Психотренинг. Психологический детектив
«Наверное, воспитание виновато!» – думал он иногда.
Антон вырос в типичной советской семье, где разговоры о деньгах считались неприличными, а на тех, кто что-то кому-то продавал, всегда смотрели свысока. Сначала Антон еще пытался себя перебороть, но потом решил не мучиться и заниматься презентациями.
Презентатором он был отличным, очень дотошный, всегда умел находить интересные факты, объяснял доходчиво. Дистрибьюторы его любили. Вот и сейчас лидер структуры (так в сетевом маркетинге называют дистрибьюторов высокого ранга) из Зеленогорска попросил Антона выступить перед его группой. За презентации фирма хорошо платила, сама работа была Антону интересна, так что он с удовольствием сидел за компьютером. Валерка, который, как и многие психологи, любил объяснять все болезни психосоматикой, наверняка бы сказал, что Антон нарочно заболел, чтобы заниматься любимым делом. Не в смысле симуляции, а просто его подсознание дало команду организму.
Тема презентации ему была знакома – антиоксиданты. Антон уже многократно делал презентации на эту тему, но каждый раз старался добавлять что-нибудь новое. Сейчас ему не давали покоя разговоры с Ольгой о том, что антиоксиданты могут и вредить. С одной стороны, ему хотелось рассказать об этом в презентации, так было и этичней, и интереснее. С другой стороны, характер бизнеса строго запрещал сеять какие-либо сомнения. Тем более, что дистрибьюторы в большинстве своем медицинским образованием обременены не были и принимали все буквально. Сказали «полезно» – значит, полезно, сказали «вредно» – значит, нельзя.
Поразмыслив над дилеммой, Антон решился на компромисс. Он еще пороется в Интернете и, если найдет какие-то реальные факты про вред антиоксидантов, включит их в презентацию, в смягченной форме, разумеется. Ему удалось найти пару интересных статей. Одна о том, что антиоксиданты нельзя применять во время химиотерапии и лучевой терапии, потому что само лечение создает очаги свободных радикалов в зоне опухоли, которые ее и разрушают. Вторая – какое-то шведское исследование, в котором «доказывалось», что пожилые люди, принимавшие биологически активные добавки4 с антиоксидантами, умирали раньше своих сверстников.
Последнее показалось Антону полным бредом. Типа того, что все, кто ел огурцы, когда-нибудь умрут. В статье ничего не говорилось о том, что это были за люди, чем они болели. Логично, что люди с ослабленным здоровьем принимают больше лекарств и БАДов. В конце концов, Антон решил включить в презентацию только первое предупреждение. Осторожность при химио- и лучевой терапии. Никаких упоминаний о чрезвычайно сильном антиоксиданте, блокирующем воспалительные процессы, о чем рассказывала Ольга, ему не встретилось.
* * *После разговора с Марком и Герой Валерий решился, наконец, позвонить «борцу за правду», Арсению, телефон которого дала ему Ленка. Тот совсем не удивился звонку и пригласил зайти в их центр на Фурштатской улице.
Встреча прошла не совсем так, как ее представлял себе Валерий. Он почему-то ожидал увидеть молодого человека из «продвинутых». Может быть, потому что сама тема была модной, и это как-то ассоциировалось именно с таким имиджем. Но Арсений оказался маленьким, невзрачным, довольно старомодно одетым дядечкой лет пятидесяти. Держался он настороженно, но на все вопросы о связи пищевой непереносимости и проблем психики ответил. Сам он представился как врач-диетолог. Пока они разговаривали, Валерий размышлял, как бы похитрее вставить вопрос о Снегиреве и, ничего не придумав, решил говорить как есть.
– Вы ведь знали Виктора Снегирева?
– Да, я слышал о нем. А вы, простите, какое к нему отношение имеете? Арсений смотрел на него уже с явным подозрением.
Валерий начал объяснять, что он как психолог, который накануне самоубийства проводил тренинг, хочет защитить свою репутацию. Кроме того, ему хочется понять, что же произошло с человеком на самом деле. Естественно, о своих подозрениях, что это убийство, ничего сказано не было.
По ходу его рассказа Арсений постепенно успокоился.
Он внимательно выслушал, понимающе покивал, но сказал, что со Снегиревым он лично знаком не был. И вообще, кроме имени, он почти ничего о нем не знает. Увидев недоверие в глазах Валерия, Арсений поспешил добавить:
– Понимаете, мы ведь не единственная такая группа. Люди начинают прозревать и объединяются. Наверное, ваш Снегирев участвовал в какой-то другой организации. Мне о нем говорили, но я не помню точно, в какой связи. Могу поспрашивать.
– А связь с московскими группами у вас есть? Вы не знаете там такую активистку, Ольгу? – не унимался Валерий.
– А это вам зачем?
– Она была близка со Снегиревым. Может быть, сможет что-то рассказать.
Валерию показалось, что Арсений заколебался. По его лицу пробежала тень неприязни.
– Могу дать вам телефон одной нашей московской организации, но я там знаю только руководителя. А он определенно не Ольга.
Распрощавшись с Арсением, Валерий вышел на Литейный и зашел в маленькое кафе. Ему хотелось где-нибудь сесть и спокойно позвонить в Москву. В этом кафе подавали кофе примерно двадцати видов, причем отлично приготовленный. Взяв двойной эспрессо, Валерий уселся в углу внутреннего зала и набрал какого-то Илью Андреевича из Москвы. Передав, как водится, привет от Арсения, Валерий начал свои вопросы. Есть ли в их организации Ольга, если да, может ли Илья Андреевич дать ее координаты. Ответ был более чем сдержанный. Ольги в их организации есть, даже две, но никаких координат Илья Андреевич давать не уполномочен. Договорились, что Валерий оставит свой телефон, и Илья Андреевич попросит их перезвонить. Или сам позвонит, если они разрешат.
То, что никто не позвонит и никаких телефонов Илья Андреевич передавать никому не собирался, было очевидно. Опять тупик! С самого начала этой истории тупики следовали один за другим. Как в лабиринте, из которого не было выхода. Сама эта история становилась исключительно неприятной, причем не только для «Эмпатии», но и для Валерия лично. В последнее время он начал создавать себе имя. Если люди раньше шли в центр и просто попадали к нему, то сейчас многие уже шли специально «на него».
Само его имя в буквальном смысле было не очень. Для психолога лучше что-нибудь редкое, экзотическое, можно даже иностранное. А тут Валерий, да еще Петров! Куда уж банальнее! Но в начале карьеры Валерий этого не понимал, вопросы личного маркетинга ему казались незначительными, а сейчас менять имя было уже поздно. Странно, он уже довольно давно занимался коучингом, были хорошие результаты, а вот о том, чтобы приложить это к себе, задумался только в последнее время.
Впрочем, в настоящий момент было не до имени, так как вся ситуация выглядела гнуснейшим образом. Психологи были похожи на пластических хирургов или врачей-косметологов. Войдешь в моду – от клиентов отбоя нет, но достаточно кому-то пустить слух, что ты шарлатан, и все бегут, как от чумы. А слух уже, похоже, пошел. Питер – город «маленький», не Москва, все друг друга знают.
Выпив кофе, который оказался превосходным, Валерий решил не предаваться жалости к себе, а вернуться домой и заняться подготовкой семинара в Зеленогорске5. Большинство дистрибьюторов – люди работающие, сетевой маркетинг для них – дополнительный заработок, поэтому семинар был назначен на воскресенье. Он должен был начаться сразу после презентации Антона.
Тема семинара была комфортной для Валерия и одной из его самых любимых – модальности. Речь шла о восприятии действительности. В нейролингвистическом программировании считается, что люди воспринимают мир через свою ведущую модальность. Есть «визуалы», которые в основном предпочитают зрение, «аудиалы» – слух и «кинестетики», которые воспринимают мир через тактильные ощущения. Хотя относительное большинство людей, примерно сорок – сорок пять процентов, являются визуалами, но и другие типы встречаются часто. Для конструктивного диалога желательно, чтобы он велся на языке одной модальности. В этом и состояла задача Валерия – научить дистрибьюторов распознавать язык модальностей и общаться на всех трех языках.
* * *Презентация Антона прошла вполне успешно. Но в конце, как это часто бывает, нашелся какой-то дотошный мужик, который задал каверзный вопрос:
– Вы сказали, что во время химиотерапии нельзя принимать антиоксиданты, а когда человек антибиотиками лечится, то можно? Разве принцип не тот же?
Антон был не вполне уверен, он вообще в биохимии разбирался слабо, но ответил как положено. Никаких данных о вреде антиоксидантов во время антибиотикотерапии нет. Даже наоборот, известно, что некоторые из них, например, витамин С, помогают выздоровлению. Мужик что-то хмыкнул, но было видно, что такой ответ его не удовлетворил.
После презентации Антон решил с разрешения Валерия остаться на его семинаре. Тема модальностей с некоторых пор была ему интересна. Сам, он по определению Валерия, был типичным кинестетиком. Когда к нему приходили пациенты, особенно дамы, и «обрисовывали картину своего состояния», просили «тщательно рассмотреть их случай», он ничего не понимал и терялся. Его спрашивали: «Ну вы же видите?» А он ничего не видел. Ему нужно было говорить об ощущениях, давлении, тупой или острой боли, важно было пощупать и потрогать. В «картинах» он не разбирался.
После семинара было много вопросов, и Валерий закончил только в шестом часу. Оба не ели с утра, поэтому, выйдя из зала в центре Зеленогорска, Антон и Валерий пошли искать кафе. На главной улице, за которой еще с советских времен сохранилось имя Ленина, ничего подходящего не нашли и решили пойти к пляжу через парк. Там наверняка должны были быть всякие кафешки.
В детстве Антон летом жил на даче в Зеленогорске и, хотя он не был тут уже лет двадцать, заметил, что многое осталось без изменений. Памятник вождю продолжал стоять в сквере перед школой напротив входа в парк. Видно было, что о нем заботятся. Ленин, протестантская кирха (раньше там был какой-то склад, а сейчас снова церковь), магазины на главной улице, аптека, трехэтажные дома, покрашенные желтой краской. Все осталось как раньше. И самое главное, был парк, каким Антон его помнил с детства. С ухоженными клумбами, аттракционами для детей и старыми деревянными финскими дачами с обязательными верандами.
Приличное кафе нашлось в парке возле самого пляжа. Несмотря на выходной день, народу было немного. Да и что делать на пляже в середине апреля при плюс десяти! Кафе было двухэтажное, и они решили расположиться на втором этаже, откуда можно было обозревать пляж, залив и какой-то едва видимый остров вдалеке. Антон не помнил, был это Кронштадт или один из фортов.
Пока они разглядывали меню, глубокомысленно рассуждая, заказывать ли шашлык или ограничиться пельменями, у Валерия зазвонил телефон.
– Здравствуйте, Валерий Валентинович. Это Илья Андреевич из Москвы вас беспокоит. Помните, вы позавчера мне звонили.
Валерий искренне удивился. После позавчерашнего разговора он был уверен, что никакого сотрудничества со стороны Ильи Андреевича ему не дождаться. Но он ошибся, Илья Андреевич отнесся к его просьбе весьма ответственно.
– Вы спрашивали про Ольгу из Москвы. Я разговаривал с нашими обеими Ольгами, никто из них со Снегиревым знаком не был. Но одна из них мне сказала, что у нее была знакомая, тоже Ольга, которая работала в Институте здорового питания. Эта Ольга занималась исследованиями всяких вредных добавок в пище. Так вот… Она недавно погибла. В конце марта у нее в квартире случился пожар, и она отравилась угарным газом. Самое интересное, что ее коллеги из Института питания по большому секрету сказали, что полиция, похоже, подозревает умышленный поджог. Понимаете? Возможно, ее убили.
Валерий поблагодарил, немного смутившись. Он плохо подумал о человеке, а тот, оказывается, всех обзвонил, да еще быстро. Очередное доказательство, что ни диплом, ни практика психолога не дают никакой гарантии, что ты разбираешься в людях. Увидев вопросительный взгляд Антона, Валерий вкратце рассказал ему историю.
– Ничего себе, прямо целый детектив! А это ведь наша Ольга! Вспомни, ты же с ней знаком. В прошлом году она приезжала на презентацию в Питер. Высокая такая, крупная. Ты еще сказал, что она напоминает тебе директрису твоей школы.
Валерий вспомнил. Ольга говорила, что работает в Институте здорового питания. Как ему в голову не пришло, что это может быть та самая Ольга. Но он же не знал, что она погибла!
– А ты знаешь, чем конкретно она занималась? Из-за чего ее могли убить?
Антон задумался и сказал:
– Она много чем интересовалось. И усилителями вкуса, и ксеноэстрогенами, и антиоксидантами. Говорила, что нашла какие-то материалы интересные, даже сенсационные. В смысле, что есть данные об огромном вреде, которые некоторые из них причиняют. Все это скрывается… Только я ничего не видел! Просил показать, но она сказала, что хочет все проверить, а потом уже она напишет и выступит с докладом. Ольга очень ревниво относилась к своим научным исследованиям.
– Боялась, что украсть могут?
– И это тоже. Плагиат в науке повсеместно. Сам знаешь. Кроме того, она была очень дотошной, настоящая перфекционистка. Не хотела представлять непроверенную информацию.
– Получается, что Снегирев вместе с ней работал?
– Получается, что да.
– Тогда все это очень серьезно. Неужели могут убить из-за такого? Правда, что все так вредно? Вот шашлыки нам принесли, там тоже, наверное, усилители вкуса.
– Наверное, – подтвердил Антон. – Хотя их чаще в говядину добавляют, а это свинина. Я много про это читал, меня ведь часто спрашивают на презентациях, но ничего такого страшного не нашел. Есть статьи, где пишут, что глутамат натрия повышает вероятность депрессии, но каких-то убедительных доказательств нет. В Китае его ставят на стол, как у нас соль и перец, каждый кладет себе, сколько хочет. Но вообще лучше его не есть. Депрессии он, может, и не вызывает, а вот аппетит повышает точно. При нашей талии это совсем не нужно.
Валерий не был настроен переходить на шутливую волну и продолжил серьезным тоном:
– Остается вопрос, кто еще мог знать об этих исследованиях Ольги, кроме Снегирева? Кто и как узнал, что я этим интересуюсь? Не думаю, что вся эта компания, начиная со статьи в газете, – просто случайность.
– Ты же сам говорил, что это могут быть конкуренты.
– Теоретически могут. Только как они узнали, что Снегирев умер после тренинга? И что вообще был этот тренинг? Почему и статья, и донос появляются именно сейчас и одновременно? Совпадение? Не верится что-то в такие совпадения.
– Узнать не так трудно. Любой человек из вашей конторы или из компьютерщиков мог об этом сказать. Если конкуренты серьезные, наверняка, они и их обхаживают, и из ваших стараются кого-нибудь прикупить. Скорее, надо подумать о том, кто за всем этим стоит. А для этого важно понять, что она все-таки нашла, что все так переполошились. Надо поговорить с ее коллегами в Институте питания, может, они что-то знают.
– А почему ты думаешь, что они будут с нами разговаривать?
– Можно попробовать. У меня была где-то визитка начальницы Ольги – профессора Никольской. Она, конечно, дама с характером, но попытаться можно.
* * *Прошло уже больше недели после встречи с Валерием. Даша часто ловила себя на мысли, что ей хочется ему позвонить, но повода не было. Ничего нового она не узнала, а звонить просто так было неудобно. Он решит, что она ему навязывается.
На работе в этот день было затишье. Когда оказалось, что надо отвезти договор клиенту на подпись, Даша обрадовалась. Обычно это делала секретарша, но сейчас она была на больничном, а Даше хотелось вырваться из привычной обстановки. Офис клиента находился в самом центре города, в роскошном особняке на Миллионной. Закончив дела с договором, она решила не возвращаться сразу, а немного пройтись. К счастью, начальство понимало, что нормированный восьмичасовой рабочий день для компьютерщиков – это нонсенс. Фирма требовала результатов, а не просиживания штанов на рабочем месте.
Даша вышла на набережную и медленно направилась в сторону Эрмитажа. Пронзительный питерский ветер дул в лицо, но это не мешало думать. Она пыталась восстановить картину того дня, когда случился этот злополучный тренинг. На самом тренинге ничего особенного не происходило. Когда занятия закончились, где-то около шести, Валерий распрощался и ушел. Остальным расходиться не хотелось. Почти все пошли в ближайшую кафешку выпить и пообщаться. Эта точка исполняла у них роль клуба, туда часто ходили пообедать и собирались вечером, после работы. Пришло человек десять с тренинга, потом добавились Сергей Кириллов и Карина из бухгалтерии. Был обычный светский разговор. Кто-то похвастался поездкой на Кубу, потом подключились остальные и начали рассказывать, кто куда ездил или поедет в отпуск. Обычный разговор представителей российского среднего класса, где престиж часто определяется количеством стран, которые вы успели посетить.
Снегирев тогда почти все время молчал. Даша знала, что хвастаться ему нечем. Кроме Турции, куда он ездил года четыре назад, и Эстонии, он нигде не был. То ли не мог себе позволить, то ли интереса особого не было. Сама она тогда исправно отчиталась о поездках в Чехию, Германию и Тунис, но больше всех говорил Кириллов. Он действительно много ездил. И на отдых, и в командировки, но рассказывал так легко и забавно, что даже завидовать не хотелось. Просто было приятно послушать. Кириллов тогда сидел рядом со Снегиревым и несколько раз безуспешно пытался его разговорить.
«Стоп! А ведь в этом же кафе у них было еще несколько посиделок. И одна из них… В понедельник, в день смерти Снегирева!»
Тогда их было человек шесть, посидели недолго. Но вот о чем они разговаривали? Даша так и не могла толком вспомнить, наверное, опять о какой-то ерунде.
Даша дошла до Зимнего дворца и, повернув налево, пошла в обратную сторону уже по Невскому. Только почувствовав чудный запах свежеиспеченных пирогов, она поняла, что ужасно хочет есть. Пироги, конечно, не лучший выбор. За последний год она и так пополнела на два килограмма! Но запах соблазнял. Пройти мимо просто не было сил, и Даша решилась на компромисс. По маленькому кусочку кулебяки с мясом и пирога с брусникой. В конце концов, она с утра ничего не ела, а сейчас уже четыре. Да и утром у нее были всего лишь кофе с молоком и бутербродик с сыром.
Она взяла поднос с своим заказом и, оглядываясь в поиске места, заметила за уютным столиком в глубине зала Кириллова. Тот тоже ее заметил и махнул рукой, приглашая. Даша поставила свои пироги на столик, вернулась к стойке взять чайник с жасминовым чаем и села напротив Сергея. Встреча с Кирилловым вызвала у нее облегчение. Возможно, ей нужно было отвлечься от собственных мыслей, а Кириллов умел быть обаятельным собеседником. Он весело улыбнулся и спросил:
– Как продвигается детективное расследование?
Даша смутилась.
– Какое расследование?
– Ты же сама говорила, что со своим приятелем-психологом занимаешься выяснением причин несчастного случая со Снегиревым. Есть успехи?
Было непонятно, спрашивает ли он серьезно или иронизирует, но Даша ответила вполне серьезно:
– Нет, все то же. Я говорила тебе тогда, что его страницу в «Одноклассниках» кто-то удалил?
– Да, ты про это упомянула. Только что тут такого? Администратор сети и удалил. Если человек умер, то его страницу обычно удаляют.
– А как они узнали, что он умер?
– А вот этого не знаю, как-то никогда не задумывался. А зачем вам его страница?
– Хотела посмотреть контакты, может быть, там был кто-нибудь из знакомых. Кто знал про Снегирева, про его настроение в последние дни, – объяснять про Ольгу из Москвы Даша не стала.
Кириллов решил сменить тему:
– Даша, а может, по коньячку? Вот и Витю помянем.
Отказаться было неудобно, да и после прогулки с мокрым ветром в лицо рюмка коньяка никак бы не помешала.
Кириллов пошел заказывать, и Даша поймала себя на том, что им любуется. Подтянутая фигура, дорогой костюм, модная стрижка… Сразу видно, что у человека есть деньги, и он знает как ими пользоваться. Многие Дашины знакомые этого не умели. Даже если они хорошо зарабатывали, то продолжали ходить в мешковатых джинсах и дешевой обуви. Ей самой потребовалось несколько лет, чтобы научиться покупать качественные вещи. Когда она только начала прилично зарабатывать, никак не могла заставить себя даже войти в хороший магазин. Сказывалась привычка на всем экономить.
Сергей подошел к столику с двумя широкими бокалами коньяка, и ей стало неудобно за свои мысли. Кириллов протянул Даше ее бокал и, сделав скорбную физиономию, произнес:
– Давай за Витьку! Хороший был парень. И чего ему только взбрендило жизнь кончать. Ведь столько всего впереди было…
– Поверить не могу, что это самоубийство. Не мог он с собой покончить просто так. И психолог говорит, что ничего странного у Снегирева на тренинге он не заметил, – сказала Даша с заметным раздражением.
– Даш, ну какой психолог? Который тренинг проводил? Я уже тебе говорил, он никогда в жизни не признает, что человек после его тренинга мог покончить с собой.
– Да ничего такого не было на этом тренинге! Я тоже там присутствовала. Тренинг как тренинг. У нас и раньше такие были.
– А я и не говорю, что он покончил с собой из-за тренинга. Не знаю, какая была причина, но он покончил с собой после тренинга. Улавливаешь?
– Что именно?
– Когда второе событие происходит сразу после первого, люди склонны считать первое причиной второго. Кстати, твои любимые психологи называют это «каузальной атрибуцией», или приписыванием причины. У меня ведь, между прочим, тоже диплом психолога имеется.
– Правда? А зачем тебе? Ой, прости, глупо вырвалось.
– Почему глупо? Ты права, сейчас все кому не лень учатся на психолога. Вот и я тоже подумал, что если руковожу людьми, то неплохо бы и поучиться.
– Помогают полученные знания?
– Иногда да, хотя и не буквально. Не все так просто, как пишут в умных книжках. Те, кто их пишет, тоже делают бизнес. А их бизнес – это писать умные книжки и обучать дураков типа меня основам практической психологии.
– Получается, что теперь все будут связывать смерть Снегирева с тренингом?
– Вот именно! Чтобы эту связь разорвать, твоему психологу нужно представить какую-то очевидную причину смерти. Например, что у Снегирева была сильная депрессия или какое-то другое психическое заболевание. Еще лучше, если с ним что-то после тренинга случилось. Сильный стресс, например, или кто-то его запугивал, шантажировал. Главное, чтобы с тренингом это не имело ничего общего.
Даша почувствовала, что совсем запуталась.
– А ты как считаешь, отчего он покончил с собой? – спросила она и про себя подумала: «А ведь не факт, что это вообще самоубийство».
Кириллов ответил:
– Я тебе уже говорил. Снегирев был человек лабильный, в жизни разочарованный. Может, у него и раньше были мысли о самоубийстве. Просто перспективы в жизни он не видел.
– А тренинг?
– А что тренинг? Тренинг ему мог просто об этом напомнить. Вам же давали задания. Определить свои сильные качества, наметить цели и так далее. Вот Снегирев и задумался обо всем этом, а потом решил, что жить ему незачем.
– Получается, что он действительно из-за тренинга умер?
– Нет, конечно. Не виноват твой психолог, успокойся. Тренинг просто был поводом, пусковым механизмом. Если бы не тренинг, нашлось бы что-то другое.
Слова Кириллова были почти повторением того, что сказал Даше Валерий в начале их встречи. Только вот не мог Снегирев покончить с собой! Не мог и все! Это Даша знала точно.
* * *На следующий день Валерия ждал приятный сюрприз. Он еще не успел войти в свой кабинет, как позвонил Марк и попросил зайти. Валерий уже было подумал, что его опять ждут какие-то гадкие новости, но неожиданно новости оказались хорошими. Марк вызвал его, чтобы спросить, не хочет ли он поехать с ним в Израиль и провести там несколько тренингов. Сам Марк часто ездил на тренинги в Израиль, но никогда и никому не предлагал поехать вместе.
Для Валерия, которому в последнее время стало казаться, что проблемы валятся одна за другой и засыпают его, как снежная лавина, это выглядело как спасение, а может быть, и как бегство. В какой-то момент даже промелькнуло подозрение. Возможно, Марк специально предлагает ему поехать именно сейчас, может, он почувствовал его выгорание и решил дать ему шанс прийти в себя. Но в следующий момент эта мысль была отброшена Валерием. Марик хотя и был почти другом, но в альтруистических поступках до сих пор замечен не был.
Лет пять назад Валерий ездил в Израиль со своей бывшей женой. Они купили тур на семь дней под названием «Путешествие на Святую землю». Все эти семь дней они куда-то ездили, осматривали монастыри и церкви, стояли три часа в очереди в Храм Гроба Господня. Еще покупали несметное количество сувениров, в основном разного вида крестиков, которые потом обязательно надо было освящать в строго определенных местах. Жена относилась к этому очень ответственно. Валерий тогда ужасно устал от всей жары и суеты, поэтому не помнил почти ничего. Ему было совершенно непонятно, как в Израиле живут нормальные люди. Поэтому сейчас он твердо решил, что в этот раз в никаких очередях стоять не будет, но попробует узнать больше о жизни в этой стране. Тем более, что по плану ему предстояло провести в Израиле три тренинга.