Беседа с адвокатом
ТАИР – В моей практике был случай, когда лицо, считавшееся потерпевшим, в действительности само оказалось воришкой. И, к сожалению, следствие некоторое время шло у него на поводу. Так что такие попытки со стороны потерпевших, конечно, бывают не только в комедиях. Но тут надо учитывать, что если преступник будет задержан и у него обнаружат похищенное имущество, то впоследствии, после совершения необходимых процедур, оно, конечно, будет возвращено потерпевшему. Но, возвращаясь к фильму, надо сказать, что если была украдена все-таки одна куртка, а не три, то и обнаружена будет только одна.
ДАНИЯЛ – Ну а если преступник похищал куртки у кого-то ещё?
ТАИР – Вот для этого и «отбирается» сразу же заявление потерпевшего, в котором он должен указать такие индивидуальные признаки своих вещей, как вид изделия и фирма-изготовитель, или, как говорят теперь, бренд, размер, материал, степень изношенности, год приобретения. Важно по возможности представить техническую документацию на какую-то технику, например, компьютеры, и так далее.
ДАНИЯЛ – И тогда их можно будет относительно легко идентифицировать после обнаружения!
ТАИР – Затем следователь выносит постановление о признании заявителя потерпевшим с разъяснениями его прав и обязанностей. Если причинен имущественный вред, а, как правило, в результате совершения таких преступлений однозначно причиняется имущественный вред, то от этого потерпевшего «отбирается» также исковое заявление. Оно приобщается к материалам уголовного дела, и потерпевший признается гражданским истцом. С этого момента он приобретает ещё один гражданско-правовой статус, помимо того, что он потерпевший. Он теперь еще и гражданский истец! Если похищенное у преступника изымается, потерпевший вызывается для опознания. Ему предлагают их опознать…
ДАНИЯЛ – И он говорит: «Да, это мой ноутбук, он у меня был похищен такого-то числа»!
ТАИР – Примерно так. И если потерпевший признает свои вещи, то ему они отдают под сохранную расписку либо оставляются при материалах уголовного дела для того, чтобы суд впоследствии принял решение по этим вещественным доказательствам.
ДАНИЯЛ – То есть, просто на слово потерпевшему никто не поверит?
ТАИР – При такой категории дел, вместе с уголовным делом в суде рассматривается также и гражданский иск. И вместе с вынесением приговора суд должен решить вопрос по удовлетворению или об оставлении иска без рассмотрения или об отказе в иске.
ДАНИИЛ – То есть, если даже киношного жулика Жоржа Милославского поймают, не факт, что стоматологу Шпаку удастся «повесить» на него лишние куртки и магнитофоны?.
ТАИР – Совсем-совсем не факт… Более того, он может и сам оказаться в положении нарушителя закона, так что потерпевшему лучше сто раз подумать перед тем, как завышать количество понесенного материального ущерба.
ДАНИИЛ – А если имущество было застраховано и пострадало? Или вовсе не было похищено, но потерпевший вписал и его заодно, так сказать?
ТАИР – Ну, если к делу «подключатся» страховые компании, то Шпаку, скорее всего, вовсе ничего не светит. Они вовсе не заинтересованы в оплате несуществующих «курток и магнитофонов», а тем более, действительно ценных предметов…
НАЙТИ НЕИЗВЕСТНОЕ
ТАИР – Но вернемся к методам установления лиц, совершивших преступления. Я уже упомянул свидетелей, если таковые имеются. Их, конечно, необходимо допросить, причем, стараться при этом получить как можно более точные показания. Допустим, кто-то видел возле подъезда, где произошло преступление, группу молодых людей. Они, предположим, выходили с сумками, садились в такую-то машину такого-то цвета. Здорово, если свидетели ещё и номер машины запомнили…
ДАНИИЛ – А преступники ещё и свои паспорта обронили…
ТАИР – Вы шутите, но, случаются, и такие промахи. К сожалению, и свидетели преступления не всегда имеются.
ДАНИЯЛ – В наше время во многих местах расположены камеры наблюдения…
ТАИР – Тут тоже есть свои сложности. Просто так взять, да и посмотреть видеозаписи, вопреки тому, что мы видим в детективных сериалах, никто права не имеет. Необходимо обратиться к собственнику этих видеокамер с тем, чтобы сделать выемку.
ДАНИЯЛ – Наверное, в противном случае, адвокат впоследствии может оспорить эти записи?
ТАИР – Конечно.
ДАНИЯЛ – Кроме того, в сериалах обычно расследование заканчивается после эффектной погони задержанием преступника.
ТАИР – Увы, в жизни все прозаичнее. После того, как лица, причастные к совершению этого преступления, установлены и установлено их местонахождение, и у следователей есть весомые доказательства, что именно эти лица совершили именно эти преступления, необходимо соблюсти все полагающиеся процедуры.
То есть, вынести протокол о задержании этого лица, провести личный обыск, изъятие у него из карманов вещественных доказательств, которые говорят о его причастности, и также все тщательно запротоколировать. Допустим, человек пролез через форточку и порезался о разбитое стекло. На стекле остались следы крови, а у подозреваемого где-нибудь на ладонях или локтях следы пореза. Естественно, нужно взять образцы крови и образцы фрагментов стекла, отправить на экспертизу – дактилоскопическую, биологическую, химическую…
ДАНИЯЛ – То есть, как я понимаю, следователь не должен, так сказать, лениться и рассчитывать на то, что в деле изначально «все ясно»…
ТАИР – Конечно, он обязан сразу позаботиться о том, чтобы в дальнейшем у судьи не осталось никаких сомнений в полной законности всех следственных действий и, соответственно, виновности подсудимого. И чтобы адвокат, задача которого как раз и состоит в том, чтобы использовать любую мелочь в интересах своего подзащитного, не мог ни к чему придраться ни по существу, ни по форме… То есть, вы видите, что даже такие, как считают дилетанты, несложные дела, как дела о кражах, имеют множество нюансов, которые необходимо учитывать.
ДАНИЯЛ – А есть ли особенности в следственных действиях, если одним лицом совершено несколько краж?
ТАИР – Если злоумышленник подозревается в совершении серии краж, то каждая из них является отдельным эпизодом. Они не охватываются единым умыслом, и каждая рассматривается как отдельный эпизод по описанной выше схеме и считается повторным преступлением.
ДАНИЯЛ – А в чем особенность следствия по грабежам и разбоям?
ТАИР – Как вы, конечно, понимаете, что для того, чтобы совершить, например, квартирную кражу, преступник вовсе не нуждается в вашем присутствии.
ДАНИЯЛ – Да уж, я полагаю, что он, скорее всего, наоборот, предпочтет, чтобы я в этот момент отсутствовал, ушел куда-нибудь и не мешал ему заниматься, так сказать, «любимым» делом.
ТАИР – Да и в том случае, если речь идет о карманной краже, особенно удавшейся, скорее всего, вы не заметите действия преступника – он постарается сделать для этого все от него зависящее… Чтобы, так сказать, вас лишний раз не побеспокоить…
ТАИР – Понимаю вашу иронию, но, как ни парадоксально, в каком-то смысле – это так. Ведь во время грабежа, а тем более разбоя, преступник будет вовсе неделикатен. Он применит физическую силу, а то и оружие для того, чтобы завладеть вашим имуществом, и вполне может нанести вам не только материальный, но и физический урон.
ДАНИЯЛ – Поэтому-то эти преступления и считаются более тяжкими, чем кража?
ТАИР – Но для следствия тут есть некоторые плюсы. Ведь во время совершения грабежа и, тем более, разбоя, как правило, потерпевший видит злоумышленника…
ДАНИЯЛ – И, значит, может его опознать?
ТАИР – Да! И к результатам трасологии может добавиться такой важный фактор, как непосредственное опознание преступника потерпевшим. Разумеется, и опознания, и последующая очная ставка должны проводиться в точном соответствии с законной процедурой, чтобы их результаты впоследствии не могли быть оспорены.
ДАНИЯЛ – В общем, как я понял, досудебное расследование даже по таким делам – штука очень непростая.
ТАИР – Поверьте, это настоящее искусство!
ДАНИЯЛ – И на что же должно быть обращено особое внимание «искусствоведов»?
ТАИР – Если под «искусствоведами» вы имеете в виду не только следователей, но и адвокатов – то на улики (доказательства)!
УЛИКИ: ЧУДЕСНЫЕ ПРЕВРАЩЕНИЯ
ДАНИЯЛ – Почему так важно тщательно документировать улики? Их могут подменить? Кто и зачем?
ТАИР- Ну, наверняка, и у вас, и у меня есть свои предположения относительно того, кто и зачем может подменить улики. Но я также охотно допускаю, что их могут просто перепутать. Или вообще неверно описать, оформить при изъятии. Но в случае, если их подменили или перепутали, это приведет к тому, что будет осужден невинный, а неточное описание – оставит сомнения. И даже если преступление следователь раскрыл, в принципе, верно, то обнаружение «не тех» улик приведет к тому, что дело будет развалено – при наличии у обвиняемого хорошего адвоката, а у адвоката – хорошей интуиции.
ДАНИИЛ – Например?
ТАИР – Ну, скажем, среди улик фигурирует конверт, в котором передавались кому-то с целью взятки 5 тысяч долларов. В акте написано, что конверт был запечатан, а на видео, которое снимали во время обыска, мы видим уже распечатанный конверт. Налицо расхождение видеофиксации с протоколом изъятия. Ну и какие тут можно сделать предположения?
ДАНИИЛ – Да какие угодно. Денег было больше, денег было меньше, денег вообще не было, конверт подбросили марсиане…
ТАИР – Во всяком случае, такое расхождение вызывает разумные сомнения. Но вот вам ещё более фантастический пример: у меня было уголовное дело, по которому человек уже полтора года отсидел в тюрьме. Главной уликой стали печати каких-то предприятий, к которым он, по его утверждению, не имел отношения. Однако эти печати в пакете обнаружили у него в офисе. Так вот, нам удалось получить видеозапись, которая практически в то же время, что и обыск у моего клиента, проводилась в другом месте. Там тоже был обыск, и на записи отлично видно, что этот самый пакет кто-то берет. И вдруг, через несколько минут, он каким-то волшебным образом оказывается в офисе у моего клиента, где его и изымают в качестве главной, как я уже сказал, улики!
ДАНИИЛ – Телекинез, наверное, произошел!
ТАИР – Не знаю, что у них там произошло! Зато знаю, что произошло, когда эти чудесные фокусы выплыли наружу. Поскольку у нас оправдательных приговоров, к сожалению, практически нет, дело вернули на доследование и там его прекрасно похоронили.
ДАНИЯЛ – Ну хоть человек на свободе оказался!
ЧУДЕСНЫЕ ПРЕВРАЩЕНИЯ ПРОДОЛЖАЮТСЯ: ВО СНЕ И НАЯВУ
ДАНИЯЛ – Когда вы сказали, что существует нечто вроде адвокатской интуиции, то что вы имели в виду?
ТАИР – Кстати, я не говорил, что есть какая-то особенная интуиция, присущая только адвокатам. Интуиция – свойство любой человеческой психики. Но, конечно, у людей каждой профессии она принимает специфическую форму.
ДАНИЯЛ – Ну и какую же форму она принимает у адвокатов?
ТАИР – А вот послушайте. Лет пятнадцать назад расследовалось уголовное дело по контрабанде. Мы тогда работали вместе с Иваном Ивановичем Кравцовым – замечательным специалистом, которого я считаю своим наставником. По делу привлекалась целая группа лиц. Одни ввозили ювелирные изделия из Турции, другие их покрывали. Очень сложное было дело. Арестовывались должностные лица и предприниматели. У наших клиентов положение было очень сложное, практически безвыходное.
ДАНИЯЛ – Они были виновны?
ТАИР – Все вроде бы указывало на это. Но мы как адвокаты должны искать любые законные пути для того, чтобы помочь клиентам. И вот, как-то утром, мы с Кравцовым пришли на прием к прокурору с жалобой на действия сотрудников следственных органов. Эта жалоба могла помочь нашим клиентам, но не решающим образом. Когда мы встретились, вдруг мой коллега присаживается где-то в углу в приемной и чуть ли не на коленке раскладывает бумаги и начинает что-то писать. Я, конечно,интересуюсь, что он делает. А он, оказывается, полностью переписывает жалобу, которую мы собирались подавать.
ДАНИИЛ – А почему?
ТАИР -… И на мои расспросы он мне отвечает, что видел ночью сон, согласно которому нам надо полностью пересмотреть тактику защиты.
ДАНИИЛ – Сон?
ТАИР – А вы не верите в вещие сны?
ТАИР – Скажу вам по секрету: я тоже. Но вот теперь я вас спрошу – вы верите в легенду, что И.Д.Менделеев свою периодическую таблицу химических элементов во сне увидел?
ДАНИЯЛ – Я думаю, что просто он все время думал об этом, и так, и эдак прикидывал – вот, в конце концов, его и осенило. А уж во сне или наяву – это дело десятое, тут психоаналитики пусть разбираются.
ТАИР – А вам не кажется, что точно также происходит и с юристами, и с художниками, и с любыми профессионалами, которые творчески к своему делу относятся?
ДАНИЯЛ – Понимаю. Вы именно это и называете интуицией?
ТАИР- Ну да. Настоящий профессионал о своем деле думает не с девяти до шести с перерывом на обед, а постоянно. И решение может прийти в самый неожиданный момент.
ДАНИЯЛ – Пожалуй, вы правы. И что же ему, так сказать, приснилось? Он ведь искал какие-то обстоятельства, которые могут сыграть в пользу ваших клиентов.
ТАИР – Ему пришло в голову сверить те вещественные доказательства, то есть ювелирные изделия, которые были изъяты по протоколу, с теми, которые позже были направлены на экспертизу.
ДАНИЯЛ – И результат?.
ТАИР – Хотите – верьте, хотите – нет, но выяснилось, что в акте изъятия описывалось более двухсот наименований контрабандных ювелирных изделий. А на экспертизу были предъявлены совершенно другие вещи!
ДАНИЯЛ – Чудеса, да и только!
ТАИР – Да уж… Очевидное, хотя и невероятное!
ДАНИЯЛ – А может быть, это было рукотворное чудо, случившееся где-то в недрах следственного механизма, по мановению чьей-то волшебной палочки?
ТАИР – Не знаю, а значит, не стану строить никаких на этот счет предположений и ни на кого возводить напраслину. Как бы там ни было, сон моего старшего товарища оказался, что называется, «в руку». Вещественные доказательства, как выяснилось, отсутствуют. Соответственно, и сумма, которая вменялась нашему клиенту, ни на чем не основана. А человек находится под стражей.
ДАНИЯЛ – И чем дело закончилось?
ТАИР – Дело закончилось возвратом. В тот период такая существовала тенденция – возвращать дело на «дорасследование». А потом прекращено за отсутствием оснований. У обвинения не было перспектив для его продолжения.
ДАНИЯЛ – А ваш клиент?
ТАИР – Он, разумеется, был освобожден, более того, он ведь был должностным лицом, подполковником даже. Так его и в должности восстановили, и всю сумму выплатили по задолженности по зарплате… Ну что, поверите теперь в вещие сны?
ДАНИЯЛ – В вещие сны – нет! А вот в адвокатскую интуицию, которая вытекает из опыта работы и из знания человеческой психологии, – да! И в то, что улики – это «сила»!
ОБЫСК
Д АНИЯЛ – Но для того, чтобы улики стали силой в руках следствия, а не провалили все дело, наверное, и к их сбору, то есть, к обыскам, надо относиться как к искусству?
ТАИР – Разумеется. УПК специально оговаривает и проведение, и фиксацию каждого следственного действия, в том числе и неотложного. Но несмотря на свою неотложность, обыск должен быть предварительно санкционирован следственным судьей. Однако есть исключение. В случае, если эта самая неотложность ещё и острая, можно провести обыск немедленно…
ДАНИЯЛ – То есть, без санкции?
ТАИР – Ну да, а то ведь подозреваемый может уничтожить улики. Но такие случаи требуют последующего контроля со стороны следственного судьи. Если судья не усмотрит нарушений при его проведении, тогда этот обыск и результаты его будут иметь доказательное значение.
ДАНИЯЛ – А если подозреваемых несколько?
ТАИР – Разумеется, каждый обыск должен быть оговорен отдельно. Но, конечно, на практике, следствию, даже в тех случаях, когда обыск приходится проводить в нескольких местах, лучше проводить его одновременно.
ДАНИЯЛ – Почему?
ТАИР – Потому что если вы у одного члена преступного сообщества сегодня провели обыск, а других решили «отложить», то они могут предупредить друг друга и, соответственно, попрятать и орудия преступления, и другие вещественные доказательства или вообще от них избавиться. Но и сам факт проведения обыска должен быть тщательно задокументирован, а протокол вручен лицу, у которого был произведен обыск.
ДАНИЯЛ – А зачем такие сложности?
ТАИР – Дело в том, что впоследствии этот обыск может быть обжалован. Соответственно, следователь должен иметь официальный документ, подтверждающий полную законность его действий.
ДАНИЯ Л – Тут мне вспомнилась знаменитая история с О. Джей Симпсоном…
ТАИР – Ну там немного другой был казус, но в конечном итоге вы правы. Что-то «недооформили» при обыске, и в результате – человек, который почти наверняка совершил тяжелое преступление, ушел от наказания.
ГЛАЗА В ГЛАЗА
ДАНИИЛ – Наверное, и очные ставки являются важной составной частью искусства следователя?
ТАИР – Безусловно. И они должны проводиться в строгом соответствии с законом.
ДАНИЯЛ – Наверное, на них четче всего проявляются личные отношения участников процесса?
ТАИР – Ну, конечно, было бы ошибкой считать, что очные ставки проводятся для выяснения личных отношений. Очная ставка необходима в тех случаях, когда между показаниями двух лиц возникают существенные расхождения, разногласия, так сказать. Но вы правы в том, что личные отношения, симпатии-антипатии тут действительно могут в полный рост выявиться. Именно поэтому перед очной ставкой её участникам…
ДАНИЯЛ – То есть, лицам, между которыми разногласия возникли?
ТАИР – Так вот, ещё перед очной ставкой их обязаны опросить, знают ли они друг друга? И если будет получен ответ – «да», то следующий вопрос как раз тот, который вас интересует: в каких они находятся отношениях?
ДАНИЯЛ – А поскольку речь идет о расхождениях в показаниях, то, прежде всего, наверное, надо выяснить, нет ли какой-то неприязни, ссор, недоразумений, вражды?
ТАИР – Потому что, к сожалению, некоторые люди считают, что если их недруг попал под следствие, то это благоприятный случай свести с ним счеты. То есть, оговорить его или скрыть какие-то оправдывающие его обстоятельства… Затем одного из участников очной ставки просят повторить свои показания.
ДАНИЯЛ – То есть, то, что он утверждал ранее?
ТАИР – Правильно. Если он это повторяет, то второму лицу задается вопрос – подтверждает он сказанное или не подтверждает, или подтверждает частично? После его ответа участникам предоставляется возможность задать вопросы друг к другу. Затем то же право предоставляется адвокатам.
ДАНИЯЛ – То есть, не друг другу вопросы задать, а…
ТАИР – А участникам очной ставки. И затем уже сам следователь задает вопросы этим самым лицам. Всё, очная ставка на этом заканчивается. Каждый, кто дал показания, расписывается. И протокол заверяется следователем. В ходе очной ставки, как, кстати, и в ходе допроса, адвокат или допрашиваемое лицо вправе представить письменные доказательства, подтверждающие документы и приложить их к протоколу, а следователь обязан эти документы подшить.
ДАНИЯЛ – А следователю стороны могут задавать вопросы?
ТАИР – Заявить ему ходатайство.
ДАНИЯЛ – И он обязан ответить?
ТАИР – Обязан. Также он вправе отвести вопрос на очной ставке как не относящийся к делу. Но он не вправе его игнорировать.
ДАНИЯЛ – То есть, как? Если он его отклонил, разве это не означает, что он его просто проигнорировал?
ТАИР – Вы не путайте частную беседу с официальным допросом или очной ставкой. В данной ситуации каждое слово имеет юридическое значение. Следователь все равно обязан этот вопрос занести в протокол, чтобы имелось документальное подтверждение тому, что он был задан.
ДАНИИЛ – А зачем это нужно и кому?
ТАИР – Нужно это потому, что адвокат впоследствии может обжаловать действия следователя – заявить, что было нарушено право на защиту, и доказывать, что следователь «отмел» вопрос, имевший отношение к делу.
РЕГИСТРИРОВАТЬ ИЛИ РАССЛЕДОВАТЬ?
ДАНИИЛ – В общем, если я правильно понимаю, в досудебном расследовании шага нельзя ступить без бумажки. И начинать без неё тоже нельзя?
ТАИР – Тут можно дать двоякий ответ. Конечно, с точки зрения, так сказать, «документальной», следствие начинается с его регистрации, с так называемого ЕРДР…
ДАНИИЛ – А что означает эта аббревиатура?
ТАИР – Единый реестр досудебного расследования. Но фактически часто бывает так, что начинается оно с так называемого первого неотложного действия. Почему? А вот почему. Вот, помню, когда я работал следователем, приходил я на дежурство, сидим мы там, ждем вызова – я, оперуполномоченный, эксперт-криминалист и водитель. И вот нам сообщают по рации, что в таком-то месте обнаружен, предположим, труп с признаками огнестрельного ранения. Ну и что, по-вашему, я должен первым делом отправиться в УВД, чтобы документы на регистрацию оформить?
ДАНИЯЛ – Ну да, нелепо получится. Тем более, что сообщение вообще может ещё и ложным оказаться…
ТАИР – А если не ложным – так ещё больше оснований не терять времени. Я должен прибыть на место, чтобы закрепить следы преступления, правильно?
ДАНИЯЛ – Как говорил Шерлок Холмс: «пока там все не затоптали»?
ТАИР – Я должен осмотреть место происшествия. Если действительно имеется труп, то отдельно произвести его осмотр, убедиться в том, есть ли на теле ранения, отправить тело на судебно-медицинскую экспертизу. Изъять одежду, которая была на нем, описать, упаковать, тоже направить на экспертизу, допросить свидетелей преступления, если таковые имеются, или тех лиц, которые обнаружили тело. Все это и называется комплексом неотложных следственных действий, направленных на закрепление следов преступления.
ДАНИЯЛ – Ну да, это, конечно, это более неотложно, чем бумажки заполнить.
ТАИР – Но и бумажки очень важны, как я вам уже доказывал и ещё множество раз докажу. Во всяком случае, сразу после этих неотложных мер отдаешь все материалы в дежурную часть, после чего идет регистрация и, таким образом, начинается досудебное расследование. Его, кстати, могут и другому следователю поручить.
ДАНИЯЛ – Такая практика давно сложилась?
ТАИР – Раньше была ещё так называемая «до следственная» проверка. Она длилась месяц. То есть, мало было зафиксировать сам факт. Обстоятельства ещё должны были быть уточнены и проверены. Устанавливалось, есть ли основания для возбуждения уголовного дела, и если оно возбуждалось, то начиналось предварительное следствие. Сейчас этого не делается. Начинается полное следственное действие, о котором, кстати, мы можем и не знать.
ДАНИЯЛ – А кто эти «мы»?
ТАИР – Я имею в виду, конечно, уже не следственную группу, а других участников процесса – подозреваемого, его потенциальных представителей – адвокатов. А также свидетелей и так далее. Если никто не поставлен в известие, это называется негласными следственными действиями. В настоящее время в УПК РК есть новый большой раздел, посвященный этим негласным следственным действиям. Очень важные доказательства по уголовным делам получены именно благодаря им. О том, что они начались, все остальные заинтересованные лица могут узнать много позже, чем следствие, естественно, и пользуется в своих интересах.
ДАНИЯЛ – Это хорошо?
ТАИР – Как мы в дальнейшем ещё увидим, не всегда и не во всем, к сожалению.
ИМИТАЦИЯ. ТОЛЬКО ДЛЯ ПОСВЯЩЕННЫХ
ДАНИЯЛ – А в чем их суть?
ТАИР – Если говорить упрощенно, то гласное следственное действие осуществляется более-менее открыто – ну обыски, допросы свидетелей, подозреваемых, потерпевших, очные ставки и тому подобное… А другие действия, о которых следствие никого не информирует…
ДАНИЯЛ – Являются негласными?
ТАИР – Более того, следствие старается как можно тщательнее скрыть от посторонних глаз и ушей сам факт их проведения.
ДАНИЯЛ – Например, прослушивание телефонных переговоров?
ТАИР – Да, перехват переговоров. Часто используется и имитация преступной деятельности.
ДАНИЯЛ – А это ещё что такое?
ТАИР – Ну вы как любитель детективов наверное, множество раз встречали выражение «работа под прикрытием»?
ДАНИЯЛ – Конечно, слышал. Это когда сотрудник органов правопорядка внедряется в банду, в ряды мафии…
ТАИР . Или другого преступного сообщества. Такие операции не только в кино проводятся. У меня было дело, когда преступники перевозили наркотики из Европы. Легальным прикрытием была поставка различных товаров народного потребления. А внутри товаров этих были тайники с наркотиком, который потом распространялся у нас через салоны красоты, бары, ночные клубы. И вот в эту организованную группу был внедрен агент под прикрытием. Благодаря ему и было раскрыто преступление. А иначе вряд ли были бы перспективы. Дело могло надолго затянуться.