Следом летели подвязки и чулки, и вместе с ними весь мир летел в тарары…

Проснувшись, Сашка открыл глаза и зажмурился от яркого солнца, бьющего через прозрачную занавеску окна. Он присел на кровати и потряс головой, стряхивая с себя остатки сна.

Что это было? Явь или наваждение? Он обвёл взглядом стены… Если всё это было на яву, то он должен быть здесь с Надей… Почему он тогда один? Значит, сон?… Он посмотрел на пустую половину кровати и осторожно прилег на неё.

И подушка, и простынь хранили запах ЕЁ тела. Нет! Значит, всё-таки не сон! Всё было на самом деле! Но тогда где же ОНА??…

Чернышёв потянулся к столику за колокольчиком, чтобы вызвать горничную, и наткнулся на лист бумаги, исписанный неровным взволнованным почерком:

«Милый Саша. Мой любимый, ненаглядный и единственный на свете Саша! Спасибо тебе, что ты есть. Это была сказочная ночь, которую я никогда не забуду. Но наступило утро, горькое и жестокое. Каждый из нас должен вернуться в свою жизнь. Ты – на службу к великому князю, а я – в Мекленбург к мужу. Прости, что ушла тайком. Мне так хотелось запомнить тебя счастливо улыбающимся во сне. Твоя. Только твоя Надя».

Стрельна, Константиновский дворец

Варя послушно приехала в Стрельну, в распоряжение великой княгини Анны Фёдоровны. Об её приходе уже были извещены слуги дворца, и Варю проводили прямиком в покои госпожи. Анна Фёдоровна встретила её добродушно:

– Как тебя зовут?

– Варвара Репнина.

– Ты говоришь по-немецки?

– Да, – кивнула Варя.

– Замечательно. Говори со мной по-немецки, ладно? Мне трудно выговаривать русские слова.

– Хорошо.

– Садись, – позволила ей Анна Фёдоровна, – Расскажи что-нибудь о себе.

– А что рассказать?

– У тебя есть жених?

– Да, – ответила Варя, удивляясь такому прямолинейному началу разговора.

– Ой, я обожаю любовные истории!! – обрадовалась Анна. – Расскажи мне про него!

Варька растерялась

– Мне… и рассказать-то нечего. Мы едва отметили помолвку, как он ушёл на войну.

– Как это грустно, – покачала она головой и быстро переключилась на другую тему, – А что ты умеешь делать? Ну, что-нибудь интересное.

Варя задумалась: господи, что же она умеет делать интересного?

– Умеешь играть в подкидного дурака? – спросила Анна, доставая из-под диванной подушечки колоду карт.

– Это все умеют, – ответила Варя.

– Может, сыграем? – предложила великая княгиня, но тут же махнула рукой, – Впрочем, мы итак каждый вечер играем в подкидного дурака. Надоело. А ты умеешь гадать на червового короля?

Варя отрицательно помотала головой:

– Нет. Но зато я могу показать фокус с угадыванием карты.

– Как это?

– Смотрите, – она взяла у великой княгини колоду и стала раскладывать карты в три столбика, – Ваше высочество, загадайте какую-нибудь карту, но не говорите какую.

– Загадала, – кивнула Анна.

– В котором из трех столбиков она сейчас находится?

– В первом.

Варя собрала все карты и вновь разложила на три столбца:

– А теперь в котором Ваша карта?

– Снова в первом, – поджав губы, сообщила Анна.

Варька вновь собрала карты и в третий раз разложила их в четыре столбца:

– А теперь?

– Теперь? Во втором.

– Хорошо, – Варя собрала карты в колоду и сняла верхнюю, – Фокус-покус!! Это Ваша карта?

Анна Фёдоровна вытаращила глаза:

– Как ты это сделала?? Ты подглядела?

– Нет. Я не подглядывала.

– Давай ещё раз! И ты закроешь глаза, – потребовала Анна Фёдоровна.

Варька проделала ту же манипуляцию ещё раз и вновь вытянула именно ту карту, что загадала великая княгиня.

– Расскажи мне секрет!! – пристала Анна, теребя Варьку за рукав.

– Это никакой ни секрет, – улыбнулась она, – А простой математический расчёт. Если Вы будете всё время складывать карты таким образом, что верхним будет столбик с указанной картой, то после третьего расклада, загаданная карта окажется на самом верху.

– Почему? – недоумённо оттопырила губу Анна Фёдоровна.

Варька терпеливо вздохнула и начала объяснять:

– Понимаете, карт всего тридцать шесть. После первого расклада вариантов выбора становится двенадцать. При втором раскладе, они все оказываются в верхней части столбцов, и выбор сокращается до четырех. Поэтому в третий раз я раскладываю не три, а четыре столбика, и в том, на который Вы укажете, Ваша карта будет самой верхней! Это же так просто.

Анна тупо посмотрела на фрейлину, затем махнула рукой:

– Знаешь что, бог с ней, с математикой! Расскажи мне лучше, как надо складывать карты, и сколько раз, чтобы потом нужная оказалась наверху! А я запомню и потом удивлю кого-нибудь. Например, старика Салтыкова! Ох, я представляю его физиономию!

И она захихикала в предвкушении своего будущего сюрприза. Варя вздохнула. Н-да. Супруга Константина Павловича на два года младше её, но умом, она явно, не блещет.

Набаловавшись картами, Анна Фёдоровна потянулась, широко раскинув руки:

– Ох, я устала! Давай чего-нибудь поедим, – и тут же схватила колокольчик и позвала фрейлину. – Мари! Принеси-ка нам изюму с орехами, да сладостей, ну тех, что доставили с этой… как ее, с Иднии.

– Из Индии, – не сдержалась Варя и испуганно прикрыла рот рукой, – Простите, Ваше высочество.

Но она не рассердилась, а небрежно махнула рукой:

– А! Я всё время забываю название этого города!

Варька тут же сдержала себя, чтоб вновь не поправить великую княжну, что Индия вовсе не город, а страна. Анна тем временем подошла к клавесину и обернулась к Варе:

– Умеешь играть?

– Да, – кивнула она.

– Иди сюда. Давай сыграем что-нибудь в четыре руки.

– Хорошо, – согласилась Варька, присаживаясь рядом, – Что будем играть?

– А вот это…

И Анна начала ловко отстукивать пальчиками «Турецкий марш» Моцарта. Варька тут же подхватила мелодию на своей половине клавиш. Они лихо сыграли всё произведение и весело рассмеялись. Анна поставила ноты и произнесла:

– Я сейчас разучиваю один романс. Вот послушай…

И она начала старательно выводить трогательную мелодию. А когда запела, у Варьки по спине побежали мурашки. Пела Анна Фёдоровна превосходно.

– Ну, как? – спросила она.

– Очень хорошо, – искренне призналась Варя.

Она довольная, потянулась за партитурой. Широкий кружевной рукав упал до локтя и на запястье великой княгини обнажился багровый синяк. Варька ахнула:

– Ваше высочество, Вы где так поранились?

– У меня таких украшений полно. Вот. И вот, – она откровенно продемонстрировала Варе вторую руку с не менее ужасающим синяком, но уже сине-желтого цвета. И спокойно пояснила, – Муж, когда напьётся, распускает руки.

– Константин Павлович?! – опешила Варя, – Ваше высочество, как это возможно? И Вы не жалуетесь на него?

– Кому? – удивилась она.

– Императору! – решительно заявила Варька.

– Он знает, – спокойно сказала Анна.

– Знает? – растерялась Варька, – И что?

– И ничего, – весело ответила она.

В эту минуту в комнату вошла фрейлина и принесла целый поднос всяких сладостей. Анна поманила рукой Варю:

– Иди сюда! Угощайся.

Набив рот вкуснятиной, великая княгиня пробормотала:

– А ты уже видела свою комнату?

– Нет, – призналась Варька.

– Пойдем, я тебе покажу! – она схватила её за руку и потянула за собой.

Комната была большой, просторной с огромной кроватью под балдахином.

– Нравится? – спросила Анна. И вдруг, скинув туфли, разбежалась и плюхнулась животом на кровать, утонула в мягкой перине. Варя не ожидала от великой княгини такого озорства и, подумав,… поступила точно также, вскочила и подпрыгнула на мягком высоком матраце. Громко взвизгнула:

– Как здорово!

Спустя минуту они вдвоём прыгали на перине, оглушая комнату хихиканьем и визгом. Умаявшись, свалились без сил, продолжая стонать от смеха.

– А ты весёлая! – сказала Анна, тяжело дыша, – Ты мне нравишься!

Ночью Варя проснулась от шума открываемой двери. Она тревожно присела на кровати и зажгла свечу. Пламя выхватило в сумерках комнаты очертания мужской фигуры.

– Кто здесь? – испуганно спросила она.

Фигура приблизилась к кровати.

– Константин Павлович?? – растерялась она.

– А Вы ждали кого-то другого? – заметил он, бесцеремонно присаживаясь на край постели. От него пахло вином.

– Напротив, я совсем никого не ждала, – ответила она, прикрываясь одеялом и ясно припоминая, что перед сном запирала дверь на ключ. – Как Вы сюда попали?

– Я на правах хозяина дома, имею ключи от всех комнат.

– Допустим, – парировала она, – И зачем же Вы явились сюда в столь поздний час?

– А ты не догадываешься? – улыбнулся он, переходя на «ты», и наклонился ближе.

– Имейте в виду, я закричу! – предупредила Варя.

– Кричи! – согласился он. – Мне это нравится!!

– А Вас не смущает, что за стеной покои Вашей супруги?

Он в ответ презрительно фыркнул:

– Если ты рассчитываешь, что она прибежит тебе на помощь, то глубоко ошибаешься. Она будет сидеть тихо, как мышь. Хочешь, поспорим?

И он предпринял попытку поцеловать Варю. Она увернулась и забилась в угол кровати. Константин почувствовал азарт, забрался на постель с ногами.

– Предположим, Анна Фёдоровна не придёт мне на помощь, – кивнула она, пытаясь отсрочить его намерения, – А Ваши многочисленные слуги и придворные?

– Шутишь?! – рассмеялся он, подползая вплотную, – Никто не войдёт! Кричи, не стесняйся!

– Так ведь смотря, что кричать, – заметила ему Варя и вдруг завизжала на всю комнату и завопила что есть мочи, – Горим!! Пожа-ар!!!…

Константин, оглушенный её пронзительным криком, зажал уши руками. Затем, скривил лицо и захихикал:

– Ты, что с ума сошла? Какой пожар?

– Вот такой…, – пояснила Варька и в доказательство взяла свечу и аккуратно поднесла пламя к свисающему краю балдахина… Лёгкая ткань вмиг вспыхнула, и язычки пламени взлетели к потолку!

У Константина выпучились глаза! Огонь в считанные секунды сожрал балдахин и перекинулся на портьеры. В комнате запахло удушающим дымом! Великий князь подскочил с кровати и, бросившись к дверям, сам завопил во весь голос:

– Пожа-а-ар!!… Все сюда! Горим!!!

Через минуту вся прислуга сбежалась на крик хозяина. Кто в ночных сорочках, кто в наброшенном наспех халате. Обнаружив пламя в комнате фрейлины, все перепуганные понеслись за водой. Сам Константин отчаянно тушил разгулявшийся по комнате огонь. Варька стянула на пол портьеры и сбивала язычки пламени диванными подушечками. Ей на помощь бежали придворные с водой во всех найденных наспех подручных средствах: в вазах, кувшинах и даже в сапогах.

Огонь потушили. Сгорели портьеры, балдахин, да кое-где оказался прожжён ковер. Но все ещё долго не расходились, возбужденно обсуждая событие. Наконец, к трем часам ночи, Константину удалось всех успокоить и отправить по комнатам. Он сам заметно протрезвел и устал от этой суматохи.

На короткий момент они остались вдвоём с Варькой. Великий князь внимательно посмотрел на её перепачканное сажей лицо:

– Браво, Варвара Николаевна!! Спектакль был бесподобен! Не перестаю восхищаться Вами! Но мне несказанно жаль, что Вы решили связать судьбу с недостойным Вас офицером. Поверьте, в роли великой княгини Романовой Вы были бы великолепны!!

14 февраля 1799 года

Павловск

– Элен, я так волнуюсь, – призналась Сашенька, теребя в руках кружевной платок. – Что там? Не видно ещё?

Елена Павловна лежала животом на подоконнике:

– Нет, ещё не приехали.

– Посмотри на меня, – попросила сестра. – Всё в порядке?