Радиомолчание
И вот из общей массы, словно искра, вырвалось одно тело и побежало влево. А через секунду туда же ломанулась вся толпа. Оказалось, в дом ведет не один вход – второй был в дальнем конце. Грязный шумный поток полился вдоль стены, по крыльцу, вспух у двери: баррикада стояла и там. Первый едок не мог с ней справиться, но когда на нее навалились всем скопом, заслон не простоял и пяти секунд. Да, работал там явно не Энди. Скоро вся нелюдь была внутри, и вновь стало тихо – только верещали и хлопали крыльями потревоженные птицы.
А Рой уже вынырнул из проводов и бросил взгляд на дальний конец крыши. Там – срань! – он увидел еще один навес, еще один выход на крышу. Меллер кинулся туда, снимая с пояса баллончик с виниллой – чем-то вроде синтетической паутины. «Ваш лучший помощник в Злом Городе!» – значилось на упаковке, и это было правдой. Нужно закрыть выход как можно скорее, а если окажется, что уже поздно – засесть прямо над ним, с видом на затылки. Рыцарь сам увидит, если из-под навеса повалят ходячие трупы. Была слабая надежда на то, что потеряв цель из виду, нелюдь устроит затор где-нибудь на лестнице, где и проведет пару ближайших дней…
Вот и навес. Дверь под ним открыта, на лестнице гремят ноги. Рой сбежал вниз, прямо к двери.
И увидел – двое уже почти дошли.
Но как? Они не успели бы! Остальные еще грохотали далеко внизу – а эти двое вышли на площадку перед дверью, не спеша, будто поджидали здесь уже давно.
Стрелять? Нет, не сейчас. Рой захлопнул дверь. Зашипел баллончик, заполняя щель между косяком и дверью струей черной паутины, а у Меллера перед глазами еще стояла картина: двое почти дошли. Свет на лестнице был включен, и Рой успел запомнить: один был тощим и высоким, с парой черных рожек-антенн на голове, а голова второго была несоразмерно мала, не больше грейпфрута. Оба – в темной одежде. И оба совсем не похожи на обычных едоков.
Впрочем, неважно. Когда винилла высохнет, она заклинит дверь так, что ее не откроешь и тараном.
Покончив с этой дверью, Рой понесся к другой. Но не для того, чтобы ее заклинить. У него появился план. За спиной послышался удар, еще один. Это не толпа, это те двое, понял Меллер. Поздно, ребята, поздно, усмехнулся он. Чем бы вы ни были, откуда бы вы не вылезли, скоро вы нас тут не найдете.
– По какому поводу?.. – начал Энди, когда Рой выскочил к нему из-за кондиционера.
– Собираемся! Хватайте вещи, мы идем вниз!
Рой схватил свою сумку.
– Не спешите, Меллер, – Энди жестом призвал его к спокойствию. – Черная Луна еще в небе. Уровень статики высок. Едоки…
– Нету едоков – все внутри! Бежим, в соседнее здание! Сейчас! Давайте, полсотни метров по улице!
Рыцарь со вздохом поднялся на ноги. Теперь он, наверное, тоже слышал грохот с той стороны крыши.
– Я пошел! – и Меллер понесся вокруг козырька. Ей-богу, если рыцарь будет медлить, Рой пойдет один. Он справится, он не будет даже стрелять, он выскочит на улицу, шарахнет разрядом Люкса и пробежит – пока нелюдь очухается, его уж и след простынет. Не впервой. Рой сбежал по ступеням и уже тянул тугую дверь, ведущую в здание, когда его окликнул рыцарь.
– Меллер, стойте! Смотрите! Клянусь Логосом…
И по его тону Рой понял: нужно посмотреть.
Рыцарь застыл у края крыши, глядя на улицу. Меллер тоже пригляделся. С этой стороны здания взгляд не упирался в окна соседних домов. В полукилометре поблескивала река, чуть ближе шла многоярусная магистраль, похожая на пучок переплетенных стеблей. К их с Энди зданию вплотную прилегала автостоянка, зажатая между злополучным зеркалом небоскреба и еще одной высоткой. Из-за каждого из этих домов тянулось по веренице едоков. И если это было тем, что хотел показать Хаммер…
– Энди, чем дольше мы тут сидим… – начал Рой.
Стоп! Одна из теней внизу приковала его внимание. Меллер удивлялся потом, как сам не заметил ничего странного – уж больно этот тип отличался от едоков.
Двигался не в общем потоке, а перпендикулярно ему, будто суматоха вокруг живых, что посмели сунуться в мертвый город, не имела к нему никакого отношения. Он просто шел себе по тротуару на той стороне стоянки, в свете уличных фонарей, не спеша и не кидаясь из стороны в сторону, как эти дерганые зомби вокруг. Однако никто не обращал на него внимания, будто его не существовало вовсе. Даром, что он проплывал прямо перед едоками, а то и отталкивал кого-то из них прочь со своего пути.
– Это они, – проговорил рыцарь. – Определенно, это они…
Рой и не заметил, как пальцы нащупали маленький бинокль в кармашке сумки. Он уже почти знал, что увидит.
Руки дрожали, картинка скакала, но Меллер убедился: одет незнакомец в серый плащ с глубоким капюшоном, походка у него – вполне себе человеческая. В левой руке он что-то нес, что-то цилиндрическое. И, в довершение картины – у черной дыры капюшона мелькал бесцветный огонек сигареты.
Это Несъедобный. Это, мать его, сам Несъедобный, чей голос знает каждый в этом городе! В точности такой, каким его описывают. И его радиобашня, судя по карте, должна быть где-то неподалеку…
– Клянусь Логосом… – пробормотал рыцарь. – Увидеть Несъедобного считается невероятной удачей…
– Удача – это если он нас увидит!
– Не он, а они, – поправил рыцарь, снимая с пояса пару сигнальных флажков. Но Рой знал способ и побыстрее.
– ЭЭЭЭЭЭЭЙ!!! Хэй! Несъ-е-доб-ный!!! Мы здесь! Мы зде-е-е-есь!!! – и Рой выстрелил вверх сигнальной ракетой. Нелюдь внизу взбесилась, рванула к зданию с утроенной скоростью.
– Меллер, прекратите шуметь! – прошипел Энди. – К тому же, подобная фамильярность может оскорбить Несъедобного. А они, знаете ли, принципиальны…
Но рыцарь зря переживал – тот уже заметил их с Энди. Он остановился у фонаря, чуть поодаль от потока едоков. То, что Несъедобный держал в руке, оказалось подзорной трубой. Он растянул ее и вставил окуляр под капюшон. Блеснул широкий объектив.
Несколько секунд они с Меллером вглядывались друг в друга. Рой видел даже бледную маску с заклееным крест-накрест ртом, что скрывалась под капюшоном… Всё, как на картинках, всё, как рассказывают. С ума сойти.
Несъедобный сделал быстрый жест – поднял вверх большой палец. Он их разглядел. Секунда – он сложил трубу.
– Он нас спасет, – прошептал Меллер.
– Они, — снова поправил рыцарь.
А Несъедобный уже продолжал свой путь, и вскоре скрылся за небоскребом. И только дымный шлейф остался висеть над стекающимися к зданию толпами.
– Да! – Рой сжал кулаки. – Вот это кстати! Вот он и выход! И без лазеров обойдемся!
Рыцарь взялся за голову. Щелчок, шипение – и он снял шлем, явив миру торчащие пепельные пряди и бледную кожу. Несмотря на склонность к брюзжанию, выглядел он вполне молодо, не старше тридцати.
– Спокойнее, дорогой коллега, – проговорил он. – Не рекомендовал бы вам ожидать многого.
Хоть рыцарь и старался сохранить невозмутимость, было очевидно: он поражен той нежданой встречей не меньше Меллера.
– Несъедобный живут по своим собственным принципам, – продолжал Энди, – и не считают себя обязанными кому-либо помогать: ни нам, ни выживалам.
– Это точно, – вторил Рой. Он не так давно в этом городе, но уже уяснил себе: единственное, что интересует Несъедобного – новости. И именно поэтому Меллер был уверен: их с Энди не оставят без внимания. Злоключения паладинов Цитадели всегда были любимым кушаньем Неса. Рой сложил руки на груди и повернулся к улице, с усмешкой поглядывая на беспокойную толпу у подножия. Да, о перебежке до соседнего небоскреба теперь можно и не мечтать – хоть с рыцарем, хоть без рыцаря, хоть с разрядником, хоть без него. Но теперь это и не нужно! Можно запечатать все двери и просто ждать. Ждать, когда сядет Черная Луна, ждать эфира. Ха! Подумать только: пусть короткая встреча, пусть на таком расстоянии – но с самим Несъедобным! Черт, да такое мало кому выпадает! Он ведь такой один на весь этот город, на весь бесконечный Сайлнс-сити!
И Рой так и стоял бы, снова и снова прокручивая в памяти тот момент, если б не рыцарь.
– Южный вход на крышу все еще открыт, – информировал Энди, кивнув на ближайший навес. – И, смею надеяться, вы извлекли урок из случившегося. Взгляните, – он кивнул на шумную мешанину внизу. – Вы представьте, что было бы, выйдите вы сейчас на улицу. Помните, мой дорогой коллега: необдуманность действий и спешка еще никого да добра не довели…
И так далее – рыцарь обожал поучать. Рой от греха подальше спустился под навес, с трудом приоткрыл дверь (доводчик все еще работал), прислушался. На лестнице только ветер гудел – так что Рой прихватил дверь лишь парой винилловых клякс, после чего снова вышел на свежий воздух. А сам все думал: вот ведь везение!
Но когда он поднимался, на зеркале небоскреба ему почудилось движение. Рой молнией выскочил на крышу. Все верно: вверх по черному стеклу полз мертвец, быстро переставляя конечности, подобно ящерице. Но Меллер сразу понял: это не едок – едоки, к счастью, по стеклам ползать не умеют. Это дрон. Таких мертвецов люди не интересуют – дроны следят за самим Городом: чинят, чистят, покрывают защитной пленкой-ламиной, выпалывают сорняки и выгоняют диких зверей. Трудами дронов безлюдный город будет существовать вечно, сомнений нет.
– Что-то не так? – Энди все еще держал руку на рукояти «Белла».
– В здании все тихо. Вон, – Рой кивнул на ползущего по стеклу зомби. – После Слепого Пятна я уж из-за обычного дрона дергаюсь.
Рыцарь нахмурился, услышав о Слепом Пятне.
– Что теперь? – поспешил спросить Меллер. – Дожидаемся эфира?
– Полагаю, что так, – вздохнул Энди. Рой взглянул на часы – до того, как сядет Черная Луна, оставалось еще часа три. Столько же и до рассвета. Не так уж и мало.
Обычно Энди коротал время, читая или наводя порядок в своем Инвентаре. Чемодан рыцаря был огромным, угловатым и неудобным, но вмещал в себя все, что только может потребоваться в Городе – и содержал в идеальном порядке, что особо ценилось его хозяином. Что до Меллера – тот решил сперва пройтись взад-вперед по крыше. Нужно оглядеться, да и согреться немного: стоя на одном месте, Рой уже успел продрогнуть.
С восточной стороны смотреть особо не на что, разве что на рекламу GOODIES GARDENS, что всё еще резала глаза своим ярким светом. Рой усмехнулся. Когда-то давным-давно именно корпорация Goodies ввергла мир в самый настоящий зомби-апокалипсис. Неудачный запуск именно этого проекта – «Сады Goodies» – обернулся глобальной катастрофой под названием «Большие Похороны». Ну а теперь, шестьдесят девять лет спустя, Корпорации Зла приходится довольствоваться малым – к примеру, пугать немногих выживших внезапной рекламой.
Все остальные дома были темны, чернее них были только трещины переулков. Если пойти по одной из этих улочек, примерно через полкилометра твой путь пересечет шоссе, а за ним будет нечто такое, что непросто описать словами. Кто-то полагает, что это место – болезнь самодостаточного города, что-то вроде опухоли из бетона, стекла, металла и пластмасс. Кто-то утверждает, что если Злой Город создал такую штуку – значит, зачем-то она ему нужна. А сам Рой сравнил бы эту постройку с ульем, как будто гигантские пчелы, полетав по городу, слепили по мотивам увиденного исполинское гнездо. Никто не мог сказать, как и когда появилась эта штука, какой цели служит и что там внутри. Называли ее «Слепым Пятном». Людей там не водилось, даже дроны туда не заходили. И все же кое-что там обитало – не существо, а скорее явление. Именно его следы Рой и Энди отправились искать. Сейчас, посреди ночи, Меллеру никак не хотелось думать о чем-то подобном. Он даже отошел на западную сторону крыши, чтобы вид темных улиц не навевал воспоминаний. Отсюда открывался вид на ночную автомагистраль, где стояли бесконечные ряды автомобилей, где горели фонари, где мигали светофоры, словно передавая друг другу какие-то коды. Однако мысли так и не оставили Меллера.
Сперва они с Энди долго ходили по шоссе вокруг Слепого Пятна, заглядывая в узкие просветы и видя там только окна, окна, окна. Вместо того, чтобы бредить на сотни голосов, транзисторы издавали свист, какого Рой еще никогда не слышал. Потом они почти час не сводили глаз с какой-то иглы – полутораметровой, торчащей из пустого окна. Игла была чернее черноты, словно трещина в самой реальности. Когда Меллер спросил, что это, рыцарь ответил: «Пепел. Не сводите с него глаз». Но ничего не происходило. Когда Рой предложил подойти и взглянуть на черную колючку поближе, рыцарь отрезал: «было указание – внутрь не входить». Потом за спиной у них каркнула ворона, они машинально обернулись – а когда снова посмотрели в сторону Пятна, иголки уже не было. Рыцарь что-то записал, и они пошли дальше.
Потом был фонарный столб, покрытый, будто инеем, все теми же черными иголками. На столб паладины пялились чуть меньше и не так пристально, поэтому снова упустили тот момент, когда иголки исчезли. Рыцарь сделал еще одну запись, они пошли дальше… и так далее, и тому подобное. Правда, потом наблюдение осложнилось тем, что их начала находить нелюдь. Сперва едоки приходили по одному, дальше – больше. Когда солнце клонилось к закату, они с Энди сменили место наблюдений, но их нашли и там – уже после того, как солнце село. Снова перемена места. Потом снова. И снова. До самой глубокой ночи напарники скакали от переулка к переулку, от подъезда к подъезду, рассовывая сенсоры по щелям напротив Пятна, а хвост от них не оставал. И, в конце концов, они решили отступить.
«Вжжжжж… Хлоп!» – что-то проехалось по проводам и упало на крышу. Рой выхватил дробовик и направил его в сторону удара. Фонарь вспыхнул автоматически, и бесцветный круг высветил мертвеца, выходящего из-за прямоугольного бака для воды. Направлялся он прямо к паладинам – плавно, неторопливо. Заметив это, Энди наклонился и взял свой Инвентарь в руки: дрон должен понять, кому принадлежит эта вещь – иначе он может счесть ее мусором и унести, или еще хуже – растворить и поглотить. Но оказалось, дрон тут не за этим. Его интересовала царапина на козырьке – похоже, ее оставил Энди, когда оперся на навес. Приблизившись к козырьку, мертвец приложил ладонь к верхнему концу царапины. Послышалось легкое шипение, пахнуло димекрилом, и дрон повел руку вниз, как валик маляра. Из-под ладони сочилась серая дымка, на навесе оставалась полоса серой ламины – и когда дрон убрал руку, трещины уже не было.
Пока мертвец был занят, Меллер успел получше его рассмотреть: белесые глаза без зрачков, лицо без тени злобы, будто обтянутое полиэтиленом: сглаженные, упрощенные черты, силиконовый блеск, толстые, склеенные друг с другом волосы, и брови, будто нарисованные на пленке. Кукла. Даже не верится, что эта вещь была когда-то человеком.
Но дрон не дал долго себя разглядывать. Немного постояв, он побежал в дальний конец крыши. Рой уже давно убрал пушку – не было еще ни одного случая, чтобы дрон нападал на человека. Пришел, наверное, прибраться в доме: вернуть на место шкаф, починить разбитый паркет, соскрести со стены черное пятно и убрать девчонку – если она, конечно, не убралась еще сама. Так что Рой пошел туда же, куда и дрон, только неспешно и по самому краю крыши, читая надписи на щитах вдоль дороги.
«Miller’s GunShop», «Пушки Миллера», тут все ясно. Выживалы наверняка уже вскрыли полы и разломали мебель в поисках закатившегося патрончика.
«Goodies BLUE WHEEL® —>> для умных вещейJ <<», и логотип, похожий на закрученную вовнутрь спираль. И название, и логотип до боли знакомы каждому, кто хоть раз выходил в Злой Город. Эта круглая штука медленно вращается на экранах всех компьютеров, телефонов, телевизоров, кофеварок, холодильников… Так проявляет себя древний вирус, пожравший все, что хотя бы отдаленно напоминает компьютер. Называется этот вирус «bwos», «blue wheel of stasis», или просто – «Синее Колесо». Вряд ли древний щит рекламировал «синюю смерть» до катастрофы – но сейчас он делал именно это.
«Анонимус… убьет тебя! Меееееедленннно…» С этим щитом тоже все ясно: «Анонимус» – это сигареты. Древние такие обожали, в магазинах их можно найти и сейчас: пачки потустороннего зеленого цвета, очень узнаваемого – но в чернолуние даже этот зеленый цвет статика обесцвечивает в полнейшую серость. Поверх щита – надпись от руки, баллончиком «L1CH SAVE U5!» Такие надписи оставляют приверженцы махинистики, главной религии Безвременья.
Еще один стенд – на китайском. Рой мог узнать надписи вроде «кофе», «художник» или «скептик» (потому что учил их специально) – но ни одной из них на щите он не увидел, и выцветшая девица-азиатка тоже ни о чем ему не говорила.
А на остальных щитах господствовал минимализм: белый фон, и всего один иероглиф в середине, причем какой-то нечеловеческий: квадраты, пиксели, углы… Этот язык называют «бейсик», и люди, способные читать его, вызывали в Рое трепет, почти священный. Сам он просто патологически не переваривал этого языка. Единственный бейсик-глиф, который Меллер мог узнать, значил, собственно, «Рой Меллер». Каждый раз, заходя в свой номер в Маяке, он видел этот двухконтурный квадрат на табличке у себя на двери. Очень странный язык. Впрочем, Древние сотворили много странных вещей… которые их же потом и погубили. Этот город кишит такими вещами. Люди зовут их Древним Злом. Одна из таких вещей, к примеру – мортидо, болезнь Черной Луны.
Рой намеревался дойти до дальнего конца крыши. Пока он шел, десантировалось еще четыре дрона. Один за другим они направлялись к дальнему выходу. Меллер почувствовал смесь жутких химических запахов задолго до того, как подошел к навесу, а заглянув под него, обнаружил всех пятерых у двери. Они пытались растворить виниллу и открыть проход. Рой невольно вспомнил тех двоих, которых оставил за запечатанной дверью…
Но то, что таилось за козырьком, заставило его до поры до времени забыть о них. Фонарь высветил стол и пару деревянных кресел, раскиданные под ногами фильтры от сигарет, кости, пакеты, блистеры от таблеток, мятый пластик из-под еды, из-под воды, и даже мешки от кошачьего корма. Вдоль ограждения выстроился ряд пустых стеклянных бутылок, отсюда и почти до самого угла крыши.
В довершении всего, этот странный дом еще и обитаем, понял Меллер. Кто-то из выживал приютился.
В одном из кресел сидел зомби и лыбился, уставившись в пустые окна здания напротив. На появление Меллера он не отреагировал. Рой усмехнулся: тот, кто притащил его сюда, должно быть, совсем сбрендил от тишины и одиночества. В зубы полому мертвецу воткнули окурок, на голову нахлобучили сомбреро – но тому было все равно, сидел себе с блаженной лыбой на губах. Рядом с креслами лежал кусок ржавого железа, что при ближайшем рассмотрении оказался жаровней, а прямо под ней Рой заметил обглоданный собачий череп. Череп этот почему-то сразу привлек к себе внимание. Меллер присел и пригляделся. Затылок собачьей головы был срезан, срез – прямой и гладкий, как от бритвенно-острого лезвия. И так же – на многих других костях: идеальные срезы. Да тут не какой-то ноунейм, а исключительно крутой парень! Причем картина уединенного пикника на крыше виделась довольно свежей: головешки в жаровне будто еще вчера тлели, вокруг собачьей головы не вились мухи, а полый даже не запылился. Мда, повезло. Впрочем, все ценное этот крутой парень унес с собой, Меллеру остались только кресла и стол. Что ж.
Стол они с Энди расположили у края крыши, с видом на реку и автостраду, в окружении антенн, на концах которых тлели огни Святого Эльма. Река называлась «Рит», в этой части города она была самой широкой. Сразу за рекой вставал городской горизонт, ступенчатый, как узор на бубне шамана-махиниста. А над горизонтом висела Черная Луна – черная, как сама пустота, похожая на рваную дырку в еле-еле посветлевшем небе, на воронку, готовую засосать весь мир в свою зияющую бездну. Ее неправильные, лучистые очертания чуть дрожали, но черные иглы пока не касались ни одной, даже самой высокой крыши. Одного лишь взгляда на Черную Луну Меллеру хватило, чтобы почувствовать себя нехорошо.
Он протянул кости рыцарю.
– Видели когда-нибудь такое?
Энди оглядел их. По лицу было видно, что он озадачен.
– Видел, – он вернул кости Меллеру. – Такие срезы оставляет фрезерный станок. Но не вижу ни одной причины, по которой кто-то резал бы им собачьи кости.
– И как это понимать?
Рыцарь пожал плечами и ничего не ответил.
– Кто-то из крутых тут приютился, – заключил Рой и уселся в кресло. Энди погрузился в свой Инвентарь. Скоро на столе появились горелка и небольшой котелок. Вслед за ними рыцарь выложил на стол пяток плодов, похожих на крупные серые помидорины, с буграми и наростами. Это новощ – растет на гидропонике, любит яркий свет, имеет недурной солоноватый вкус и по питательной ценности напоминает скорее мясо, чем все те растения, чьи гены в себе содержит. Поистине, гордость ботаников из Сайлнс-лэб.
За их спинами по проводу пролетел еще один дрон. Он упал где-то в середине крыши.
– Уже пятый или шестой, – заметил Энди. – Впрочем, неудивительно – в этом здании не прибирались, кажется, с самих Похорон.
– Оно и странно, – откликнулся Рой. – Сто лет сюда дроны не заходили, а тут вдруг – целая пачка… И это не первая странность, – добавил он чуть погодя. – Интересно, а Город мог нас, хмм… запомнить, пометить… за то, что мы сунулись туда, куда не стоило. Что-то вроде проклятия.
Меллер задавался этим вопросом еще в Слепом Пятне. Но Энди на дух не переносил всякой мистики и махинистики.
– Уфф, коллега… – тон его ответа был в точности таким, каким Рой и ожидал.
Однако подумав немного, рыцарь осведомился:
– Вы же не брали сувениров из Пятна, я надеюсь?
– Нет.
– В таком случае, для ваших опасений просто нет субстрата.
Рой, кажется, понимал, что Энди подразумевает под словом «субстрат». На том, что подобрано на территории Зла, почти всегда есть немного ламины – полупрозрачной пленки, которую выделяют дроны. И когда с тобой такая вещь, ты носишь с собой маячок. Нелюдь чует тебя. Ты можешь думать, что воровство сошло тебе с рук, но однажды зомби придут за тобой – в самый неподходящий момент, и непременно толпой. Поэтому – «не бери халявы», как говаривают выживалы. Все вещи в Городе принадлежат Городу, ничейных тут просто нет.
Рой и не брал. Нужно быть полным идиотом, чтобы прихватить что-то из такого проклятого места, как Слепое Пятно.
– Лишь за то, что вы посмотрели на Пепел, никто вас не съест, будьте уверены, – добавил Энди.
– Понятно, – произнес Рой. Прав ли рыцарь или нет – за его словами всегда стоит железобетонная аргументация. Упавший на крышу дрон тем временем присоединился к своим товарищам, нырнув под навес в дальнем конце крыши.
– А с ними что делать? – поинтересовался Меллер. – Сидеть и ждать, пока они расковыряют дверь?
– Почему бы и нет? Если бы вы читали инструкцию к новому составу виниллы, то узнали бы оттуда, что на подбор нужного растворителя у дронов уходит от двадцати шести часов.
– Ого!
– Верно. В двадцать раз лучше предыдущей версии. Мари разработала такой состав, что подходящий растворитель дроны используют последним из всех.
Мари? – повторил про себя Меллер. Мария Аккорд?
– Ее делала сама Аккорд? – спросил он, уже вслух.
– Именно.
Вот оно что, подумал Меллер. Мария Аккорд, недавно получившая большую должность в Сайлнс-лэб, крупнейшей научной компании города. Рой поначалу думал, что она не больно-то созрела для таких должностей, кем бы ее ни считали. Сколько ей там? Шестнадцать? Пятнадцать? Однако практика показывала, что Рой поспешил с оценкой. За что бы она ни взялась, результат превосходил все ожидания. И Меллер начинал догадываться, почему. Она плевать хотела на все устои. Взять хотя бы новый состав виниллы. Может, рыцарь и не замечал этого из-за фильтров в своем чудо-шлеме, однако Рой чуял каждый раз: от новой смеси димекрилом разит за километр. Новая винилла состоит из Древних, «Злых» полимеров не менее чем наполовину – вот откуда такая убийственная эффективность. А это, вообще-то, запрещено самим Логосом! «Никаких сделок со Злом!» – третий Базовый Принцип Логоса распространяется на все, что создано Древними. Но Аккорд было все равно. Она делала то, что до нее никто не делал, и лезла туда, куда до нее никто не лез. И эта экспедиция в Слепое Пятно: Рой был уверен – без Аккорд тут точно не обошлось.
– Не слишком ли далеко она заходит? – хмыкнул Меллер, поглядев на рыцаря. Вряд ли тот, кого зовут «Мистером Логосом», одобрял подобную дерзость молодой ученой.