Образование, наука и просвещение на пути из прошлого в будущее. Советская Россия. Том I. 1917–1953 гг.

2.2.2. Реформа орфографии

Еще в середине XIX в. после отмены крепостного права стало ясно, что для образования и просвещения народных масс важно упростить орфографию русского языка. Однако реформе орфографии противодействовали в министерствах внутренних дел и народного просвещения, в Синоде и среди части ученых и педагогов. Одни отрицали реформу как всякое прогрессивное нововведение и уступку демократическому движению. Другие стремились доказать, что трудность усвоения правописания зависит не от трудностей правил орфографии, а от неправильных методов обучения; утверждали, что правописание научно обоснованно и нетрудно для усвоения, ссылались на труды академика Я.К. Грота{40}.

В таких условиях было очень важно, чтобы разработку новой орфографии возглавила Академия наук. В 1904 г. она образовала специальную Орфографическую комиссию, которая должна была заняться упрощением правописания. Комиссия выделила подкомиссию под председательством академика Ф.Ф. Фортунатова{41}.

Подкомиссия составила окончательный проект реформы. Он был напечатан в 1912 г. в брошюре «Постановления Орфографической подкомиссии». Поскольку эти постановления не были утверждены Правительством, в Академию наук продолжали поступать ходатайства и предложения об упрощении правописания.

I Всероссийский съезд по вопросам народного образования (декабрь 1913 г.) в своих резолюциях указал на необходимость скорейшего проведения орфографической реформы и на желательность, чтобы современная печать, не дожидаясь реформы, изъяла из употребления лишние буквы. Всероссийский съезд преподавателей русского языка и словесности (декабрь 1916 – январь 1917 г.) также признал, что реформа правописания в том направлении, какое она получила в трудах Орфографической комиссии Академии наук, необходима в интересах русской школы и всей русской культуры. Съезд постановил обратиться с соответствующими ходатайствами к Академии наук, Министерству просвещения и Комиссии по народному образованию Государственной думы.

Избранная Академией наук подготовительная комиссия созвала 11(24) мая 1917 г. совещание, на котором присутствовали члены Орфографической комиссии, созданной в 1904 г., Отделения русского языка и словесности Академии наук, представители научных и просветительских учреждений и др. Было принято «Постановление совещания по вопросу об упрощении русского правописания», объявившее начало реформы. 17 мая 1917 г. Министерство народного просвещения Временного правительства предписало попечителям учебных округов немедленно провести реформу русского правописания. Еще один циркуляр вышел 22 июня 1917 г., но оба предписания не были выполнены.

После Октябрьской революции был принят декрет Совнаркома от 23 декабря 1917 г. (5 января 1918 г.), подписанный Луначарским. В декрете предлагалось, чтобы с 1 (14) января 1918 г. все государственные и правительственные издания печатались согласно новому правописанию. Дело сдвинулось с мертвой точки, но не теми темпами, которые требовались.

10 октября 1918 г. М.Н. Покровским и управляющим делами Совнаркома В.Д. Бонч-Бруевичем был подписан декрет «О введении новой орфографии». Согласно ему все правительственные издания, периодические (газеты и журналы) и непериодические (научные труды, сборники и т.п.), все документы и бумаги должны с 15 октября печататься по прилагаемому к декрету новому правописанию. Органы государственной власти, установившей почти полную монополию на печатную продукцию, строго следили за исполнением декрета. Распространенной практикой было изъятие из типографских наборных касс упраздненных букв («и» с точкой, фиты и ятя). Тем не менее, до 1929 г. некоторые научные издания, связанные с публикацией старых произведений и документов, а также издания, набор которых начался еще до революции, печатались по старой орфографии (кроме титульного листа).

Реформа правописания имела в основном положительные следствия: помимо экономии при типографском наборе за счет упразднения твердого знака в конце слов, устранение пар одинаково произносимых букв (ять и «е», фита и «ф», i и «и») приблизило алфавит к фонетической системе русского языка. Но главным достижением, благотворным для начального обучения чтению и письму, было сокращение количества правил орфографии, не имевших опоры в произношении (например, необходимость запоминания длинного списка слов, пишущихся через ять).

Реформа имела ряд недостатков, за которые подвергалась критике еще до революции. Наиболее важные из них были связаны с обучением: во-первых, необходимость переиздания по новым правилам всей учебной и методической литературы, а также книг русских классиков для школьных и домашних библиотек. Во-вторых, необходимо, чтобы новое правописание приняли и освоили не только все преподаватели, но и те, кто занимается домашним воспитанием (родители, гувернантки и др.). По этим причинам реформа считалась неосуществимой и до революции всячески тормозилась. После того, как большевики приняли и реализовали реформу, ее резко критиковали их политические противники, в том числе в среде русской эмиграции. Многие русские зарубежные издания перешли на новую орфографию только в 1940–1950 гг.

Упрощение правописания приобрело особое значение в связи с принятием государственной программы Советской России «О ликвидации безграмотности».

2.2.3. Борьба с неграмотностью

В начале XX века Россия заметно отставала от развитых европейских стран по уровню грамотности населения. Согласно переписи 1897 г. в Российской империи насчитывалось грамотных 21,1% (29,3% мужчин и 13,1% женщин). В последующие годы уровень грамотности возрастал: так, в 1911 г. он составлял в среднем 38,3% (см., например, [61, с. 259], [97, с. 365]). В работе 1913 г. «К вопросу о политике Министерства народного просвещения» В.И. Ленин сравнивал Россию с другими европейскими странами (почти поголовно грамотными Данией и Швецией, имеющими 1–2% неграмотных Германией и Швейцарией) и отмечал, что даже в отсталой Австро-Венгрии положение лучше: 39% неграмотных в Австрии и 50% – в Венгрии [152, с. 390–391].

Борьба с неграмотностью стала важнейшей и неотложной задачей Советской власти. Ленин писал: «…нам нужно громадное повышение культуры. Надо добиться, чтобы уменье читать и писать служило к повышению культуры, чтобы крестьянин получил возможность применять это уменье читать и писать к улучшению своего хозяйства и своего государства» [88, т. 44, с. 171].

26 декабря 1919 г. был подписан декрет «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР». Этим декретом все население страны в возрасте от 8 до 50 лет, не умевшее читать и писать, обязывалось обучаться грамоте на родном или русском языке – по желанию. Наркомпросу предоставлялось право привлекать на основе трудовой повинности всех грамотных лиц к обучению неграмотных. Декрет предусматривал также создание школ для «переростков», школ при детских домах, колониях и прочих учреждениях, в дальнейшем вошедших в систему Главсоцвоса{42}.

Во исполнение этого декрета в 1920 г. была образована Всероссийская чрезвычайная комиссия по ликвидации безграмотности (ВЧК ликбез), руководившая всей работой в этом направлении. Комиссия находилась в ведении наркома просвещения А.В. Луначарского, и ее решения были обязательны.

Повсеместно открывались школы для взрослых и пункты ликвидации неграмотности (ликпункты); массовыми тиражами издавались буквари и учебно-методическая литература. К этой работе привлекались учителя, сотрудники культурно-просветительских учреждений и общественных организаций, командиры и политработники Красной Армии, коммунисты и комсомольцы.

В ликвидации неграмотности активно участвовал Главполитпросвет под руководством Крупской.

К 1920 г. удалось обучить грамоте около 3 млн. человек (см., например, [6, с. 300, 400]). Перепись 1920 г. зафиксировала умение читать у 41,7 % населения в возрасте от 8 лет [127]. Однако эта перепись не была всеобщей и охватывала только часть территории России.

В 1922 г. состоялся Первый всероссийский съезд по ликвидации неграмотности. Он признал необходимым первоочередное обучение рабочих промышленных предприятий и совхозов{43}, членов профсоюзов и других трудящихся в возрасте от 18 до 30 лет. Срок обучения в пунктах ликбеза устанавливался в семь месяцев (6–8 часов еженедельно). 14 августа 1923 г. вышел декрет Совнаркома «О ликвидации неграмотности», в котором устанавливалось количество учреждений для обучения (всего 1072: 574 ликпункта и 498 школ для малограмотных). Осенью 1923 г. было создано общество «Долой неграмотность».Систематически проводились съезды и конференции по проблемам внешкольного образования взрослых.

Каждый населенный пункт с числом неграмотных свыше 15 чел. должен был иметь школу грамоты (ликпункт). Срок обучения в такой школе составлял 3–4 месяца, программа включала чтение, письмо, счет. В начале 20-х гг. были уточнены цели таких занятий: научить читать печатный и письменный текст; делать краткие записи, необходимые в жизни и служебных делах; читать и записывать целые и дробные числа, проценты, разбираться в диаграммах и схемах. Для взрослых на время учебы сокращался рабочий день с сохранением заработной платы, предусматривалось первоочередное снабжение ликпунктов учебными пособиями и письменными принадлежностями.

В начале 20-х гг. массовыми тиражами были изданы букварь для взрослых под названием «Долой неграмотность» Д. Элькиной, Н. Богуславской, А. Курской; «Рабоче-крестьянский букварь для взрослых» В.В. Смушкова; «Букварь для рабочих» Е.А. Голанта. Было налажено издание букварей и пособий не только на русском, но и на других языках народов СССР (около 40 языков). В 1925/26 учебном году в программу ликбеза был введен курс политграмоты (см., например, [127]).

За десять лет (1917–1927) было обучено грамоте около 10 млн. чел., в том числе в РСФСР – 5,5 млн. чел. Темпы снижения неграмотности были ниже ожидаемых. К 1926 г. СССР занимал по уровню грамотности лишь 19 место среди стран Европы. Сохранялись значительные различия в уровне грамотности городского и сельского населения (по переписи 1926 г. соответственно 80,9% и 50,6%), мужчин и женщин (в городе – 88,6 и 73,9%, в селе – 67,3% и 35,4%).

По переписи 1926 г. 55% сельского населения (составлявшего 4/5 всего населения страны) старше 9 лет не умели читать. В таких условиях идеологическое влияние затруднялось. Об этом красноречиво свидетельствовало распространение газет в сельской местности: в зависимости от района одна газета приходилась на несколько сотен жителей (от 200 до 1000). За исключением крупных городов, печатное слово занимало ничтожное место в сознании большинства советских людей. В конце 20-х гг. более 90% членов партии имели только начальное образование, из них 70% вообще не читали газет. Политическая неграмотность как следствие общей неграмотности, особенно среди тех, кто должен был посредничать между властью и населением, затрудняла распространение политического влияния.

Крупной социальной группой, для которой предстояло выработать новые методы борьбы с неграмотностью, были беспризорники – дети, во время Первой мировой и Гражданской войн потерявшие не только родственников, но и место жительства. В РСФСР в 1921г. их насчитывалось около 4,5 млн.{44}.

2.2.4. Борьба с беспризорностью

Борьба с детской беспризорностью в Советской России была начата в 1918 г. независимой общественной организацией «Лига спасения детей», созданной по инициативе В.Г. Короленко{45}. Для русского общества он был не только замечательным писателем, но также образцом безупречной нравственности и гражданского мужества. [Читать подробнее]

Во главе «Лиги спасения детей» стояли Е.Д. Кускова{46}, Н.М. Кишкин{47}, Е.П. Пешкова{48} и другие представители русской интеллигенции. В течение года Лига создала 14 детских колоний, детский санаторий в Москве, несколько детских домов и клубов. Всего за это время помогли 3,5 тыс. детей. По личной просьбе Луначарского Лига передала 15 вагонов с продовольствием для 2 тысяч воспитанников колонии в Царском Селе. В конце 1920 г., после отказа правительства от заграничной помощи голодающим детям, Наркомпрод наложил запрет почти на все запасы продовольствия, полученные Лигой от российского, американского и датского отделений Красного Креста. В начале 1921 г. все детские учреждения Лиги были переданы в распоряжение Московского отдела народного образования.

Спасением беспризорников занимался также Совет защиты детей, учрежденный декретом Совнаркома РСФСР 4 февраля 1919 г. под председательством Луначарского. Однако это была организация, наделенная в основном координационными и контролирующими функциями и не имевшая своих детских учреждений. У нее было только несколько «санитарных» поездов для транспортировки беспризорников, подобранных на железнодорожных станциях.

Стремительно растущее количество безнадзорных детей и подростков, увеличение детских правонарушений требовали принятия государством безотлагательных мер. Осенью 1921 г. при ВЦИК (Всероссийский центральный исполнительный комитет) была образована Комиссия по улучшению жизни детей во главе с Ф.Э. Дзержинским. Ее главными задачами было обеспечение жильем, обучение и социализация беспризорников. Кроме Комиссии ВЦИК и Наркомпроса решением этих задач занимались общественные организации «Фонд имени Ленина для оказания помощи беспризорным детям», «Друзья детей» и др.

В борьбе с беспризорностью важнейшую роль сыграл выдающийся педагог А.С. Макаренко.

Антон Семенович Макаренко (1888–1939) – педагог и писатель, член Союза советских писателей (1934), создатель уникальной системы воспитания беспризорников и несовершеннолетних преступников и подготовки их к дальнейшей социализации путем получения профессионального образования, в том числе высшего.

Он родился в г. Белополье Харьковской губернии в семье рабочего железнодорожных мастерских, в 1897 г. поступил в начальное железнодорожное училище. В 1901 г. семья переехала в г. Крюков близ Кременчуга, и Антон продолжил обучение в Кременчуге. По окончании в 1904 г. четырехклассного железнодорожного училища и годичных педагогических курсов он работал учителем.

В 1914 г. Макаренко поступил в Полтавский учительский институт (в армию его не взяли из-за слабого зрения) и окончил его с золотой медалью (тема диплома – «Кризис современной педагогики»). В 1917–1919 гг. Макаренко заведовал школой при Крюковских вагонных мастерских, а в 1919 г. вернулся в Полтаву. По поручению Губнаробраза он создал колонию для несовершеннолетних правонарушителей (в 1921 г. ей было присвоено имя Максима Горького). В 1926 г. колонию перевели в бывший Куряжский монастырь, Макаренко заведовал ею до 1928 г. В 1927–1935 гг. он был одним из руководителей детской трудовой коммуны им. Ф.Э. Дзержинского в пригороде Харькова.

Во время гонений на педологию{49} Макаренко последовательно оттесняли от руководства коммуной, на него сыпались доносы с обвинениями в самоуправстве, рукоприкладстве и т.п. В 1935 г. он был переведен в Киев в отдел трудовых колоний НКВД УССР, затем руководил педагогической частью трудовой колонии в Броварах под Киевом. В 1937 г. Макаренко переехал в Москву и занялся литературно-просветительской деятельностью: писал книги и статьи, выступал перед читателями и педагогами. Он скончался в 1939 г. и похоронен на Новодевичьем кладбище.

Основные педагогические идеи, составлявшие суть его практической деятельности, – это создание из педагогов и воспитанников коллектива единомышленников, которых объединяет неустанный совместный труд во имя достижения высоких целей, общественных и личных. Руководимые им колонии функционировали на условиях хозрасчета, самообслуживания и самоуправления. Колонисты были объединены в постоянные отряды со своими командирами, совет командиров был наделен большими хозяйственными полномочиями, серьезные проступки разбирал товарищеский суд. Действовала система сводных отрядов, создававшихся на время выполнения какой-нибудь конкретной работы.

Макаренко разработал так называемую «педагогику отношений» – специальную воспитательную систему, направленную на создание многообразных позитивных отношений в коллективе, в котором находится воспитанник. Макаренко придумывал и успешно применял на практике множество оригинальных педагогических новаций: метод «создания событий» (организация ситуаций в жизни воспитанника, имеющих решающее значение для его развития), метод перспективных линий («завтрашняя радость») и многое другое.

Первая крупная педагогическая работа Макаренко под названием «Методика организации воспитательного процесса» вышла в 1936 г. В следующем году вышла «Книга для родителей», увлекательно написанная, она приобрела необычайную популярность.

Свою педагогическую систему Макаренко представил в художественных произведениях «Педагогическая поэма» (1933–1935), «Флаги на башнях» (1938) и др. Его книги неоднократно переиздавались и были экранизированы.

Гуманистическая педагогика Макаренко продолжает вызывать интерес в России и за рубежом. В 1988 г. он был причислен ЮНЕСКО (United Nations Educational, Scientific, and Cultural Organization) к четырем педагогам (наравне с Д. Дьюи, Г. Кершенштейном и М. Монтессори), определившим способ педагогического мышления в XX веке.

2.3. Реформы начального и среднего образования

16 октября 1918 были опубликованы два декрета ВЦИК: »Основные принципы единой трудовой школы» и »Положение о единой трудовой школе РСФСР» (так называемая «Декларация о единой трудовой школе»). Согласно этим документам в стране создается единая трудовая школа, доступная для всего населения, дающая всем детям определенного возраста, независимо от общественного и имущественного положения их родителей, общеобразовательные и трудовые знания, умения и навыки. Единая трудовая школа предполагала девять лет обучения, разделенные на две ступени: первая – для детей от 8 до 13 лет (5 лет обучения) и вторая – от 13 до 17 лет (4 года). В декретах была провозглашена основная цель нового подхода к народному образованию: «Вся система нормальных школ от детского сада до университета представляет одну школу, одну непрерывную лестницу. Это означает, что все дети должны вступать в один и тот же тип школы и начинать свое образование одинаково, что все они имеют право идти по лестнице до ее наивысших ступеней».

В 1918–1919 гг. были приняты дополнительные декреты Совнаркома, согласно которым запрещалась деятельность частных школ, вводилось совместное обучение детей обоего пола, школа была отделена от церкви, причем запрещалось преподавание в учебных заведениях любого вероучения и исполнение обрядов религиозного культа, были отменены физические наказания детей.

Представители всех национальностей получили право обучения на родном языке. Для развития таких школ большое значение имело создание в 20–30-х гг. письменности для десятков народов и народностей многонациональной страны, а также перевод старой письменности отдельных народов Средней Азии и Кавказа с арабского на латинский, а затем на русский алфавит.