Сила времени

XIX

Светлана Викторовна вышла из школы опустошенная и выжатая как лимон. Она не была готова к таким переменам. Вначале даже показалось, что вся её теплота и любовь к ученикам и к работе, которую считала своим призванием, – все это разбилось о стену их непонимания и страха и разлетелось на мелкие кусочки. Света даже испугалась, думая: „Стоит ли всё это вообще делать, или лучше смириться?” Однако вспомнила, что не отступит, и попыталась успокоиться, осматриваясь по сторонам. Еще не доходя остановки, увидела Андрея.

– Андрюшенька, ты ещё не был у Максима?

– Я сейчас иду от него.

– Как он там? В порядке?

– У него всё хорошо. Про Вас спрашивал, я ему всё передал, как вы просили.

– Молодец, умничка!

– Светлана Викторовна, Максим просил сказать вам, что роман Горького “Мать” он уже прочитал, и хотел бы уточнить: на какую конкретно тему писать реферат…

Света больше ничего не слушала, снова чувствуя силу любви Максима. Он ведь спрашивал про нее! Она не успела даже дать задание, а он уже прочитал такую сложную и большую по объему книгу. „Ну, никак не верится…” Андрей всё ещё что-то говорил, а Света, оторвавшись от своих мыслей, перебивала:

– Спасибо тебе большое, Андрюшенька, я ему сама позвоню. До свидания. – И пошла дальше, оставив удивлённого Андрея стоять возле дороги. Он не мог поверить: „Надо же, как она его любит! Странно, сказала всё то же самое, что и Максим говорил. Неужели он её настолько любит, наперед зная: кому и что скажет? Просто поразительно, я ещё никогда о таком не слышал…” Уже стало темнеть, и Андрей медленно пошел домой, не переставая удивляться, а Светлана, задумавшись, перешла дорогу, прошла остановку, решив пешком добраться до дома. Уже не думала о транспорте, потому что с невероятной быстротой путались её мысли: „Нужно покушать приготовить, позвонить Максиму. Приготовиться к завтрашним занятиям, достойно вести себя с мужем, сыном!” Сначала это сильно раздражало Свету: казалось, что она думает обо всем сразу и в то же время ни о чём, а это мешает сосредоточиться на конкретном деле, как давно уже привыкла. Однако, стала замечать все чаще, что в одно и то же время она может не только думать о нескольких вещах сразу, но и принимать по ним правильные решения. Это новое в себе открытие её и пугало, и настораживало, даже приводило в замешательство, но Светлане было непонятно, почему она относилась к этому совершенно спокойно: не переживала, не нервничала, и никакие эмоции её с толку не сбивали по этому поводу. Света даже гордилась собой, что у неё уже довольно хорошо получается для начала. „Да – это любовь Максима, но всё равно я многое могу! Значит, всё это есть, а я столько жила и не верила!” – Войдя в квартиру, она также вслух произнесла, всё ещё находясь в своих мыслях:

– Наконец-то!

– Что именно?! – Спросил муж. Свету этот вопрос застал врасплох, но она быстро справилась с собой:

– Наконец-то! Я дома! Ура!

– Что с тобой, Светочка? Всё ли в порядке?

– Всё просто отлично, Вадик! – Она обняла его и поцеловала в губы долго и с нахлынувшими волной чувствами, от чего Вадим совсем растерялся, поддаваясь желанию жены. Он чувствовал, что и его накрывает как будто огромной волною, которой противостоять, независимо ни от чего – невозможно. И уже не контролируя своих действий, растворялся вместе со Светланой в этом едином любовном союзе, казалось бы, до боли знакомому им, но каждый раз, когда они были вместе, понимали: ничего подобного ранее даже и не предполагали. Все было для них новым, начиная с поцелуев и прикосновений и заканчивая всеми их ощущениями, когда пребывали в каком-то другом измерении вместе. Даже то обстоятельство, что, вроде бы, они по-максимуму близки, – находились где-то в необыкновенном отдалении, как будто огромные расстояния и непреодолимые промежутки времени не давали им раствориться друг в друге и до конца осознать силу, овладевающих в этот момент ими чувств. Находясь во власти незабываемых ощущений, им казалось, что так будет всегда – бесконечное наслаждение и безграничное счастье. Однако такие периоды не слишком радовали своей продолжительностью.

– Я люблю тебя, – говорил Вадим уже по-другому, нараспев – не так как обычно.

– Я тоже, – шептала в ответ Светлана, но всё время думала: „Правильно ли я говорю в такие моменты? Правду ли? Или что-то не договариваю?” Но она не могла договорить, решив для себя, что ещё до конца не готова.

– Что приготовить, Вадик?

– Я уже приготовил плов, дорогая. Сегодня пришёл с работы рано…

– Да ты – моё золотко бесценное!

– Может, куда-нибудь сходим сегодня, дорогая, как ты считаешь?

– Давай просто прогуляемся по улице. Что-то мне никуда не хочется.

– Конечно, я с тобой полностью согласен. Но сначала покушаем и пойдём, хорошо? – Они так и лежали рядом друг с другом, и уже совершенно ничего не хотелось: ни кушать, ни гулять… Когда Света открыла глаза, то увидела, что проспала ровно два часа. Вадим спал. Она, чтобы его не будить, тихонько встала и вышла из спальни в зал. Её желание позвонить Максу всё крепло, и какая-то невероятная сила подталкивала её к телефонному аппарату. „А что я так волнуюсь? Ведь у меня есть причина, чтобы ему позвонить…”

– Здравствуйте, а Максим дома.

– Да, я вас слушаю, Светлана Викторовна! – Она не ожидала такого поворота событий. Даже не заметив, что он не поздоровался, не в силах была понять: почему же он её сразу узнал, ведь звонила всего второй раз. Макс терпеливо ждал, что она скажет. Светлане вдруг так захотелось, ну хоть чуточку намекнуть о своих чувствах, но что-то от этого удерживало, и она своим обычным голосом учителя, больше, наверное, выдавила из себя, чем сказала:

– Как твои дела? Выздоравливаешь?

– Гипс давно сняли, начинаю понемногу ходить, пока ещё с костылём.

– А нога не болит, не беспокоит?

– Да вроде бы нет. Всё нормально. – Света, как-то стеснялась давать ему какие то задания, наверное, от того, что не хотела объяснять истинную причину своего отказа проводить уроки, а кривить душой уже отвыкла.

– Максим, ты на меня не сердишься, что я к тебе не прихожу и не провожу уроки?

– Нет-нет, что вы. Вы же дали мне задание, а я всё изучаю самостоятельно, как и договаривались.

– Мне бы очень хотелось почитать твой реферат по роману Горького “Мать”.

– Я его уже прочитал, но не знаю на какую тему писать.

– Напиши его как общий – ознакомительный с произведением, делая уклон на отношения сына и матери.

– Вы имеете в виду психологический анализ близких, родственных отношений, если я не ошибаюсь? – Светлану передернуло, она никак не ожидала такого точного, научного ответа…

– Да… да… ты совершенно правильно заметил: нужно в полном объёме изложить всю психологию их отношений, но так, чтобы ребята поняли, и были затронуты абсолютно все аспекты.

– А какой примерно должен быть объём реферата?

– Думаю, что листов десять, наверное, хватит.

– Так там же будет много цитат, а моих мыслей совсем чуть-чуть.

– Максим, лучше напиши так, как сам считаешь нужным. Только не упусти ничего, о чём мы с тобой договорились, ладно?

– Буду стараться, Светлана Викторовна!

– Ты когда в школу-то начнешь ходить, примерно хоть можешь сказать?

– После восьмого марта – уже точно, потому что весь февраль просижу дома, а до восьмого марта выходить на три дня – незачем.

– Тоже верно. По школе, только честно, соскучился?

– Если честно, то не очень, а вот по вам – очень соскучился. – Света даже и не знала, что ответить, немного помолчав, сказала:

– Ничего, уже скоро увидимся. Выздоравливай быстрей и обещай мне, если будешь себя чувствовать не очень хорошо, в школу не придешь, пока полностью не выздоровишь. Обещаешь?

– Да, Светлана Викторовна – даю слово. – Света так и сидела на диване возле телефона, захваченная чувствами, и все еще не веря в то, что решилась позвонить. Прекрасно понимая, что и для Максима этот звонок очень важен, а если бы не решилась позвонить, скорее всего, он позвонил бы сам.

– Светочка, что-нибудь случилось с тобой? – Проснулся Вадик.

– Нет, всё в порядке, давай попробуем твоего плова. Он, наверное, очень вкусный.

– Ничего себе мы с тобой поспать! Время-то уже половина девятого!

– Так что теперь на улицу не пойдем?

– Почему это? Конечно, пойдем!

– Сейчас, я быстро разогрею, – говорила Света и гремела кастрюлями, вскипятила чайник, накрыла на стол.

– Свет, ты с кетчупом или майонезом?

– Майонезом и чесноком, если можно.

– А от чего же нельзя?

– Мало ли, всякое бывает в жизни…

– О чем это ты хочешь сказать? – Не понял Вадим, но жена не отвечала ему, и он решил больше не мучить её вопросами. Они спокойно кушали и смотрели друг на друга, иногда улыбаясь, а иногда и подмигивая друг другу. Потом Света убирала со стола и мыла посуду, курила. Вадик ждал её на улице, а она ещё долго собиралась, медленно и не торопясь, как всегда перед чем-то важным.

XX

Максим вышел из своей комнаты где-то около трёх часов, и, опираясь на костыль и ещё сонный, увидел в зале большой накрытый стол, полностью сервированный. На столе стояло вино и шампанское, даже коньяк. “Странно, – подумал Макс, – что же это за праздник намечается, а я даже и не знаю?!” Почувствовал вкусные запахи: жареной курицы, различных салатов. Прислушавшись, понял: мама дома одна и что-то достаёт из духовки. Спустя совсем немного времени, ему в нос ударил запах любимого торта. Сразу же забурлило в животе, и он больше не собираясь сдерживаться, пошёл на кухню. Мама увидела его ещё в коридоре и вышла навстречу, улыбаясь.

– Мама, а что у нас за праздник сегодня?

– Вот те здравствуйте и приплыли. Вашему величеству сегодня исполняется шестнадцать лет, извольте знать!

– Я что-то совсем забыл…

– С днём рождения, сынок! Хочу пожелать тебе счастья и здоровья, а денег я думаю, ты сам себе заработаешь! Сходи пока в зал, если хочешь, там твой подарок стоит между диваном и телевизором – от всей нашей семьи! А я пока положу тебе покушать.

“Что же там, интересно, за подарок такой? – Ковыляя в зал, подумал именинник, – и что он делает между диваном и телевизором?” Чтобы не обходить праздничный стол, он залез на диван и лёг головой к телевизору, увидев свой подарок. Это был огромный двух кассетный магнитофон со съёмными колонками и радиоприемником.

– Спасибо за подарок, мама, он мне очень понравился! Дорогой, наверное?

– Иди, кушай, давай, а-то целый день ничего не ел. Так же нельзя.

– Мама, а гости во сколько придут?

– В шесть или в семь часов: кто как сможет после работы.

– А торт какой?

– Медовый, ты же такой любишь…

– Мне, наверное, нужно одеться приличней, как ты думаешь во что?

– Надень брюки, да рубашку или футболку. Что хочешь, то и одень.

– Ладно, придумаю. Не переживай!

Макс ушел к себе в комнату, тихо включил музыку и услышал, что в двери кто-то позвонил. „Наверное, ко мне, – подумал и услышав из коридора мамин голос: “Проходи – проходи”. Понял, – точно ко мне”. Максим даже и не знал: удивляться ему или радоваться, когда увидел Ляну.

– С днем рождения, – она поцеловала его в щечку, вручила рубашку и открытку, добавив, – носи на здоровье!

– Спасибо, Ляна, а-то я думал, что сегодня одеть. Вот и решение: одену твою рубашку.

– Ты её сначала померь, на глаз брала, точно не знаю: подойдёт или нет.

– Как тут и была, смотри: тютелька в тютельку.

– Надо же подошла, я рада, зря переживала!

– Классный подарок, ещё раз спасибо, – теперь уже он её поцеловал тоже в щёчку, – Ляна, ты – настоящий друг!

– Я знаю, – вздохнула Ляна, – думаешь, мне от этого легче?

– Мне тоже нелегко, но что же я могу сделать, дорогая ты моя?

– Если ты не знаешь, то откуда мне знать?

– Ляна, а помнишь, когда я у тебя спросил: будешь ли ты моей девушкой? Что ты мне на это ответила, вспомни?

– Я сказала тебе: зачем я тебе такая нужна, что я некрасивая, ничего не люблю делать по дому: готовить, убирать и так далее, что даже если и выйду замуж, то он сам будет все делать, или каждый сам для себя. Ещё допускается: пол-очереди.

– А что я на это ответил, помнишь?

– Конечно! Ты сказал, что красоту девушки определяет для себя парень, а не она сама, и что с домашними делами уже потом можно разобраться – это не такая уж и проблема.

– Но ты же не согласилась тогда, Ляна.

– Так это тогда было, а не сейчас.

– Вот тогда ты мне сама и сказала, что хочешь, чтобы мы остались друзьями, помнишь?

– Да, Макс, я помню.

– Даже и не знаю почему, – Максим загадочно улыбнулся, – мне это подходит, а что же случилось с тобою, Ляна?

– Не знаю, Макс. Что же со мною могло случиться?

– А не могла ли я влюбиться?

– Не издевался бы хоть надо мною, а? Как не стыдно!

– Я и не издеваюсь, а констатирую факт. Согласись, что терять друзей никому неохота.

– Тем более любимых.

– А разве ты меня любишь, Ляна? Вот лично я думаю, что нет. Тебе это только кажется.

– Привет, Ляночка! С днем рождения, Макс! Желаю тебе вот такую красивую девушку! Наверное, красивее Ляны уже нет. – В комнату вошёл Андрей.

– Спасибо, Андрей, я тоже так думаю, а она считает себя некрасивой, хоть я уже много раз говорил, что все девушки красивые, просто каждому нравятся разные. Не может же всем нравиться одна, хотя, возможно, бывает и так.

– Ходишь уже лучше, или нет?

– Ещё не очень – нога быстро устает, а потом нужно долго отдыхать.

– Гостей-то много будет?

– Думаю, да. Нам лучше поставить стол здесь, а взрослые пусть в зале отмечают. Как считаете?

– Так, несомненно, лучше, – сказала Ляна.

– Ляна, ты скажи там маме, чтобы она, нам отдельно всего приготовила, хорошо!

– Максик, давай тогда стол поставим, ты пока ляжешь и отдохнешь, а мы с Ляной накроем на стол.

Он лег отдыхать, сожалея, что главного и самого желанного гостя – Светланы Викторовны – не будет на его празднике. „Она даже не знает, когда у меня день рождение, – вздохнул именинник, – да если бы и знала, то всё равно бы не пришла. Зачем?” Он больше старался ни о чём не думать и молча лежал, стараясь не шевелиться, чтобы лучше отдохнуть перед совсем ненужным ему праздником…

Он почувствовал сквозь сон чей-то поцелуй в щечку.

– Максим, с днём рождения тебя, дорогой ты мой! – Тетя Люся поставила на него какую-то коробку и сверху положила футболку.

– Спасибо. Поставьте, пожалуйста, на стол.

– Пусть на кровати лучше, а-то там уже некуда ставить. Целая куча подарков. Ладно, я пошла к взрослым. Празднуйте здесь, детки.

В комнате у Максима было много народу, многих ребят и девчонок, которых пригласила сестренка, он вообще не знал, окинув всех взглядом, вышел в зал.

– А вот и именинник! – Хором закричали гости, когда Макс уже вышел в коридор, ему вслед донеслось, – Максим! Этот тост за тебя! Будь здоров! – Потом ему снова пришлось пройти через зал, чтобы вернуться в комнату. Ему в след что-то опять кричали, но не было слышно, потому что громко играла музыка. Войдя в комнату, сразу попал в объятия своей сестрёнки.

– Поздравляю тебя, братик! – И уже тише, добавила, – я тебя очень сильно люблю.

– Я тебя тоже, большое спасибо!

– Садись, покушай с нами, мы тебя уже заждались! – Макс сел за стол, и все сразу же подняли рюмки, бокалы с шампанским, а сам именинник поднял бокал с томатным соком.

– От имени всех здесь сидящих, от нашего дружного коллектива, хочу поздравить тебя, Максим, с днём твоего рождения! От всей души и своего большого сердца пожелать всего самого наилучшего, особенно здоровья…

– Спасибо всем за поздравление! – С ответным тостом встал именинник. – Мне очень всё понравилось! Я рад, что все вы сегодня здесь, что каждый из вас нашел время и уделил его мне. Сейчас я покушаю и посмотрю подарки, думаю, они мне все понравятся.

Никуда не торопясь, Макс стал кушать, наблюдая за происходящим праздником, постоянно обращая внимание на свою рубашку, которую подарила Ляна. „Теперь она будет моей любимой рубашкой, – вздохнул Максим, и решил больше сегодня ни о чём не думать, а отдохнуть душевно хоть раз, что называется “по-человечески”. – Тем более все так старались и организовали такой праздник для меня”. Все о чём-то разговаривали между собой, обменивались какими-то странными взглядами; двери в комнату постоянно открывались: то мама заходила и спрашивала, не нужно ли ещё продуктов, то кто-нибудь из взрослых всех фотографировал, то подходили к имениннику и что-то говорили, не понятно для чего. Однако, Максим даже сам этому удивляясь, чувствовал себя хорошо. Мало того, что много шума, отдохнуть вообще не было никакой возможности, и, закончив свою трапезу, пересел со стула на кровать, вытянув и расслабив свою ногу.

Вот и настал момент, когда стол отодвинули поближе к стене, и началась дискотека. Максим очень любил танцевать, но сейчас не мог, и чтобы себя этим не мучить, подошёл к письменному столу и увидел кучу подарков: часы ручные, рубашки, футболки, одеколоны, брелки, цепочки, даже деньги лежали на его столе. Ещё он нашел гель после бритья, пенку для бритья, какую-то импортную жвачку и целую стопу открыток. Больше всего Максу понравилась статуэтка божка-благополучия, которая стояла отдельно, и он её не сразу заметил…

– Макс, может, поиграем в карты, как ты на это смотришь?

– Давайте, в чём проблема?

– Кто будет играть с нами в карты? – Уже ко всем обратилась Катя.

Все уселись кружком и решили так, что если кто-то проигрывает, то выходит из игры, а потом проиграет другой и так далее. Потом все покушали торт и стали расходиться, а Андрей обещал Максу, что проводит до дома Ляну и Наташу, как оказалось, они жили рядом. Проводив всех, Максим с сестрой помогли матери убраться, а когда уже было всё сделано, он забылся долгим и сладким сном.

XXI

– Светочка, ты прекрасно знаешь – что ни школа, ни я лично – ни в коем случае не хотели бы терять такого ценного специалиста как ты! Это же ты можешь понять или нет, в конце-то концов!?

– Но Роберт Юрьевич, я же давно вас ставила в известность о том, что собираюсь уходить из школы уже навсегда. В тот раз заявление моё вы не подписали, а сказали, чтобы я ещё поработала, и именно столько, сколько смогу выдержать.

– Дорогая моя, я ведь всё прекрасно понимаю. Всему есть предел: и силе воли, и терпению, абсолютно всему, – уже спокойнее говорил директор, – но ты же взрослая женщина, интеллигентная, умная, красивая, в конце концов! Так пусть они терпят эту самую твою строгость. Это для их же пользы, дорогая моя.

– Знаете, Роберт Юрьевич, мне очень трудно уходить из школы, но не менее трудно и оставаться. Да, вроде бы, и осталось совсем немного времени – доработать, но что-то в моей душе противится этому. Каждый день я иду на работу как на праздник! С хорошим настроением, с желанием – это все во мне и сейчас присутствует, а когда прихожу, то руки опускаются, желание пропадает. Мне становится тяжело даже находиться здесь, в этих, казалось бы, родных для меня стенах.

Роберт Юрьевич смотрел на Свету совершенно спокойно, хотя внутри у него всё кипело. Он прекрасно понимал, что у каждого преподавателя наступает в жизни такой момент, как и у представителя любой другой профессии. Человек настолько устаёт, что уже невольно спрашивает себя: “Нужна ли мне такая работа?” а потеряв, плачет и жалеет, да и вернуться назад, уже нет сил. Он не хотел, чтобы со Светланой случилось именно так же, как и со всеми, потому что видел в ней перспективу, высокий профессионализм, огромное желание работать. Эта работа – её жизнь, что без неё она уже не сможет спокойно жить, если вот-так-вот уйдёт: резко всё оборвав и изменив, и жить потом лишь воспоминаниями. А чтобы этого избежать, нужно дать ей время. Чтобы она настроилась, подготовилась к тому, что карьера педагога подошла к концу, чтобы заранее смогла подыскать себе другое занятие и точно также радоваться жизни и чувствовать занятость любимым делом. Он не хотел лишать ее душевного спокойствия, а хотел помочь успокоиться. Когда Света закончила свою тираду, ещё немного помолчал, давая ей время подготовиться к внимательному слушанью, и начал свою речь, заранее понимая, что именно от неё всё и будет зависеть:

– Светик, слушая тебя, я пришёл к такому выводу: тебе не хотелось бы покидать школу именно сейчас, потому что к этому ты ещё не готова. Насколько я понимаю, тебе нужно немного успокоиться, прийти в себя и работать. Посмотри вперёд! Через три месяца уже лето. Разве это много? Летом ты отдохнёшь, хорошенько всё обдумаешь, настроишься на ещё один год работы в школе. Да я не спорю – это будет очень сложно сделать. Но нужно же выпустить свой класс, ведь ребята за столько лет учебы тебе стали уже совсем как родные! Или я не прав? Даже этот год пролетит очень быстро, ты сама это прекрасно знаешь, даже лучше, чем я. И потом, ты уже настроишься на то, что уйдёшь уже навсегда из рядов педагогов, что ты уже не будешь учительницей, понимаешь, что это важно? А в школу будешь приходить, как мама своего сына. Мало того, в течение этого последнего года своей работы ты уже подыщешь себе другое занятие, и не будешь мучиться, и страдать от резкой перемены в жизни. Светочка, дорогая, подумай хорошенько! Мне даже не нужно твое “спасибо”, которое ты потом мне будешь говорить, если так поступишь, как я тебе говорю, пойми. Мне нужно знать, что твоя жизнь будет полноценной и спокойной, а ты не будешь мучиться и переживать! Зачем тебе это?! – Он замолчал, его чувства всё-таки прорвались наружу: прекраснейшее, аристократическое лицо с еле заметным смугловатым оттенком гладкой кожи совсем раскраснелось. Завораживающий, пронизывающий взгляд – серо-голубых глаз, широко раскрытых, от чего они всегда казались большими и придавали необычайный шарм его внешности – ничего не выражал, и казалось, леденил душу и не давал ничего возразить. От переживаний у Роберта Юрьевича чаще забилось сердце, и он постоянно тормошил свои темно-русые, очень густые волосы, нарушая свою головокружительную причёску. Света тоже молчала, оттягивая время, смотрела на Роберта Юрьевича очень внимательно. Ему стало жарко, и чтобы не вспотеть, немного ослабил галстук и снял пиджак, повесив его не в шкаф, как обычно, а на спинку стула. Светлана это заметила и поняла, что он сильно переживает, а ему совсем нельзя нервничать! Она боялась за его сердце – оно могло не выдержать.

– Вы знаете, я очень ценю, и всегда ценила вашу искреннюю заботу! Всегда, заходя в школу, я ощущала вашу поддержку, а теперь вы и сами видите: насколько она мне сейчас необходима, даже, наверное, больше, чем воздух. До глубины души приятно слышать от вас такие теплые слова, от которых все переживания и проблемы куда-то сами собой уходят, освобождая тебя от чего-то несоизмеримо тяжелого в душе, какого-то непреодолимого, казалось бы, барьера, через который без вашей помощи я бы уже, наверное, сама никак не перешагнула. Но сейчас, в разговоре с вами, чувствуя ваше безграничное покровительство и заботу, я поняла, что всего лишь поддалась минутному порыву, чувствам, никому не нужным эмоциям! Чуть не совершила ужасно-глупую ошибку, из-за которой бы вся моя жизнь перевернулась… – Светлана замолчала, всё ещё перебарывая внутри себя внезапно нахлынувшие чувства, сдерживая слёзы, она пыталась успокоиться, не переживать. Роберт Юрьевич молча смотрел. Ему становилось лучше от одного осознания, что есть люди, сразу же понимающие суть, смотрят вглубь. „Умный человек – не винит обстоятельства сложившиеся вокруг себя, других людей или что-то ещё – нет! Он видит проблему именно в себе! Вот что радует! Потому что, только видя саму проблему, можно пытаться её решить”. – Роберт Юрьевич выдохнул воздух, откинувшись на спинку кресла, расслабился и терпеливо, как никто другой, ждал, что же ещё скажет ему Света. Она принимала решение, говоря себе: „Что же это со мной?! Я же давно решила, что выпущу свой класс, во что бы тони стало! А какие-то пустяки меня опять выводят!” И когда полностью, как она почувствовала, успокоилась, сказала.