Искусство ведьмовства. Обучение

Про стихийных я вроде и так всё поняла: огонь, вода, воздух и земля им подвластны, да покуда они учатся, рядом лучше не стоять.

– Дружить здесь лучше всего со Златанией, – понуро ответила Фатия. – Я от неё столько натерпелась, когда только пришла. Но потом ничего, свыклась как-то.

– А ты давно тут? – испросила у такой же, как и я, слободской девки.

– Второй год уже, – улыбнулась она легонько. – Ещё этот и следующий, и уйду в княжеские целительские корпуса. Наставница обещала мне грамоту дать хорошую, чтобы в столице остаться.

– А если не в столице, то куда? – не уразумела я. – По городам лекари обычные вроде.

– Так на поле, раненых лечить, – ответила она.

– Это на пашню что ли? Кого там лечить-то? – всплеснула я руками.

– Весения, ты что не знаешь? – удивилась Перла. – Мы же с Далийским королевством за земли воюем!

– Не знаю я никакого далёкого королевства, – насупилась я.

– Не далёкое, а Далийское. У них земли засушливые и они хотят нашу реку Таранью отбить, – глядя на меня, как на невидаль какую, ответила Перла.

– Я тоже ничего не знала, пока сюда не попала, – признала Фатия. – Но если и дальше так пойдёт, то все узнают, когда из деревень и слобод мужиков на войну забирать начнут.

– Не нравится мне ваша школа, домой хочу! – заявила я.

А тут как раз и дверка отворилась.

– Вот и чеши в свою глухомань, деревенщина, – злобно прошипела Златания.

– А мы тебе собраться поможем, – поддакнула ей Татина.

– Ну что вы ополчились на новенькую? Успокойтесь, – угомонить их Перла вознамерилась.

– А нечего здесь у меня свои порядки наводить, – взбеленилась Златания. – Я сказала, она тут жить не будет!

– Ты это мне сказала, али матушке Евдоре? – испросила я, сызнова руки в боки уперев.

– Всё равно уйдёшь, – пропищал заморыш.

– Вот обучусь и уйду, – кивнула я.

– Да плюнь ты на неё, Златочка. Сама вылетит, дура же деревенская, – махнула ручонкой Татина. – А вы, – зыркнула она на Фатину и Перлу, – остерегитесь дружить с неугодной.

– Да у вас здесь неугодных пол школы, со всеми что ли не общаться? – фыркнула Перла.

Фатина промолчала, но мне улыбнулась. И я так решила, не буду просто обращать внимания на этих двух неказистых ведьм. После рассказов девок в другую спаленку переходить как-то совсем охоты не было. Уж лучше с этими ужиться, чем мокнуть, гореть, али и вовсе на табуретку пойти.

– А пошли обедать, – предложила Перла, неловко топчась посреди комнатки.

– А пошли, – согласилась я.

Есть мне не хотелось, но и сидеть здесь, с этими клушами, тоже было не с руки.

– А ты, деревенщина, так и пойдёшь в своём замызганном сарафане? – кривляясь, испросила Татина.

– У тебя бы попросила чего покраше, да коротко будет, – ответила я.

По всему, коли на вредность её не глядеть, мне и жалко было бы девку-то такую несуразную, но уж больно язык у неё долог, рост перекрывает.

– Златания хмыкнула, покосилась на подружку и величаво так выплыла из комнатки. Да я подметила, что она улыбается. Для этой княжеской дочки было в радость лишний раз посмеяться над некультяпой Татинкой. И как только девка это терпит? Даже жалко её стало. Аккурат до слов:

– Да тебе мои наряды не по размеру, а по статусу не положены.

Хоть и не разобрала толком, что она сказать тем хотела, да что обидеть пыталась – догадалась.

– Вот и хорошо. Мне и так ладно, – ответила ей вслед.

Столоваться мы пошли туда, где я уже бывала. И кормили там не хуже, чем сутра. Наелась вдосталь, не тужа о взглядах со всех сторон, откинулась на спинку стула и протянула довольно:

– Хорошо у вас тут. Вольно. И работать нет нужды.

– Это ты ещё учиться не начала, – хмыкнула Перла. – Вот как занятия пойдут, так и завоешь.

И как сглазила же ведь, языкатая!

В столовую вошла матушка Евдора, поглядела на меня прямёхонько, да поманила пальцем.

– Иди, иди, деревня. Сейчас опростоволосишься, и выгонят тебя, – пожелала мне вдогонку Златания.

– Вредная ты девка, да больно щуплая, плевком перешибёшь, – ответила я ей и пошла за Евдорой.

А княжеская дочка-то всё пыхтела мне вослед. Оглянулась и увидала, с чего сопение её слышу. Следом, как собачонка, побежала ведь.

Так мы и вышли из столовой, все разом: я, Евдора, да Златания вредная.

– Матушка Евдора, я не потреплю такого отношения к княжескому роду! – заголосила дочка княжеская, как мы в зале очутились.

– Вот и не терпи, но молча, деточка, – улыбнулась ей Евдора. – Твой отец ясно дал понять, что ты здесь обучаешься на общих условиях. Ещё одна такая выходка и я буду вынуждена отправить князю донесение о твоем неподобающем поведении.

Златания скукожилась вся, как лист сухой покосилась, побелела да и юркнула обратно в столовую.

– Не с того ты начала, Веся, – покачала головой матушка Евдора. – Зачем княжну дозоляешь?

– Она сама начала! – принялась оправдываться я.

– Она начала, а ты подхватила, – наставительно проговорила матушка. – Будь мудрее, не отвечай. Я Златанию держу, но она же может и самому князю нажаловаться, если ты весомый повод дашь. А князь не потерпит неопределённую ведьму в одной комнате со своей младшей дочерью. Да и вообще, не стоит тебе внимание привлекать пока.

– Буду стараться, – опустила я голову.

– Ты не обижайся, Весения. Пойми главное – я тебя приняла, пожалела, но поручиться за тебя не могу. Потому, как сила твоя неизведанная, от того и опасная, – тихо заговорила Евдора. – Пока новый магистр тебя не проверит, нет уверенности, что ты здесь останешься. А ну как заберут? И я заступиться не смогу. Сама я такого не видывала, но магистр Матфий рассказывал, что странных ведьм забирает князь, и потом их уже никто не встречал. На моём веку ты первая такая, неопознанная, и я за тебя буду стоять. Но и сама ты не глупи, сиди тихо. Неизвестно, в какую сторону твой дар повернётся.

Я совсем напужалась от таких речей и дальше плелась за матушкой, едва глядя под ноги. Куда ж ты меня спровадил, батюшка? На что ж подвёл? А ежели неугодна буду, да князь заберёт?

– Погодьте, так князь вас моложе должен быть, – понимание меня остановило. – Как же он кого забирал-то на вашем веку?

– А какая разница? Этот князь моложе, так отец, дед и прадед его были раньше. А за князьями сила стоит большая. Там маги, нечета ведьмам, советниками служат. И маги видят то, чего нам не дано, – шёпотом проговорила Евдора. – Маги – сила нашего княжества. Кабы не они, ведьм до сих пор камнями забивали бы. Только маги нашу судьбу и решают. Я весточку получила только вот, что новый магистр сегодня к вечеру будет. Потому тебя и позвала, готовиться к встрече будем.

Так, за разговорами, мы и поднялись по лесенке цветастой, прошли по широкому светлому проходу и остановились у дверки неприметной.

– Заходи, Весения, – отворив дверку, велела матушка Евдора. – Здесь мой кабинет, запомни дорогу, и если что, приходи.

Я только головой покачала, тряслась вся от страху, нагнанного речами матушкиными, как травинка на ветру. Настращала меня Евдора, теперь думай думу – когда придут и уведут неведомо куда и зачем.

– Ты раньше времени не бойся, – улыбнулась мтушка Евдора. – Сейчас я тебя проинструктирую. Будешь знать, что и как магистру говорить. Я бы тебя вообще скрыла, да знаю, что есть здесь те, кто доложит. Ты пришла не ко времени, и проявила силы недюжинные, а за это ответ держать придётся.

Комнатка, в которую матушка меня привела, была маленькой да такой родной, прямо по сердцу. Половички тканые по полу, занавески простенькие вышитые на окне, скамья, плетёнкой застеленная, и стол добротный посреди. Евдора указала мне на скамью, отодвинула в сторонку стул с мудрёными витыми ножками, который стоял тут же, посередь комнатки, уселась за стол и сложила руки.

– Слушай меня внимательно, Веся, – тихо заговорила она. – Когда магистр тебя расспрашивать начнёт – не бойся. Не трясись и не думай о батюшке с его изводом. Смотри магистру прямо в глаза и отвечай на все вопросы честно. Ничего не утаивай, но и как есть не говори. К примеру, спросит он тебя о проявлении сил твоих, так расскажи, что по зиме цветы заставила расцвести, но не упоминай о горе, которое тебя на это подвигло. Говори – само так вышло, не думала – не гадала, а зацвели. Или вот с крышей, скажи, что просто растерялась, осерчала и взлетела, да про желание духом улететь не упоминай. А про первый выплеск силы так скажи – напугалась, крови и смерти раньше не видала, вот и пожелала, чтобы исчезло всё это. Поняла?

– Поняла, – прошептала я.

– Ты на меня смотри! – прикрикнула матушка Евдора. – Я себя неведомо подо что подвожу, тебя укрывая. Нехорошая у тебя сила, со смертью связанная. Держи себя, девочка, иначе несдобровать нам обеим. Поняла?

– Да поняла я! – выкрикнула, едва слезам волю не давши. – Не хочу ведьмой быть! Не хочу всего этого, за Тарася даже пошла бы. Не сподручны мне силы такие.

– Поздно, деточка, поздно, – покачала головой матушка. – И никто нам не поможет, если сами не сробимся.

– А вы вот вообще какая ведьма? – испросила я, утирая слёзы. – Ментальная, да?

– Вижу, соседки тебе порассказали, – улыбнулась Евдора. – Но нет, я не ментальная, я ведьма огненная, была когда-то. Да только это разделение не для всех существует. Если захотеть, то со временем, можно в себе развить и другие распространённые способности. Не все, конечно, но половину так точно. Мне уже десятый десяток пошёл, было время обучиться основам всех сил ведьминских. Не всем это дано, но и не каждая захочет. Ведьма одной силы два столетия в молодости прожить может, если беречь себя будет да с умом дарами природы пользоваться, а потом ещё и закат её сил будет вековой. Но это только если она во благо дар свой пользует. А коли захочешь во многом умелицей стать, так и плата большая. Я вот решила пойти в услужение школе, спасителем моим основанной, потому и стара уже так. Ведьма она как дерево, землёй питается, коли благодатная почва да благоволит ей природа, так и рост будет. А коли допустишь червоточину в себе, так и съест она, и никакая сила не поможет. Супротив природы назначения идти никогда добром не кончится. Мы не маги, это они силу свою при себе держат, природы не касаются, да подольше живут. А нам, при хорошем раскладе, и два столетия на расцвет дар бесценный.

– Так и два столетия? – не поверила я.

– А ты про свою прабабку что знаешь? – улыбнулась матушка.

– Да мало чего, – пожала я плечами. – Тётка Паласья сказывала, мол, она в слободу пришла уже не девкой. Охмурила прадеда моего, родила сына и сгинула родами, говорят, страшно мучилась да кричала. И невзлюбили её за то, что вся скотина в округе в тот год полегла.

– Прабабка твоя, скорее всего, была тёмной ведьмой старой закалки. Обучала её мать, или бабка. И в слободу вашу она пришла не просто так, а для того, чтобы силу передать. Родила сына вместо дочки, силу передать ему не смогла, потому и умерла в муках, да в род вложила наследие. У деда твоего тоже только сыновья были? – испросила Евдора.

– Ну да, – кивнула я. – Дед только один и народился, бобылём рос, без отца, матери. Бабку взял из семьи многодетной. Да и она, как батюшку народила, померла.

– Это от силы невостребованной. В тебе сила возродилась, теперь в роду вашем не будет ведьм, кроме тебя, – с печалью затаённой улыбнулась матушка Евдора.

– Значит брат мой, Ясень, нормальным будет? – спохватилась я.

– Он-то точно, силы ведьминские только девочкам даются. Но теперь и дочки его будут обычными, – кивнула Евдора.

– Да пусть ваши слова будут истиной, – с облегчением вздохнула я.

Такой доли, как меня постигла, я своим родичам не желала.

– Зря ты так, Весения. Сила не наказание, а дар, – покачала головой матушка Евдора.

Да сколько ж можно головой-то мотать? Как болван ярмарочный, всё качает да качает. Чисто знает чего, да жалеет меня, себе только и сокрушается.

– Ты на мою голову не смотри, лучше запоминай наущения мои, Вес…

Матушка Евдора замерла, не договорив, закрыла глаза и прицокнула языком.

– Чего опять? – насторожилась я.

– Магистр явился раньше срока, – всплеснула руками старушка. – Беги в комнату и до поры не показывайся. Как время придёт, позову.

– Как магистр? Куда? – оторопь меня взяла.

– Живо в комнату! – прикрикнула Евдора.

Я сорвалась с места, вылетела из комнатки, пробежала по проходу, едва не сковырнувшись пролетела по лесенке, и со всего маху врезалась в кого-то.

– Ох ты ж чурбачки-корячки, – выругалась, на пол со всего маху брякнувшись.

– Прям таки и чурбачки? – посмеиваясь, спросил кто-то.

– Корячки ещё те, – пропыхтела, потирая зад, которым больно сильно приложилась об пол.

– Куда ж вы, послушница, так торопитесь? – вопросил виновник моих страданий тяжких.

– Да уж точно не к тебе, встал тут, – взбеленилась я.

Подняла взгляд и напужалась до икоты. Стоит весь такой уверенный в себе, в камзоле синем с золотистыми узорами, рубаха белая такая, что глаз застит, сам высокий, волосы чёрные с хвост кобылий собраны, а на ногах сапоги из кожи бычьей, блестящие, хоть смотрись. Сразу видать – столичный мужик, нечета нашим. Этот точно рыгать, как Тарась, не будет. Да и воняет от него не кузней и потом, а какой-то столичной гадостью, резкой такой, что слезу выбивает с непривычки.

– Здравы будьте, – поздоровалась я. – Ну и воняет от вас, как от торгаша бабского в Приточном.

– Учту, – скис мужик.

– Ага, не воняйте, – пожелала я ему и учесала в свою спаленку.

Прибежала, бухнулась на кровать, и тут меня как накрыло уразумением стршным! Это ж магистр, видать, новый был! Мужиков здесь больше не водится. Девки сказывали, что тут только ведьмы-наставницы, мы – послушницы, и бабы, которые нас кормят-обихаживают. Домовые не в счёт, тут ещё проверить надобно – правда, али набрехали. Да и духи, по всему, только ночью кажутся. Ох я и наворотила! Чую, дорога мне в служки при пекаре, если вообще отсюда выпустят. А то и заберут неведомо куда, так и сгину…

Ногти все изгрызла, пока соседок дожидалась. А как пришли, да меня такую пришибленную увидали, так и полезло, из кого что.

– Никак отругали нашу голодранку, – развеселилась Татинка.

– Да нет, за тупость пристыдили, скорее всего, – ощерила зубки свои мелкие да кривенькие Златания, чисто хорёк.

– Веся, что приключилось-то? – всплеснула руками Фатия.

– Ох, я вам так скажу, не приучена я с мужиками вашими столишными раскланиваться, – пожалилась я. – А тут этот, воняет, аки бочка дегтярная, я и растерялася.

– Ничего не поняла, – пожала плечами Перла.

– Ты магистра нового видела? – отпихнула её Златания. – И как он? Представился? Как выглядит? Хорош?

– Ну ладный мужик, – пожала я плечами. – Воняет только знатно. И разодет, как петух дворовый.

– Веся, а ты вообще читать-писать умеешь? – спросила Фатия, виновато улыбаясь.

И эта в ту же сторону клонит, Марса с ходу припомнилась.

– Ну умею, – ответила я. – Да причём же здесь это-то? Налетела я на магистра этого вашего и вонючкой окрестила. Ой, что теперь будет-то! – за голову схватилась.

Златания и Татина принялись ржать, аки кони, Перла выпучилась, будто впервораз увидала, а Фатия пристроилась на мою кроватку скраешку и рядом рукой похлопала.

А как я села, тихонечко так заговорила:

– Ты, если грамоте обучена, то читала, небось, что-то. Помнишь, какой речью там написано было?

– Да умею я по столичному говорить, – всплеснула я руками. – Матушка моя отсюда, обучила.

– Вот и старайся за речью следить, – кивнула Фатия. – Не мужик то был, а магистр, мужчина, господин. Постарайся изъясняться иначе. Я тоже долго переучивалась, но без этого никак. Совсем заклюют, а то и того хуже – сболтнёшь чего не так и накажут. Что для нас обычные речи, для них оскорблением может показаться. Понимаешь?

Я только кивнула. Понимаю всё, да от того не легче, наболталась уже вдосталь.

– Ах, как же я хочу магистра увидеть. Только бы это был он! – мечтательно сложив ручонки на тщедушной груди, простонала Златания.

– Ты мне это брось, – погрозила ей кулачонком Татина. – Князь ясно сказал – никаких любовей, пока не отучишься. И вообще, не до того нам.

– Цыц, поганка, – зыркнула на неё княжна. – Князь там, а я здесь.

Татинка насупилась и отошла к своей кровати. Так и пыхтела минут десять, вороша какие-то тряпки. Нелегко ей с этой девкой знатной, оказывается. Это же какая каша вокруг – князь одно приказывает, дочка его другое. А ей хоть рвись надвое. Ну её, эту службу княжескую! Обучусь и домой вернусь королем, если сложится с обучением-то…

И тут под кроватью топот какой-то почудился. Вскочила, на коленки бухнулась, заглянула – а нет никого. А как из-под кровати вылезла, глядь, на покрывальце одёжка какая-то лежит. И перья с бумажонками стопочкой.

– Это домовые тебе канцелярию и форму доставили, – посмеиваясь, пояснила Перла.

– И вправду домовые, – прошептала я, стоя на коленках пред кроватью.

– Вот там тебе и место, бродяжка, на коленях в полу ползать, – задрала сизый нос Златания. – А я к встрече готовиться буду. Идите все отсюда вон!

– Пошли, – шёпотом позвала меня Перла.

– Куда? – охнула я. – Здесь же наше место.

– Пошли вон! – заверещала Златания, чуть не стуча зубами от злости.

– Идём, Веся. В саду погуляем пока, – потянула меня за руку Фатия.

– Ну пошли, раз такое дело, – покосилась я на припадочную княжну.

Эк её скрутило-то. Посерела вся, ручонки трясутся, к сундуку бросилась, тряпьё перетрясает. Даже Татинка повздыхала, да и ушла. А мне и подавно нечего на это смотреть. Пожала плечами, да и пошла за девками-соседками. Им виднее, когда тикать надо.