Матушкин день, или В поисках утраченного прошлого

После беседы с одним чересчур настойчивым корреспондентом, который преследовал её аж до метро "Маяковская", мама почувствовала себя плохо и упала прямо на эскалаторе. Прохожие вызвали ей скорую, которая отвезла Серегину маму в больницу. Кстати, об этом тоже написала "Болтанка78".

…В больнице Сереге сказали, что у мамы инфаркт. Прогноз неутешительный. Сердце крайне изношенное, могло разорваться в любой момент. От физической нагрузки, от сильного переживания, от стресса. Не было ничего такого?

Мама так и не пришла в сознание. Вот так Серега потерял самого верного друга, о котором в последнее время почти не вспоминал. Некогда было, наверное…

Сначала он очень хотел найти того журналиста, который стал причиной её смерти. Или вообще спалить офис той самой "Болтанки". Только решил прежде поговорить с женой…

Алла после той выставки очень изменилась. Почти не разговаривала с ним. Да Сереге и не до того было. А тут вот она сама с ним заговорила:

"Прости меня, − сказала Алла. − Я ухожу".

Серега оторопел. Как ухожу? Почему?

"Почему? И ты ещё спрашиваешь? Ты опозорил меня перед всеми! Все мои друзья отвернулись! Меня из журнала выгнали! "За несовместимость с уставом" и за что-то еще! Сам журнал вот-вот закроют! Потому что это наш генеральный спонсор привез сюда эту выставку! За огромные деньги привез! А теперь они разорвали контракт с журналом! Наш главный умолял его передумать, и всё без толку! Меня никто не возьмет теперь! Ты мне всю жизнь сломал!"

Может, если бы она той последней фразы не сказала, всё бы и уладилось как-нибудь. Да только слово − не воробей… О многом хотел Серега с ней тогда поговорить, но вдруг передумал. О чем теперь говорить? Собрал наскоро свои вещи… Напоследок, уже в дверях обернулся и бросил:

"Не жизнь и была!"

Так вот бывает.

Виток пятый. Освобождение.

Прошло четыре года. В них уместился сказочный две тысячи восьмой, когда вдруг стали сбываться самые смелые мечты. Сначала хоккей выиграли, чуть позже Зенит взял Кубок УЕФА, потом Билан занял первое место на Евровидении, а летом сборная по футболу чуть не выиграла Чемпионат Европы! Злые языки шутили, что, пока так везет, может, по Америке вдарим?

Вдарили. Только не по Америке, а по Грузии. Правда, как-то неубедительно. Зато быстро, всего за пять дней управились…

Потом был маленький кризис. Хотя это по сравнению с тем, что накрыл нас в девяносто восьмом, он казался маленьким. На самом-то деле кризис был гигантский! Рушились огромные компании, с оборотом почти как весь российский ВВП. Но это было где-то там, далеко. У нас всего только в полтора раза доллар подрос. Добрался до значения две тысячи первого года. Какой это кризис…

Серегина фирма его спокойно пережила. Плавно подняли цены, устроили небольшие распродажи. Даже прибыль показали по итогам года, хоть и минимальную.

Серега теперь только бизнесом и занимался. Уже пять магазинов в разных районах у него было. Своя концепция, яркая форма продавцов, улыбочки, подарки для покупателей, розыгрыши первого июня, в День защиты детей, и на оба Рождества. С выдумкой работал, с любовью к своему делу, можно сказать. Потому что больше любить было ему некого.

Ну что поделаешь, не везло ему с женами! Так что он и пообещал сам себе − третьего раза не будет. Никогда!

Бывало, конечно, когда кто-то появлялся в его жизни. На месяц-другой, не больше. Так, напряжение снять. Любить он, похоже, разучился.

Во всяком случае, почти убедил себя в этом…

Был июнь две тысячи десятого. Сереге как раз накануне сорок два исполнилось.

Идет он к своей парадной, а навстречу ему девчонка. Красивая, только ещё молоденькая совсем. Смотрит пристально, в глаза. И взгляд не отводит.

− Мы встречались, девушка? − спросил он.

− Да уж конечно, − усмехнулась та. − Здравствуй, папа…

Так это же Наташка! Вот сюрприз-то! И похожа ведь на него! Как же не узнал?

Позвал к себе, налил чаю с "Балтийским" тортом. А разговор не клеится…

Трудно разговаривать, когда тебя так в упор рассматривают. Да ещё девчонка! Пусть даже дочь твоя родная…

− А что же ты о себе не расскажешь? Как дела, как учеба?

− А тебе интересно? − усмехнулась Наташка. − Учеба… Я же школу кончила, папа. ЕГЭ сдала. Хорошо сдала, не спрашивай. А пришла я сюда, чтобы посмотреть на тебя. Да и вообще…

− Ну что? − напрягся Серега. − Посмотрела?

− Да уж… Тут такое дело. Мама приболела слегка, − сказала дочь. − А у меня выпускной! Надо с родителями. Придешь?

Встречаться с Машей ему точно не хотелось. Но раз её не будет…

− Конечно, приду, доченька! − улыбнулся Серега. − Все дела отменю!

…Так волновался, как будто это у него у самого выпускной. Накануне загнал машину на полировку. Надел костюм-двоечку, купленный по случаю, который так ни разу до того и не надевал. Хороший, кстати, костюм, английский. Галстук к нему в магазине подбирал целый час. Купил дочке в подарок Айфон-четверку, они только появились, кучу денег стоили. Букет дизайнерский заказал.

…Школа у Наташки была самая обычная, не специализированная. На окраине города. Народ в ней учился, что называется, простой. Серега там себя сразу не в своей тарелке почувствовал. Всё казалось ему, что на него с каким-то осуждением смотрят.

Собрались все в Актовом Зале. Сначала директор что-то напутственное говорила. Потом какие-то невзрачные тетки, наверное, классные руководители. А потом стали выпускников вызывать, вручать аттестаты.

− Плахина Наталья, одиннадцатый "А"!

Вышла Наташка, взяла аттестат. Повернулась к залу, а Серега уже стоит перед ней! Букет вручил, та ахнула, когда увидела. Чудо, а не букет был!

− Солнцева Юлия, одиннадцатый "А", − вызвали следующую.

Серега подал дочери руку, когда она по лесенке спускалась. И чуть не задел девушку, что шла за ней. Та чуть в сторону отошла, чтобы не толкаться.

И тут Серега её увидел…

Знаете, у каждого мужчины есть идеал женщины. Мало кому его встретить удастся, и вовсе не факт, что за этим последует какое-то продолжение. У женщины ведь тоже есть идеал, и совсем не обязательно, что это именно вот этот самый мужчина.

И что ещё интересно! Вот попроси кого этот идеал описать, или того больше, нарисовать, так не смогут ведь. Идеал можно только встретить, и тогда уж точно сказать: "Вот она!" Или: "Вот он!"

Кстати, это ведь только внешности касается. Характер − это уже на следующем уровне. Но об этом вообще никто не думает, когда такого человека встречает.

Серега тогда просто остолбенел. Потому что эта девочка и была его идеал, прекрасный и недостижимый. Хорошо, дочку за руку держал, она его за собой потащила. Кое-как совладал с собой, досидел до конца.

Собрание кончилось, счастливые дети сбились в какие-то группы, смеялись и радовались − сегодня ведь у них новая жизнь началась..

Сходил в машину, принес дочкин подарок, отдал ей. Все удивлялись, завидовали. Наташка его первый раз обняла, чмокнула в щеку. Серега почему-то покраснел. Впрочем, было жарко, на это не обратили внимания.

− Юлька, ты что же, не поедешь? − услышал он позади себя.

Обернулся. Господи, это она!

− Нет, ребята, у меня тренировка завтра, мне нельзя! − и голос у неё чудесный!

− Ну как же, на кораблике даже не покатаешься?

− Да нет, я домой поеду, − сказала она. − Такси вызову! Наташа, дай телефон позвонить!

− А зачем такси? Папа, ты не отвезешь Юлю? А то она далеко живет! Ну, пожалуйста!

− Конечно же, − с трудом выдавил Серега. − Вам куда, Юля?

Вот так они и познакомились…

Если разобраться трезво, то не такая уж и красавица была Юля. Конечно, стройная, высокая. Всё-таки прыжками в высоту занималась четыре года! Симпатичная? Наверное… Но не более того. Для всех прочих, конечно.

Безусловно, умная. Даже исключительно умная, можно сказать! До золотой медали двух пятерок не хватило.

А Серега, встретив её, пропал. Растворился в ней! Вот, вся жизнь разделилась на до и после. Как если бы Ангела увидел!

Она и стала для него таким ангелом! Которого можно только любить и слушаться. Восхищаться, подарки дарить…

Строго говоря, то чувство, что пронзило его, было уже не простой той любовью, что испытывает мужчина к женщине. Это было, можно сказать, что-то более высокого порядка. Скорее, обожание и поклонение, как будто богиня вышла откуда-то из морской пены и снизошла до тебя. И одарила тебя своей милостью…

Говорят ещё, что именно так и выглядит пресловутый колдовской приворот. Только кто сейчас верит в колдовство?

Со временем, конечно, это удивительное чувство немного изменилось. Трансформировалось, стало похоже на обычную любовь. Разве что запредельно сильную. Но тогда…

В общем, повез он её тогда домой. Нарочно повез длинной дорогой, чтобы побыть с ней подольше. Немыслимо было представить, что она вот так встанет и уйдет от него. И больше они никогда не увидятся…

Она чего-то такое почувствовала, конечно. Но нисколько не испугалась! Наоборот, всё время что-то ему рассказывала про себя, про родителей, про учебу, которая была. Про то, что собирается поступить в Финэк, но не уверена, что попадет на бюджет. А то у родителей денег совсем нет, платное отделение они не потянут…

"Я дам! − хотелось ему крикнуть. − Всё дам, только бы ты была счастлива!"

Слава Богу, не крикнул. Где-то в глубине сознания ещё пробивался здравый смысл:

"Ты что! Двадцать пять лет разницы! Тебе через восемнадцать лет на пенсию! Одумайся!"

Он отвечал что-то, стараясь, чтобы не дрогнул предательски голос, выдавая его волнение. Рассказал какую-то историю, как сам сдавал в школе экзамен. Она рассмеялась.

"С вами так интересно, Сергей Евгеньевич! Вы знаете, мне вообще-то так жаль, что я не поехала с классом на кораблике! Я очень хотела… Но у меня правда завтра тренировка, никак нельзя пропускать! Может, вы со мной завтра вечером покатаетесь? Хоть пару часов! А то одной скучно!"

Как его сердце не разорвалось от счастья, он не понял. Даже смог ответить более-менее спокойно:

"Ну конечно же! А родители тебя отпустят?"

"А мы не скажем! − улыбнулась она. − Пусть у нас будет от них секрет! Вы приходите ко мне! Вы же знаете, где у нас стадион?"

На следующий день он пришел на её тренировку. Дал денег на проходной, прошел на трибуну. Посмотрел, как легко она прыгает через планку. Как птичка взлетает… Потом они всю ночь катались на кораблике, совсем одни. Но даже поцеловать её он не решился. Как можно тронуть ангела и остаться после этого в живых?

Она его сама поцеловала. Первая! И просто сказала, внезапно перейдя на ты:

"Не уходи, пожалуйста. Ты мне нужен!"

Он не ушел. В тот же день встретился с её родителями. Рассказал всё, как есть. Что жить без Юли не может! Что в лепешку раскатается, чтобы у неё все было. И про них не забудет.

Мать Юли, полная неухоженная женщина в халате… Отец, лысоватый худющий мужик в несуразных очках… Классическая семья-"десятка", как говорят. Квартира-брежневка, им под стать. Старая, советская ещё мебель. Тесная кухня с древней газовой плитой…

Вот на этой самой кухне всё и решилось.

"Я тебе, Сергей Евгеньевич, только одно скажу, − сказал её отец. − Она у нас всегда всё сама решала! Лет так с двенадцати. И со школой, и с институтом, и со спортом своим. Мне это трудно говорить, но мы с матерью для неё… Вроде обслуги, что ли! Подумай! Я тебе это даже не как отец, а как мужик мужику говорю. Ну, а если вы всё уже твердо решили, делайте, что хотите. Бог тебе судья!"

"Я не обижу её, ни в коем случае! − горячо заверил Серега. − Всё у неё будет! И у вас!"

"В этом-то я не сомневаюсь, − усмехнулся тот. − Я глаза твои вижу, понимаю, что ты влюблен в неё без памяти. Только за нас тревожиться не надо! Проживем как-нибудь. Ты за себя беспокойся! Ей ведь только по паспорту восемнадцать. По уму она, может, и постарше нас с тобой будет! Попомни мое слово!"

"Спасибо! − обрадовался Серега. − Я всё сделаю!"

Подали заявление, стали готовиться к свадьбе. Плахин был счастлив, как никогда прежде!

Были, впрочем, и неприятности. Наташка ему часто звонила. Звала в гости, говорила, что мать поправилась. Ей, видно, очень хотелось их как-то соединить.

А тут позвонила и впрямую спрашивает:

"Это правда? Что у тебя с Юлькой? Или врут?"

Тяжело отвечать было. Только нельзя же предать ангела!

"Правда! Ты приходи к нам на свадьбу, доченька!"

"Сволочь!" − бросила Наташка Машкиным голосом. Яблочко от яблони…

Так он потерял дочь. Надолго. Хорошо хоть, не навсегда.

… Скоро и свадьбу сыграли. Сделано всё было по высшему разряду! Свадебное путешествие в Штаты. Белоснежная яхта, Майами-Бич, круиз по островам Карибского моря. Чтобы было, как в сказке… Даже нет! Как в раю! Где же ещё жить ангелу…

Вместо Финэка Юля поступила в Университет. На бюджет её, как и ожидалось, не взяли, не хватило пятнадцати баллов. Можно было уйти на другой факультет, но Юля хотела на международный менеджмент. Сергей заплатил, конечно. Кассирша СПбГУ впервые увидела человека, отдававшего такую кучу денег с радостной улыбкой.

Дела были заброшены окончательно. Впрочем, у него был толковый заместитель, которому не надо было объяснять всё от и до. Так что его магазины как-то работали. Просели, конечно, без твердой Серегиной руки, но не то чтобы очень уж здорово. Раньше Сергей бы места себе не находил из-за этого, а сейчас просто махнул на всё рукой.

Первый семестр Юля сдала на одни пятерки. Серега ей подарил беленький "Пежо-207". Белый Пыжик, как она говорила. Отправил учиться на права. И здесь она все с первого раза сдала. Просто удивительно, как у неё всё получалось!

Хотя для него в этом ничего удивительного не было. Разве может богиня чего-то не знать или не уметь?

А к окончанию курса он ей готовил сюрприз − поездку в Австралию, а оттуда на корабле в Антарктиду. На пингвинов посмотреть.

Правда, не учел одного обстоятельства. Когда тут лето, там всё-таки зима! А зимой в Антарктиду лучше не соваться. Полярная ночь, однако. И холодно. Решил отложить ещё на полгода.

Только у неё нашелся сюрприз получше. Сереге предстояло снова стать отцом!

И это для него было самое волшебное время в жизни… Он ждал этого ребенка, как ждут самый бесценный дар. От судьбы, от Бога, от Юли − от всех!

Купил для них новую, просторную квартиру в Приморском районе, с видом на почти уже построенный стадион. Обставил самой красивой мебелью. Чтобы его ангел и его малыш жили лучше всех!

Всё было хорошо! А разве может быть по-другому, когда она рядом с ним?

Максим родился в канун Нового, две тысячи двенадцатого. Самый лучший новогодний подарок, какой только можно себе представить…

Вот есть в обществоведении, кажется, такой термин − "социальный лифт". Означает, что человек может подняться из нижних слоев общества в верхние. Конечно, если это упорный человек, который изо всех сил стремится занять место повыше…

Само собой, на всех мест в этом самом лифте не хватает. Иначе все сразу в него и залезут. А кто тогда внизу останется? Кто будет улицы мести, автобусы водить, сантехнику чинить?

Поэтому лифт этот работает строго по билетам.

В нормальном, устоявшемся, обществе самый простой и надёжный способ заиметь такой билет − получить хорошее образование. С дипломом престижного университета ты точно сможешь подняться. А уж до какого этажа, зависит только от тебя самого.

Можно попробовать пробиться наверх умом. То есть придумать что-то такое, чего до тебя ещё никто не придумал! Как Билл Гейтс, Стив Джобс, Марк Цукерберг. Илон Маск, опять же. Трудный путь! Явно не для всех. Потому что почти всё, что можно было, уже придумали до нас. Но всё-таки пока это всё ещё возможный способ.

Ну, а самый доступный для всех вариант известен нам по сказке "Золушка". Выйти замуж за принца. И всего делов! Лифт тебя сразу на самый верхний этаж доставит! Жалко только, что принцев сейчас почти нет.

Поэтому необязательно выискивать себе именно принца. Можно ведь выйти и за обычного богатого человека, пусть и без многовековой родословной. Главное, чтобы провел он тебя в этот лифт и поднял наверх. На свой этаж. На котором Золушка если и не станет настоящей принцессой, так хотя бы поживет по-человечески.

В общем, если для Сереги Юля была ангелом во плоти, на которого он только что не молился, то для Юли Серега был именно этим самым лифтом. Который нужен, только чтобы подняться на нем хотя бы на пару этажей повыше. А когда ей стало понятно, что дальше, чем сеть магазинов детских товаров, он не смотрит, Юля стала подумывать о ком-то другом. Поперспективнее, так сказать.

Ведь лифт − такая хитрая штука, что может ведь и вниз увезти. Тут главное − выйти на самом верхнем этаже, до которого он в состоянии доехать, и закрепиться на нем. А сам лифт можно теперь и вниз отправить. Да ещё и что-нибудь ненужное в него загрузить, чтобы жить не мешало. Так ведь?

Только это мы немного вперед забежали. Давайте всё-таки по порядку…

Ещё в роддоме выяснилось крайне неприятное обстоятельство. Максим совершенно не выносил мать.

Стоило Юле взять его на руки, как он начинал изо всех сил кричать. Брать грудь наотрез отказывался, хотя сцеженное молочко пил. Кормила его няня, причем только одна из всех, что была в роддоме. Старая, но очень добрая и спокойная. Только с ней малыш замолкал.

Серега долго упрашивал эту няню бросить работу в роддоме, пойти к ним, сидеть с Максимом. Няня вежливо отказалась, несмотря на огромную, в сравнении с её нынешней, зарплату. Бросать роддом она не хотела…

Найти кого-то другого оказалось невыносимо трудно. Малыш одинаково плохо реагировал практически на всех, кого присылало им агентство по трудоустройству. В общем, няню найти так и не удалось.

Единственным человеком, при появлении которого он замолкал, был сам Серега. Ему Максим позволял себя кормить, менять памперсы, укладывать себя спать.

Только у Сереги ведь была работа. Бизнес! Деловые встречи, контракты, кадровые вопросы. Нельзя ведь снова всё взять и бросить!

Позвали бабушку с дедушкой, Юлиных родителей. На них у внука была та же самая реакция. Серега и представить не мог, как громко может кричать новорожденный ребенок. Наташка, казалось, в сравнении с ним вообще молчала с рождения.

Разные доктора, которых вызывали к Максиму, ставили один и тот же диагноз − РДА. Ранний детский аутизм. Редко бывает, один раз на тысячу. Что ж, вам не повезло. Это не лечится, к сожалению… Можете сдать в дом малютки, если вам невмоготу.

"Как это − сдать? Кого сдать? Это же мой сын!" − крикнул Серега. Врач пожала плечами.

"Тогда учитесь жить с этим. Вот вам направление на дополнительное обследование!" − сказала она, уходя.

"Что же нам делать, Юля?" − в отчаянии спросил Серега.

"Что делать? Твой сын, ты с ним и сиди! − грубо ответил ангел. − Ты ведь не хочешь сдавать!"

"Но ведь у меня работа, люди, я не могу!"

"А знаешь, что? − её тон неожиданно сменился. Теперь это снова была та самая умная, веселая девочка, которая свела его с ума два года назад. − А дай, я попробую! Займусь твоими магазинами! Я ведь почти два курса закончила! В случае чего ты мне подскажешь. А ты пока с ним посиди!"

"А как же учеба?" − оторопел он.

"Переведусь на заочное, − невозмутимо сказала Юля. − Так многие делают. Ну, пожалуйста!"

Он ей никогда не отказывал. Ни в чем! Не отказал и сейчас…

И ведь она справилась! Быстро разобралась в огромной номенклатуре детских товаров, лично встретилась со всеми управляющими, их замами и даже старшими продавцами. Поначалу советовалась с Серегой, кого можно повысить, кого уволить, кого слегка наказать. Потом перестала.

Месяц учила итальянский, у Сереги был ключевой поставщик из Генуи. Очарованный новым директором, пожилой итальянец в ходе переговоров полностью согласился на её условия. У Сереги с ним этого никогда не получалось.

…Малыш рос как и положено. Прорезались зубки, тут Серега, наконец, понял, что это такое, и как тяжело приходилось Маше. Спать удавалось четыре-пять часов в день, не больше. Сил вообще ни на что не оставалось. Хорошо хоть теперь было всё − памперсы, всякое детское питание, игрушки…

Игрушки, правда, Максима совсем не интересовали. Когда Серега сказал об этом доктору, тот особо и не удивился. Аутизм, знаете ли. Они все такие. Вы ему машинку давали? Он колесико крутил? А, крутил! Значит, точно аутизм…

Серега прочитал в Интернете всё, что нашел про эту болезнь. Что такие дети сторонятся сверстников, не хотят или даже не могут говорить, не выносят громких звуков… Всё совпадало! Как и то странное наблюдение, что дети-аутисты очень красивы. Его мальчик был самым красивым на свете…

Он уже забыл, когда куда-нибудь ездил на машине. Зато каждый день он гулял с коляской. Всеми делами занималась Юля, и виделись они всё реже и реже. Она стала много ездить, говорила, что встречается с поставщиками. Незаметно пересела со своего белого Пыжика на его чёрный Q7. Говорили они с ней только о работе. И вот однажды она спросила:

"Слушай, а ты не можешь оформить всё на меня? А то сегодня хороший контракт чуть не сорвался, поляки тебя хотели видеть. Хорошо, Интернет не завис, ты им по Скайпу ответил… Это же формальность простая! Ну, куда я от вас денусь?"

Как будто вспомнилось из далекой молодости, как кто-то когда-то так же у него что-то просил, и потом обманул его… Нет, не помню! Да и потом это же Юля! Ангел, который всегда с ним! Я согласен!

Юля привела нотариуса, там дома всё и подписали. Он даже не вчитывался. Максим вот-вот проснется, времени нет. Юля же всё проверила!

И ничего ведь не изменилось! Ему даже легче стало. И Юля перестала его донимать расспросами, что делать. Совсем, похоже, втянулась! Ну и отлично! У него ведь была огромная радость − Максим пошёл! И почти сразу хорошо пошёл! Это и было самое главное!

О своей фирме он почти и не вспоминал. И был очень удивлен, когда увидел её название и логотип по телевизору в новостях.

…Даже не сказав ему, Юля продала всю компанию. Взамен она купила обанкротившуюся сеть алкогольных точек по всему городу. Если отбросить моральные соображения, каким в бизнесе места, в общем-то, нет, это был логичный, обоснованный поступок. Сеть продавал уже не хозяин, а кризисный управляющий, цена была вполне адекватная. При правильной постановке дела на прибыль можно было выйти уже в следующем году. В том, что Юля поставит дело правильно, он мог быть уверен.

…Только эти детские магазины были его детищем! Его мечтой, которую он, не жалея себя, воплощал столько лет! А Юля даже не поставила его в известность! Не сочла нужным…

Было очень больно! Как будто вырвали из твоей жизни самые лучшие годы и выбросили на свалку. И ладно бы ещё, если бы новый хозяин сохранил как-то его мечту, оставив прежний ассортимент. Нет, их купила крупная сеть продовольственных магазинов-дискаунтеров, которые и так были чуть не в каждом квартале. Мечта исчезла. Как и не было ее…

У них с Юлей был долгий, очень неприятный разговор. А кончился он совсем плохо…

Юля подала на развод. Домой она теперь вообще не приходила, Сергей имел дело только с её адвокатами. При разделе имущества ему предложили два варианта: всё пополам, но ребенок остается с матерью или пожизненная рента пятьдесят тысяч в месяц на них с Максимом плюс квартира. От прав на ребенка она во втором случае отказывалась.

Сергей выбрал второй. Расстаться с сыном он уже не мог. Хорошо хоть она их совсем не выгнала…

Свидетельство о разводе привез какой-то парень на том самом белом Пыжике. Эта машина по Договору тоже оставалась у Юли, но она любезно подарила её Сереге. Он даже обрадовался…

Квартиру с видом на стадион, кстати, Серега скоро продал. Было слишком тяжело жить там, где тебя предали.

Вот так он и вернулся к себе домой. На Пушкинскую. Только мамы там уже не было.

Зато был Максим. Значит, было для чего жить…