Он поднялся на крыльцо и, дотянувшись лапой до звонка, нажал на него.
Внутри дома зазвучал очень тихий, совсем немелодичный звонок, и послышались шаги. Человек бы на его месте не услышал ничего, но не Канни. Он не только услышал, но и почувствовал вибрацию, и уловил запах.
«Мастер!» – подумал оборотень, и жалобно заскулил, не отдавая себе отчета в своих действиях.
– Канни? – прозвучало за дверью.
«Зачем спрашивать? Ведь он видит меня через камеру?» – мелькнула мысль в глубине сознания, но он только ещё больше заскулил и заскрёб когтями о дверь.
– Что скребешься? Ответить не можешь, что ли? – раздраженно спросил тот же голос.
«Ведь знает же, что не могу,» – ещё одна мысль с толикой раздражения не то в голове, не то в животе.
– Ладно, подожди. Сейчас открою, – сказал голос, и внутри заскрипела задвижка.
Дверь приоткрылась, оставаясь запертой на цепь, а в образовавшийся проем выглянул бородатый низкорослый человек в бежевой кепке. Глазки у мастера были маленькими, серыми и колючими. Казалось, что он видит насквозь каждую твою мысль.
Увидев мастера, оборотень опустил голову и, положив её между огромными лапами, простерся перед дверью, едва уместившись на довольно просторном крыльце, выражая полную покорность, как это делают собаки.
– Можешь вставать. Сейчас открою, – сказал бородач в своей строгой манере.
Канни поднялся и радостно завилял хвостом. Ему было странно ощущать, что мастер испытывает к нему чувство страха, хотя и подавляет его, поскольку от него исходил запах и того и другого.
«Как меня можно бояться, ведь без него я никак не могу вернуться в человека?» – иногда думал он, насколько можно было думать в этом состоянии.
Звякнула цепь, дверь распахнулась, и мастер строго приказал:
– Давай на место. Ты знаешь, куда. Жди меня там.
Поджав хвост, Канни прошмыгнул мимо человека и отправился к двери в конце коридора. Она оказалась незапертой. Он толкнул её головой и зашёл в это таинственное, лишенное какого-либо проблеска света помещение.
Однако ему не нужен был свет для ориентации. Его нюх сообщал ему все подробности того, что было внутри; размеры помещения, которое было самым большим в этом доме, все его содержимое, включая каждый предмет мебели, каждую фигурку на полках или в специально сделанных для этого нишах, каждый рисунок, на стене, или на потолке, или на полу, и то самое изображение, в центр которого он сейчас должен был сесть, ожидая и желая всем своим существом скорого избавления от волчьей природы.
* * *
Комары кусались нещадно. Лера очень скоро поняла, что ни о каком сне не может быть и речи. Она только и делала, что шлепала себя по всем частям тела, стараясь уничтожишь навязчивых насекомых.
– Интересно, на что я буду похожа завтра утром?
Брат хмыкнул.
– Думаю, что после такой ночи, утро тебе покажется счастливым избавлением при любом раскладе.
– Да, уж. Это точно. Как получилось, что мы так увлеклись?
– Мы же это уже обсуждали. Что толку сейчас об этом говорить? Найти бы дорогу домой.
– Но ведь, это была твоя обязанность, ставить зарубки на деревьях?
– И что? Я ставил. А потом…: «Ой, Андрюшка! Посмотри, какие красивенькие! Помоги мне их скорее собрать. А вон, ещё полянка!» …Ну, увлёкся. Теперь будем меня за все винить?
– Ладно, все. Проехали. Ой! Как больно! Вот ведь, зараза! Надо же было так укусить.
– Это, чтобы ты на меня не ругалась.
– Я же вроде сказала, проехали.
Какое-то время они сидели молча, и в темноте были слышны только шлепки ладоней по обнаженным частям тела.
Через какое-то время взошедшая уже давно луна, видимо, вышла из-за тучи, и в её серебряном свете стало более-менее видно окружающую обстановку.
– Андрюш?
– А?
– А что, если мы так и не найдём дорогу домой?
– Ой, давай не будем, а.
– Хорошо, хорошо.
Она глубоко вздохнула.
– Я замёрзла.
– Я тоже. И что?
– Ничего. Это я так.
– Чай, не зима. Выдержим.
Где-то далеко прозвучал одинокий волчий вой.
Через какое-то время ещё один, но чуть выше тоном ответил ему, прорезав ночную тьму и пробежавшись неприятными мурашками по спине у девушки.
Она оглянулась вокруг, и вдруг ей показалось…
– Смотри, Андрей. Это что там такое?
– Что именно?
Она присмотрелась внимательнее.
– Вон там, смотри.
Он повернулся, глядя туда, куда она показывала.
– Странно. Действительно. Как будто что-то блестит.
