– Слушай. «В понедельник …-го числа, …-го года был угнан грузовой фургон транспортной компании «Шаодэн», перевозивший партию премиальных устройств связи (смартфонов). Группа неизвестных в количестве трёх человек перегородила проезжую часть используя легковой автомобиль марки «Тойота». Водитель грузовика был вынужден остановиться…» Короче, Линь, походу словоохотливый товарищ, он тут всё подробно описывает, я не буду весь документ читать, просто скажу суть. А суть такова. Какие-то гопники остановили на дороге грузовик, выкинули из кабины водителя и угнали машинку. А наш телефончик как раз ехал в том самом грузовике. В порт. Чтобы быть там погруженным на кораблик, которой доставил бы его в славный град Владивосток. Ну это и так понятно, что груз предназначался для России, меню артефакта было ведь русифицированным. Дальше дело… – Стаховский кашлянул в трубку.
– Погоди, наш смартфон вроде бюджетный был, – Вадим встрял, воспользовавшись этой заминкой, – а ты мне про премиальные модели тут зачитываешь… как так?
– Да, основной груз составляли топовые девайсы, но к ним в придачу в грузовик закинули два коробка бюджетных погремушек, поскольку место в кузове оставалось достаточно. Китайцы к логистике серьёзно относятся, по-видимому.
– Надо же, – протянул Вадим. – Так что дальше было?
– А дальше всё просто. Обиженный водила позвонил местным ментам, эти дятлы, ну грабители в смысле, у него даже мобилу не забрали, всё рассказал, назвал точное место нападения. Угонщикам сели на хвост, стали преследовать, они пытались уйти, не справились с управлением, на каком-то повороте перевернулись, бензобак взорвался и грузовик вместе с грузом сгорел дотла. Всё! Занавес. Финита ля комедия.
Вадим хмыкнул.
– Да, – протянул он, – неожиданно, но ожидаемо.
– Это каким же образом? – голос Стаховского выразил определённую степень ехидства. – Может быть либо «неожиданно», либо «ожидаемо», или я не прав?
– Не бери в голову. Важно другое. Ты же понимаешь, что нашего артефакта в том грузовике не было? Его изъяли до погрузки в фургон.
– Ну раз он всплыл в Нижнем Новгороде, значит не сгорел вместе с остальным грузом. Значит, был изъят. Но согласно товарным накладным, смартфон находился в кузове. Линь сообщает, что ни по записям с камер, ни по документам, ни с помощью опроса сотрудников, он не смог установить момент изъятия. Он интересуется, насколько остро мы нуждаемся в этой информации, и нужно ли ему применять «расширенные меры»?
– О, Господи! – Вадим едва не перекрестился. – Напиши этому энтузиасту хренову, что тащить всех работников упаковочного терминала в офис ихнего Бюро и накачивать пентоталом натрия не стоит. Поблагодари его и скажи, что мы и так узнали всё, что нам было нужно. И даже чуть больше.
– Хорошо, я ему отпишусь. Сам то, чем сейчас занят?
– Пытаюсь кое в чём разобраться.
– Скоро появишься?
– Скоро. Но не сегодня. Нужно кое-кого убить. Шутка. Требуется кое-что проверить.
Стаховский только покачал головой.
***
На прежнем месте Вадима Черникова называли «чудиком». Правда, за глаза. Но Вадим знал об этом и не обижался. Просто потому что «чудиком» называли ещё и Фокса Малдера, его любимого персонажа. Откровенно говоря, именно любовь к «Секретным материалам» определила выбор жизненного пути Вадима. И он ни разу о нём не пожалел.
Черникова в Конторе ценили. Результативность его работы была крайне высока, и начальство не раздумывая поручало ему самые сложные дела.
– Проходи, присаживайся, – полковник Сарычев, начальник отдела по борьбе с киберпреступлениями кивнул на стул.
– Слышал о дубликатах телефонов в сети? – Вадим знал, что Сарычев никогда не любил долгих предисловий.
– Слышать то слышал, но вы же знаете, что хакеры, это не совсем мой профиль, – Вадим наклонил голову.
– Знаю, знаю. Ты у нас гений дедукции и нестандартного мышления. Хакеры тут не причём. Уже проверили, – полковник откусил заусенец на указательном пальце и выплюнул его на пол.
«А шеф-то, походу нервничает» – подумал Вадим.
Он наклонил голову:
– Вы уверены?
– Точно тебе говорю. Никаких противоправных действий типа взлома компьютерной системы сотового оператора или манипуляции с сим-картами никто не совершал. По крайней мере, в этот раз.
– В этот, это в который?
– Утром взяли двух гавриков с одинаковыми номерами. Сейчас они с ребятами на объекте «К».
– Ни фига себе! А с кем они там?
– С двумя доберманами из спецотдела.
– Они их там часом не прессуют?
– Нет, тебя ждут.
– В смысле?
– В смысле, что ты теперь занимаешься этим делом.
– И за что мне такая честь?
– Так, Вадим, – лицо полковника надкусило лимон, – не дави на мозоль. Ну что мне, Филимонова посылать? Вадик, там это… что-то странное.
– Даже так? – в голосе Вадима впервые за время всего разговора прорезался интерес. – а можно подробнее?
– Я первичный протокол посмотрел, – Чуть ли не шёпотом произнёс полковник. – Два мужика. Одинаковые как братья-близнецы. Разве что один чуть моложе выглядит. Но это ещё не всё. Пальцы у них одинаковые… представляешь! Это уже ни в какие ворота. А ещё ксивы.
– А что со ксивами?
– У каждого по паспорту. Только они тоже одинаковые. Полностью. Номер, серия… выданы в одном отделении.
– Подделка?
– Если бы. Экспресс-экспертиза подтвердила подлинность обоих экземпляров. Вадим, как такое может быть?
Вадим покачал головой.
– Я-то откуда знаю?
– Ну, не знаешь, так узнаешь. Разберёшься, я в тебя верю… Да, там один из задержанных лопотал что-то, ребята записали, ты прослушай, как доберёшься.
– Хорошо, прослушаю.
Так состоялась первая встреча Черникова с прыгуном. По воле случая Шестаков оказался прыгуном необычным. Если так можно выразиться, прыгуном-бессребреником. Он обнаружил в себе способность к перемещению во Времени и начал экспериментировать, совершенно не задумываясь над тем, что с помощью этой, вновь открывшейся возможности, он может заработать кучу денег. Сначала Шестаков прыгал «недалеко». Первый раз на неделю, причём, это произошло случайно. Затем прыгнул на две. Попробовал на месяц – получилось. Он осмелел, прыгнул на год. А потом и на два. Когда его взяли, это был уже шестой прыжок. Окончательно поверив в себя, Шестаков прыгнул на целых четыре года назад. Тут его и повязали.
Вадим тогда проговорил с Шестаковым до самого утра. Львиную долю информации о прыгунах, которая не раз потом помогала ему в работе, Черников получил именно в ту ночь от Шестакова. Самым интересным оказалось то, что прыгать можно, вероятно, только в Прошлое. Потому что для того, чтобы прыгнуть, человеку нужно, находясь в определённом месте, мысленно представить это место, каким оно было в Прошлом. Представить очень подробно, прямо-таки мысленно переместиться в то время. И вот если это удаётся, происходит прыжок. Шестаков так и скакнул в первый раз – присел в парке на скамейку и начал вспоминать, как сидел на этой же самой скамье неделю назад и мечтал о повышении, которое так и не состоялось. Сидел, сидел, вспоминал, вспоминал… а потом раз, и произошло что-то. Вместо пасмурного неба над головой ярко засветило солнце. А когда немного обалдевший Шестаков взглянул на электронное табло над кассами у аттракционов, то оказалось, что календарь сместился на семь дней назад. Хорошо, что с самим собой разминулся на полчаса, а то бы умер прямо там, от инфаркта.
Таким образом Шестаков узнал, что можно совершить путешествие во Времени, вернуться в Прошлое. А если в другом направлении? А вот это вряд ли. Сами подумайте, ну как представить что-то в Будущем? Будущего же ещё не существует, и его никто не видел. А, следовательно, вообразить какую-нибудь локацию там, да ещё и с фотографической точностью, как того требует прыжок… попробуйте, может у вас получится? В реальности прыгуну доступно только то Будущее, в которое превращается его Настоящее при перемещении из него в Прошлое. Потому что на самом деле оно так и остаётся Настоящим. Вернуться же обратно прыгуну легче лёгкого. Более того, чем дольше прыгун находится в Прошлом, тем сильнее его тянет назад, в его Время. Ведь в Прошлом прыгун – анахронизм, и континуум старается изо всех сил вытолкнуть его оттуда. Шестаков рассказывал – максимум, что он смог вытерпеть, это шестидневное пребывание в Прошлом – когда прыгал на месяц назад. При прыжках же на более длинные дистанции, обратно тянуло ещё сильнее.
