Старый Петербург

Глава II

Александро-Невская лавра. – История постройки монастыря; перенесение мощей cв. благоверного князя Александра Невского из Владимира. – Благовещенская церковь – усыпальница семейства Петра I. – Лаврское кладбище. – Могила императора Петра III. – Торжественное перенесение его праха. – Сказания современников о похоронах Петра III и Екатерины II. – Первая богадельня в Петербурге и первая колыбель для подкидышей. – Плакальщицы. – Похороны Суворова, князя Гики, Ломоносова, Крылова. – Церковь св. Лазаря. – Памятники литераторов. – Замечательные и курьезные эпитафии. – Лаврский схимонах Алексий. – Посещение его кельи императором Александром I. – Ложный брак. – Princesse Nocturne. – Церемония освящения главного собора. – Первое русское серебро. – Замечательные богатства монастыря. – Ризница, библиотека, типография, обер-инквизитор, число архимандритов. – «Подхожий стан».

В ряду монументальных построек Петербурга, где встречаются неизгладимые следы трудов Петра Великого, первое место занимает Невский монастырь. По преданию, монастырь построен на том месте, где св. благоверный Александр Невский разбил шведов 15 июля 1241 года. В ознаменование победы Невского место это было названо Петром «Виктори». Император, обозревая эту местность в 1710 году, указал здесь строить монастырь во имя Св. Троицы и св. Александра Невского, и в то же время хутынский архимандрит Феодосий водрузил здесь крест с надписью: «На сем месте создатися монастырь». В 1712 году было приступлено к работам, и 25 марта следующего года здесь была освящена деревянная церковь Благовещения и началось монашеское общежительство. В 1717 году император утвердил план архитектора Андрея Трезина{19} для будущих каменных монастырских построек, над которыми главным наблюдателем поставил князя А. Д. Меншикова. На постройку употреблялись суммы, дарованные от казны, а также сборы от погребения в монастырских церквах, главный же доход монастыря был и от крестьян, которых было приписано к Невскому монастырю до 25 464 душ.

По заключении Нейштадтского мира с Швецией Петр вздумал перенести сюда мощи Александра Невского из Владимирского Рождественского монастыря, и в 1724 году, в июле месяце, императором была послана во Владимир комиссия из духовных и светских лиц «подъять святые мощи с теми же обрядами, с коими были перенесены мощи святого Филиппа из Соловецка в Москву, и доставить до Новгорода сухим путем»; после мощи были поставлены на яхту и везены водою по Волхову, Ладожским озером и Невою. У села Усть-Ижоры Петр встретил шествие, перенес мощи угодника к себе на лодку, на которой стал сам у руля, а своих сподвижников превратил в простых гребцов. Лодка, сопутствуемая множеством судов, прибыла в Петербург, где ее первый встретил ботик Петра под императорским штандартом, а затем императрица, весь двор, все духовенство, вся гвардия и народ. Государь с приближенными поднял с лодки святыню и под богатым балдахином перенес в освященную только в этот день новую Александровскую церковь, где она и пребывала до постройки главного собора.

По смерти Петра строение лавры продолжалось. По его плану предполагалось сделать полукруглую ограду и внутри двор с замковым вокруг строением; подле монастыря думали выкопать пруд, обвести монастырь судоходным каналом, а на западе от монастыря разбить большой итальянский сад. До 1731 года была сделана стена по обе стороны собора, разбит сад с главными аллеями, сделаны цветники, пирамиды и галереи с гербами и около монастыря стена с воротами. Стены монастыря до 30-х годов нынешнего столетия окрашивали в светло-кирпичную краску, что придавало зданию совершенно оригинальный вид. Храм Св. Троицы, строенный по плану Петра, был окончен вчерне только в 1753 году{20}, но так как вскоре в стенах были замечены трещины, то по приказанию императрицы Елисаветы Петровны (29 марта 1753 года) собор был разобран до основания, и щебень пошел на усыпку Невского проспекта. По расчистке места новый храм был заложен 30 августа 1774 года, в присутствии императрицы, под алтарем была заложена серебряная доска с частичкою мощей Андрея Первозванного. Храм был окончен и освящен только в 1796 году, 30 августа.

В историческом отношении замечательна в Невском монастыре Благовещенская церковь, освященная уже после смерти Петра в 1725 году. Храм этот с первых дней Петербурга служил усыпальницей царственных особ и знаменитых лиц в истории России. Здесь погребены граф Пав. Ив. Ягужинский, фельдмаршал В. В. Долгорукий, Ал. Гр. Разумовский, А. М. Голицын, Н. Ив. Панин, А. И. Ушаков, граф Брюс, И. И. Бецкий, кн. Безбородко, Ив. Ив. Шувалов, Ив. Гр. Чернышев, Ал. В. Суворов и многие другие. Из царственных особ здесь покоятся царица Прасковья – супруга Иоанна Алексеевича, Наталья Алексеевна – сестра Петра, сын Петра I – Петр Петрович, правительница Анна Леопольдовна, дочь Петра III – Анна, первая супруга Павла I – Наталья Алексеевна, дочь Павла I – Ольга и дочери Александра I – Мария и Александра. Посередине церкви, где теперь лежит прах грузинской царицы Дарии Георгиевны, здесь 34 года и 4 месяца покоилось тело Петра III.

В Благовещенскую церковь, эту единственную в первое время по создании Петербурга усыпальницу как особ из царствующего дома, так и первых вельмож государства, перенесены были 24 октября 1723 года, во время еще стройки храма, тела любимой сестры Петра, Натальи Алексеевны, и сына императора, Петра Петровича. Царица Наталья была погребена ранее, в 1716 году, в Лазаревской церкви. Царица отличалась большой набожностью; у нее в доме, по нынешнему Воскресенскому проспекту, была церковь во имя Воскресения Христова (отсюда название улицы и проспекта Воскресенскими), и здесь же была устроена первая в Петербурге богадельня, куда принимались старые и убогие женщины. Впрочем, это не был первый пример благотворительного приходского учреждения в Петербурге; за два года до нее купеческий человек Емельян Яковлевич Москвин построил при церкви Сампсона Странноприимца, что на Выборгской стороне, богадельню для 10 человек мужеского пола. Лет через семь после Москвина церковный староста той же церкви построил новую богадельню, в которой уже помещалось 20 старух и 9 мужчин. После смерти царевны Натальи Петр приказал в ее богадельне воспитывать подкидышей, для которых был с улицы устроен чулан, куда могли приносить детей, не объявляя об их родителях. 13 октября 1723 года в Благовещенской церкви была погребена супруга царя Иоанна Алексеевича, царица Параскева Феодоровна. На похоронах последней Петр в первый раз запретил за гробом идти плакальщицам, нанимавшимся, по обыкновению, в старину для эффекта; они шли впереди и по бокам похоронного шествия, с распущенными волосами и нарочно искаженными лицами. Они кричали, вопили, кривлялись и громко заливались плачевными причетами, то заводили тихим, плаксивым голосом, то вдруг умолкали и потом заводили снова; в своих причетах они изображали заслуги покойного и скорбь родных и близких{21}. Когда гроб готовились опустить в могилу, плакальщицы показывали свое искусство хором. Помимо этого обычая, в старину существовал и другой еще остаток язычества, который, кажется, у некоторых купцов в Петербурге существует посейчас. Так, как только заметят, что человек испускает дыхание, то на окне или на столе тотчас ставят чашу или стакан с водою, чтобы душа отходящего успела омыться. Также в рот умершего кладут мелкие деньги, будто бы для издержек в дальней дороге.

Приводим малоизвестные подробности о погребении Петра III{22}. Император скончался в Ропше от геморроидальной колики, как гласил указ{23}. Тело покойного императора было вскрыто. Екатерина упоминает, что сердце Петра III оказалось очень малым. Как повествует митрополит Казанский Вениамин (Пуцек-Григорович), бывший в 1762 году архиепископом С.-Петербургским, тело императора было привезено на утренней заре в лавру и поставлено в зале тех деревянных покоев, в которых жил архиепископ; три дня приходили сюда, по обычаю древнему, для отдания государю последнего христианского долга, вельможи, всякого звания люди и простой народ. Указ новой государыни приглашал подданных проститься с телом Петра «без злопамятствия». Государь лежал в бедном гробе, четыре свечи горели по сторонам гроба. Сложенные на груди руки одетого в поношенный голштинский мундир покойного были в больших белых перчатках, на которых запеклась кровь (от следов небрежного вскрытия). Без пышности, с одною подобающею церковною церемониею, тело перенесено было в церковь, где «по отпетии запечатлено земною перстию преосвященным Вениамином». На отпевании присутствовали члены Синода. По словам преосвященного{24}, сенаторы убедили императрицу в монастырь не ходить и при погребении мужа не присутствовать.

При восшествии на престол Павла I тело императора было вынуто{25} из могилы 13 ноября 1796 года, 2 декабря перенесено во дворец и поставлено на троне подле гроба супруги, а 5 декабря оба гроба перенесены в Петропавловский собор. На гробницах сделана следующая надпись, могущая ввести в заблуждение многих: «Император Петр III родился 10 февраля 1728 года, погребен 18 декабря 1796 года. Екатерина II родилась 21 апреля 1729 года, погребена 18 декабря 1796 года». По свидетельству современников, вторичному погребению Петра III предшествовали следующие церемонии. Дня за два до вырытия из могилы тела императора из Зимнего дворца в Невскую лавру потянулась процессия траурных карет в 7 часов вечера, при 20 градусах мороза. По словам очевидца Ф. П. Лубяновского{26}, более тридцати карет, обитых черным сукном, цугом в шесть лошадей, тихо тянулись одна за другою; лошади с головы до земли были в черном же сукне, у каждой шел придворный лакей с факелом в руках, в черной епанче с длинными воротниками и в шляпе с широкими полями, обложенной крепом; в таком же наряде, с факелами же в руках лакеи шли с обеих сторон у каждой кареты. Кучера сидели в шляпах как под наметами[9]. В каждой карете кавалеры в глубоком трауре держали регалии[10]. Мрак ночи, могильная чернота на людях, на животных и на колесницах, глубокая тишина в многолюдной толпе, зловещий свет от гробовых факелов, бледные от огня лица – все вместе представляло глубоко унылое, потрясающее зрелище. Тело императора, вынутое из земли 19 ноября{27}, было положено вместе со старым гробом в богато обитый золотым глазетом гроб и поставлено посреди церкви, в которой он был ранее погребен. Император Павел в сопровождении великих князей, государыни и придворного штата прибыл в церковь в 5 часов, вошел в Царские врата, взял с престола приуготовленную корону, возложил на себя и потом, подойдя к останкам отца своего, снял с головы своей корону и положил ее на гроб Петра III. При гробе находились в карауле по обеим сторонам шесть кавалергардов в парадном уборе, в головах стояли два капитана гвардии, в ногах четыре пажа. При гробе, пока он стоял в Благовещенской церкви, с 19 ноября по 2 декабря, дежурили первых четырех классов особы, под главным начальством генерал-фельдмаршала графа Ивана Петровича Салтыкова{28}. Государь с августейшим семейством за все это время присутствовал на панихидах пять раз и каждый раз прикладывался к руке покойного императора; по преданию, гроб вскрывали только на этот момент. Из останков императора уцелели только кости, шляпа, перчатки и ботфорты.

В день перенесения праха императора из Александро-Невского монастыря в Зимний дворец был назначен торжественный церемониал. Накануне этого дня состоялся особенный военный совет по поводу этой церемонии. Все полки гвардии и все бывшие армейские полки в столице были от лавры до самого дворца построены шпалерами. Генералы, штаб- и обер-офицеры имели флер на шляпах, шарфах, шпагах и знаках, а все войско на штыках ружей. Командовал войсками князь Н. В. Репнин; во время шествия печальной процессии производился войсками троекратный беглый огонь, с крепости пушечная пальба и колокольный звон по всем церквам. Печальная процессия с первого шага еще в церкви замялась. Графу Ал. Григ. Орлову было назначено нести императорскую корону, но он зашел в темный угол церкви и там навзрыд плакал. С трудом его отыскали и еще с большим трудом убедили следовать в процессии. Государь и великие князья шли за печальной колесницей пешком, мороз стоял в этот день довольно большой, впрочем, по имеющимся официальным сведениям, от стужи потерпел один только траурный рыцарь. Гроб Петра III был отвезен с подобающей честью в Зимний дворец и поставлен на катафалк подле тела Екатерины. Н. И. Греч{29} в своих воспоминаниях говорит: «Я видел это шествие из окна в доме Петропавловской церкви. Гвардия стояла по обеим сторонам Невского проспекта; между великанами-гренадерами в изящных светло-зеленых мундирах, с великолепными касками, теснились переведенные в гвардию мелкие гатчинские солдаты, в смешном наряде пруссаков Семилетней войны. Но общее внимание было обращено на трех человек, несших концы покрова, – это были граф Ал. Григ. Орлов{30}, князь Барятинский и Пассек. Далее, – продолжает Н. Греч, – я видел оба гроба на одном катафалке и видел шествие обоих гробов по Миллионной и по наведенному на этот случай мосту{31} от Мраморного дворца в крепость».

Об этих похоронах в крепости сохранилось следующее{32}: «При начатии панихиды, во время ектении, при раздаче свеч митрополит Гавриил кадил гробы их величеств; по окончании каждения, во время пения панихиды, несен и опущен в землю гроб императрицы Екатерины Алексеевны, и когда потом несен гроб императора Петра III, в то время духовенство с левой стороны пришло к Царским дверям и при опущении окончена панихида и возглашена “вечная память”. Потом понесены регалии, и за ними изволил из церкви идти государь с высочайшею фамилиею».

Императрица Екатерина II скончалась 6 ноября 1796 года; если верить суеверным преданиям, то за несколько еще месяцев до ее смерти были предзнаменования. Так, в июле ужасный громовой удар повредил многие украшения в любимой ее комнате в Эрмитаже. В исторических записках, вышедших в Париже под именем Людовика XVIII, находим другое предзнаменование кончины государыни. Автор рассказывает, что императрица была вызвана каким-то привидением в тронную залу и что там увидела свою тень, сидящую на престоле. Очевидно, автор записок повторяет уже известное предание о видении императрицы Анны Иоанновны. Рассказывают также, что государыня, садясь в карету, чтобы ехать на бал к графу Самойлову, увидела, как яркий метеор упал за ее каретою. На другой день Екатерина сказала своей приближенной, графине А. А. Матюшкиной: «Такой случай падения звезды был перед кончиною императрицы Елисаветы, и мне это тоже предвещает».

Де Санглен в своих записках рассказывает, что накануне удара императрица много говорила о смерти короля сардинского и стращала собственною своею кончиной Л. А. Нарышкина. Не было ли это предчувствием? – говорит он. Позднее ему передавала Мар. Сав. Перекусихина и камердинер покойной, Захар Зотов, что в среду, 5 ноября, встав, по обыкновению, в 7 часов утра, императрица сказала вошедшей к ней Перекусихиной: «Ныне я умру, – и, указав на часы, прибавила: – Смотри! В первый раз они остановились». – «И, матушка, пошли за часовщиком, и часы опять пойдут». – «Ты увидишь, – сказала государыня и, вручив ей 20 тысяч рублей, прибавила: – Это тебе». После этого государыня выкушала две большие чашки крепкого кофе, шутила с Перекусихиной и пошла потом в кабинет, где приступила к обыкновенным своим занятиям. Это было в 8 часов; в 10 часов утра комнатные служители удивились долгому ее отсутствию, в тревоге отворили дверь за нишей и увидели императрицу лежащею на полу. Перекусихина и Зотов в ужасе поднимают государыню, выносят и кладут на пол на сафьянном матраце. Доктор Роджерсон тотчас пускает кровь и кладет к ногам шпанские мушки. Государыня не приходит в чувство. Роджерсон делает два прижигания раскаленным железом по обоим плечам императрицы, пытаясь привести ее в чувство, но и это не помогает. Тридцать шесть часов организм государыни борется со смертью. Перекусихина не отходит от тела Екатерины, доктора ежеминутно переменяют платки, которыми обтирали текущую из уст ее материю. Только одно движение живота указывает еще на жизнь в организме; в девятом часу дыхание императрицы становится труднее{33}, и, наконец вздохнув в последний раз, государыня умирает в 9 часов 55 минут.

Башилов в своих «Записках пажа» говорит: «Я был дежурным у дверей той комнаты, где лежало тело государыни; перед этой комнатой сидели все сенные девушки, мамушки и камердинеры и горько плакали по своей благодетельнице. Вдруг отворились двери, и государь с государыней пришли на поклонение к усопшей. Все пали ниц. Государь сказал нам: “Встаньте, я вас никогда не забуду, и все остается при вас”. Мы стали на колени, государь сказал нам: “Подите к обер-камергеру, графу Н. П. Шереметеву”». Император Павел I прибыл из Гатчины за сутки до кончины императрицы. Первый его поздравил со вступлением на престол капитан Талызин, за что получил Св. Анну. Болотов рассказывает, что когда узнал о смерти Екатерины князь П. А. Зубов, ему сделалось дурно, он упал в обморок. Так как при этом было мало людей, то император Павел, забыв свою нелюбовь к этому фавориту, первый подал ему стакан холодной воды и брызгал ему водою в лицо, чтоб привести скорее в чувство.