Душман. Последний выстрел

***

– Морозов! Подойдите ко мне, – скорее позвал, чем приказал ему Лавров. – Поднимите людей и займитесь с ними физической подготовкой. Вечером я проверю результаты. Больше я с собой этих «мешков» не потащу. Мне там нужны надежные и сильные люди.

– Есть заняться подготовкой, товарищ капитан, – без всякого энтузиазма произнес заместитель командира разведгруппы.

Ему, как и многим бойцам подразделения, казалось, что они достаточно хорошо подготовлены, и все эти приказы были не что иное, как демонстрация роли командира, и ничего иного. Павел быстро вышел из своей комнаты и направился в кабинет полковника Авдеева.

– Геннадий Алексеевич, – обратился он к нему, – разрешите мне покинуть расположение базы. Мне срочно нужно позвонить в Смоленск.

Полковник внимательно посмотрел на Лаврова. Его просьба была столь неожиданной, что он на какой-то миг даже растерялся.

– Капитан, ты же знаешь, что покидать расположение базы категорически запрещено?

– Да, я знаю, товарищ полковник, и поэтому прошу у вас разрешение. Разрешите мне покинуть расположение базы, – снова повторил он свою просьбу.

По лицу полковника Авдеева можно было легко догадаться, что тот не знает, какое принять решение. Наконец лицо его снова приобрело прежнее выражение.

– До поселка десять километров. Поэтому возьми мой УАЗ и сгоняй туда. Думаю, что это будет лучшим решением твоей просьбы.

– Спасибо, товарищ полковник, – чуть ли не на ходу выкрикнул Лавров и исчез за дверью.

Он быстро добежал до ангара, в котором стояла машина полковника и, открыв дверцу, сел за руль. К машине подошел водитель и удивленно посмотрел на него.

– Мне разрешил взять машину полковник. Давай, открывай, ворота!

Солдат недоверчиво посмотрел на капитана, однако спорить не стал. Он, молча, открыл двери ангара. Отпустив сцепление и прибавив газа, Лавров выехал из гаража и направился к воротам. Прапорщик, взглянув на офицера и на номера знакомой машины начальника базы, молча, кивнул солдату. Тот открыл ворота, и автомобиль под управлением Павла выехал за пределы базы. Он прибавил газа и он, подпрыгивая на дорожных ухабах, устремился в сторону поселка.

Он остановил автомашину около почтового отделения и, толкнув дверь, вошел внутрь помещения. Народу в зале было немного, и он сразу же направился к окошечку, на котором крупными буквами было написано – «телефон – телеграф».

– Девушка, – обратился он к миловидной казачке, работнице почты. – Скажите, я могу от вас позвонить в Смоленск?

– Напишите на бумаге номер телефона, – попросила она.

Павел взял в руки шариковую ручку, привязанную ниткой к столешнице, и быстро написал на листе два телефонных номера. Он протянул листок девушке.

– Девушка! Если один не ответит, можно звонить по-другому. Они оба принадлежат одному лицу, только один – домашний, а другой – рабочий.

– Ожидайте соединения. Посидите немного, вас пригласят.

Лавров сел на стул и, взяв со стола старые газеты, приступил к их изучению.

***

Отложив газеты в сторону, он достал из кармана куртки сигареты и вышел из здания почты. Его внимание привлекла милицейская машина, которая остановилась рядом с его УАЗом.

«Странно, – подумал он, – как могла здесь оказаться эта автомашина из соседнего региона?».

Из нее вышел мужчина средних лет с большим, свисающим из-за поясного ремня, животом. Сбоку на ремне висела кобура с пистолетом. Милиционер, по-хозяйски, обошел автомашину и постучал носком ботинка по скатам. Заметив на себе взгляд Лаврова, он отвел глаза в сторону и, открыв заднюю дверцу машины, что-то сказал сидевшим там товарищам.

Бросив недокуренную сигарету в стоявшую у крыльца урну, Павел вернулся в зал. Не успел он сесть на стул, как девушка выкрикнула его фамилию.

– Лавров! Вы, заказывали Смоленск? Пройдите во вторую кабину, – предложила она ему.

Павел вошел в кабину и снял телефонную трубку. Сквозь шум и треск он услышал голос Тамары.

– Алло! Я слушаю вас. Говорите же!

– Здравствуй, Тамара! Это Лавров Павел.

Он хорошо услышал, как на том конце провода Тамара тихо ойкнула, по всей вероятности, не ожидавшая его звонка.

– Тамара! Я очень хочу, чтобы ты меня ждала.

В трубке было тихо, словно шум и треск не желали, чтобы его слова долетели до нее. Молчание стало невыносимым.

– Тамара! Ты слышишь меня? Почему ты молчишь?

– Да, Павел. Я хорошо слышу. Просто я не знаю, что тебе ответить. Звонок до того неожиданный, что я просто растерялась.

– Тамара! Я много думал после нашей последней встречи. Я не знаю, что со мной случилось, но в какой-то миг я понял, что не могу жить без тебя.

– Да, брось ты, Павел. Это бывает с мужчинами, когда они неожиданно для себя понимают, что нуждаются в женском тепле и внимании. Они готовы писать и звонить кому угодно, лишь бы получить все это. Поэтому ты извини меня, но я сейчас не готова к такому разговору. Ты еще раз подумай над этими словами. Может, они для тебя ничего и не значат, а для меня, многое.

– Тамара, на той неделе меня здесь уже не будет, я буду там, откуда можно не вернуться. И я бы хотел услышать от тебя всего несколько важных слов. А если быть точнее, что ты будешь ждать меня.

В трубке снова повисла тягучая тишина, разрываемая шумом и треском эфира. Наконец он услышал глубокий вздох.

– Павел! Ты слышишь меня? Я хочу, чтобы ты вернулся оттуда живым. Я буду ждать тебя.

Он хотел еще что-то сказать, но она положила трубку.

– Все на пол! – услышал он мужской голос, сорвавшийся на фальцет. – Лежать или я застрелю любого, кто не выполнит команду!

Павел слегка приоткрыл дверь кабины и увидел двух вооруженных автоматами мужчин, одетых в милицейскую форму. Один из мужчин стоял у двери и держал под прицелом человек пять или шесть, лежавших на полу мужчин и женщин. Второй мужчина, направив автомат на женщину, сидевшую за рабочим столом, требовал у нее ключи от сейфа.

– Что вы делаете? Какие ключи? Какие деньги? – шептала она побелевшими от страха губами.

– Тебе, что, дважды повторять? Гони ключи или я сделаю из тебя решето! Что вылупилась, дура! Ты думаешь, я не знаю, что сегодня к вам с утра поступили пенсионные деньги? Я все знаю! – подытожил он и передернул затвор автомата. В этой мертвой тишине, что повисла в помещении почты, это клацанье металла было столь зловеще, что многие из лежавших на полу граждан втянули голову в плечи.

– Ключи! – снова сорвавшись на фальцет, выкрикнул мужчина.

Женщина открыла створку стола и протянула ему связку ключей. Мужчина схватил ключи и ринулся к сейфу, опрокидывая мешавшие ему стулья. Сейф стоял недалеко от кабинки, где находился Павел, и их разделяла фанерная перегородка высотой чуть более метра. Когда мужчина повернулся к нему спиной, Павел одним рывком преодолел это символическое для него препятствие и нанес сильный удар кулаком в основание черепа. Голова мужчины безвольно ударилась в дверцу сейфа и откинулась назад. Он рухнул на пол, словно мешок с картошкой. Павел вовремя успел вырвать из его рук автомат, так как стоявший у дверей преступник выпустил в него очередь. Пули, словно шило, пробили перегородку и грязными кляксами растеклись по окрашенной зеленой краской стене. Женщина, сидевшая за столом, вскочила на ноги, и это отвлекло мужчину от Павла. Он повернул автомат в ее сторону, но нажать на спусковой крючок не успел. Павел выстрелил быстрее и точнее, чем он. Короткая автоматная очередь в два-три патрона пробила грудь преступника и опрокинула его на входную дверь. Не раздумывая, Павел перескочил перегородку и, едва не споткнувшись о лежащего на полу мужчину, выскочил из здания почты.

Пуля ударила в косяк двери в пяти сантиметрах выше его головы. Это стрелял третий преступник, укрывшись за кузовом милицейской автомашины. Павел успел перекатиться с одного бока на другой, и пули с визгом ударились в то место, где еще секунду назад лежало его тело.

«А он неплохо стреляет, – отметил Лавров. – Сейчас у него осталось только пять патронов».

Приподнявшись, Павел короткой очередью из автомата прижал преступника к земле, заставив того инстинктивно произвести еще два выстрела в его сторону. Теперь их разделяло всего метров около тридцати и сейчас все зависело от того, у кого окажутся крепче нервы.

– Сдавайся или я убью тебя! – крикнул ему Павел. – Что ты сделаешь с пистолетом против автомата!

Укрывшись за колесом, мужчина громко и грязно выругался. Он понимал, что обречен и шансов на спасение у него практически нет.

– А ты возьми меня, солдатик, вот мы и посмотрим, кто кого!

Павел прицелился и выстрелил. Пуля пробила колесо автомашины и угодила мужчине в бедро. Он взвыл от боли и снова грязно выругался. Следующая пуля угодила ему в другое бедро.

– Не стреляй! Я сдаюсь! – успел выкрикнуть он, прежде чем потерял сознание.

Павел поднялся с земли и, взяв автомат наизготовку, медленно направился к телу мужчины.

***

Павел подписал протокол допроса и, сев в машину полковника, поехал в часть. Он ехал и думал о том, что ожидает его там. Согласно инструкции, ему категорически запрещалось вступать в контакт с посторонними лицами до выполнения задания. То, что он совершил полтора часа назад, можно было считать воинским преступлением, а за любое преступление нужно нести ответственность.

«Лавров! Может не стоит возвращаться на базу? – спросил он себя. – Ты же знаешь, что тебе грозит военный трибунал, срок. Может, проще плюнуть на все это и податься в бега. Россия большая, всегда найдется место, где можно надежно спрятаться».

Однако, вспомнив слова полковника ФСК Пышного, что за это поплатится Тамара, он сразу же отбросил эти мысли в сторону. Рисковать благополучием единственно любимого человека, тем более, после ее слов, услышанных сегодня, ему не хотелось.