Валерия, тяжело вздохнув, молча последовала за ним.
* * *
«Люди, почему здесь люди?»
Вопрос прозвучал так глубоко, будто его сознание проговорило откуда-то со дна океана.
Однако даже оттуда его мозг каким-то непостижимым образом сумел с математической точностью сопоставить расстояния и вычислить местоположение людей по отношению к месту назначения.
Канни остановился и повел носом, при этом шерсть на его черном густом загривке и широкой серой спине стала дыбом, пасть чуть приоткрылась в злом оскале, показав ряд острейших белых зубов, а стоящие торчком ровно вверх уши рефлекторно повернулись по направлению к сканируемому объекту.
«Двое. Молодые. Он и она. Родственники. Собирали грибы. Очень близко к месту…», поступали один за другим сигналы из Марианской впадины его зверино-человеческого мозга, как будто где-то там неизвестно где находился неведомый компьютер его подсознания, упрямо напоминающий о себе. В этом состоянии его мозг работал, как некая супер-вычислительная машина, выдающая нужные ему данные в доли секунды, так что, не все было столь ненавистным в этой звериной природе. Неприятной была её довлеющая суть, но некоторые вещи ему очень даже нравились. Например, сила, скорость, гибкость, реакция, или то, что он мог, буквально, «видеть» носом. Даже, закрыв глаза, он продолжал полноценно воспринимать окружающий мир. В этом теле он значительно хуже видел глазами и переставал различать большую часть цветов, но при этом его сознание переполняла богатейшая информация, поступающая к нему через слух и особенно через нюх. Что из этого, нюх, слух или зрение, были более информативными, определить было трудно, потому что, хотя он не видел все цвета травы, или оттенки коры дерева, но при этом каждое растение, каждая грань древесного гриба, каждая трещина в коре источала свой особенный запах, сообщая и о том, что это за растение, и о том, какая тварь там живет; здесь – муравьи, здесь – жук короед, там – клещи…
Кроме этого его волчий нюх, один из самых острых на земле, мог с удивительной точностью сообщить ему информацию о том, что происходит на расстоянии более десяти миль.
А эта удивительная интуиция! Он так скучал по ней, когда снова становился человеком. Каким-то образом, будучи зверем, он сразу чувствовал опасность, понимал природу людей, знал, куда ему надо, а куда не надо…
Сейчас, например, он почувствовал, что в этих людях есть что-то особенное, но что именно, было пока непонятно. С одной стороны, ему очень хотелось это выяснить, так как он интуитивно понимал, что именно это что-то почему-то не позволит ему им навредить, но с другой стороны, они были достаточно близко к базе, и ему, согласно инструкции, необходимо было бы их уничтожить, чтобы сохранить тайну.
«Странно, они ведь все равно не смогут проникнуть внутрь поля? Почему Алекс настаивает на том, чтобы я убивал людей, если встречу их в этой местности? Ведь когда меня нет, здесь иногда бывают охотники, и он их не трогает. Никто из них ни разу не смог проникнуть за защитный барьер».
Однако приказ начальства – это приказ.
Вздохнув, Канни снова отсканировал местность своим нюхом.
Один медведь, самец, совершенно сытый и незаинтересованный в чем-либо. Он, конечно, знает о людях, поскольку они вторглись на его территорию, но это явно не волновало его сейчас.
Небольшая стая волков, недавно с охоты, после молодой косули они старались держаться от людей подальше.
Одна рысь, идет по следу оленя, два кабана, готовятся ко сну, остальные хищники в близлежащем радиусе не представляют опасности для этих двух.
Оборотень понимал, что несколько миль для него, и для них, это не одно и то же. По их запаху он прочитал, что эти люди просто заблудились, и поэтому не знают где находятся. Это означало, что они могут так никогда и не найти секретного места, и опасности, во всяком случае пока, не представляют.
Однако звериная довлеющая суть Заклятия не слушалась человеческой логики, продолжала вести его в их сторону с одной и единственной целью – с людьми нужно было покончить.
* * *
Темнело быстро. Через пару часов, изрядно устав, ребята поняли, что окончательно заблудились.
– Что будем делать? – спросила сестра, видя, что её брат не знает куда идти.
– Думаю, нам нужно позаботиться о том, где провести ночь, – ответил он.
– И где нам её провести? – со страхом спросила Лера.
– Самое правильное, на дереве. Нас, конечно, будут нещадно жрать комары, но зато не тронут дикие звери.
– Ты уверен?
– Да, более-менее. Волку недоступны. Медведь на дерево не полезет. Они, если и лазят по деревьям, то только маленькие. Взрослый не станет. Да, и вообще, опасен только голодный зверь, а сейчас такое время, когда пищи вдоволь. Ну, разве рысь, но и то только зимой.
– А если упадём?
– Привяжемся. У тебя пояс есть, у меня ремень. Во-он то дерево в самый раз.
Андрей уверенно пошёл вперёд, и сестра со вздохом двинулась следом, стараясь не отставать от старшего брата, который казался таким сильным и уверенным в этом неприветливом и темнеющим с каждой минутой лесу.
Подойдя к дереву, Андрей зачем-то постучал по нему, а затем, изловчившись, подпрыгнул, и ухватился за нижнюю ветку. Ловко подтянувшись, он вскарабкался на неё и, протянув руку сестре, сказал:
– Давай.
– Я боюсь.
Он хмыкнул:
– Хорошо. Я залезу наверх один, а ты можешь ночевать под деревом. Думаю, тебе понравится.
– Ты что?! Я не останусь здесь одна, без тебя, – со страхом воскликнула она.
– В чем вопрос? Давай руку.
Она робко протянула к нему свою нежную девичью ладонь, и он, неожиданно крепко ухватившись за неё, резким движением втянул её наверх. Она успела только вскрикнуть от неожиданности, как уже оказалась рядом с ним.
Дальше было проще. Ловко карабкаясь с ветку на ветку, Андрей полез вверх, а Лера, стараясь не отставать, лезла за ним.
На высоте чуть больше трёх метров Андрей остановился и сказал:
– Вот эти две ветки, в самый раз. Достаточно высоко, и в то же время, не так, чтобы страшно. Они большие, и привязаться можно нормально.
Он извлёк ремень из петель на джинсах, и пристегнулся к стволу. Сестра постаралась сделать то же самое своим поясом. Андрей посмотрел и одобрительно кивнул:
– Нормально, Лерка. Не упадёшь.
– Не очень-то удобно, – ответила она со вздохом.
– Понятно, засмеялся он. Это же не курорт, а временная жизненная необходимость. Так что, перетерпим-уж, как-нибудь, это неудобство.
Он оглянулся вокруг. Сумерки стремительно сгущались.
– Мы вовремя. Как раз успели до того, как стемнело.
– Да, уж, – поежилась она.
В это время огромная тень промелькнула за деревьями в метрах пятидесяти от них. Если бы не вечерняя мгла и изменчивые формы кустарников и деревьев, ребята, пожалуй, заметили бы её, а так Лера лишь уловила некий странный шорох и повернулась в ту сторону.
– Ты слышал?
– Что?
