Пена 1

Так подумал личный состав, стимулированный взрывом бомбы и вовсе рядом раздавшимся. Бомба угодила в подворье с колодцем и добавила всем оставшимся в живых энтузиазма. Поле встретило роту сводную шорохом колосьев и способное укрыть сводную дивизию, эту горстку людей приняла вполне благожелательно.

– Далеко не разбредаться, товарищи. Рассветет, и отправимся на станцию. Я надеюсь, что фрицы не повредят ее настолько, чтобы этот налет помешал нам эвакуироваться,– напомнил громогласно капитан предстоящую боевую задачу и бойцы скучковались вокруг него, образовав темное пятно на фоне соломенном. Однако капитан ошибся. Оптимизм его в этот раз, ни на чем не основанный, не подтвердился. Попали бомберы удачно несколько раз, судя по грохоту, начавшемуся после того, как они вывалили из своих бомболюков все до последней бомбы.

Возможно, что именно пара последняя и попала удачно в вагон с боеприпасами. Сдетонировавшие боеприпасы подняли столбы пламени до облаков и засыпали своими, беспорядочно разлетающимися фрагментами все окрестности станции – поле в том числе.

– Щели следовало отрыть,– поздно сообразил Санька, вжимаясь в землю рядом с Ленькой.

– Чем?– прохрипел тот, а вокруг уже горела пшеница от залетевших на поле фрагментов вагонных.

– Рота-а-а!– заорал сообразительный капитан.– Встать! Из очагов возгорания, бегом марш!– команда всем показалась своевременной и рота, вскочив на ноги, помчалась по полю со спринтерской скоростью, перепрыгивая через эти очаги, в сторону диаметрально-противоположную несчастной станции, которую окончательно разносило взрывами снарядными.

Родными, но от этого не ставшими по отношению к родным просторам менее убойными, чем те, что изготовлены на чужбине. Промчавшись за пять минут пару километров, которые накануне вечером роте казались бесконечными, бойцы попадали с ног рядом с оврагом, затянутым масксетью, и путь в который им преградили выскочившие из него люди с винтовками.

– Стой,– рявкнули от оврага, и рота дисциплинированно рухнула им под ноги.

– Кто такие? Почему драпаете?– задал вопросы своевременные, голосом прокурорским старший из оцепления охранного и капитан принялся ему объяснять вполголоса, почему сводная рота так поспешно меняет место дислокации.

– Видим, что станция к чертям собачьим рвется,– принял его объяснения старший и скомандовал.– Хрен с вами, валяйтесь здесь пока, но чтобы, чуть рассветет, убрались к чертовой матери и не демаскировали нас. Ясно, товарищ капитан?

– Так точно, товарищ майор,– козырнул капитан и продублировал его распоряжение:

– Привал, товарищи бойцы, до рассвета.

Отто Киттель, дождавшийся наступления темноты, подполз к оврагу самым кратчайшим путем, но приглядевшись к месту в лучах "волчьего солнышка", не рискнул пересечь его в этом месте. Слишком интенсивно здесь кипела ночная жизнь, по его мнению. Бойцы, отоспавшиеся за день, носились как ошпаренные, подгоняемые командами и Отто пополз вдоль оврага, надеясь обнаружить брешь более спокойную. Однако это ему не удалось. Похоже, что овраг шевелился весь, на всем своем протяжении.

– Доннер Веттер,– бормотал Отто, облизывая пересохшие губы, сплевывая тягучую слюну и, когда в небе ночном прогудели родные бомбардировщики и принялись долбить станцию, искренне обрадовался в надежде, что овраг хоть на какое-то время угомонится, отвлекшись из любопытства на этот грохот. Овраг действительно замер и из него даже выползли его обитателя поглазеть на зарево и чуть не обнаружили затаившегося у его края Киттеля. Отто едва успел отползти обратно в поле. Медленно пятясь, он решил описать дугу и выйти левее этого места, слишком насыщенного любопытными обитателями.