Сибирская кровь
Верхоленские
В исповедной росписи Верхоленской Воскресенской церкви за 1843 год Черепановы разбросаны по пяти ее разделам: они среди крестьян самой слободы, Кутурхайской, Ремезовской, Житовской деревень и поселенцев. Именно в такой последовательности и будет о них мой рассказ.
В первом и наиболее объемном – «столичном» – разделе той росписи перечислены пятьсот шестьдесят восемь крестьян, из них тридцать два представителя шести семейств Черепановых111 (без учета вдовы Елены Уваровской в доме ее зятя Григория Черепанова и воспитанницы Афанасии в семье Лаврентия). Установление происхождения по фамильным ветвям именно этого перечня потомков – тех, кто остался жить в Верхоленской слободе, – оказалось наиболее сложным и неоднозначным.
Главное зерно сомнений отнюдь не в том, что составители исповедной росписи Верхоленской Воскресенской церкви, в отличие от составителей росписей других верхнеленских церквей, не удосужились указать отчества глав семейств. Хотя и это обстоятельство серьезно затруднило исследование. А в том, что в росписи был явно нарушен классический метод ее построения, вероятно, из-за массового переезда семейств многих фамилий в начале XIX века из Верхоленского острога в сельские поселения и последовавшей смены сословий оставшихся в остроге с мещанского на крестьянское.
В результате очередность перечисления семейных дворов Верхоленской слободы дана явно не по порядку отнесения их глав к предкам и даже не по фамильным блокам, а, как я предполагаю, по их фактическому размещению, либо в последовательности смены сословий. Иначе невозможно объяснить, почему пять из шести слободских домовладений Черепановых разделены между собой вставками домовладений семей других фамилий, и только два из них, причем не самые близкие друг другу по родству, показаны без раздела. И это лишило меня возможности подтвердить мои выводы о происхождении глав семейств схемой размещения их домовладений в исповедной росписи.
Конечно же, остается сожалеть, что мне не удалось найти исповедные росписи конца XVIII – самого начала XIX века или сказки четвертой–пятой ревизий[195]. Нашлись бы, и все стало намного яснее. Поэтому надо продолжать их поиск. А пока же приходится довольствоваться тем, что есть.
Итак, во главе первого из перечисленных в росписи 1843 года домовладений слободских Черепановых показан Калинник с женой Ксенией. Судя по отчеству Калинника при бракосочетании в 1833 году с дочерью крестьянина Верхоленской слободы Захара Уваровского по имени Ксения и появления от них в 1833–1842 годах детей, он – сын Федора. По приведенному в той же росписи возрасту в тридцать семь лет (около 1806 года рождения), его отцом мог быть Федор, рожденный как в 1776 году от мещанина Ивана большого, так и в 1789 году от мещанина Ивана Григорьевича. Но младший из этих Федоров умер в 1807 году с указанием в метрике на то, что он – сын бывшего крестьянина Ивана и, значит, еще не создал собственную семью. Старший же в 1800 году женился, будучи еще мещанином, на Марии, дочери крестьянина Абрама Скорнякова из Бирюльской слободы. Поэтому наверняка Калинник – сын того Федора и внук Ивана большого.
Всего известно восемь детей его отца Федора, и все они, за исключением самого Калинника, – дочери. Двое из них ушли из жизни во младенчестве, одна – десятилетней, а судьба еще двоих осталась неизвестной.
Так трагически случилось, что за четыре с половиной месяца 1812 года друг за другом умерли «в горячке» самые близкие родственники Калинника: сначала его дядя Василий малой, затем сестра Акилина, отец Федор, мать Мария и вдова дяди Василия большого Параскева. А тогда Калиннику едва исполнилось четыре года[196], и его, судя по всему, вместе с несовершеннолетними сестрами Евдокией, Елизаветой, Наталией[197] и Параскевой приютила семья единственного оставшегося в живых родного дяди Петра.
У самого же Калинника из пяти рожденных детей остались в живых к 1843 году двое – Феоктиста и Яков, и их имена попали в роспись. Однако после того как в 1844 году умер двухлетний Яков, через полгода – сам Калинник, в 1853 году вышла замуж его дочь Феоктиста, в семье осталась лишь вдова Ксения, и она одна была включена в исповедную роспись 1872 года112. С ее смертью в первый день 1880 года больше не осталось под фамилией Черепановых ни потомков Калинника Федоровича, ни его отца Федора Ивановича, ни их жен или вдов.
Во втором слободском домовладении Черепановых 1843 года записаны Григорий с женой Мариной, детьми Антоном, Мариамной, Тимофеем и вдовой Еленой Уваровской. Еще двое их сыновей умерли. Отчество Григория – Петрович, что видно из метрик о рождении в 1832–1840 годах детей Григория и его жены Марины, дочери Артемия Уваровского. По приведенному в росписи возрасту в тридцать шесть лет, Григорий около 1807 года рождения. Сохранившиеся метрические записи с 1803 по 1815 год (за 1808 год не обнаружены) свидетельствуют, что в тот период у Черепановых появился на свет единственный Григорий и как раз в 1807 году от крестьянина Петра. Был ли этот Петр рожден в 1774 году от одного из посадских Иванов Черепановых – большого или малого (но точно не от Ивана Григорьевича, который стал при том рождении восприемником), либо в 1775 году от посадского Зиновия Черепанова, либо этот Петр родился до 1773 года, в 1779 или 1782 годах, за которые метрики отсутствуют, – с уверенностью говорить пока нельзя. Однако известно, что в 1793 году один из Петров Черепановых венчался, и отчество жениха было Иванович. С 1794 года наверняка у него же, называвшегося сначала мещанином, а после 1801 года – крестьянином, рождались дети. Крестьянин с именем Петр умер в 1820 году в возрасте пятидесяти лет (он около 1770 года рождения).
Однако примерно в тот же период жил и Петр Зиновьевич Черепанов[198], старший внук Григория Ивановича, вот почему после 1801 года имеются метрические записи о двух Петрах Черепановых – о крестьянине и о мещанине (купце). Правда, второй из них упоминался исключительно как восприемник[199]. Но из составленных в декабре 1811 года сказок шестой ревизии иркутских мещан следует, что мещанин Петр Зиновьевич Черепанов вместе со своим племянником Петром (он – сын Михаила Зиновьевича) в 1801 году перебрался из Верхоленска в Иркутск и в следующем году «вышел в иркутские купцы», детей у него не было113. Значит, только крестьянин Петр Иванович Черепанов мог быть отцом Григория и других верхоленских Петровичей, метрики о рождении которых за период с 1793 до 1813 года сохранились, – Ерофея, Ефрема, Степана и Параскевы. Но вот загадка – кто отец самого Петра Ивановича – Иван большой или Иван малой?
Для выяснения я обратился к метрическим записям о восприемниках детей Петра. Но изучение первой такой записи – о рождении от него в 1795 году Ерофея – не помогло: там восприемниками названы Григорий Пермяков и дочь отца Пелагея, и, хотя был один из сыновей Ивана большого – Василий большой – женат на урожденной Пермяковой, этот Григорий Пермяков – не обязательно ее близкий родственник. А Пелагеи были в дочерях и Ивана большого, и Ивана малого. Аналогичная ситуация с метрикой о рождении в 1797 году Стефана (вновь Пелагея и вновь непонятный по родству Прокопий Широкобрюхов). При рождении же в 1804 году у Петра дочери Параскевы восприемником был совсем не известный мне мещанин Яков Иванов и Евдокия, дочь Михаила Зиновьевича Черепанова, для которого любой из сыновей и Ивана большого, и Ивана малого – двоюродный дядя.
Дело решило только рождение в 1813 году Ефрема, самого младшего из сыновей Петра. Его восприемницей оказалась опять же Пелагея, но зато на сей раз в принципиально новом статусе – жены Тимофея Лагирева. А замужние дамы в те времена крайне редко становились восприемницами детей своих родственников дальше отцов, братьев и сестер. Значит, знание их происхождения, как правило, дает безупречно верную информацию о кровной родственной связи. По Пелагее она такова: замуж в феврале 1804 году она вышла как дочь умершего Ивана. Но к тому месяцу единственным умершим из Иванов Черепановых был Иван большой (Иван Григорьевич умер в декабре того же года). Значит, ее брат Петр – сын Ивана большого.
Всего, согласно метрикам, у Петра Ивановича и его жены Марии, дочери верхоленского мещанина Дмитрия Беляева, было восемь детей (шесть сыновей и две дочери), трое из которых умерли младенцами, судьба дочери Параскевы после 1818 года не установлена[200]. Их четыре сына – Григорий, Ерофей, Ефим и Лаврентий – дожили до 1843 года и завели свои семьи. Об одном Петровиче – Григории – как главе слободского домовладения Черепановых в 1843 году только что сказано, о других – в порядке исповедной очередности. А в завершении раздела я расскажу еще и о том, как сложилась судьба семейств всех сыновей Петра Ивановича Черепанова к концу 1920 года.
Третья из перечисленных семей Черепановых в разделе крестьян Верхоленской слободы исповедной росписи 1843 года возглавляется еще одним Петром. Кроме него в росписи его дети Иван с женой Агапией, Филипп и Татьяна. Петр Черепанов – вдовец и, судя по его возрасту в пятьдесят лет, около 1793 года рождения. Известны лишь два Петра, родившиеся у Черепановых с 1783 по 1801 год (метрические книги за 1796 и 1799 годы не обнаружены). Один появился на свет в 1792 году от мещанина Василия, другой в 1794 году от мещанина Михаила. Оба вполне «подходящи», но для верности исследования нужен один.
И помогают в этом метрические записи от 1813 года о бракосочетании Петра с Анной, дочерью Ивана Белоусова из Белоусовской деревни, и о рождениях всех включенных в список детей Петра. По ним, его отчество – Васильевич. Также Петр с отчеством Васильевич и его жена Анна Ивановна многократно в 1814–1841 годах были восприемниками[201]. О Петре же Михайловиче после 1807 года[202] верхоленские метрики вообще не упоминают. Стоит полагать, что перебравшись в 1801 году в Иркутск (об этом говорилось выше), он там навсегда и остался.
А от какого из Василиев произошел Петр Васильевич проясняет метрическая книга 1814 года, где сказано о рождении у Ивана Васильевича Черепанова вскоре умерших близнецов Анны, Ильи и Марии. Среди их восприемников были брат отца Петр и мать отца Елена, а Елена – невестка Ивана малого. Это означает, что тот Иван и отец тройни Петр Васильевич – внуки Ивана малого.
Из ставших известных восьми детей (двух сыновей и шестерых дочерей) Петра Васильевича и Анны Ивановны Черепановых две дочери умерли двухлетними, одна – в двадцать четыре года от чахотки, их дочь Дария выдана взамужество крестьянину Прокопию Белоусову, судьба двух Василис осталась неустановленной. В период между 1846 и 1851 годами семья Петра Васильевича в полном составе перебралась из Верхоленской слободы в близкорасположенную Степновскую деревню[203].
В четвертом семейном домовладении Черепановых – вдовы Анастасия и Татьяна с детьми последней Михаилом (с женой Евдокией), Зиновием и Марфой. Это, конечно же, семья умершего в 1813 году крестьянина Михаила, сына Зиновия Григорьевича. Ведь именно Михаил был в 1789 году женат на Анастасии, дочери мещанина Андрея, или Андрияна Воробьева из Анги, и Анастасия Андреяновна неоднократно включалась в число восприемников как жена крестьянина Михаила Черепанова[204]. Мужем же Татьяны был рожденный в 1800 году от Михаила сын Афанасий, и именно он указан в 1824 и 1827 годах отцом Зиновия и Марфы.
Это семейство – единственное, где к 1843 году остались на верхоленской земле потомки Зиновия – старшего сына Григория Ивановича – и его жены Акилины Никифоровны[205]. Всего же известно о рождении у Зиновия девятерых детей (пятерых сыновей и четырех дочерей), но все шестеро последних умерли малолетками. Осталось трое – сыновья Михаил, Никита и Петр. О самом младшем из них – мещанине Петре, так и не ставшим крестьянином, уже сказано. Средний Никита был женат на Надежде, дочери мещанина Верхоленского острога Григория Тепляшина. Из их одиннадцати детей (пятерых сыновей и шести дочерей) не менее восьми умерли во младенчестве. Судьба сына Михаила, а также дочерей Анисии и Марии[206] не установлены.
И у Михаила, старшего сына Зиновия Григорьевича, с его женой Анастасией Андреевной рождено не менее одиннадцати детей (шесть сыновей и пять дочерей), из которых трое умерли во младенческом возрасте, младшая дочь Евдокия – четырехлетней, судьба сына Степана осталась невыясненной, а родившийся перед ним Петр, первый из переживших младенчество, перебрался в 1801 году в Иркутск. Их дочери – старшая Евдокия, Минодора, Ефимия и Мария – вышли замуж соответственно за верхоленского пономаря Михаила Попова, крестьянина Николая Тюрюмина из Белоусовской деревни, иркутского мещанина Поликарпа Софонова и крестьянина Дмитрия Шеметова.
Запись о бракосочетании их сына Афанасия Михайловича с Татьяной Васильевной[207] мне обнаружить не удалось, поэтому ее девичью фамилию пришлось «вычислять», и в этом помог (конечно, если она определена верна) восприемник афанасьевских дочерей Дарьи и Марфы. Им в 1826 и 1827 годах был назван без уточнения места жительства крестьянин Григорий Сокольников. И вновь услужил ранее составленный мною список жителей Верхоленского острога. Из него я узнал о замужестве дочери казака Захара Винокурова с бирюльским крестьянином Григорием Сокольниковым. Разумеется, это были разные Григории – их годы рождения могли расходиться лет на пятьдесят–сто, но моя догадка, что эта фамилия из Бирюльской слободы, сразу же подтвердилась. Во-первых, в исповедной росписи Бирюльской Покровской церкви за 1843 год оказалось множество семейств Сокольниковых, и среди них – во главе с Евлампием Васильевичем, сорока четырех лет114 (около 1799 года рождения). Он вполне мог статься братом Татьяны, как и Григорий Сокольников. Во-вторых, в изученных бирюльских метриках за 1801–1807 годы нашелся и сам Григорий Сокольников (у него в 1803 году родилась дочь Матрена). В-третьих, упоминался там и Василий Сокольников как отец рожденного в 1802 году Михаила, и именно он мог быть отцом Татьяны, появившейся на свет, скажем, в 1799 году, за который метрические книги Бирюльки не сохранились. Все бы хорошо, но стройность версии нарушилась метрической записью бирюльской церкви 1838 года о смерти Григория Сокольникова в возрасте семидесяти пяти лет с отчеством Стефанович. Впрочем, он мог быть не братом, а дядей или дедом Татьяны[208]. Не исключено еще, что отец Татьяны Васильевны – мещанин Василий Скориков, чья дочь Агриппина в 1827 году тоже была в числе восприемников Марфы, дочери Афанасия и Татьяны.
Всего в семье Афанасия Михайловича и Татьяны Васильевны было рождено три сына и три дочери, по одному из которых быстро умерли, а их старшая Дарья вышла замуж за мещанина Николая Мурашева[209] из Качугской слободы. В исповедной росписи 1843 года как раз трое оставшихся – Зиновий, Марфа и Михаил.
К 1872 году, когда составлялась следующая сохранившаяся исповедная роспись, умерла вдова Афанасия, три года спустя – вдова Татьяна. Сын Татьяны Михаил Афанасьевич упоминался после 1843 года лишь дважды, когда у него родился и, не прожив восьми месяцев, умер сын Иван, и в дальнейшем его судьба, как и судьба его жены Евдокии, осталась неизвестной. Зиновий Афанасьевич, женившийся в 1846 году на Александре Афанасьевне Широкобрюховой, через пятнадцать лет умер, его вдова вскоре вышла замуж вторично, умерли и трое из шести их детей, одна дочь вышла замуж, судьба другой не установлена. Марфа Афанасьевна тоже вышла замуж, хотя и довольно поздно, в двадцать семь лет[210], за крестьянина Емельяна Клименко из Качугской слободы.
В результате из потомков семейства вдов Анастасии и Татьяны в Верхоленске к 1872 году остался лишь один Черепанов – Петр Зиновьевич, внук Афанасия Михайловича, проживавший вместе со своей матерью Александрой (она похоронила и второго мужа, вновь став вдовой)116. В исповедной росписи того года Александре Афанасьевне дан возраст в пятьдесят один год, и это близко к действительности. Намного ближе, чем в метриках о ее первом и втором замужествах, где возраст невесты был занижен сначала на семь, затем – на целых десять лет[211].
Осенью 1872 года тот Петр женился на Домнике Черкашиной, но первые рожденные в браке сын и дочь умерли младенцами. Точно известно о рождении еще двух их сыновей – Сергея в 1876 году и Иннокентия – в 1879 году. Причем, крестины Сергея проходили в Манзурской Введенской церкви и почему-то его отец был приведен в метрике не как крестьянин, а как мещанин города Верхоленска. Следующее же появление Петра Зиновьевича Черепанова (надо полагать, того же самого) в верхнеленских метриках приходится на 1903 год, когда он был в Качугской Вознесенской церкви восприемником Таисии, чьим отцом указан Сергей Петрович Черепанов. И они оба в метрической записи именуются крестьянами Тутурского села. Через семнадцать дней после рождения Таисии Сергей Петрович умер от воспаления легких в возрасте двадцати семи лет, подтверждающем его появление на свет именно в 1876 году. Интересная деталь: его вдова Евгения Клеониковна[212] в 1904 году была названа крестной матерью Степана, рожденного в семье Матвея Афанасьевича и Анны Николаевны Шелковниковых. Той самой Анной Николаевной, что в 1911 году стала второй женой моего прадеда Матвея Данииловича Черепанова.
И больше о представителях ветви Зиновия Григорьевича Черепанова, носящих его фамилию по праву передачи от отца к сыну[213], в метриках и исповедных росписях «моих» верхнеленских церквей ничего не говорится.
Есть вероятность, что его потомком (дважды правнуком) мог статься не «качугский восприемник», а другой Петр Зиновьевич: в одном из хранящихся в Национальном архиве Республики Саха (Якутия) дел117 имеется прошение крестьянки Анастасии Ивановны об утверждении к исполнению духовного завещания ее мужа витимского крестьянина Петра Зиновьевича Черепанова, умершего в Якутской городской больнице 19 июня 1902 года[214]. А, согласно метрике о втором бракосочетании Александры Афанасьевны – матери верхоленского Петра Зиновьевича, ее мужем стал поселенец как раз из Витимской волости. Впрочем, можно предположить, что Петр Зиновьевич Черепанов, умерший в 1902 году, и его полный тезка из Тутурского села, ставший восприемником в 1903 году, – родные братья.
В пятом по счету слободском домовладении Черепановых в 1843 году перечислен Лаврентий с женой Матроной – дочерью крестьянина Петра Савинова из Челпановской деревни, и детьми – Ириной и двумя Мариями, а также воспитанницей Афанасией[215] (все три сына Лаврентия и Матроны умерли малолетними). Здесь также его брат Ефрем со своей женой Матроной, дочерью станичного казака Федора Тюменцова.
Во главе шестого домовладения – Ерофей. Там же его жена Евдокия – дочь крестьянина Фомы Незговорова из Верхоленской слободы, и сыновья Никита, Стефан и Ксенофонт (еще один их сын и две дочери умерли, судьба одной дочери не установлена).
При определении происхождения Григория Черепанова из Верхоленской слободы уже обосновывалась версия о том, что и он, и Ерофей, и Ефрем, и Лаврентий – сыновья Петра Ивановича и внуки Ивана большого. В дополнение стоит сказать, что при рождении Ефрема и нескольких детей Лаврентия и Ерофея Черепановых их восприемниками стали близкие родственники Ивана большого Черепанова других фамилий[216]. А что до нескольких случаев такого же восприемства этих Петровичей с родственниками Зиновия Григорьевича, то есть с потомками не Ивана большого, а его старшего брата Григория Ивановича, то они легко объясняются не близким родством, а близким соседством.
После составления росписи 1843 года братья Ерофей и Лаврентий прожили совсем недолго. Они умерли «натуральною» в самом начале 1844 года в один и тот же день. Их средний брат Григорий прожил еще девять с половиной лет, а самый младший Ефрем – пятнадцать. В 1854–1856 годах ушли из жизни и жены всех братьев, кроме Григория, чья вдова Марина Артемьевна попала в исповедную роспись 1872 года. В той же росписи – сын Григория и Марины Тимофей с женою и сыном Степаном. Судьба же Антона, старшего брата Тимофея, осталась неизвестной, а их сестра Мариамна вышла замуж.
Со смертью в 1880 году от дифтерита двенадцатилетнего Степана фамильная линия его деда Григория Петровича, вероятно, прервалась, и ни одного его потомка в исповедной росписи 1916 года уже не было. Не оказалось там, как и в более ранней росписи 1872 года, потомков его младших братьев Ефрема и Лаврентия: все дочери Лаврентия в 1848–1856 годах повыходили замуж, а у Ефрема ни одна из пятерых его дочерей не прожила и трех лет. Сыновей же у него не было вовсе.
Дальше правнуков верхоленская мужская ветвь Петра Ивановича продолжилась только по линии его первенца Ерофея, да и то она дважды чуть не оборвалась: найдены сведения о женитьбе лишь одного ерофеевского сына – среднего Степана, а о судьбе старшего Никиты и младшего Ксенофонта после их упоминания в исповедной росписи 1843 года ничего не сохранилось. В первом браке Степана хоть и было рождено шестеро детей, трое из которых сыновья, однако выжил и завел собственную семью лишь один его ребенок – дочь Агафия (она была в трехлетнем возрасте, когда умерла ее мать, в 1872 году жила в Козловском селении118 в качестве «приемыша» семьи Уваровского Гаврилы Никифоровича и Марии Лаврентьевны, двоюродной сестры Степана, – и спустя два года вышла замуж)[217]. Из семерых рожденных детей Степана в его втором браке – а в нем также было три сына – два из них умерли младенцами, остался один старший – Авраам. И только после Авраама, имевшего одиннадцать детей, включая семерых сыновей, дожили до создания собственных семей два продолжателя фамилии. Всего по этой линии в исповедную роспись 1872 года попали шестеро, 1916 года – девятеро119, а к концу 1920 года в Верхоленске было восемь живых потомков Ерофея Петровича под фамилией Черепановых, две их жены и одна вдова.
Если распределение семей Черепановых из домовладений Верхоленской слободы 1843 года по их происхождению сделано верно, то в нем – в распределении по происхождению, но, повторю, не в размещении по исповедной росписи – наблюдается стройная системность. Во-первых, собственных потомков оставили здесь все сыновья Ивана Федоровича – Григорий, Иван большой и Иван малой. Во-вторых, «столичная прописка» перешла по наследству от каждого из них только одному сыну – соответственно Зиновию Григорьевичу, Петру Ивановичу и Василию Ивановичу. В-третьих, был соблюден принцип «столичной прописки» по родственному старшинству.
Последний вывод сделан из того, что в 1843 году в Верхоленской слободе по линии старшего сына Ивана Федоровича Григория, умершего до 1801 года, то есть года перехода Черепановых в крестьянство, жили вдова, невестка и внуки Михаила, старшего сына Зиновия, который тоже был старшим сыном своего отца. Петр, чьи дети и внуки оказались там же, был старшим сыном умершего задолго до 1801 года Ивана большого и его второй жены Евдокии Яковлевны (и еще – Калинник, воспитывавшийся в семье Петра после ранней смерти его родителей)[218].
Единственный же из оставшихся в живых к 1801 году сыновей Ивана Федоровича Черепанова Иван малой изначально, конечно, сам был во главе крестьянского домовладения в Верхоленской слободе и оставил его своему второму по старшинству сыну Василию Ивановичу, а не первенцу Козьме – скорее всего из-за рождения у Козьмы уже нескольких сыновей к 1812 году, когда Иван малой и его жена Матрона Яковлевна умерли. Вероятно, явная нехватка в перспективе небольшой площади «столичной» усадьбы и сподвигла к переезду Козьмы со всей его семьей в другое поселение – Бутаково. Позже аналогичное событие произошло уже внутри большого семейства Василия Ивановича, когда его отцовский дом достался второму сыну – Петру, а не первому – Ивану, который с его несколькими сыновьями перебрался в Кутурхай.
Хочу уточнить: списки крестьянских семейств Черепановых в разделе исповедной росписи по Верхоленской слободе не обязательно должны свидетельствовать о нахождении принадлежащих им участков пахотной земли исключительно в черте слободы. Наверняка, проживая в Верхоленске, они могли обрабатывать земли и поблизости от него, например, вместе со своими родственниками в Кутурхае.
А добавить надо, что уже после 1843 года Верхоленск пополнился четырьмя семействами Черепановых, чьи предки стали известны в ходе моего исследования как прежде жившие в иных верхнеленских селениях (о них подробно будет рассказано еще и в соответствующих разделах).
Сюда раньше прочих других, в период между 1845 и 1846 годами, перебралась из Ремезовской деревни часть потомков Ивана большого по линии его внука Ефима Васильевича во главе с Никифором Ефимовичем Черепановым[219] – он сам, его жена Василиса и три дочери. И уже здесь в семье родилось восемь сыновей, но двое из них умерли во младенческом возрасте, один – в три года, один (неженившийся Леонтий) – от рака почти в сорок лет. Старшая и младшая дочери Никифора Ефимовича вышли замуж, средняя, вероятно, тоже. Все они, кроме Агафии, первенца Никифора и Василисы, перед тем родились вне брака.
В 1872 году в семью Никифора входили его жена, три сына – Антоний, Тимофей и Василий, и младшая дочь Гликерия[220], а в 1916 году – те же Антоний (с его сыном – тезкой), Тимофей (с женой и тремя детьми) и Гликерия, ставшая вдовой под фамилией Воробьева120