Лето у моря (сборник)

В конечном итоге, набив шишек, мы с Тимом взяли в аренду небольшой земельный участок с цветочными оранжереями в деревушке Мосстридж в Харлоу, пригороде Лондона. Оранжереи были предназначены для выращивания роз, тюльпанов, гиацинтов, георгин, нарциссов, крокусов, бальзаминов, что нас полностью устраивало. Ведь успех цветочного бизнеса во многом зависит от того, насколько богат в вашем магазине ассортимент – это мы уловили сразу, причем цветы должны быть актуальны для каждого сезона, должны практически идеально дополнять друг друга. Параллельно мы искали место в Лондоне, где бы располагался наш магазин. От более опытных цветоводов мы узнали, что выбор места торговли – это одно из самых важных условий будущей прибыли. Магазин должен находиться там, где больше всего ходят люди. Ведь пройти мимо цветочного магазина, увидеть красивый цветок и не купить его получается всего лишь у 30 процентов населения (так утверждал Тим, ознакомившись с данными какой-то неведомой мне статистики), а значит, остальные 70 процентов, по его словам, – наши клиенты.

– А если добавить к удачному расположению нашего магазина грамотный сервис обслуживания, различные скидки, акции, гибкие цены, то мы никогда не будем знать, что такое отсутствие клиентов! – энтузиазмом Тима нельзя было не заразиться.

От сведущих цветоводов мы узнали, что магазин может находиться на первом этаже жилого здания, в отдельно стоящем здании, внутри торгового центра и так далее. Магазин, оказывается, – это не просто помещение, а цивилизованная форма торговли цветами, при которой человек может войти внутрь, осмотреться, выбрать букет или попросить составить букет на его вкус. Если еще и цены у магазина вполне приемлемые для покупателей, то посетителей может быть достаточно много. Мы искали место, которое сдавали в аренду для розничного магазина. Все, что нам было нужно, – наличие вокруг офисных зданий или множества жилых домов, отдельный вход и приличный хозяин.

Говорят, дуракам везет, особенно в первый раз. Может, сказано грубо, но это так! Наш сосед по оранжереям в Мосстридже, мистер Генри Паркер, цветовод со стажем, был хозяином небольшого магазинчика на Оксфорд-стрит, и как же удачно совпали его необходимость срочного переезда по семейным делам в Лидс с нашими метаниями в поисках хорошего места! Мистер Паркер продал нам за бесценок свой магазин, сетуя на то, что мы уже взяли в аренду соседские оранжереи: он с радостью избавился бы и от своих. Именно тогда мы с Тимом и убедились, что в мире есть добрые люди, искренне готовые помочь ближнему. Ведь магазин на Оксфорд-стрит – это просто подарок судьбы!

– Для всех цветов очень важны и даже критичны условия хранения, – сказал наш милейший мистер Паркер, когда все документы были подписаны и мы с Тимом стали равноправными собственниками магазинчика.

– Не экономьте на оборудовании, вам нужно установить внутри кондиционер, который будет поддерживать оптимальную температуру, а для свежесрезанных цветов – гастрономический холодильник.

Мы с Тимом ловили каждое его слово. Тим даже записывал.

– Не забудьте о стеллажах в торговом зале и элементарном офисном оборудовании, – продолжал мистер Паркер. – В идеале стоит сразу предусмотреть рабочее место флориста, а значит, закупить и специальные материалы, не говоря о банальной упаковке, которой должно быть много.

– Зачем нам флорист? – удивился я.

Мистер Паркер оглушительно расхохотался:

– Милые мои мальчики, без флориста вам никак не обойтись! Но поиск профессионала – дело непростое. Ладно уж, помогать так помогать. Есть у меня на примете один паренек, и не смотрите, что молод, он такое вытворяет с цветами – просто загляденье! Творец! Художник! Как раз сейчас ищет место.

– Мистер Паркер, у нас нет слов, – от души я был растроган участием этого в принципе постороннего человека в наших делах. – Как вас отблагодарить за все, что вы для нас делаете?

– Не говорите ерунды, молодой человек, – отмахнулся от меня мистер Паркер. – Когда я вижу, что люди действительно горят делом, которому я посвятил всю жизнь, мне даже как-то радостно: выходит, я не зря живу на свете. Преемников у меня нет и уже точно не будет, поэтому помогать вам обоим мне не в тягость. Запоминайте дальше: чтобы увеличить отдачу вашего цветочного бизнеса и создать дополнительные удобства для посетителей вам придется практиковать доставку букетов, а также сотрудничество со свадебными салонами и оформительскими компаниями. Потому что цветочный бизнес – ярко выраженный сезонный бизнес, и в низкий сезон, например зимой, именно сопутствующие услуги помогают хоть немного компенсировать спад. В общем, включайте вашу фантазию и ищите специалистов, именно они становятся решающим конкурентным преимуществом на этом этапе. Так что, помимо возросших доходов, готовьтесь к увеличению отчислений в фонд заработной платы, выделению отдельного рекламного бюджета, затратам на посещение всевозможных выставок и конкурсов – чтобы постоянно поддерживать необходимый профессиональный уровень. А ведь надо еще регулярно вносить арендную плату за ваши оранжереи, да и базовые вложения в отделку магазина тоже неплохо бы отбить… Так что, дорогие мои мальчики, окупится ваш цветочный бизнес не раньше чем через год-полтора.

– Мы готовы, мистер Паркер, – твердо заявил Тим. – Никакие трудности нас не страшат. Возможно, через несколько лет вы услышите о нас как о королях цветочного бизнеса…

– Бог вам в помощь, ребята! – едва не прослезившись, растроганный мистер Паркер отдал нам ключи от магазина, мы тепло простились с ним, и через пару недель этот чудесный человек навсегда уехал из Лондона, не забыв, правда, об обещанном флористе. Так в нашей команде появился девятнадцатилетний Дэн Нортон, мастер своего дела, несмотря на юный возраст. Наблюдая, как этот паренек раз за разом создает шедевры, мы с Тимом и по сей день благодарим мистера Паркера за это чудо.

В те нелегкие годы и я, и Тим многому учились и многое узнали. Лично я понял, что цветы – это такой товар, который не несет в себе никакой практической пользы, но все же многие готовы отдавать за него большие деньги. Прагматики назовут покупку цветов бесполезной тратой денег, а для романтиков это нечто большее, чем простой подарок – это, если хотите, выражение чувств, эмоций, несказанные слова. Да, именно цветы говорят тогда, когда нам не хватает, казалось бы, самых простых слов. И именно ради покупки цветов многие мужчины готовы пойти на большие траты. Кроме того, цветы создает сама природа, и, как бы ни старался цветовод, все выращенные цветы – это полная копия друг друга. Так что в выращивании довольно трудно превзойти конкурентов. Все это не раз убеждало нас с Тимом в том, как важно грамотное оформление для цветов. Даже незначительное усовершенствование дизайна букета, добавление к нему какой-либо новой мелочи повышает цену на приличную сумму. Хвала Господу за мистера Паркера и за Дэна! Этот парень (он, кстати, тоже был круглым сиротой, поэтому с радостью влился в нашу «семью») обладал необычайно творческим умом, изобретая все новые виды букетов, так что мы с Тимом не переставали удивляться и восхищаться им.

Дни летели стремительно – недели, месяцы, годы… Мы постепенно набирались бесценного опыта и через пару лет прилично возмужали, так сказать, на цветочном поприще. С марта по конец ноября мы выращивали в наших оранжереях розы, одни из самых красивых на свете цветов. Мы уже знали, что у нас в Англии наиболее употребительными для высадки являются три сорта ремонтантных роз: «Ульрих Бруннер Фис» (красная), «Фрау Друшки» (белая) и «Мистрис Джон Лейнг» (розовая). В качестве конкурента сорту «Ульрих Бруннер Фис» существовал чайный гибрид с вишнево-красными цветами – «Ганс Биллерт». Кроме того, также популярны были такие чайные гибриды, как «Каролина Тесту», «Виктория», «Натали Бет-нер», «Генерал Мак-Артур», «Лейтенант Шоре», «Луи ван Гутт», «Фишер» и «Хольмс».

Выращивание роз в оранжереях – это целая наука. Полученные от поставщиков саженцы обязательно нужно было подрезать перед высадкой, удалить боковые и слабые побеги; перед посадкой саженцы необходимо опустить на сутки в воду, поскольку при перевозке они теряют влагу. Темноцветные ремонтанты, вроде «Фишер» и «Хольмс», режутся несколько длиннее, чем другие сорта ремонтантов и чайных гибридов, потому что у них при самом основании веток редко бывают цветоносные побеги, высаживая, надо следить, чтобы место прививки находилось на уровне земли, сажать следует неглубоко, чтобы розы пустили корни, иначе будет нарушена равномерность роста. Температура воздуха в оранжерее должна быть на уровне десяти градусов. Розы – тонкие, живые существа; они любят свет, но свет должен попадать на листья, а не на грунт, поэтому необходимо в кратчайшие сроки вырастить надежную защиту из листьев. С листьями тоже нужно быть крайне аккуратным и не удалять их без весомой причины. Верхняя часть куста розы пропорциональна ее подземной части. Чем меньше листьев над землей, тем слабее корневая система, а это приводит к ослаблению всего растения и, как результат, к плохому качеству цветов либо их полному отсутствию.

Наши оранжереи были достаточно просторными, внутри каждой располагался котел для отопления, а грунты – ящики глубиной около 40 см – мы установили по четыре вдоль оранжереи так, чтобы между ними едва оставалось место для прохода; от стены оранжереи они стояли на таком расстоянии, чтобы воздух мог свободно циркулировать вокруг них. Рам – по три ряда с каждой стороны, причем рамы съемные. С наступлением лета мы снимали их совсем. Весной, когда много солнца, рамы эти приходилось для вентиляции поднимать. В середине августа рамы обязательно необходимо вновь накладывать на оранжерею, так как в грунтах у нас был посажен «Ульрих Бруннер Фис»: если частые дожди станут мочить грунты с этим сортом, то растение станет развивать слишком высокие или длинные побеги, и тогда рост их будет к зиме недостаточно законченным и вызревшим. Это может привести к печальным последствиям: «Ульрих Бруннер Фис» в следующем году опять разовьет очень длинные побеги в оранжерейных грунтах, а цветов не даст. С этим мы столкнулись в первый год.

Грунты мы наполняли хорошей дерновой землей, в меру сдобренной коровьим навозом, а все наши оранжереи со временем были оборудованы системой парового отопления.

Помимо роз, мы выращивали истинно весенние цветы: тюльпаны. Они были не так капризны, как розы, но тоже требовали немало затрат и усилий, особенно это касалось грунта: тюльпаны отлично растут на почве, представляющей собой смесь из 30 процентов земли, 30 процентов песка и 40 процентов перегноя. Высаживали мы луковицы тюльпанов в конце августа – начале сентября, а через месяц после всходов в наших оранжереях начинался период цветения тюльпанов – зрелище необычайной красоты!

В октябре-ноябре мы высаживали мелколуковичные крокусы, садоводы их еще называют весенним шафраном. Зацветали наши крокусы в начале апреля, радуя нас приходом весны. Когда крокусы распускались, они становились похожими на тюльпаны в миниатюре. Окраска наших крокусов была разнообразной: насыщенная желтая, белая, бронзовая, бледно-голубая, лиловая, сиреневая. Также мы выращивали сорта, окрашенные в два цвета: пятнистые и полосатые.

В конце апреля – начале мая у нас зацветали гиацинты. Гиацинт – одно из распространенных луковичных растений. В переводе с греческого «гиацинт» означает «цветок дождей». Мы выращивали разные сорта: белые, розовые, красные, сиреневые, желтые. Гиацинты очень требовательны к почве, влаге и освещению. Почва под посадку гиацинтов должна быстро прогреваться и быть водопроницаемой. Гиацинты любят почвы, богатые кальцием и органикой, легкие и нейтральные. Мы высаживали гиацинты в конце октября, начале ноября. А к Рождеству и Новому году наш магазин, пожалуй, единственный на Оксфорд-стрит, радовал покупателей этими весенними цветами.

Также мы занимались и выращиванием георгин, сравнительно неприхотливых цветов, не требующих трудоемкого ухода: их легко вырастить даже начинающему цветоводу. Научились выращивать и нарциссы: «Голден Гарвест», «Гераниум», «Маунт Худ», «Фловер Рекорд». И почти круглый год в наших оранжереях цвели бальзамины, цветы простые и махровые, с белыми, голубыми, желтыми, красными, розовыми колерами, расположенными на концах побегов в виде зонтика.

Мы с упоением занимались нашим новым делом, которому решили, как и мистер Паркер, посвятить если не всю жизнь, то уж точно ее основную часть. Оказалось, что цветочный бизнес привлекателен не только возможностью получать стабильный доход, но работой в окружении красоты, причем настоящей, созданной своими руками. Это вдохновляло нас, придавало сил даже тогда, когда что-то получалось не так, как хотелось.

Как я уже заметил, годы шли, и спустя семь лет мы с Тимом если не процветали, то уж точно твердо стояли на ногах: магазин приносил хорошую прибыль, Дэн по-прежнему радовал всех своим талантом флориста, на цветочном рынке нас знали, уважали и даже завидовали. Мы смогли нанять достойного управляющего нашими оранжереями (разумеется, со временем мы их выкупили у арендодателя), нашли профессиональных садоводов, которые теперь работали у нас постоянно, и уже не было необходимости нам самим безвылазно торчать в Моссбридже. Наши счета в банке росли, пусть не так стремительно, как хотелось бы, но все равно ощутимо…

Всё это я вспоминал в тот день, когда ранним утром приехал в наш магазин, чтобы приготовиться к празднованию его семилетия. К этому времени я уже владел небольшим домиком в Камден Боро недалеко от станции Сент Панкрас, где жил в полном одиночестве, не считая приходящей домработницы миссис Ллойд; семьей я пока не обзавелся, хотя легкие романы в моей судьбе иногда происходили. Тим же наотрез отказался переезжать ко мне. Он, такой же холостяк, как и я, снимал квартиру в здании нашего магазина, на втором этаже, объясняя это простым удобством жить и работать в одном месте, не тратя времени на дорогу. Первые годы я еще пытался уговорить его купить дом или все-таки перебраться в мой, но вынужден был отступить перед фанатизмом Тима по отношению к нашему общему делу: он дневал и ночевал в магазине, кроме цветов его, казалось, ничего больше не интересовало.

Внешне мы с Тимом были совсем не похожи друг на друга: я достаточно высокий, 5 футов 14 дюймов, черноволосый, с карими глазами и, как мне искренне хотелось верить, спортивным телосложением, и Тим – непослушные рыжие волосы, веснушки на носу, веселые синие глаза, он был худенький и небольшого роста. Я был выше его почти на голову. Он обладал какой-то удивительной способностью сразу располагать к себе, может, поэтому нам так везло с заключением сделок по работе: переговорами всегда занимался Тим лично, а на мне были наши оранжереи, садовники, высадка цветов, доставка удобрений и прочее. А еще он, несмотря на свой легкий и веселый нрав, был достаточно прагматичен и осмотрителен во всем. Я был менее серьезен и не так дотошен, как мой друг: если что-то в жизни складывалось не по намеченному мной пути, я мог махнуть на все рукой и пойти другой дорогой. Тим никогда бы так не поступил: он всегда использовал все методы, чтобы реализовать задуманное.

К семилетию со дня открытия нашего «Цветочного рая» мне исполнилось тридцать два, Тиму – тридцать шесть лет.

Я толкнул дверь и, сопровождаемый звоном колокольчиков, шагнул внутрь магазина. Наших продавцов еще не было: открывались мы в восемь. Однако торговый зал был полностью готов к покупателям: витрины-холодильники утопали в свежих цветах, на центральных стеллажах красовались последние творения Дэна – роскошные букеты, оформленные просто, но изысканно, и спрос на них всегда был велик.

Подойдя к кабинету, я совершенно не удивился, услышав веселый голос Тима, говорившего по телефону: кто еще мог здесь находиться в такую рань?

– Привет фанатикам и трудоголикам! – провозгласил я, плюхаясь в собственное кресло. Тим подмигнул мне и положил телефонную трубку:

– И тебе доброго утра, Дик. Как спалось?

– Отлично, – ответил я. – Ну что, сегодня наш день, а, дружище?

– Конечно наш, – улыбнулся Тим. – Поздравляю с семилетием!

– И я тебя поздравляю. Кстати, у меня сюрприз: в семь часов для нас заказан столик в «Синей птице».

Тим присвистнул:

– Как тебе это удалось?

Замечу, что ресторан на Кингс-Роуд с вышеупомянутым названием считался одним из самых дорогих, элегантных, красивейших заведений, обожаемый даже членами Королевской семьи, и попасть туда без предварительной брони было просто нереально. Поэтому я честно ответил Тиму:

– Заказал столик сразу после Нового года, очень повезло, что был свободный как раз на нашу годовщину.

– Да ты оптимист, – Тим хитро посмотрел на меня. – А если бы мы прогорели?

– Ни за что, – твердо ответил я. – Мы не имели на это никакого права! А особенно после заказанного мной столика.

– Согласен. Эй, Ричард, а жизнь все же классная штука, как ни крути!

Тут нашу беседу прервал Дэн, потом послышались голоса прибывшего персонала, – и праздничный день начался как обычный рабочий. Как и было у нас заведено, в этот день покупателей обслуживали и мы с Тимом; народу было море, поэтому в магазине мы трудились до самого вечера. И лишь в пять часов, лишив себя традиционного чая, передали бразды правления мистеру Бруксу, управляющему, и направились в «Синюю птицу».

Вечер был свеж, еда – превосходна, посетителей в ресторане было видимо-невидимо: дамы в шикарных туалетах сверкали всевозможными драгоценными камнями, их сопровождали не менее элегантные спутники, одетые в дорогие костюмы. По сравнению с ними, мы с Тимом были просто нищими. Да, уровень наших доходов еще не позволял часто посещать такие заведения, поэтому мы от души наслаждались роскошным интерьером, изысканными блюдами и легкой музыкой скрипок…

Вдруг покой и уют окружающей обстановки были нарушены громким раздраженным мужским голосом, доносившимся из-за столика в левом углу зала. Мы с Тимом машинально посмотрели в ту сторону и увидели сидевшего к нам лицом пожилого седовласого господина в элегантном белом костюме, пошитом на заказ. Орлиный нос, грубоватые, но правильные черты лица говорили о его очевидной принадлежности к аристократическому роду, но, несмотря на все это, он не по-джентльменски высказывал что-то гневное своей спутнице, абсолютно не смущаясь ни величием места, где мы все находились, ни тем, что их столик стал центром всеобщего внимания. Его спутница сидела лицом к нему, поэтому со своего места я мог видеть лишь обнаженную спину девушки, облаченной в белое вечернее платье, и ее темно-каштановые волосы, собранные на затылке в изящный узел. Неожиданно она вскочила на ноги, схватила со стола бокал и с размаху грохнула его о пол.

– Надоело! Мне все до чертиков надоело! Хватит с меня! – крикнула она своему спутнику и стремительно прошла между столиков к выходу. Все посетители с интересом смотрели ей вслед. Еще бы! Такие сцены в «Синей птице», наверное, приходилось наблюдать нечасто.

К их столику бесшумно подлетел официант – убрать осколки, пожилой господин раздраженно что-то сказал ему, но своего места, к моему удивлению, не покинул и за своей очаровательной спутницей не помчался. Недовольно оглядев присутствующих, как будто бы это мы помешали ему трапезничать, он принялся за свой ужин.

– Колоритный персонаж, – заметил Тим. – Хотя он вполне может позволить себе орать хоть в Букингемском дворце.

– Ты его знаешь?

– И ты тоже.

Я поперхнулся вином:

– С ума сошел? Да его костюм стоит, наверное, всю нашу годовую выручку!

– Ты в самом деле не узнал его? Странно, ты ведь читаешь газеты!

Я пригляделся внимательней к грубияну в шикарном костюме. Действительно, где-то я уже видел это лицо…

– Адам Кэмпбелл: нефть, недвижимость по всему миру и состояние около десяти миллиардов фунтов стерлингов, – Тим откинулся на спинку кресла. – Неплохо, правда?

– Точно! – воскликнул я, узнавая одного из богатейших людей Англии, если не всего земного шара. – Я читал о нем. Слушай, а на кого это он орал, как думаешь?

Тим пожал плечами:

– Наверное, жена… Хотя постой, его жена вроде умерла год назад. Тогда, быть может, любовница. Мистеру Кэмпбеллу чихать на общественное мнение, при его деньгах он может себе позволить появиться с кем угодно и где угодно.

Не знаю, что на меня нашло, но я решил во что бы то ни стало узнать, кто была эта дама, или хотя бы рассмотреть ее лицо: спина была очень привлекательна. Заметив, что меховое манто спутницы миллиардера так и осталось на кресле, я понял, что она, несмотря на ссору, должна вернуться за столик, поэтому с удвоенным интересом стал наблюдать за входом. Через несколько минут девушка в белом вошла в зал. Я взглянул на нее и умер на месте. Этот момент я запомнил на всю жизнь. Меня как будто током ударило: так она была хороша, ослепительна, божественна! С замершим сердцем наблюдал я за тем, как она, выпрямив спину, с гордо поднятой головой шла к их столику, сопровождаемая восхищенными взглядами всех без исключения мужчин в этом зале.

И было чем восхищаться, скажу я вам! Безупречные, ангельские черты лица, огромные глаза (жаль, я не рассмотрел, какого они цвета), чувственные губы; собранные волосы открывали дивную шею, статные плечи; покрой ее расшитого драгоценными камнями платья демонстрировал тонкую талию, высокую грудь, умопомрачительную фигурку. Девушка была очень молода, на вид я дал бы ей не больше восемнадцати лет, и привлекала какой-то чересчур броской, нетипичной для Англии красотой. Завороженный, я смотрел, как богиня продефилировала через весь зал к своему креслу и грациозно опустилась в него, предоставив мне возможность вновь полюбоваться ее обнаженной спиной.

– Эй, дружище! Очнись! – меня вывел из оцепенения голос Тима. Я вздрогнул и посмотрел на него, возвращаясь к реальности.

– Что с тобой?

– Я люблю ее, – медленно сказал я. – И хочу на ней жениться.

– Ты пьян? – Тим от души веселился. – Хочешь отбить у миллиардера подружку? Да она даже не взглянет в твою сторону! Прости, друг, но такие девушки не для нас, простых смертных.

– Почему это? – обиделся я. – Чем мы хуже?

– Дик, ты что, спятил? Посмотри, какие на ней бриллианты! А манто! Ни мне, ни тебе не по средствам ухаживать за такими девушками, забудь о ней!

Тим был прав, как всегда. Куда мне, простому цветоводу, тягаться с миллиардами Кэмпбелла! С неприязнью смотрел я на то, как моя принцесса положила свою прелестную ручку на руку старикана и, наклонившись к нему, что-то говорила, видимо, примиряющее, потому что лицо Кэмпбелла вдруг расцвело, он довольно улыбнулся и поцеловал ей руку. При этом глядел на свою спутницу с такой нежностью, что меня затошнило.

– Денежный мешок! – пробурчал я.

Тим тоже, оказывается, наблюдал за ними:

– Ну, что я говорил? Видишь, у них все идет на лад: повздорили, помирились. Сейчас он увезет ее домой, а утром подарит новое манто. Проза жизни, мой друг!

И действительно, мистер Кэмпбелл подозвал официанта, расплатился по счету, и они встали из-за стола. С тоской смотрел я на то, как миллиардер покровительственным жестом накинул на плечи девушки манто, она взяла его под руку, и они ушли. Моя принцесса и старикан. Красавица и чудовище.

– Пойдем отсюда, – хмуро предложил я.

– Ричард, ты что? – Тим был искренне удивлен. – Портить наш праздник из-за какой-то ерунды? Мало ли на свете красивых девушек!

– Прости, друг, ты прав. Давай тогда хотя бы напьемся!

– Здесь? Да о нас завтра напишут все газеты: два цветовода устроили дебош в «Синей птице» на глазах у высшего света Лондона! Хорошая идея, Дик, от клиентов отбоя не будет! Правда, в этом заведении, боюсь, мы больше никогда не поужинаем.

Я рассмеялся, напряжение было снято. Спасибо Тиму!

Мы посидели еще немного, потом вызвали такси и разъехались по домам.

Уже засыпая, я подумал о том, что моя принцесса в белом сейчас, наверное, лежит рядом со стариком Кэмпбеллом в каком-нибудь роскошном гостиничном номере и слушает его храп. Что ж, каждому свое. Проза жизни, как верно заметил Тим.

Образ девушки в белом преследовал меня и в последующие дни. Я вспоминал обворожительное личико, легкую походку, грацию и изящество ее движений. Не знаю, что это было со мной, может, любовь с первого взгляда, а может, просто наваждение; я даже не знал, как ее зовут, а она и не представляла, что я вообще существую на этом свете.

Это был конец мая. В один из дней после обеда мы с Тимом, как обычно, сидели в кабинете, подбивая выручку за месяц и разбираясь со счетами.

– Давай прервемся, – наконец сказал я. – Схожу принесу нам кофе.

– И захвати что-нибудь перекусить! – крикнул мне вдогонку Тим, не отрываясь от бумаг.

Я вышел на Оксфорд-стрит, не спеша побрел вверх, щурясь от майского солнышка, купил нам с Тимом два стаканчика капучино и сэндвичи и неторопливо пошел назад. Переходя улицу за квартал от нашего магазина, я заметил, как у меня выпал бумажник, который я небрежно нес под мышкой. И выпал неудачно: как раз посреди дороги. Руки у меня были заняты покупками, поэтому, чертыхаясь и стараясь не пролить кофе, я присел на корточки, осторожно поставив бумажные стаканчики на землю. Водители автомобилей, которых я вынудил объезжать меня, недовольно сигналили со всех сторон, но я не обращал на них внимания. Торопливо засовывая бумажник во внутренний карман пиджака, я поднял голову – и увидел несущийся на меня серебристый «Бентли», который, казалось, и не думал сворачивать или хотя бы притормозить. Я вскочил на ноги, и в эту же секунду получил удар бампером. Раздался отчаянный визг тормозов – его я услышал лежа на дороге, о которую хорошенько приложился затылком. Ко мне со всех сторон мчались знакомые торговцы, кто-то кричал: