Лето у моря (сборник)

– Вызывайте полицию! Человека сбили!

Сознания я не потерял, но встать почему-то не получалось. В этот момент я увидел возле своего лица стройные женские ножки в черных туфельках на высоком каблуке; обладательница ножек присела рядом со мной:

– Сэр, простите меня, бога ради, простите! Как вы? Можете подняться?

Я взглянул на нее и оторопел: это была она, моя принцесса! То же прелестное личико, только сейчас оно было белым от испуга. И я наконец-то увидел ее глаза – необычного темно-зеленого цвета, в обрамлении длиннющих черных ресниц; каштановые локоны были распущены до плеч, на принцессе был брючный костюм терракотового цвета, явно от дизайнера с Бонд-стрит. Несмотря на серьезность обстановки, я залюбовался ею. А она, сидя рядом, попыталась положить мою голову к себе на колени, но ее остановил какой-то громила в черном костюме:

– Мисс, лучше его не трогать, мало ли что там…

– Дэвид, вызови скорую! – приказала ему моя принцесса, из чего я сделал вывод, что они, видимо, ехали в одной машине.

– Не надо скорую, – я решил, что пора подать признаки жизни. – Помогите мне подняться.

Вокруг нас уже собралась внушительная толпа, из которой доносились возмущенные возгласы:

– Безобразие! Надо ж так мчаться!

– Вызвал кто-нибудь полицию, в конце концов?

– Простите, сэр, – умоляюще сказала моя принцесса, – я недавно за рулем, я вас сразу не заметила…

– Ничего, мисс, не волнуйтесь, – вымолвил я. Ее громила Дэвид легко поднял меня на ноги и теперь заботливо, как мамочка, поддерживал под руки.

Я обратился к собравшимся:

– Спасибо за участие, со мной все в порядке, не надо полиции! Мы сами разберемся, хорошо?

Люди еще недовольно пошумели и постепенно разошлись. Меня усадили на заднее сиденье «Бентли», принцесса села рядом и приказала Дэвиду:

– Срочно вези нас в больницу!

– В какую, мисс?

– Да все равно! – воскликнула она, нервно кусая губы. – В хорошую, разумеется! Я должна убедиться, что с ним все в порядке.

А со мной и правда все было в порядке: я просто не верил, что все это происходит на самом деле. Но голова немного кружилась, поэтому спорить с ними я не стал и покорно позволил отвезти себя в больницу, которой оказалась клиника «Роял Марсден» на Фулхэм-роуд. Дэвид припарковал роскошный «Бентли» прямо у входа, после чего меня осторожно, как будто я был хрустальный, препроводили в приемное отделение. Чувствовал я себя прекрасно, несмотря на усилившееся головокружение и непонятно откуда взявшуюся тошноту: рядом со мной шла моя принцесса.

– Послушайте, мисс, – у меня чуть было не вырвалось «Ваше высочество». – Может, не стоит? Тем более я без документов и медицинской страховки.

– Ерунда, – отмахнулась она. – Скажите только ваше имя, остальное я улажу.

– Ричард. Ричард Дин, – представился я. – А вас?

– Брэнда, меня зовут Брэнда, – выпалила она и тут же отдала приказ Дэвиду. – Сиди с ним, никуда не отходи! Я скоро!

И умчалась куда-то по белоснежному коридору. Мы с Дэвидом опустились в глубокие мягкие кресла. Перед глазами у меня стояла пелена, по-прежнему тошнило: видно, крепко я стукнулся об асфальт. Но зато я знаю имя моей незнакомки: «Брэнда, Брэнда!» – повторял я про себя. Наверное, выражение моего лица вызвало обоснованное беспокойство у Дэвида, потому что он все так же заботливо спросил:

– С вами точно все в порядке, сэр?

– О, да! – я продемонстрировал ему лучезарную улыбку. – Теперь я совершенно счастлив! вы не представляете, как я рад, что моя мечта сбылась!

– Вы мечтали попасть под машину? – Дэвид посмотрел на меня с какой-то тревогой.

– Что? Нет конечно, просто я…

В этот момент я увидел, как к нам направляется Брэнда, а за ней, едва поспевая, пожилой доктор, как и полагается, в белом халате. Дэвид поднялся им навстречу и что-то шепнул Брэнде, показывая на меня своей огромной ручищей, видимо, призывая ее обратиться и к психиатру тоже. Я уже хотел было вмешаться, но седовласый доктор завладел мною окончательно и бесповоротно. Профессиональным движением оттянув мне веки, он заглянул куда-то внутрь моих глаз, после чего заявил:

– Мистер Дин, я доктор Роджерс. Сейчас вас отвезут в палату, и мы начнем осмотр.

Откуда-то возникли два санитара, меня торжественно уложили на каталку, не обращая внимания на мои слабые протесты, и повезли по коридору. Брэнда шла рядом, накинув на плечи белый халат.

– Послушайте, – я попытался привстать и обратиться к ней, но доктор мягко и вместе с тем настойчиво уложил меня обратно:

– Прошу вас не вставать и не разговаривать, мистер Дин. Не переживайте, вы в надежных руках.

– Что я еще могу для вас сделать? – спросила меня Брэнда. – Может, надо кому-нибудь позвонить?

– Позвонить? – я совсем забыл о Тиме, который, наверное, уже с ума сходит: друг ушел за кофе и не вернулся.

– Если вас не затруднит, – я продиктовал Брэнде номер нашего магазина, – позвоните моему приятелю. Его зовут Тим Грант, мы работаем вместе. Сейчас он, должно быть, голову ломает, что со мной случилось: я всего лишь пошел купить нам кофе.

– Да-да, не волнуйтесь! Я немедленно ему позвоню, а потом загляну к вам, хорошо?

Не дождавшись ответа, моя принцесса развернулась и побежала на своих высоченных каблуках в обратном направлении, на ходу вырывая из своего блокнота лист, куда она записала телефонный номер.

Меня привезли в отдельную палату, где доктор Роджерс простучал меня молоточком, потом медсестра в белоснежной форме взяла кровь, после чего что-то ввела внутривенно, – и я отключился.

Когда я открыл глаза, сразу увидел склонившееся надо мной лицо доктора Роджерса:

– Ну-с, молодой человек, как мы себя чувствуем?

– Чудесно, – ответил я, еще не понимая, где нахожусь, и попытался приподняться.

– Нет-нет! – протестующе сказал доктор. – Покой, полный покой. У вас легкое сотрясеньице, придется пару деньков полежать у нас.

Я мысленно представил себе счет за лечение и отдельную палату: все-таки лишние траты как-то не входили в мои планы. Наверное, беспокойство отразилось на моем лице, потому что доктор поспешил утешить меня:

– Не волнуйтесь, все расходы ваша подруга взяла на себя. Лежите спокойно. Если все пойдет как надо, послезавтра я вас выпишу. Кстати, она хочет вас видеть.

Он открыл дверь, и в палату вошла Брэнда. В руках у нее был букет сирени. Доктор Роджерс улыбнулся ей и вышел, тактично прикрыв за собой дверь.

– Привет! – она внимательно посмотрела на меня своими бесподобными глазами, поставила букет в вазу и села рядом. – Как вы?

– Отлично, – бодро ответил я, пытаясь принять наиболее импозантный вид, утопая в больничных подушках, – спасибо, что пришли!

– Да я, в общем-то, никуда и не уходила, – смущенно сказала Брэнда. – Вы спали всего пару часов.

Я почувствовал, как у меня бешено забилось сердце: неужели моя принцесса действительно все это время провела у дверей моей палаты?! Невероятно! Уму непостижимо!

– Вы ко всем незнакомым людям так внимательны?

– Только к тем, кого сбиваю.

– И большой у вас список?

– Нет, вы – моя первая жертва.

Мы засмеялись.

– Ричард, – она впервые назвала меня по имени, это было приятно. – Простите меня еще раз. Хочу, чтобы вы знали: ваше лечение я полностью оплатила и еще собираюсь выплатить вам компенсацию, так сказать, за моральный ущерб.

– Не стоит, – ответил я. – Я вообще-то в состоянии сам оплатить все счета.

Она заметно смутилась:

– Я вовсе не хотела вас обидеть, правда! Я знаю, что у вас свое дело, отличный магазин и все такое…

Интересно, откуда она это знает? Не мог же Тим рассказать ей все о нашем бизнесе и устроить экскурсию по магазину? Это как-то на него не похоже.

– Ваш друг скоро будет здесь, – как будто прочитав часть моих мыслей, сказала Брэнда. – Я его еще не видела, но мой охранник поехал за ним сразу после нашего разговора: как я поняла, они сначала заедут к вам домой за вещами, а потом Дэвид привезет его сюда, думаю, уже привез. Не волнуйтесь, мистера Гранта сразу проводят в палату, я договорилась.

Значит, Дэвид – ее охранник! Интересно… От кого же он ее охраняет? А от кого вообще охраняют подружек миллиардеров?

– Ричард, я выписала чек, впишите в него любую сумму, слышите? Любую! Не ограничивайте себя ни в чем.

Она вытащила чековую книжку, оторвала чек и положила его на тумбочку у моей кровати.

– Брэнда, вы что, всерьез думаете, что я возьму ваши деньги?

– Ричард, еще раз прошу: не волнуйтесь так и поверьте, я не хочу вас обидеть. Просто так будет лучше и вам, и мне, – она испытующе посмотрела на меня. – Если вы решите обратиться в суд…

А-а, вот что так тревожило мою принцессу! Огласка. Конечно, миллиардеру Кэмпбеллу, наверное, не очень-то улыбалось попасть на первые полосы газет, если бы я подал на его подружку в суд.

– Я не намерен обращаться ни в полицию, ни в суд, – твердо сказал я Брэнде.

– О, Ричард, я вовсе не это имела в виду… – запротестовала она, но в ее взгляде явно читалось облегчение. Почему-то меня это задело.

– Даю вам слово. Можете больше не торчать у дверей палаты. И заберите ваш чек, – довольно грубо сказал я.

И вдруг моя принцесса заплакала, закрыв лицо ладонями. Мне стало невыразимо, жутко стыдно:

– Брэнда, дорогая, простите меня! Я хам и негодяй, и меня нужно было додавить вашей машиной! Обещайте, что обязательно сделаете это, когда я выпишусь!

Она подняла голову и улыбнулась сквозь слезы:

– Вы такой милый! Извините меня. Вы, верно, думаете, что я чудовище, которое заботится только о себе, но это не так! Поверьте мне, пожалуйста!

Она наклонилась ко мне и совершенно естественно взяла меня за руку. Я абсолютно не возражал.

– Ричард, сейчас не время и не место для подобных откровений, но обещайте, что поужинаете со мной, когда поправитесь!

– С удовольствием! Доктор Роджерс сказал, что выпишет меня послезавтра, вот тогда мы и поговорим.

– Позвольте, я заеду за вами в больницу?

– Идет. Хотя это и не в моих правилах: обычно я предпочитаю сам заезжать за хорошенькими девушками.

Она улыбнулась:

– Нет, вы все-таки душка!

В этот момент дверь палаты распахнулась и к нам буквально ворвался Тим:

– Дик, я тебя сам сейчас перееду! Какого черта?!

Он запнулся, изумленно глядя на Брэнду.

– А она что здесь делает? Как ты ее нашел?

– Тим, дружище, я так рад тебя видеть! – радостно сказал я. – Проходи, присаживайся. Со мной, как видишь, все в порядке.

– Объясни немедленно, что тут у вас происходит, – потребовал Тим. – И в первую очередь меня интересует, как ты ее нашел?

– Простите, мистер Грант, – вмешалась Брэнда, – я чего-то не понимаю… Это я вам звонила. Так уж вышло, что я сбила Ричарда, потом привезла его сюда, а Дэвида отправила к вам. Так что это я вас нашла, а не Ричард меня.

– А ваш друг тоже здесь? – не унимался Тим, словно не обращая внимания на знаки, которые я ему отчаянно подавал.

Брэнда недоуменно уставилась на него:

– Какой друг? Дэвид? Конечно, он здесь, ждет возле палаты.

– Тим, ты привез мои вещи? – завопил я, показывая ему кулак из-под одеяла.

Тим пожал плечами:

– Ладно, не мое это дело, потом расскажешь. И вообще я собирался тебя убить! Сейчас и займусь этим.

– Пожалуй, я пойду, – сказала Брэнда. – Выздоравливайте, Ричард, я загляну позже.

Она вышла, и Тим сразу набросился на меня:

– Отвечай немедленно, негодяй! Как тебя угораздило пойти за кофе и чуть не отправиться на тот свет?!

– Успокойся, все не так страшно. Я просто выронил бумажник посреди дороги, а тут Брэнда на своем «Бентли». Понимаешь, она недавно водит и чуть-чуть задела меня бампером, а головой я ударился сам, когда падал.

– Слава Богу, живой остался, – Тим все еще был возмущен. – Надеюсь, ты это ей с рук не спустишь? Надо обратиться в полицию и в суд: кто дал ей право переезжать людей? Пусть отвечает за свои действия!

– Ни за что! Тем более она уже оплатила мое лечение и даже собирается выплатить компенсацию. Вот чек, смотри, сумму я могу вписать сам!

Тим повертел в руках пустой чек, оставленный Брэндой на тумбочке:

– Что за странная подпись? Ты видел? Как, говоришь, ее имя?

– Брэнда.

– А дальше?

Я нахмурился:

– А дальше я не знаю, она просто сказала «Брэнда».

– И в чеке ни черта не разобрать! Ну и почерк!

– Да ладно тебе, Тим, я все равно не собираюсь брать ее деньги. Дай сюда чек.

Тим передал мне чек, и я торжественно разорвал его на мелкие клочки.

– Ну и дурак, – заявил мой друг. – В конце концов, ты действительно заслужил возмещение морального ущерба.

– Ты что, не понимаешь? Я уже его получил. Ведь я познакомился с девушкой моей мечты. А послезавтра мы с ней ужинаем!

– А третьего дня твой труп выловят в Темзе, – Тим даже покрутил мне пальцем у виска. – Ты соображаешь, чья она подружка? Видел ее охранника?

– Не драматизируй, все будет хорошо, у меня предчувствие.

– А у меня предчувствие, что тебе неверно поставили диагноз: не может быть у человека сотрясения того, чего в голове просто нет! Ладно, лежи, а я пойду побеседую с доктором.

Я лежал в своей палате, смотрел на букет, принесенный Брэндой, и был счастлив, как мальчишка: неужели моя мечта сбывается?

Почти все завтрашнее утро меня осматривали всевозможные доктора, я опять сдавал кучу непонятных анализов, хотя чувствовал себя превосходно, голова уже не болела и не кружилась. К вечеру мне в палату позвонила Брэнда, извинилась, что не смогла заехать за целый день, и заверила, что завтра заберет меня, как мы и договаривались. Я позвонил Тиму и сообщил, что встречать меня не надо, так как мы ужинаем с Брэндой.

– Все это мне не нравится, Дик, – продолжал отговаривать меня Тим, – оставь ее в покое, пока не поздно.

– Никогда! Как я могу отступить, когда моя мечта вот-вот осуществится?

– Ага, осуществится, как же, – хмыкнул Тим в телефонную трубку, – а потом вы с ней поженитесь и будете вместе, пока смерть не разлучит вас?

– Пока смерть не разлучит нас, – твердо заявил я, сам не ведая, насколько близко к истине прозвучали эти мои слова.

На следующий день я простился с доктором Роджерсом, медсестрами и в шесть часов вечера вышел из клиники. У входа меня ждала Брэнда за рулем своего шикарного «Бентли», благодаря которому мы, собственно, и познакомились. Дэвида с ней не было.

– Привет! – Брэнда улыбнулась мне, словно старому знакомому. Это было приятно. – Выглядите отлично! Как самочувствие?

– Привет, – ответил я, любуясь ею. – Все в полном порядке, спасибо вам.

– Скажете тоже, – Брэнда покачала головой. – Можно я попрошу вас сесть за руль?

Я не возражал. Завел двигатель и вопросительно посмотрел на нее:

– Куда изволите, мисс?

– Абсолютно неважно. Лишь бы народу было поменьше.

Я кивнул и повез ее в свой любимый паб недалеко от дома. В дороге Брэнда болтала без умолку, жалуясь на то, как непросто дается ей вождение, хотя она всегда мечтала водить автомобиль; в тысячный раз извинялась за произошедшее, радовалась хорошей погоде… Я большей частью отмалчивался, с улыбкой слушая ее щебетание и все еще не веря, что вот она, рядом со мной, на расстоянии вытянутой руки – и все же так далека от меня!

В пабе никого не было. Я усадил Брэнду за дальний столик и подошел к барной стойке.

– Добрый вечер, мистер Дин! – поприветствовал меня знакомый бармен Пол. – Вам как обычно?

– Здравствуй, Пол, – кивнул я. – Один мартини и виски со льдом вон за тот столик.

Про себя я решил, что вызову Брэнде такси, а ее «Бентли» мы оставим под охраной Пола. Бармен подмигнул мне, показывая украдкой на Брэнду:

– Красивая леди!

– Да, красивая, и она действительно леди, – строго сказал я ему.

Пол смутился:

– Что вы, мистер Дин! Я совсем не это имел в виду! Повезло же вам.

– Повезло так повезло, – ответил я и вернулся к Брэнде.

Она сидела, изящно сомкнув руки под подбородком. На ней было длинное темно-зеленое платье под цвет ее глаз, в ушах сверкали такие же зеленые камни – настоящие изумруды, не иначе. В свете лампы, висевшей на стене за нашим столиком, ее локоны отливали янтарем. Не девушка, а мечта!

– Я заказал мартини, – сообщил я Брэнде, присаживаясь напротив. – Надеюсь, вам уже есть двадцать один год? Извините, что спрашиваю о возрасте, но таковы правила. Вон, видите бармена? Его зовут Пол, и он строго придерживается закона, сказал, что не нальет вам ни капли, пока не узнает ваш возраст.

Вообще-то мне самому было очень интересно, сколько ей лет. Брэнда покраснела:

– Честно говоря, мне двадцать. Но очень скоро будет двадцать один. Может, вашему суровому бармену лучше об этом не говорить? Обещаю сильно не напиваться.

– Не знаю, не знаю, – сдерживая улыбку, сказал я. – Бармену полагается предъявить документ, удостоверяющий личность. Но я с ним давно знаком, попробую воспользоваться этим обстоятельством!

Брэнда подозрительно покосилась на меня и вдруг расплылась в улыбке:

– Эй, да вы шутите? А я чуть не поверила!

Мы расхохотались вдвоем. Тут Пол принес выпивку, Брэнда подняла свой бокал:

– За вас, Ричард! За ваше понимание и ваше здоровье!

Мы чокнулись. Потом посмотрели друг на друга и почему-то снова рассмеялись.

– Здорово, правда? – воскликнула Брэнда. – Сидим тут, как старые приятели, просто и хорошо! Я так рада!

– Я тоже рад, – ответил я совершенно искренне и одновременно раздумывая, как бы спросить ее про миллиардера Кэмпбелла, но не решался заговаривать на эту щекотливую тему.

– Слушай, Дик… – начала Брэнда и вдруг запнулась, смущенно глядя на меня. – Ничего, что я на ты? Как-то само вырвалось.

– И очень правильно вырвалось! – ответил я. – Я не возражаю, а учитывая обстоятельства нашего знакомства, мы вполне можем перейти на ты безо всяких церемоний! Давай за это и выпьем.

Мы снова подняли бокалы, но не успели даже чокнуться, как вдруг в паб буквально влетел Дэвид. Брэнда вздрогнула и чуть не пролила свой мартини.

– Что ты здесь делаешь? – прошипела она, гневно сверкнув глазами. – Я же запретила ехать за нами!

– Простите, мисс, – у громилы был очень виноватый вид и говорил он тихо и торопливо. – Но это все мистер Кэмпбелл, он приказал найти вас, и сам сейчас появится, я еле успел предупредить вас. Простите еще раз! – он умоляюще посмотрел на Брэнду, из чего я сделал вывод, что он, в принципе, неплохой человек, раз дорожит ее дружбой.

Брэнда нахмурилась:

– Ладно, иди уже, как-нибудь справлюсь.

– Нет-нет, мисс, я вас не оставлю. С вашего разрешения, я подожду на улице. Извините, мистер Дин!

Он вышел и в дверях буквально столкнулся с самим мистером Кэмпбеллом. Мы с Брэндой даже не успели перекинуться парой слов, как разъяренный миллиардер подлетел к нашему столику.

– Что ты тут делаешь, Брэнда?! – от его громкого голоса содрогнулись стены паба. Пол с опаской выглянул из-за стойки. Хорошо еще, что никого из посетителей не было.

– Что она тут делает? Пьет мартини и приятно проводит время, – вежливо ответил ему я. Кэмпбелл смерил меня таким презрительным взглядом, как будто перед ним был не человек, а насекомое.

– Вас никто не спрашивает! Потрудитесь встать и выйти вон!

– Ага, сейчас, – кивнул ему я. – Только досмотрю представление до конца.

– Дик, не надо, я сама, – тихо сказала Брэнда, встала из-за столика и обратилась к Кэмпбеллу. – Пойдем, не надо устраивать сцен на людях, – с достоинством прошествовала она к выходу.

Кэмпбелл направился за ней. В дверях Брэнда обернулась и крикнула:

– Дик! Я сейчас вернусь, закажи мне еще мартини.

Что мне нужно было сделать? Пойти за ними? Набить ее любовнику морду прямо у паба? Я чувствовал себя омерзительно. Одним махом допив виски, попросил Пола повторить. Когда он принес мой стакан и свежий бокал мартини, вернулась Брэнда.

Она села на свое место, бледная и расстроенная, залпом выпила мартини. Махнула Полу пустым бокалом и обратилась ко мне:

– Прости, Дик, это было ужасно. Но теперь все в порядке, он уехал, так что, надеюсь, эта безобразная сцена не испортит нам вечер. Правда же?

– Вы расстались? – бесцеремонно спросил я. – Вернее, ты его бросила?

Брэнда изумленно уставилась на меня:

– Кого?!

– Твоего сердитого друга, – меня прорвало, и я никак не мог остановиться. – Кстати, я видел вас недавно, в «Синей птице», и там вы тоже ругались, ты даже грохнула бокал, жаль, что не в него. Потом помирились, ты, кажется, даже просила у него прощения. Между прочим, я знаю, как его зовут и насколько он набит деньгами. Это твое дело, конечно, но, может, не стоит из-за одного вечера со мной порывать с таким богатым дружком? Я не настолько обеспечен, говорю сразу.

Брэнда сидела, откинувшись на спинку стула, и продолжала смотреть на меня, как на ненормального, причем в глазах ее было столько неподдельного изумления, что я замолчал. И так наговорил лишнего.

– Дик, это был мой отец, – наконец, сказала она. – Родной отец, понимаешь? А ты подумал…

Тут она стала хохотать, громко, на весь паб. Я сидел, сраженный наповал ее словами. Отец! Боже мой, а с чего мы с Тимом взяли, что это ее любовник?! Идиоты! Кретины! Болваны! Я почувствовал, что сейчас провалюсь под землю от стыда.

– Брэн, милая, прости меня! – с отчаянием сказал я. – Я же говорил, что я хам и негодяй, а теперь можешь считать меня еще и законченным дебилом, ослом и кем только захочешь! Пойдем, ты еще раз переедешь меня своим автомобилем, но на этот раз основательно!

А она все смеялась, не в силах остановиться.

– Ну и ну, – выдохнула Брэнда. – Это же впервые в жизни! За это стоит еще выпить! Ну почему, скажи, пожалуйста, ты решил, что мой отец… – и она снова стала хохотать.

– Почему, почему, – я не знал, что ей ответить. – Решил не только я, но и Тим: мы с ним вдвоем ужинали в «Синей птице», когда я тебя впервые увидел с этим… твоим отцом. Не знаю, почему мы так подумали. Я же никогда не слышал, не читал нигде, что у Адама Кэмпбелла есть дочь, вот и все! Твой отец прячет тебя ото всех?

Брэнда замолчала, задумчиво глядя на меня сквозь бокал:

– Да, прячет. В прессе никогда обо мне не упоминалось и не будет упоминаться: об этом папа тщательнейшим образом заботится. Я его единственная дочь, его наследница, его сокровище, он бережет меня как зеницу ока. Именно поэтому мы частенько спорим, именно поэтому за мной везде таскается Дэвид, хотя я к нему уже привыкла: он мне вроде подружки.

– Ты простишь меня? – виновато спросил я.

– Конечно! – она снова улыбнулась. – Ты такой милый, правда. Я так рада, что чуть не задавила тебя, Дик!

Оригинальный комплимент от девушки! Тем не менее я был тронут ее словами и чертовски рад, что Адам Кэмпбелл – ее отец. Хотя так ли это здорово? Неужели он позволит мне, простому смертному, встречаться с его дочуркой? Я решил подумать об этом позже, тем более Брэнда сейчас сидела со мной, улыбалась вполне счастливо и продолжала изливать мне душу:

– Я так рада, что мы познакомились, – говорила она. – Ты не представляешь, что значит быть дочерью моего отца, Дик. Как однообразна и скучна моя жизнь: постоянно какие-то закрытые приемы, банкеты только для избранных, только для своих – таких же, как папа. И я обязана на них присутствовать, вести себя как леди, и все это только ради того, чтобы найти себе выгодную партию. Как мне все это надоело! Пока мама была жива, – тут ее глаза наполнились слезами, но она взяла себя в руки, – она еще хоть как-то пыталась бороться с отцом за мои права, но после ее смерти… Да я его не виню, я знаю, как сильно он меня любит. Я тоже его люблю, но нельзя же так, Дик! С удовольствием я поменяла бы свою судьбу на судьбу простой секретарши. Папа запрещает мне даже учиться где-нибудь: не дай бог, у меня случится студенческий роман с каким-нибудь оборванцем (это он так говорит), поэтому я всю жизнь на домашнем обучении. Это ужасно, Дик, ужасно! А ведь мне уже двадцать! Жду не дождусь своего совершеннолетия. Папа обещал подарить мне свой дом, обычно он всегда держит слово, и я уверена, что выполнит обещанное. Тем более я вряд ли буду жить в этом доме совсем одна: уверена, что он наймет огромный штат прислуги и охраны, а сам будет каждый день приезжать в гости… Прости, Дик, что я все это на тебя вывалила, но мне так не хватает обыкновенного человеческого общения, друга, с которым я могла бы вот так легко, как с тобой, поговорить, рассказать все. Я хочу просто жить, понимаешь?

– Брэн, родная, – и как у меня это вырвалось? – Я все понимаю. Может, у меня получится стать для тебя таким другом?

Ее прекрасные печальные глаза потеплели:

– Это лучшие слова, какие я слышала в жизни! Спасибо тебе!

Это было так просто: Дик и Брэн. Брэн и Дик. Мы оба это прочувствовали и одновременно улыбнулись друг другу.