– Да уж. Ко мне заходила Лика.
– Вот как? Чего-то хотела?
– Да нет, просто навестила раненого. Ничего серьезного. Спрашивала о тебе.
– Признаюсь, я и забыл про нее. Она теперь кажется таким далеким прошлым. Увлечение наивной юности.
– Только ей так не говори, – попросил Есугей, улыбаясь. – Это разобьет ей сердце.
– Люди такие хрупкие! – вновь расхохотался Адонай. – Даже не верится, что мы один биологический вид. Они бы никогда не смогли пройти через то, через что проходят легионеры. Ни душой, ни телом.
* * *– Ты молодец, – похвалила Есугея Лика. – Мы сегодня прошли дальше, чем когда-либо! Хочешь отдохнуть?
– Нет. Давай еще пройдемся? Мне… нравится гулять с тобой, – признался воин.
– Мне с тобой тоже! – засмеялась девушка.
– Разве? – Есугей помрачнел и уставился на тропинку под ногами. – Что тут может нравиться.
– Ты снова начинаешь? – укорила легионера Лика и, привстав на цыпочки, ткнула указательным пальцем ему в лоб. – Мне нравится личность, живущая вот тут! Мне нравится человек, с которым я гуляю. Что непонятного?
– Раньше я был лучше.
– Ты остался тем же, кем и был. Тот же юноша, которого я знаю с детства. Все, что изменилось, – материал твоих рук и ног. Ты из-за этого так переживаешь? Может, ты и, сменив одежду, мучаешься, а? Я слышала, Железные вообще по собственной воле ставят себе кибернетические импланты.
– Они считают, что железо лучше плоти. Но я не они. Мне тяжело воспринимать металл как часть себя.
– Ты делаешь успехи. Доктор Таллеб сказал мне, что за неделю со мной ты принял импланты лучше, чем за месяц с ним.
– Доктор преувеличивает, – усмехнулся Есугей.
– Однако когда я пришла в первый раз, ты едва ходил и не мог держать ложку, – напомнила девушка. – А сейчас мы гуляем по горам, а за обедом ты вполне ловко управляешься даже с ножом и вилкой.
– Я просто пытаюсь произвести на тебя впечатление, – продолжил улыбаться воин.
– Ну, у тебя получается, – подмигнула Лика.
– Правда?
Девушка не ответила, лишь бросила лукавый смеющийся взгляд на друга и пошла дальше по горной тропке.
– Догоняй!
Действие третьеБунт ФениксаАдонай рассмеялся, держа свой клинок вертикально. Черное с золотом зазубренное лезвие нечеловеческой ковки не отражало свет и, казалось, слегка плыло маревом, будто было создано не из твердого металла, а из жара и дыма.
– Это так возбуждает, не правда ли, брат? – в голосе фениксийца слышался порочный восторг. – Настоящее испытание силы, встреча с единственным достойным противником, смертельная битва со своей копией!
– Нет, это печалит. И я не твоя копия.
– Ты такой скучный, – капризно пожаловался Адонай и внезапно плюнул Есугею в лицо с трех метров.
Воин увернулся, подставив плечо. Густая розовая слюна зашипела на броне, растворяя краску.
– Кем ты стал, брат, – прошептал Есугей, глядя в изменившееся лицо брата, на котором вместо мечтательных голубых глаз теперь привлекали внимание сплошь черные маслянистые сферы навыкате.
– Я стал совершенством! – Театральный каприз Адоная сменился яростью. – Я вобрал в себя все лучшее, что могла предложить нам галактика! Тысячи эволюционных линий с сотен планет сошлись во мне! Я – апофеоз жизни! Венец эволюции! Альфа-хищник! А ты… ты просто неуклюжее железо. Пожалуй, я поспешил назвать тебя испытанием. Ты не чета мне, заводная кукла.
– Я человек, – проговорил медленно Есугей. – А ты – монстр. Худший из них. Предатель нашего рода. Мы десятилетиями истребляли чудовищ, а теперь ты сам стал чудовищем. Ты и твои собратья-фениксийцы. В своем эгоистичном самолюбовании вы забыли о своей цели, забыли о нашей мечте, променяв их на… на вот это. Совершенство? Если это – совершенство, то мне оно не нужно.
– Много слов, – прошипел Адонай, рывком сократив дистанцию.
Изменившийся воин был быстрым, умопомрачительно быстрым. Даже улучшенная физиология легионеров не позволяла бы двигаться так. Адонай перемещался и атаковал словно экзотический богомол, его движения размывались даже для дважды улучшенного зрения Есугея и переходили одно в другое неразрывным вихрем атак и защит. Становилось понятно, как фениксийцы повергали превосходящих их числом лояльных легионеров.
Но сейчас бунтовщику противостоял не обычный противник. Есугей тоже не был скован ограничениями тела, хотя и по другой причине. Его руки не знали усталости, его суставы вращались вне человеческих пределов. Его ноги не знали неуверенности и неустойчивости. Клинок Есугея, удерживаемый железной хваткой, расплылся в воздухе словно лопасти пропеллера.
В отличие от чужацкого меча Адоная, неестественного формой и материалом, в руках Есугея был классический тальвар, лишь изготовленный из современных сплавов. Холодное оружие, наследие давно минувших эпох, по-прежнему оставалось на полях сражений, вновь и вновь пригождаясь, когда дело доходило до ближнего боя. А это, несмотря ни на что, случалось нередко.
Да и если честно, клинки лучше всего подходили для выяснения отношений между бывшими братьями. Они позволяли взглянуть непосредственно в глаза тому, кто раньше сражался вместе с тобой. Взглянуть и попытаться понять, как же все вышло именно так.
Адонай обрушил свой клинок сверху. Когтистые стопы Есугея впились в каменистую почву, когда воин вскинул тальвар, сдерживая чудовищный удар. В этот краткий миг сцепившихся клинков фениксиец успел снова плюнуть в противника, сместиться в сторону, пнуть противника в лодыжку и атаковал вновь.
Есугей отражал все атаки. Для него падший брат двигался… соответствующе. Разумом степной воин понимал, что схватка идет на скоростях, невиданных доселе. Но теперь он и сам был быстр. Мышцы и приводы работали в идеальной гармонии. Металл и плоть сливались во что-то единое, более совершенное, чем они были по отдельности. Боевой ассистент искусственного глаза анализировал движения противника и подсвечивал его удары, настоящие и потенциальные. Теперь совмещенное изображение не выглядело химерой, неуклюжей попыткой скрестить человеческое и компьютерное зрение. Ныне искусственное видение дополняло и расширяло восприятие реальности, создавая образ мира столь же естественный, как это было всегда, но более богатый.
Дух Есугея безмятежно парил над схваткой, пока его тело противостояло натиску противника. Все, что чувствовал воин, было грустью о потерянном брате. Адонай. Старший брат, всегда стремившийся к совершенству во всем. Всегда быть первым. Всегда быть лучшим. Естественно, его любили, им восхищались, ему завидовали. Кем же он стал сейчас…
Трудно было узнать того красавца в чудовище, что сейчас бесновалось перед Есугеем. Фениксийцы, как оказалось, не просто уничтожали противостоящих людям инопланетных хищников, они изучали их, и гораздо тщательнее, чем из простого любопытства. И примеряли найденные клыки и когти на себя, становясь химерами, вбирая в себя плоды множества линий естественного отбора.
На стороне Есугея же был прогресс развития науки продолжительностью в сотни и даже тысячи лет. Начиная с бронзовых автоматонов Герона Александрийского и Леонардо да Винчи – и до продвинутых самообучающихся роботов, изготовленных из композитных материалов. От блоков и шестерен до сервоприводов и мышечных волокон. От клинописных записей до квантовых вычислительных машин.
Люди всегда уступали хищникам по длине клыков и остроте когтей, по скорости и силе. Но именно человек стал сверххищником, уничтожив или сократив численность всех прочих. И сделал это благодаря своему уму, который позволял хитрить и создавать инструменты и оружие, придающие дополнительные силы. Металл всяко прочнее когтей.
– А ты неплох, – выдохнул Адонай, когда противники вновь сошлись в мимолетном клинче. – Но тебе это не поможет. Я убью тебя. Как мои братья прямо сейчас убивают всех лоялистов. А знаешь, что будет потом?
Изо рта Адоная вырвался длинный язык в лицо Есугея, вынудив того отшатнуться. Воины вновь разошлись. Проклятый клинок фениксийца успел чиркнуть по ноге Есугея, оставив глубокую прорезь в металле. Степной воин, казалось, и не заметил этого.
– А потом я найду Лику, – пообещал Адонай. – И убью ее. Медленно. Ее и твое отродье, которое она носит в своем чреве. Вытащу его и проглочу целиком.
Дух Есугея обрушился с небес в его тело. Жизнь стремительным потоком окутала чувства воина, а из глубин естества поднялся яростный огонь, наполняющий мышцы новыми силами. Схватка приобрела значимость. Теперь бой с Адонаем был не просто правильным делом. Теперь дело стало предельно личным.
Когда-то Есугей боялся привязанностей, считая, что они открывают дорогу страху. Страху за себя и за других. Однако сейчас, при угрозе близким людям, страха не было. Была лишь страстная решимость защитить их любой ценой. Решимость более глубокая, чем просто намерение. Хитрость и инструменты помогали человеку справляться с опасными хищниками, но было кое-что еще. Дух. Вера в нечто более высокое и ценное, чем сама жизнь. Крылья души, позволяющие человеку вознестись над звериными инстинктами и низменными желаниями и прикоснуться к чему-то высокому, божественному. Чтобы совершить то, что называется подвигом.
– Этого не будет, – отрезал воин.
Есугей вскинул левую руку, поймав чужацкий клинок пальцами. Металл зашипел и начал плавиться от контакта с проклятым мечом. Есугей быстрой мыслью отключил ощущения от руки. Одновременно его ступня обрушилась на ногу брата, прижимая ее к земле, а тальвар быстрым взмахом снизу вверх рассек броню и плоть фениксийца от бедра до ключицы.
Еще пару секунд оба воина стояли неподвижно, глядя друг другу в глаза. Потом Есугей шагнул назад. Адонай выронил свой меч, опустил взгляд вниз и рухнул на колени. Затем медленно завалился на спину.
Есугей подошел к поверженному брату и опустился на колени рядом с ним.
– Я… ненавижу тебя… за то… что так… вышло, – прошептал Адонай. Слова были едва различимы сквозь пузырение розовой слюны на губах умирающего воина.
– Мне жаль, что так вышло, – столь же тихо ответил Есугей. – Ведь я… все еще люблю тебя, брат.
– Ду…ра…ахх… – Адонай затих. Его тело обмякло, сферы глаз поблекли, голова склонилась набок, и ниточка слюны протянулась до земли, зашипев в пыли.
Есугей тяжело поднялся, опираясь на тальвар. Вокруг продолжалась битва. Верные солдаты медленно оттесняли бывших соратников к реке. Дым и поднятая взрывами пыль заволакивали воздух, но не были преградой для искусственного глаза.
Воин бросил последний взгляд на тело падшего брата и зашагал прочь. Его ждали другие сражения. Его ждали те, ради кого он сражался.
Алексей Ведин. Ген валькирии
1
Едва Татьяна надела халат, как прозвучал короткий сигнал. Она нажала кнопку на пульте, который держала в кармане халата, с двери исчезла голографическая панель. Клиентов было двое. Девушку Татьяна узнала: она приходила пару дней назад. Доктор запомнила ее не по дизайнерской одежде и украшениям, а по надменному выражению лица. Елена – так звали пациентку – подняла крик, когда Татьяна сказала ей, что невозможно отредактировать генокарту, открытую в другом месте.
«Что значит невозможно? Мой муж платит огромные деньги, чтобы его жена выслушивала отказы?!»
Елене объяснили, что можно было бы что-то придумать, не будь за генокартой никакой истории, но история была: Елена полгода назад пользовалась услугами другой клиники. Ей провели эмбриоэкстракцию – процедуру, при которой на первых неделях беременности извлекают зародыш, судьба которого затем теряется где-то в недрах фонда «Вторая жизнь», ныне закрытого по подозрению в черной генетике. Поэтому практически бессмысленно редактировать старую генокарту, ведь информация об эмбриоэкстракции после скандала со «Второй жизнью» попала в руки правоохранительных органов. С тех пор женщины, прибегавшие к подобной процедуре, носили в генокарте настоящее клеймо. Частные же компании не имели доступа к базам министерства внутренних дел, а потому не могли стереть запись о предыдущей беременности, закончившейся подобным образом.
– А вот и тот, кто платит огромные деньги, – сказала доктор, разглядывая через дверь мужчину, что стоял рядом с Еленой.
Увидеть можно было только строгий костюм и блестящие туфли. Лицо расплывалось из-за рефлекторных очков, которые носили люди, не желающие попасться на хитрости с голографическими панелями. К тому же людей в таких очках не опознать по камерам.
Доктор нажала на другую кнопку на пульте, и дверь сдвинулась в сторону.
– Наконец, – сказал мужчина, снимая очки.
Татьяна подумала: «Зря он боится быть опознанным, ведь тогда пришлось бы запомнить совсем невыразительное лицо: полноватое, с высокими залысинами, блестящим лбом и опухшим от употребления алкоголя носом».
– Добрый день, присаживайтесь, – сказала Татьяна.
Пара села в кресла напротив стола.
Елена держалась так, точно никогда тут не была. Разглядывала белые стены, диплом врача-генетика, тыл широкого монитора, изредка смотрела на доктора, но тут же отводила взгляд. Казалось, она хотела этим взглядом сделать Татьяне больно. Точно обжечь кончиком невидимого кнута.
Мужчина достал из кармана пиджака телефон.
– Татьяна Сергеевна? – спросил он, глядя в экран.
– Все верно.
– Мы пришли на геномацию эмбриона, – сказал мужчина, убирая телефон.
– Только «геномодификацию», – исправила Татьяна и села за стол. – Тогда приступим.
Она провела пальцем по экрану – к паре из стола выдвинулись два планшета.
– Возьмите, – сказала Татьяна, – так будет удобнее.
Мужчина взял планшет и прищурился, пытаясь разобрать что-то на экране. Девушка положила устройство на колени и еще раз обожгла взглядом доктора.
– На кого зарегистрирован эмбрион? – спросила Татьяна.
– На нее, – мужчина кивнул в сторону девушки и продолжил изучать экран, который подбрасывал ему рекламные баннеры.
– Напомните, пожалуйста, вашу фамилию, – обратилась Татьяна к девушке.
– Напомнить? Танюша, разве мы с тобой когда-нибудь виделись? – спросила Елена. Под белой кожей щек заходили жевательные мышцы.
– Мне кажется…
Губы Елены задрожали.
– Нет, вряд ли. Тогда скажите, пожалуйста, вашу фамилию, чтобы я могла найти эмбрион в базе.
Девушка назвала фамилию. На последнем слоге ее голос сорвался.
– Нервишки шалят, Лен? Успокойся, – сказал мужчина.
– Да, да, конечно, – сказала она, сделала глубокий вдох и положила руку на локоть мужчины.
– Вы наверняка знаете, как тут все устроено, но, согласно правилам, я должна вам объяснить еще раз, – сказала Татьяна.
Мужчина кивнул. Елена закатила глаза и пару раз стукнула каблучком.
– Пока вы платили только за хранение эмбриона, – начала Татьяна. – Все последующие операции мы рассчитаем отдельно. Как только вы предоставите мне генокарты, мы обговорим все детали персональной геномодификации или, как это теперь принято называть, генной кастомизации. Технологии клиники «TomorrowTech» позволяют проводить кастомизацию на всех доступных гражданской генетике уровнях. По большому счету, наши возможности по отношению к эмбриону ограничены только вашей волей.
– И кошельком… – улыбнулся мужчина.
– И этим тоже, – кивнула Татьяна. – Всего же существует несколько уровней кастомизации: первый позволяет избавиться от всех наследственных заболеваний, второй – позволяет защитить эмбрион от спонтанных мутаций. При наличии средств третий уровень позволит вам выбрать, какие физические показатели примут значение «выше среднего» у вашего ребенка. Четвертый же уровень позволит определить фенотип: свойства, так сказать, чисто косметические.
– Значит, – сказал мужчина, – сын может выглядеть так, как я захочу?
– Мы, – сказала Елена, чуть сжав локоть мужчины.
– Я верно все понял? – переспросил он, не обратив внимание на слова спутницы.
– Практически. Существуют генные конфликты – это комбинации свойств, которые на генном уровне не могут сосуществовать. Я вас предупрежу, если мы до этого дойдем. Теперь же, если вопросов нет, прислоните пальцы к полю в правом нижнем углу экрана, чтобы я могла вас идентифицировать.
– Один вопрос, доктор.
– Да?
– А я могу… – начал мужчина.
– Мы, дорогой, мы… – сказала Елена.
– Я могу выбрать буквально любую… модификацию?
– Практически. Законодательство в сфере генной инженерии устроено таким образом, что вы можете избавиться от любых наследственных заболеваний, от любых спонтанных мутаций, но некоторые физиологические свойства и элементы фенотипа будут недоступны.
– Почему?
– Еще на заре антропогенетики министерство обороны продвинуло закон об ограничении модификаций класса «A» и части класса «B». Эти модификации относятся к военной генетике. Их можно встраивать в геном только по квотам от министерства обороны или по контрактам от ЧВК, типа «Валькирия» или «Варяг». Модификации класса «C» и «D» доступны для гражданской генетики в полном объеме.
– Про «Валькирию» слышал. А что за «Варяг»?
– Защищают интересы родины в Средней Азии.
– Разве информация о них не секретна, доктор?
– Я ничего секретного не сказала. Все это в открытом доступе. Они ведь не стесняются и сами выкладывают свои тревел-блоги в сеть. Но мы отвлеклись… Есть еще вопросы?
– Нет.
– Тогда прислоните пальцы к полям на ваших планшетах.
Как только пара коснулась пальцами экранов, Татьяна открыла на компьютере карту эмбриона и ввела персональный пароль.
– Теперь мне нужны ваши генокарты.
Мужчина достал свою из нагрудного кармана рубашки и протянул доктору.
– Нет, вот сюда. – Татьяна указала на черный квадрат, расположенный в столе под монитором.
Мужчина прислонил генокарту к сенсорной панели – на экране компьютера и планшетах появились два столбика, состоящие из повторяющихся букв: «А», «G», «С», «Т».
– Теперь вы, – сказала доктор Елене.
Девушка не спешила. Пару секунд она вертела генокарту в руках, после чего зажала пальцами так, чтобы доктор не могла ее рассмотреть.
«Я же все увижу на экране, – подумала Татьяна, – к чему эти фокусы?»
Рядом с первыми столбцами появились еще два, все с теми же заглавными буквами. Только в отличие от столбцов мужчины, справа от столбцов девушки вспыхнул восклицательный знак.
– Что это? – спросил мужчина: все, что отображалось на экране доктора, отображалось и на планшетах.
Елена вжалась в кресло.
– Какие-то проблемы? – спросил он.
«Проблема в том, что кто-то завел ей новую генокарту, где нет данных об эмбриоэкстракции», – подумала Татьяна, а вслух сказала: – Просто нажмите на восклицательный знак, чтобы ознакомиться с сообщением.
Мужчина так и сделал. Елена же повернулась к стене. Лицо ее покраснело.
– Тут написано, что есть сведения, не синхронизированные с данной картой. О чем это? – спросил мужчина, глядя на супругу.
– Не знаю. Какой-то пустяк, – ответила та.
– А мы можем посмотреть эти сведения? – спросил он доктора.
– На самом деле, мы должны увидеть эту информацию, иначе карта будет неактивна, и вы не сможете произвести оплату.
– Насколько быстро это делается?
Доктор пожала плечами.
– Не знаю, но сделать это можно прямо с нашего планшета. Вот, перейдите по этой ссылке. Оставьте ваши данные и все. Старые данные синхронизируют с картой.
– Дорогой, может, пойдем в другую клинику? – спросила Елена.
– Зачем? Это лучшая клиника в городе. Да и эмбрион тут. Никуда мы не пойдем.
– Но…
– Вводи данные, Лен. Не тяни кота за… – мужчина посмотрел на доктора, – тестикулы, – хихикнул он.
– Я бы все-таки хотела пойти в другое место…
Мужчина не ответил. Только устроился поудобнее в кресле.
Елена сдалась, она ввела данные и бросила планшет доктору на стол.
– Нужно дождаться ответа? – спросил мужчина. – Или можем продолжить?
– Продолжим. Главное – чтобы к моменту оплаты синхронизация завершилась. Теперь, перед вами откроется поле, в котором вы увидите все возможные варианты.
– Подождите, – сказал мужчина, – скажите сразу: сколько будут стоить первый и второй уровни?
– Один момент.
После пары нажатий цена появилась на планшетах.
– Хорошо, могу заплатить хоть сейчас.
Татьяна немного опешила от той легкости, с которой мужчина закрыл сразу два так называемых базовых уровня.
– Можно сразу к силе, ловкости и так далее? – спросил он.
– Это ведь не компьютерная игра, – сказала Татьяна.
– Вы меня поняли. Дайте мне уже сделать достойного наследника.
«Настал черед становиться продавцом», – подумала Татьяна, посмотрев на диплом врача-генетика на стене.
– Могу предложить вам следующее: у нас есть час до прихода следующих клиентов, а потому мы можем заняться ручной кастомизацией, это сэкономит ваше время. – Тут Татьяна прервалась и посмотрела на так и не пропавший восклицательный знак. Она нажала на сообщение.
– Простите, – сказала Татьяна, – вы указали неверную дату рождения.
– Неужели? – сказала Елена. – Действительно.
– Ничего страшного, я исправлю, – сказала Татьяна.
Елена стала заламывать пальцы.
– Вернемся к эмбриону. Как я уже сказала: есть ручная кастомизация, которая требует времени и определенного набора знаний, – на этих словах мужчина вытер лоб платком, – а есть ряд патентованных геномов. Мы можем подобрать наиболее подходящий для вас. Это займет буквально пару минут. Можете не спешить с решением, как я уже сказала…
– Давайте патенты, – перебил мужчина. – Посмотрим, что там.
– Но мы же хотели выбрать все сами, – сказала Елена.
– Это ты так хотела. Мне просто нужен умный и сильный пацан.
«Достойный наследник», – вспомнила Татьяна слова мужчины.
Она уже хотела перейти к патентованным геномам, когда заметила, что восклицательный знак так никуда и не делся.
– Похоже, вы ошиблись и в других данных, – сказала она, глядя на Елену.
– Да там больше негде ошибиться!
– Вот, посмотрите. Что-то с фамилией. Может, вы заводили генокарту на вашу девичью фамилию?
– Синцова, попробуйте так, – подсказал мужчина. – Так что там с патентованными геномами?
– Сейчас… так… Вот. Посмотрите на экран. Перед вами три наиболее подходящих варианта.
На экране планшета возникли три вкладки: «Эльбрус», «SCP-168» и «Одиссей».
– Итак, первый вариант – это геном наиболее выгодный с точки зрения физической силы, второй – отличается интеллектуальным развитием, третий – золотая середина.
– А нельзя быть суперсильным и суперумным? – спросил мужчина.
«Мыслит, как школьник», – подумала Татьяна.
– К сожалению нет. Такая комбинация находится под контролем военных генетиков. «Одиссей» – идеально сбалансирован по этим параметрам. Ребенок не будет самым сильным и самым умным, но будет на голову выше абсолютного большинства. Также я могу вам предложить «Одиссей+».
– А это еще что? У него будет встроен телевизор в живот? – Мужчина засмеялся.
– Нет, вы получите сразу полный спектр дополнительных услуг. Это группа моноклональных антител и ингибиторы тирозиновых киназ для лечения злокачественных заболеваний, от которых он застрахован только на период эмбриогенеза, но после – нет. Затем вы будете получать ежемесячно профиль метаболитов для контроля за его здоровьем. Также в «Одиссей+» входит персонализированный микробиом.
– И это все действительно нужно, доктор?
– Можно прожить и без этого, но с этим, конечно, будет лучше.
– Конечно… назовите цену.
Татьяна пару раз провела пальцем по экрану и на планшетах появилась цена полного пакета услуг. Примерно столько стоили туристические полеты на Марс с полугодовым проживанием.
– Это конечная цена? – спросил мужчина.
– Это без кастомизации фенотипа.
– Попроще, доктор…
– Вы еще не редактировали внешность. Если у вас есть какие-то пожелания, то можно обговорить. Тут патентованных геномов нет. В гражданской генетике, по крайней мере.
– Дорогой, мы же хотели вместе решить, как он будет выглядеть, – тихо сказала женщина.
– Это ты так хотела. Я тебе такого не обещал. Хотя, знаешь, можешь выбрать цвет глаз.
– Цвет глаз? И все?
– Кто платит, тот и заказывает музыку. Но я щедрый. Вот тебе подарок – выбирай цвет.
Девушка помолчала. В уголках глаз заблестели слезы.
– Зеленые, – сказала она, – пусть будут зеленые.
Спустя минуту Татьяна закончила оформление.
– Заявка составлена. Вам нужно время, чтобы подумать, или вы готовы оплатить сейчас?
– Нечего тянуть. Включайте машинку.
– Какую машинку?
– Шутка, доктор. Куда платить?
После оплаты Татьяна сказала:
– Редактирование займет до двух дней. Вы уже решили, кто будет вынашивать плод?
– Она. – Мужчина бросил короткий взгляд в сторону Елены. Та опустила глаза.
Татьяна решила, что Елена пыталась уговорить мужа на суррогатное материнство, но тот отказался.