– Ааааа! – вопила я во всё горло, сползая на скорости по скользким «американским горкам» в неизвестность. Сквозь плотный, непроглядный туман сложно было определить высоту оврага. Но скорость, с которой наш паровозик спускался вниз и, кажется, куда-то вбок, увеличивалась с каждой секундой.
– Мы умр???м! – верещал Боян откуда-то сзади.
Наконец, «локомотив» в виде Тимофея начал понемногу замедляться, а угол наклона уменьшился. Остановились. Судя по всему, на какой-то поляне.
Один за одним мы начали подниматься на ноги. Все перепачканные в глине с головы до ног, мокрые и жалкие.
– И где мы теперь оказались? – спросила я, вглядываясь в туман, который за время нашей поездки не стал более прозрачным.
– Да я уж давно не знаю, где мы, – отозвался Тимофей.
– Таааак, отличное начало, – я начинала паниковать, но старалась сдерживать эмоции. – И что нам делать теперь?!
– Идём дальше? – предложила Дар?на. – Здесь лагерь разбить всё равно не получится.
Рыжая пару раз переступила с ноги на ногу, и хлюпающие звуки под подошвой подтвердили её выводы.
– Сперва устроим перекличку. Не видно ни черта в этом тумане, – предложила я. – Дар?на здесь. Один. Тимофей…
Мои слова были встречены скромным «угу».
– Два. Боян? – позвала козла. – Боян!
– Мееееня подождите.
– Три. Борис?
– Здесь я.
– Четыре. Все.
– Жжжж, – прожужжала Аська.
–А, да. Пять. Идём и стараемся держаться друг за другом. Только осторожно! Чтобы снова куда-нибудь не упасть.
Часа через два туман, наконец, начал постепенно рассеиваться. Я подняла голову в надежде, что сумею по звездам определить направление. Наивная, да. Знаю. Но даже если бы умела это делать, не смогла. Небо сплошь было покрыто тёмными облаками.
– Идём дальше? – уныло спросила я уставших друзей. – Хоть туман рассеялся, не потеряем друг друга. Да и идти попроще.
Стоило мне это произнести, в ночном небе загрохотали первые раскаты. Над лесом сверкнула электрическая дуга, осветившая долину на несколько километров, а следом начался дождь. По ощущениям – тропический.
– Ну клааасс, – только и сказала я, с трудом удерживая в себе нецензурные слова.
Идти стало не проще. Скорее, наоборот. Хлюпало под ногами теперь ещё сильнее. Одежда враз промокла, подол прилипал к ногам, замедляя и без того не быстрое продвижение. В обувь то и дело набиралась вода. Волосы болтались сосульками. Становилось холодно.
– Зато помылись, правда? – сказала Дар?на, но её «радостному» тону верить не получалось. Хотя одежда и правда стала гораздо чище.
Вымочив нас до костей, стихия смилостивилась, и дождь прекратился. По ощущениям, была уже ночь. Часов двенадцать, примерно. Или чуть больше.
Пройдя чуть вперёд, Тимофей задумчиво притормозил. Огляделся. Топнул. Прошёл ещё немного и прислушался.
– Там река, – указал он пальцем перед собой. И правда, в тишине ночного леса отчётливо слышался плеск воды. – Идём.
Минут через десять мы пробрались сквозь мокрые заросли к берегу небольшой лесной реки. Проверив берег, мельник резюмировал:
– Можем остаться здесь на ночлег. Завтра подумаем, что делать и куда идти.
Спорить никто не стал. И пусть непонятно было, как и с помощью чего мы сможем разжечь костёр, с учётом того, что всё вокруг вымочил ливень, идти дальше попросту не было сил.
Мы уселись на единственное, что было сухим – мой махровый халат, который я тащила на всякий случай в заплечном мешке. Достала два оставшихся куска хлеба, разделила на пятерых. На шестерых, то есть. И, молча, молотя челюстями скудный ужин, каждый обдумывал положение и пути выхода из него.
– Интересно, в этой реке живут русалки? – спросил задумчиво козёл, глядя на речушку, которая в ширину была всего каких-то три метра.
– Пиявки в ней живут, – проворчал Борис. – Сходи, искупайся.
– Вот сам и идти.
Боян обиженно отвернулся, затолкал в рот свой последний кусочек хлеба и пристроился калачиком спать.
Интересная подобралась компания. Я по одному оглядела каждого.
Дар?на. Неунывающая, бойкая. Пожалуй, не из пугливых. За всё время недолгого пути, пока ни разу не проявила себя, как нытик. Шагала чуть не впереди всех во мрак ночного леса.
Тимофей. Примерно моего возраста. Хоть и казался мне старше из-за густой, пшеничного цвета растительности на лице и лохматой головы. Но такая уж мода в Нюркином лугу. Молчаливый и выносливый. И, видимо, с ноткой благородства, раз попёрся в лес за нами.
Боян. Пугливый, болтливый, ершистый. Вот те самые главные три качества, формирующие образ этого рогатого существа. И, тем не менее, его нежелание бросить друга на произвол судьбы, произвели на меня сильное впечатление.
Борис. Самый ворчливый в нашей компании. Но, хоть ему из-за своего веса и длины ног идти было сложнее всех, не сбавлял шаг и шёл наравне с нами. Пусть и бухтел, чаще цепляя козла по пустякам.
– Жжжж, – снова прожужжала муха, видимо, желая нам всем спокойной ночи.
Про эту загадочную особу знаю пока мало. И периодически забываю, что она тоже с нами.
– Что это? – сказала я, разглядев примятую траву в стороне, противоположной от той, откуда мы пришли. – Это тропа! Смотрите! Тропа!
Я соскочила на ноги, подбежала ближе, и грудь стала вздыматься чаще от волнения. Тропа! Здесь и правда была тропа! В глухом, непроходимом лесу!
– Значит, рядом есть люди! Идем скорее!
Не помня себя от радости, я неслась по тропинке, боясь потерять её в темноте. Моя команда поспевала сзади. С берега реки, дорожка вела в лес, но и там её границы были видны отчетливо. Не может быть!
Я замерла, всё ещё не веря, когда на лесной поляне увидела дом. Небольшое строение на высоком каменном фундаменте, вплотную прижатое к скалистому отвесному склону. Всё тот же бревенчатый сруб, что и в Нюркином лугу, всё та же двускатная крыша. Узкая дощатая терраса вдоль всей лицевой стены. И чёрные глазницы окон, отражающие свет подвешенной под потолком масляной лампы.
– Интересно, кто здесь живёт? – спросила с любопытством Дар?на.
– Чёрный лесник, – прошипел козёл страшным голосом, после чего мы все медленно повернулись к нему. – Мне дед рассказывал…
– Уууу, началось… – хрюкнул Борька.
