Книга Светлячок для Летучего Голландца - читать онлайн бесплатно, автор Алиса Лойст. Cтраница 4
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Светлячок для Летучего Голландца
Светлячок для Летучего Голландца
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Светлячок для Летучего Голландца

– Если в этом смысл…

– В этом. Ты мне поможешь?

– Сидеть с биноклем в засаде? Конечно, всю жизнь хотела поиграть в шпионов.

– Думаю, бинокль не понадобится.

Она ушла в раздумья. Хотелось бы верить, что разрабатывала план компании.

– А как мы будем это делать? На каком транспорте передвигаться?

– Что? – мутно посмотрев на меня, подруженька оторвалась от своих мыслей.

– Каким образом, говорю, будем слежку осуществлять? Где выслеживать? На каком транспорте? На своих двоих? Он же ведь на машине?

– Ой, давай не сейчас. Что-то голова заболела.

– А завтра еще хуже будет. Так, что будем решать сегодня. Или передумала?

– Нет. Просто не знаю даже с чего начать.

– Ну, как-то же первого мужа ты выследила. Считай, опыт есть.

Люба опять нахмурила лоб. Наконец, собрав все мысли в кулак, через минуту ответила.

– Все как-то само собой вышло тогда. Увидела, как он цветы покупает в киоске недалеко от работы. Это было странно. Мне же он с утра напел, что с друзьями вечером посидеть хочет. Давно не виделись вроде как. Понятно, что веник он не для друзей покупает. Я за ним. Поймала такси. Потом еще несколько раз провожала до твоего дома, вычислила квартиру… Ох, не выдержу я этого снова.

Я разлила еще по одной.

– А потом напилась с горя и отчаяния, заявилась к тебе.

Рассмеявшись, покачала головой и запрокинула в себя рюмочку.

– Вот за что я своему бывшему мужу благодарна буду до конца жизни. Так за то, что мы с тобой познакомились и с Валей. Тогда я поняла в полной мере суть пословицы: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». И что теперь?

– Брось этот пессимизм. Еще ничего не известно.

– Да все понятно.

– Люба, хватит! Что ты себя настраиваешь отрицательно? Еще же ничего не произошло.

– Может у них там уже все произошло. То-то и оно, что я просто еще не в курсе. Черт, с ними со всеми, с мужиками этими! И без них проживу!


Сама взялась за бутылку и решительно разлила жидкость.

– Расскажи лучше про отпуск. Как все прошло? Как Олег себя вел? И как там заграница?

– Все отлично. Море голубое, чистенькое. Золотой песок, зной. Хороший номер, еда приличная. Обслуживание просто класс. Все для тебя. Приборку делают на совесть, нигде пылинки не найдешь. Полотенца заменят, халаты, белье постельное. А Олег, как обычно – сдержан, в меру расслаблен, в меру добродушен и внимателен. И как всегда общается со мной будто я дите малое. Такое ощущение еще немного и в угол поставит за плохое поведение.

– Бросай его к чертовой матери! Понятно же, что не разведется он со своей женой.

«О! Пошла любимая песня, но после стольких рюмок неудивительно».

– А мне и не надо, чтобы он разводился. И так все хорошо.

– Ну, ладно это оставим. Но его отношение к тебе?

– Нормальное отношение. Оно у него ко всем такое. Кроме, понятное дело, людей выше его по положению и рангу. Это его обычная манера поведения.

– И как ты его терпишь?

– Не начинай. Я не терплю. В том то и дело. Мне интересно.

– Интересно?

– Да. Это же, как за границу съездить. Новый человек – новая местность. От каждого что-то свое узнаешь.

Люба слушала с настороженным интересом. Вроде как пытается понять, но происходило это, похоже, определенно большой долей сложности.

– Мы уже разговаривали об этом вроде. Я пыталась все объяснить. Разве нет?

– Да. Но… Не помню, чтобы именно эту теорию я слышала от тебя. Отношение, как к эксперименту что ли. Выйдет или не выйдет? Ух, ты, какой интересный кролик! Не находишь, что это не совсем правильно и честно. Не знаю даже как выразиться.

«Водочка погубит нашу дружбу. Потому что развязывает языки. И я уже говорю лишнее. Не всякие мысли можно выносить на общественно обсуждение».

Но градусы уже ударили по мозгам, и все эти предупредительные мысли пролетели в голове, не были осмысленны до конца и приняты к сведению.

– Неправильно? Очень замысловатая логика у тебя получается. То, что он изменяет своей жене, это в порядке вещей, можно. Ничего странного ты в этом не замечаешь. А то, как я отношусь к ситуации и нему, это уже неправильно. Да, если бы я так не относилась, семья их давно была бы разбита.

– Погоди. Сейчас нагоним и разовьем эти мысли. Надо довести их до логического завершения, чтобы оставить все разногласия между нами в прошлом, – она еще разлила, поболтала остатки жидкости в бутылке, посмотреть, сколько осталось – было там немного, на один заход. – Вот, блин! Диспут не удастся в полной мере. Для развития мысли не хватает горючего. Пойдем до магазина? Или коньяком догонимся?

Я скривилась при одном упоминании о нем, замахала руками.

– Нет, только не эту бодягу. Если бы нормальный был, тогда ладно. Может, хватит на сегодня?

Любаня похлопала ресницами обиженно, покачала головой с сожалением. С ее комплекцией такая доза выветрится быстро. А сегодня еще такой повод напиться, даже несколько.

– Друг еще называется.

– Правильно. Все верно – я друг твой сердечный. И не дам тебе явиться перед светлыми очами мужа в таком срамном виде. И испортить все самой.

Разлили остатки.

– Давай за любовь. Чтобы каждая из нас любила, была любима, чтобы это все совпало. И жили мы в мире, согласии…

– Ага, жили, пока смерть не разлучит нас всех. Аминь!

– Светка! Ну, что за язык! Язва ты.

– Да. Пей уже.

Посидели молча. Я достала из холодильника пирожные и сразу же отправила одно из них в рот. Вот оно – блаженство! Приплясывая, подошла к плите, включила конфорку и поставила на нее чайник. Сделав несколько пируэтов, выставила чашки на стол.

– Тебе чай или кофе?

– Давай кофе. А то что-то глаза слипаться начинают. Вроде и выпили немного. На двоих даже не целая бутылка.

– Это от стресса. Тебя догнало быстрее.

– Наверное. Или старость.

– Что за глупости мы тут несем?

– Почему глупости? Может правда, он нашел молодую, красивую, легкую, необремененную тяжелыми думами о семейном быте и тому подобном…

Она смотрела на меня, будто видела впервые.

– Наблюдала за тобой сейчас. И начала понимать, почему Олег бегает от жены к тебе.

– И почему же? Расскажи, прямо самой интересно стало, – непонятное раздражение разлилось внутри. Да, конечно, все вокруг всё знают, понимают гораздо лучше меня. И не важно, что любовница я, а не миссис Психолог напротив.

– Отдыхает. А, если и решает проблемы, то для него они не шибко тяжелы. Можно потом и выпендриться, гоголем походить, – привстав, изобразила этого самого «гоголя», с гордо выпяченной грудью и очень серьезным лицом. В ее исполнении выглядело уморительно и самое интересное, что очень похоже на оригинал.

– Ты была сейчас на редкость близка к обычному образу Олега.

И, не успев договорить фразу до конца, захохотала. Она, еще раз выпятив грудь, прошлась по кухне, но сама не выдержав, согнулась пополам от смеха и присела на табуретку.

– Ох, Светка! Как же я тебя люблю!

– И я тебя тоже люблю. Ну, что будем кофе пить, а то скоро остынет уже.

– Пусть стынет. Еще раз поставим. Хочу сегодня наговориться, насидеться с тобой. Может еще напиться…

– Ой, нет. Хватит на этот вечер. Решилась? Идем на дело?

Лицо у подружки сразу скуксилось. Оно и понятно. Одно дело говорить, потрясать кулаком и им же утирать слезы, гневаться. Подозревать и так далее, но на моей кухне. И совсем другое сделать, что собиралась. Не испугаться увидеть, то о чем только подозревала. Обратного хода не будет.

– Теперь уже не знаю. Я подумаю пару дней. Просто одиноко было, поговорить не с кем. Выложить свою печаль. Не маме же, в самом деле?

– Твоей маме? Боже упаси!

– Вот поэтому такой и настрой. А сейчас, скинув груз с души, не знаю, как поступить.

– Подумай, подумай пару денечков. Может и успокоится все или разрешится. Кто знает.


Мы облизали пальцы и посмотрели на стол. Сладкое закончилось. Осталось пару бутербродов, но пока не хотелось.

– Фотографии показывай, давай.

– Конечно.

Олег подарил мне на день рождения цифровой фотоаппарат, от которого я была в щенячьем восторге. Но он был уже не рад через пару дней отпуска, что такая затея пришла ему в голову. В поисках лучшего кадра я заставляла щелкать меня много тысяч раз.

– Я фоткала все, что попадалось под объектив.

– Нисколько не удивлена. Я помню, как ты меня мучила, когда его тебе только подарили. Не помню, чтобы я за всю жизнь столько фотографировалась.

– Пошли на компьютере посмотрим.

– Ага, – и подхватила все-таки бутерброд с тарелки.

Про букет и конвертик я как-то позабыла, хотя не могла оторваться от него сегодня днем и медитировала в позе лотоса напротив.

Любаня тоже оценила красотищу. Розы были ее слабостью. Быстро запихнув остатки хлеба в рот, отряхнула ручки и обошла вокруг моей домашней оранжереи, сделав немалый круг по комнате. Лицо ее первые секунды было просто восторженно-изумленным. А потом видно завертелись винтики, приведя в движение механизм железной логики. Понюхав пару цветочков, потеребив немного их лепестки, сложила ручки на груди, выпрямилась и воззрилась на меня своим бухгалтерским взглядом – бескомпромиссным и строгим. Дебит с кредитом будут сведены любой ценой!

Сейчас начнется…

– Что опять оборванный капитан неведомого корабля пришвартовался в нашем порту?

Завелась, закипела. Вот какое ей дело? Пришвартовался и пришвартовался. Олег ей не нравится, Голландец не нравится… Ладно, успокоимся.

– Шутка твоя уже давно не так остра. Я не знаю.

– Как это не знаешь?

– Вот так. Обычно после появления такого вот подарочка он и сам появляется или звонит или как-то дает о себе знать. А в этот раз тишина. Цветы я обнаружила вчера, когда приехала. И все, больше ничего.

– «Уж полночь, а Германа все нет».

– Ты читаешь классику?

– Чего? Нет. Но это, же школьная программа, дорогая. Не такая уж я и темнота.

Над его именем Любаня тоже часто посмеивалась. Необычное, нестандартное – Герман. Пройдясь еще кружок, подружка нахмуривала бровки, терла подбородок. И с каждым мгновением все мрачнее и мрачнее смотрела на бедные ни в чем не повинные цветочки. Как они только не завяли под этим взглядом?

Я же прошла к компьютеру и решила не терять времени даром. Нажала большую кнопочку, пошла приветственная картинка, легкая трель, потом появился фоновый рисунок. Подключив фотоаппарат, скачала снимки. Уже открыла первые. Эх, красотища! Теперь смотрю, и не верится просто, что там была на самом деле.

Обернулась. Те же насупленные брови и задумчивый взгляд, теперь уже устремленный на конверт и записку.

– И к каким выводам вы пришли Шерлок?

– Ты опять издеваешься?

– Нет. Просто. Интересуюсь, что тебя так впечатлило?

– И опять дразнишься этим? Как же его?

– Шерлок Холмс. Тебе бы еще кепку, как у него, и трубку в зубы. Нет, трубка это не для девочек. Лучше скрипку. Образ был бы полностью завершен.

– Ха-ха. Я оценила шутку. Мне, например, Василий Ливанов в этой роли очень нравится.

– Если он тебе нравится в этой роли, что же ты уснула через полчаса просмотра?

Она возвела глаза к потолку.

– Ну, наверное, устала. И нудновато для меня немного.

– Ага. Это же не «Санта-Барбара» и не бразильский сериал, где жизнь бьет ключом – измены, заговоры, потеря памяти, потеря ребенка, потеря жены, мужа, еще кого-нибудь или чего-нибудь.

– Вот дошутишься. Святое только не тронь. Хороший сериал был. Я смотрела все серии.

– Нисколько не сомневаюсь.

– Не поверю, что ты не посмотрела хотя бы одну серию из него.

– Видела, конечно, как и все. Куда ж без него. Еще мне нравился сериал «Девушка по имени судьба». Не помнишь такой?

– Нет. Не припомню что-то. Я их кучу пересмотрела.

– Иди фотки лучше посмотри.

Она плюхнулась на стул рядом со мной.

– Я вот на счет роз…

– И?

– Да, погоди сразу ощетиниваться. Странно как-то это все.

– Мне тоже так показалось.

– Не похоже это на твоего Голландца. У него же все не по-человечески. Все с выдумкой, с огоньком. А здесь, что мы имеем? Банальные розы. Даром, что в таком количестве. А ты рассказывала, как подошла однажды к своей квартире и у дверей несколько ведер с красными гвоздиками.

– Было такое. Я тогда немного обиделась сначала. Как будто я могила павшим воинам.

– Вот-вот.

– Как оказалось потом красная гвоздика символизирует страсть, пламенную чистую любовь. Пришлось долго ему тогда объясняться. Прислал в посылочке книжку через пару месяцев «Значение цветов».

– Или эти бледные непонятные цветочки в коробочке.

– Жимолость.

– Что они, кстати, означают?

– Узы, привязанность.

– Очень мило с его стороны.

– Мило, особенно, когда разобрать не можешь, что это за цветок.



Было это давно. Я еще жила в коммуналке. Сосед постучался в дверь, крикнув, не дожидаясь, что ко мне пришли. На площадке никого не было, только слышно торопливые шаги на лестнице. Хотела было посмотреть кто там, но задела что-то ногой. Оказалось небольшая картонная коробочка, перевязанная синей ленточкой.

Сомневаясь и осторожничая, развязала узелок, сняла крышку и заглянула внутрь. Какие-то маленькие бледные цветочки, немного подсохшие.

Долго ломать голову не пришлось, через пару часов раздался звонок.

– Привет.

– Привет.

Сердце сладко заныло. Так люблю слушать его голос.

– Получила подарок?

– Да. Понять только не могу что это?

– Это цветки жимолости.

– А я то думаю, что такое знакомое. У моей бабушки в огороде росла жимолость. Они обозначают что-то особенное?

– Все цветы несут в себе особый смысл. Эти – сладкие узы, привязанность…


Хорошие воспоминания. Может, стоит написать мемуары и на обложке написать «Вечное ожидание или почитай и не дай так же запудрить себе мозги».

Неужели я жалею? Нет. Не сожалею, ни об одной минуте своей жизни.

– Земля, Земля. Прием.

– Что? Ой, извини. Задумалась.

– Вижу уже, что поплыла в воспоминания. Только давай с пользой трать время. Дальше огласи по списку. Что еще было?

– Незабудки.

– Правда? И каков тайный смысл?

– Помни обо мне.

– На жалость давил, собака.

Не удержавшись, прыснула в кулак.

– Наконец-то. А то я подумала, что ты будешь теперь весь вечер сопли по столу размазывать.

– Ничего я не размазываю, – попробовала возмутиться, подружка подняла руку, останавливая поток.

– Потом. У нас выяснение обстоятельств. А то я нас знаю, твой Голландец животрепещущая тема. Как начнем обсуждать, так и остановиться не можем.

– Ого… В тебе и вправду сыщик проснулся.

– Он есть в каждой женщине. Просто не все им пользуются. А иногда не очень умело пользуются.

– Понятно.

– Пока нет, но мы на пути к этому. Какие еще гербарии занесем в список?

– Так, дай Бог памяти… Тюльпаны на какое-то Восьмое Марта.

– Неужели, – она подняла бровь и скроила разочарованную мордочку. – Значит, зря я утверждала, что он такой банальшиной не занимается. Вполне мог и розы прислать.

– Ты ничего не понимаешь.

– Да, ладно! Ну, так просвети меня.

Но я надула губы.

– Не скажу теперь.

– Вот наказание общаться с тобой, женщина. Я все равно посмотрю потом, книга вон на полке стоит.

– Тюльпан – объяснение в любви.

– Теперь я по-другому буду относиться к одним и тем же цветам, которые мне дарят неизменно каждый год. Но Валя совсем не осведомлен о таких тонкостях.

– Не важно. Главное, что у тебя уже настрой изменился.

– Уже в романтическую сторону.

– Это хорошо. Не поверишь, в последний раз я нашла на пороге квартиры корзину. А в ней лютики, много-много, уложенные на березовые ветки…

Зря я посмотрела на нее в тот момент. Ностальгическое настроение тут же улетучилось, когда увидела выражение лица. Надо сказать очень скептическое.

– В баню, что ли приглашал? Попариться? Но про веники из лютиков я в первый раз слышу.

– Иди сама в баню со своими вениками!

– Ну, у меня только с этим ассоциируется березовый веник, – и в такой язвительной усмешечке расплылась.

– Березовый лист – это приглашение. А лютики – свидание. Понимаешь? Все вместе – приглашение на свидание.

– В баню все-таки?

– Слушай, что тебя заело на этой бане? Хочешь сходить? Так давай, я не против.

– Сходим, сходим.

– И вообще, что за допрос? Зачем ты все это выспрашивала?

Она подперла щеку кулаком и задумчиво уставилась вдаль.

– Просто странно мне, что при всей своей изобретательности, он прислал просто тучу роз в корзине. Кстати, может в них какой тайный смысл тоже есть?

Пожала плечами.

– Тут их несколько сортов. И разные цвета. Не знаю!

– Но раньше, же как-то тебе удавалось определить?

– Слушай, проще было. Тюльпаны трудно не узнать. В случае с жимолостью, он сам позвонил, подсказал. Тоже самое с гвоздиками и лютиками. Незабудка вполне узнаваема. А здесь? Прорва роз, все разные и могут иметь даже противоположные значения.

– Хм.

Теперь мы обе подпирали щечки кулаками, водка постепенно выветривалась.

Подружка вдруг повернулась объекту наших бурных обсуждений и осмотрела критически.

– А может их посчитать?

– Сразу видно бухгалтера.

– Причем здесь это? Слушай, а может все же не от него?

– А от кого? Так меня называет только он, больше никто. И людей знающих об этом прозвище мало, – задумалась на пару секунд. – Если ты не говорила Вале, то двое. Ты говорила?

– На фига? Нет. Не складно. Записка вроде от него, а цветы вроде как не от него.

– Да почему!

– Ой, курица!

– Я тебе дам курицу!

– Успокойся и не буянь. Меня напрягают два момента. Первый – отсутствие его фантазии, обычно вкладываемой в такого рода презенты…

– Ты меня сейчас просто убила. А попроще нельзя? Во мне еще водка, а она замедляет процесс мышления.

– У меня, наоборот, ускоряет. И второй: цветы тебе либо доставлял кто-то, либо оставляли у дверей. Так?

– Так.

– Значит, в квартиру не вламывались? Не открывали, то есть отмычками или еще чем. А здесь? Цветы неизвестно как в квартиру попали.

Люблю я свою подружку за материальный склад ума и чистый прагматизм. В голове начало проясняться, почему с самой первой секунды этот букет и вообще вся сцена показалась мне ненастоящей.

– Диверсия?

– Не сильна в военной терминологии, но мысль твою ухватила. Кто-то пытается выдать себя за твоего Летучего Голландца. Вопрос: зачем?

– Не знаю. Что с меня взять то? Девичью честь?

– Да кому она нужна! Нет, дело тут в нем самом. Я же тебе об этом толкую. Может через тебя хотят на него выйти? Узнать, где находится, что делает. Или еще что-то.

– Дохлый номер. У меня никаких его данных нет. Ни телефона, ни адреса, ни в интернете почтового ящика, куда можно письмецо послать. Ничего. Тупик.

– Знаю я, знаю. Но они не знают.

– Они? Думаешь во множественном числе?

– Что я тебе гадалка? Они, она, оно, он. Это не важно. Его кто-то ищет, и хотят тебя заманить в какую-то ловушку. Располагают, хоть и неточной, информацией о вашей связи. Например, как он тебя называет. Что подарки может неожиданные сделать.

– Мать моя….

Любаня тоже застыла, потерла глаза.

– Закрученный фильм получается. Засекреченный агент, которого ищет китайская разведка.

– Ерунда.

– Может и не ерунда. Наблюдали они же они за тобой столько времени. Не один год, похоже. Точнее за ним.

– Ничего не понимаю. Не верю я в китайскую разведку, напавшую на след английского шпиона. В нашем случае русского.

– Может отголоски прошлого? Ты же говорила, что он в девяностые с бандюганами почти со всеми за ручку здоровался. И с шишками в том числе. Теперь кто-то из них в бизнесмены подался, кто-то в администрации сидит, кто-то все еще на нарах. А кто и вышел уже. Должок за ним, поди есть?

– Через столько лет?

– Срок человек мотал, не мог, хотя руки чесались, свести счеты. Ох, чует мое сердце, в гавно ты вляпалась, подруга, с этим своим Голландцем ненаглядным. По самые … помидоры, короче. Век бы его не знать.

– Не нагоняй тоску.

– Ладно, не буду. Что делать собираешься?

– Нужно подумать и позвать дядю Витю с первого этажа.

Она вытаращила глаза.

– Зачем дядю Витю?

– Во-первых, убрать этот гербарий, – я простерла руку в сторону корзины. – Во-вторых, поменять замок надо. Надеюсь, что он еще не упился и вполне вменяем, чтобы это сделать.

– Погоди, оставь своего Витю в покое. Валя завтра приедет и все сделает тебе в лучшем виде.

– Ага, а ночь я считай с открытыми дверями. Заходи, кто хочет, бери, что хочешь, делай, что хочешь.

– И зачем я сейчас столько распиналась?

– Давай объясни мне еще раз.

– И объясню, – она постучала указательным пальцем мне по лбу. – Сама подумай. Люди готовились, следили за тобой. Послали огромную корзину с цветами. Все это средства. Зачем? Чтобы потом тупо вломиться к тебе домой и пытать или еще что? А забыла, может еще и дубликаты ключей сделали. Или ловкие домушники. Кто их знает. У тебя ключи не пропадали?

– Нет, вроде. Ничего такого.

– А могло быть такое, что у тебя их вытащили, сделали дубликаты быстренько и положили на место. Да так, чтобы ты не заметила ничего?

– Не знаю. Если по твоей версии я этого не заметила, то откуда мне знать?

– Где ты без присмотра надолго оставляешь сумку?

– На работе. Но там вечно ошивается куча разного народа. За всеми не уследишь. Да и некогда мне этим заниматься.

– Может кто из твоих коллег?

– Да, конечно. Это же всемирный заговор против бедного агента британской разведки.

И тут у нее зазвонил телефон. Мелодия была не слишком хорошо слышна. Мы начали оглядываться.

– Сумка на кухне.

Понеслись туда. Пошарив в недрах объемной сумки Любаня, выловила, заливающийся милой мелодией, аппарат, посмотрела на экранчик.

– Это Валя. Е-мое, уже почти двенадцать.

И торопливо нажала кнопку.

– Да. Прости, прости… Да. Засиделись, заболтались… Ага, я поняла. Жду тебя.

Голос нежный, звонкий, переливчатый, как маленький горный ручеек. И такой же безмятежный, с большой долей растерянности и осознания своей вины. Идеально.

– Актриса.

– Все женщины актрисы. Надо просто развивать талант.

Она уже перестроила свои мысли на дом и семью. И теперь озиралась по сторонам, высматривая, не оставила ли чего.

– Так. Значит, завтра Валя придет и поменяет замок. Мало ли, лучше перестраховаться. Ну, и гляди в оба. Скоро события должны повалить. Не зря же они с корзиной возились? Проявят себя. Может, ты у нас поживешь?

– Не говори чепухи. Ты же сама говорила, что ничего серьезного они мне сделают. Если бы собирались, то уже бы…

– Это не чепуха. Может все мои теории ничего не стоят. А может и в самую точку. Что тогда? Мне хоть спокойнее, когда ты на глазах всегда.

– И на работу с тобой ходить что ли?

– Нет. От этого пока воздержимся. Но говорю, недоброе что-то намечается. И даже непонятно толком что? И куда кидаться с этим?

– Может в милицию? Все-таки незаконное проникновение в жилище.

– И что? Они только посмеются и у виска повертят. Бабе сюрприз сделали, а она недовольна. Спросят тебя, а есть ли у вас мысли по поводу того, кто мог вам подобный подарочек сварганить. А ты такая и ответишь, что, возможно, это мой любовник. А они тебе вполне так резонно заметят, что это не их дело.

– Так мы с тобой решили, что это не он.

– Это мы так решили. И что? Но факт не доказан. И все выглядит вполне невинно и обыденно.

– Блин! Все, хватит. У меня мозг от твоих теорий кипит уже.

– Ты же журналист? Сама должна заковыристые истории и сочинять и распутывать. Без моего участия.

– Не успеваю за тобой.

Тут опять зазвонил телефон.

– Подъехал? Хорошо, выхожу.

Мы обнялись, поцеловались. Осмотрев меня долгим взглядом, будто благословляя, Любаня нахмурилась.

– И еще. Завтра в течение дня шли мне сообщения, как ты жива, здорова, все ли спокойно на линии фронта.

– Есть, мой генерал!

– Давай без твоих шуточек. Я серьезно, а то волноваться буду. Если вдруг, какие вести, сразу звони. Поняла?

– Поняла. Что ты, как малому ребенку объясняешь. Беги, а то ждет ведь тебя.

– Подождет.

И еще раз поцеловав, вышла.


Захлопнув за ней дверь и закрыв ее на все замки, подумала и накинула цепочку. Хотя никогда этого не делала, просто было лень.

Потом повернулась и, привалившись спиной к двери, кинула взгляд вглубь коридора. Везде горел свет, но ощущение звенящей пустоты и одиночества вдруг накатило огромной волной, заставляя поежиться. Обычно такое состояние у меня не часто. К этому горькому коктейлю сейчас примешивался еще и страх, добавляя свою особенную нотку.