Ты не воскреснешь

Мой телефон, эта надменная, закованная в герметичную скорлупу противоударного чехла сволочь, продолжал упорно молчать. За окном хмурилось серое небо, с которого того и гляди должен был начать капать противный дождь, и посвистывал в голых ветвях деревьев холодный осенний ветер.

Я сидел в тесном продавленном кресле в своей дешевенькой микроквартирке на южной окраине Москвы и пялился на экран покрытого столетней пылью телевизора, висящего на противоположной стене. Там, на экране, сытомордый, гладко прилизанный диктор из программы теленовостей изо всех сил делал вид, что ему не наплевать, сколько народу погибло в результате «грамотного» дипломатического подхода двух супердержав к решению очередного, копеечного по сути, вопроса. И, как бы между делом, пытался толсто намекнуть на то, что наши власти предупреждали все заинтересованные стороны о том, чем могут закончиться их «танцы с саблями», но нас в очередной раз никто не послушал, так что теперь все сами и виноваты.

В царстве слепых и одноглазый – король.

Я привычно пропускал льющуюся с экрана белиберду мимо ушей и мучительно соображал, что еще забыл положить в свой походный баул. В том, что он должен был мне понадобиться в самое ближайшее время, я уже нисколько не сомневался. Это было очень кстати, потому что моя заначка уже давно начала показывать дно. Деньги, полученные мной за прошлую работу, уже подходили к концу, и по моим подсчетам не прошло бы и месяца, как я автоматически встал бы перед выбором: либо сдохнуть с голодухи, либо быть застреленным при попытке ограбления ближайшего магазина. Работы в городе, да, наверное, и в стране в целом, давно уже не было. Ни более-менее приличной, ни вообще хоть какой-нибудь. Для обходящихся грошами трудовых мигрантов я, со своими двумя дипломами, не был конкурентом ни двадцать лет тому назад, ни тем более сейчас. Это мне пришлось хорошенько усвоить еще в те далекие времена, когда я от безысходки подписался на свою первую «командировку». Так что о том, чтобы как-то переквалифицироваться и постараться начать зарабатывать честно, сейчас можно было уже не думать. Все, что мне оставалось, это не ерзать и продолжать дальше перебиваться эпизодическими заработками, которые обеспечивала моя теперешняя «профессия».

Но события последних дней, за которые успела завариться вся эта паскудная каша, не давали мне поводов для уныния. То, что мне так или иначе подкинут новый контракт теперь было лишь вопросом времени.

Все началось с того, что меньше недели тому назад я вот также плюхнулся в кресло, врубил от скуки телевизор и понял, что звездно-полосатые, после долгих и мучительных раздумий, наконец-то съехали с катушек и отдуши долбанули по территории Китая. Вот тут-то ядерный «гриб» и озарил мое убогое существование светом надежды. Все относительно – для большинства нормальных людей начавшийся апокалипсис означал конец их привычному образу жизни, для меня – только начало.

Я не терял времени даром, благо больше мне дома заняться было нечем. Мой старый походный баул из непромокаемого материала стоял в углу, с расхристанной горловиной. Он был уже, вроде как, собран, и всем своим видом показывал, что больше в него ничего не влезет. А если и влезет, то он за себя больше не ручается. Внутри было утрамбовано все, что могло пригодиться в поездке. Белье, запасная пара джинсов. Стратегический запас носков, вещь очень важная в такой работе, как моя. Несессер, аптечка с перевязочными пакетами, антибиотиками и тальком для ног. Всякая хрень вроде аккумуляторов, одноразовых батареек и прочей мелочевки. СОГ2овский мультитул, компактный набор для чистки оружия и маленькая плоская коробочка с комплектом для холодной пристрелки от Вектор Оптикс3. Защитные перчатки из кевлара с жесткими накладками на суставах. В обязательном порядке – активные стрелковые наушники, глушащие громкие звуки и усиливающие тихие, и Омнитековский4 противопульный шлем с антишоковым подвесом. Все это добро мне предстояло увзти с собой, потому как оно овер-дохрена какое полезное, а на месте его выдавать никто мне не обязан. Наколенник – для экономии места только одна штука, для правого копыта. И баллистическая противопульная маска.

В конце концов, я перестал морщить себе мозги и плюнул на все. Обвел взглядом свои восемнадцать квадратных метров, кинул поверх сумки герметичный пакет с паспортом и остатками денег, и схватил запиликавшую дурным голосом ребристую пластинку телефона.

– Лазарь, – уверенно констатировал голос из недр телефонной трубки.

– Я.

Голос в трубке, раскатистый и чуть басовитый, я узнал сразу. На другом конце «провода» висел Илья. Мой давний кореш, с которым мы по молодости, спасаясь от безденежья, катались работать в Восточную Европу, а потом, тоже вместе, работали по не самым престижным контрактам в Африке, на Ближнем Востоке, и уж не вспомню где еще.

Звали его совсем не Илья, поскольку он был чистокровным московским татарином. Правда, заподозрить его в азиатском происхождении было непросто – скандинавского типа, ростом под два метра, косая сажень в плечах, голубоглазый и светловолосый, больше всего он походил на рыцаря из сказок для маленьких девочек. Только потрепанного и растерявшего по дороге к замку с драконами и принцессами все свои блистающие доспехи. И сколько я его помню, откликался он именно на это имя. Так же как я полжизни откликаюсь на имя Лазарь.

– Категорически! – поприветствовал он меня.

Я буркнул ему что-то нечленораздельное в ответ. По телевизору как раз начался прогноз погоды, с длинными ногами и большими сиськами, поэтому я позволил себе немного отвлечься. С человеком, которого ты знаешь два десятка лет, можно и не раскланиваться, верно? Илья, привыкший за все эти годы к моим интеллигентским манерам, не обратил на это никакого внимания и сразу перешел прямо к делу.

– Тебе какие-нибудь предложения уже поступали?

– Шутить изволите?

Если бы мне уже поступило хоть одно предложения, я бы не стал ломаться, изображая из себя невесть что, и принял бы его не раздумывая. И тогда звонок Ильи не застал бы меня дома. Он об этом прекрасно знал и задал вопрос только чтобы соблюсти минимум положенного политеса. Та самая фигня, к которой я абсолютно не способен.

– Нет, брат, я свободен, – ответил я, уже зная, что он скажет мне дальше.

– У меня наметилась кое-какая халтура. Что думаешь по поводу немного подзаработать?

А что я мог думать? Я терпеливо ждал этого звонка от Ильи или от любого другого знакомого, без разницы, с того самого момента, как заварилась вся это нездоровая канитель с ядерным бомбометанием. Конечно, я был не против. Я был очень даже за.

На следующий день, с утра пораньше, мы с моим корешем загрузились в его убитую годами, ржавую и изрыгающую изо всех щелей масляные выхлопы колымагу, в прошлой жизни известную как гэ-третий китайский «Олень»5, и помчались на встречу с человеком, от имени которого другой человек, занимавшийся посредничеством в такого рода делах, связался с Ильей и предложил ему эту «непыльную работенку на непродолжительный срок». Посредники посредников, запутанная цепочка, абсолютное несоблюдение международного права и, как показывает практика, несоответствие радужных надежд и суровой действительности.

Очень удачно проскочив перед самым началом утренних пробок, мы протолкались к невзрачной серой коробке офисного здания, притулившегося к корме торгового центра, торчащего на границе Новой Москвы и МКАДа. Без проблем припарковались на пустующей бесплатной стоянке для клиентов и вылезли наружу.

Погода за сутки, прошедшие с нашего с Ильей телефонного разговора, ничуть не изменилась. Покрытое мглой свинцовое небо, постоянно моросящий дождь и противный холодный ветер, лезущий под тонкую куртку. Прекрасное начало дня.

Стараясь не клацать зубами от утренней прохладцы, мы проскочили в узенькую стеклянную дверь с прилепленным на ней графиком работы какого-то безликого ООО «Рога и копыта», прошли мимо скучающего пожилого охранника, миновали заклееные полосатой ленточкой узенькие двери неработающего гостевого лифта, и метнулись по обшарпанной бетонной лестнице на пару этажей вверх. Выскочив из узкой, окрашенной персиковой масляной краской, кишки лестничной клетки на нужный этаж, мы еще какое-то время попетляли по дебильному лабиринту коридоров, то и дело сверяясь с Илюхиными каракулями на маленьком измятом клочке бумажки. Уродливое дитя причуды архитектора-двоечника и желания выжать из минимальной площади максимум арендуемых помещений – окажись за очередным поворотом Минотавр, я бы ничуть этому не удивился. Между делом я бросил взгляд на свои часы. Они показывали половину седьмого.

– Мы не рано? – поинтересовался я у Ильи.

Илья, не сводя глаз с дешевых дверных табличек и не снижая заданного темпа, отрицательно мотнул головой.

– Нет, он сам просил подъехать пораньше…

Я не возражал против такого подхода к делу.

Илья, наконец, нашел нужную дверь, для вида один раз стукнул в нее загрубевшими до состояния лошадиных копыт костяшками пальцев, и, не дожидаясь приглашения, бесцеремонно повернул ручку.

– О! Добрый день, господа!

Через плечо Ильи я заметил, как от письменного стола, на котором беспорядочной кипой лежали какие-то бумаги и стоял полуоткрытый ноутбук, отделился невзрачный человечек, завернутый в недорогой классический костюм-двойку, и с интересом поднял на нас свой взгляд.

– Мы от Руди, – отрекомендовался Илья.

Я пробурчал невнятное приветствие и протолкался в дверь следом за Ильей.

– Смит, – представился человечек, метнулся к нам и приветливо потряс наши клешни. – Вы можете звать меня просто Смит.

Настоящее это его имя было или нет, я так никогда и не узнал, но мне было на это наплевать. Мы представились ему в ответ. Говорил человечек с почти неуловимым, но все же ощутимым акцентом. Америкашка. Вежливый и по-деловому энергичный. Я почему-то вспомнил анекдот про вежливого лося. И это было не к добру – в том анекдоте для зверей, живших в лесу, все плохо закончилось. И у нас с Ильей были хорошие шансы повторить их судьбу.

Передо нами стоял цэ-рэ-ушник, в этом я был уверен. Неопределенного возраста, роста, пола, цвета и запаха. С эдаким, характерным для них, размытым пятном на том месте, где у нормальных людей должно находиться лицо, с отсутствующими мелкими деталями, которые можно было бы запомнить. Понятия не имею, отбирают их по какому-то принципу, или специально выращивают на какой-то секретной ферме, но разбуди меня среди ночи и попроси сказать, работает человек на ЦРУ, или нет, хрена с два я ошибусь.

То обстоятельство, что представитель заказчика или, черт его знает, сам заказчик, был из-за бугра, показалось мне странным, но не больше того. Первый раз в своей жизни меня на моей же территории пребывания вербовал америкос. Обычно в роли вербовщика выступал кто-то из местных. Например, тот же Руди, который сосватал Илье эту халтуру. А тут такая «честь». Но, при имевшихся обстоятельствах, я списал этот странный факт на обычную спешку. Ведь чем больше были отдалены друг от друга звенья в цепочке посредников, тем дольше должен был бы идти процесс формирования нашего маленького «творческого» коллектива. Я смекнул, что лично выдвинуться на место, найти местного дельца со связями и по-быстрому набрать людей, было для Смита вполне разумно. И решил для себя по возможности не заострять на этом внимания. Один хрен, в свете той помойки, что устроили америкашки с китайцами, грядущие проблемы обещали быть значительно серьезнее.

– Присаживайтесь, джентльмены, – Смит сделал нам приглашающий жест в сторону пары стульев, стоявших с нашей стороны стола.

Мы послушно опустили свои задницы на жесткие сиденья. Смит зашел за стол, рухнул в дешевенькое, скрипящее всем, чем только можно, офисное кресло и положил нам под нос две тоненькие пластиковые папки – каждому свою.

– Стандартный контракт, господа, – пояснил он. – Сумма прописана в тексте. Работать предстоит, как вы понимаете, на территории другого государства.

Мы покивали в ответ. Толку читать этот контракт я не видел ни какого. Можно подумать я бы отказался от работы, имея в кармане чертову дырку вместо денег. Но все равно быстро пробежал по диагонали лежащий передо мной двуязычный текст, набитый в две параллельные колонки. Все как в лучших домах. Никакой страховки и никаких компенсаций в случае ранения. В зависимости от квалификации —от одной до полутора штук евро в неделю на рыло, и общий привет. Небольшая сумма была прописана в качестве аванса, полный же расчет полагался нам только после завершения контракта. Если конечно, мы бы сподобились вернуться живыми, и Смиту было бы с кем расплачиваться. В противном случае это здорово экономило ему деньжат. Мертвые не потеют.

На счет гонорара тоже можно было даже не пытаться тарахтеть. Будь мы гражданами какой-нибудь «престижной» страны вроде Штатов, Франции или, на худой конец, ЮАР, то могли бы претендовать на сумму в пять или даже десять раз больше. И, возможно, даже на приличную страховку. Но, как говорится, мы не вышли рылом. Боженька поднасрал нам, приказав родиться в Восточной Европе, а это значит, будь ты хоть киборг-ниндзя, получишь только пятую часть от того, что положено другим, какими-бы слабаками они не были. Это обидно, но по-другому никогда не было и, похоже, уже никогда не будет. И это мне было хорошо известно.

Я молча сгреб со стола предложенную Смитом авторучку и принялся заполнять свои данные в пустых полях. Сидевший рядом со мной Илья был занят тем же самым.

– Как вы заметили, – снова заговорил все это время наблюдавший за нами мистер Смит. – Наша фирма оплачивает дорогу в оба конца. Однако вы должны быть готовы к вылету в течение ближайших суток.

Это был огромный плюс. Оплата проезда в хрен-знает-куда, это немаловажный вопрос для таких голодранцев, как мы с Ильей и сотен таких же, как мы, «свободных художников», не имеющих «длинных» контрактов и постоянных работодателей. Везти нас в такую даль выходило едва ли не дороже, чем оплатить наши скромные услуги. А в противном случае, для нас овчинка могла бы не стоить выделки. С учетом непростой обстановки на границе с принимающей стороной, весь наш гонорар мог легко уйти на оплату обратной дороги. Собственно это меня и насторожило больше всего. По опыту я прекрасно знал, что народ, если это не супер-пупер профи, которых не грех обласкать, стараются набирать настолько близко к месту действия, насколько это возможно. А тут – лететь через полконтинента, да еще задарма.

Тогда я, старый дурак, в очередной раз списал все это на ту же самую спешку. Судя по всему, ребята должны были быть в цейтноте, раз уж отправляться на место нам предстояло максимум через сутки.

– Подробности предстоящей работы вам сообщат на месте ваши непосредственные руководители, – Смит, старательно выбирая слова, наблюдал, как мы карябаем бумагу дешевыми авторучками. – Но я тоже вкратце введу вас в курс дела. На стратегическом, так сказать, уровне.

Он расплылся в застенчивой улыбке.

«Сделай одолжение, говнюк,» – подумал я.

Смит продолжал говорить, без подробностей описывая возникшую ситуацию, по причине которой мы, собственно, и понадобились. А я слушал его в пол-уха, заполнял бумаги и пытался разобраться, почему у меня такое нехорошее предчувствие.

Перед самым уходом я, как и мой кореш, оставил Смиту свой вусмерть затоптанный таможенными штампами загранник, чтобы он мог озаботиться оформлением билетов и визы.

Что смешно, поставленную перед нами задачу эта хитрожопая сволочь так толком и не обрисовала. По его словам выходило, что какой-то, как я понял – нефтеперегонный, завод, располагавшийся на территории Поднебесной, с самого момента его основания усердно питался американскими деньгами. Теперь же, после устроенного нервными людьми из Вашингтона фотофиниша, его забугорные совладельцы со всей уверенностью полагали, что этот завод будет в насильственном порядке национализирован и отойдет к коммунякам. Для наших нанимателей, и, по совместительству, потенциальных бывших хозяев завода, один день простоя этого чуда технической мысли равнялся сумме от пятнадцати до двадцати лимонов их зелено-персиковых денег в сутки. Поэтому группа профессиональных камикадзе, вроде нас с Ильей, должна была выдвинуться на место и выкинуть оттуда немногочисленных местных вояк, от которых, по словам Смита, никто не ожидал особого сопротивления. А потом немного потусовать там, чтобы обеспечить неприкосновенность американской частной собственности до тех пор, пока основные силы экспедиционного корпуса штатовцев не придут родным капиталистам на помощь и окончательно не приберут там все к своим рукам. Что прибирать они, понятное дело, уже давно были в курсе, и только ждали, пока кто-нибудь достаточно тупой и нищий сделает за них всю грязную работу, чтобы они смогли безопасно все «урегулировать». Этими тупыми нищебродами и были мы.

Сценарий знакомый. Начинается он всегда одинаково. Но как пойдет дело, всегда показывает только время.

Пытаться добраться до нужного нам места с нашей, Российской стороны, было бесполезно.

Границу с Монголией наши погранцы очень оперативно перекрыли намертво, опасаясь провокаций и прочего дерьма вроде неуправляемой массовой миграции из зараженных радиацией местностей. С противоположной стороны все было не намного лучше. Плюс ко всему, с пожарных самолетов МЧС вдоль границы распыляли какое-то химическое говно, которое по замыслу спасунов, должно было помочь от распространения радиоактивных осадков, прущих к нам со стороны Китая. Так что по земле туда попасть было бы невозможно, по крайней мере, если ты не планируешь добраться до нужного места в виде фарша.

Получив из рук мистера Смита свои паспорта с неведомо каким чудом проставленными рабочими визами, мы с Ильей забрали свои билеты, оделись попроще и окольными путями помчались в аэропорт Жуковский. Там мы на удивление успешно прошли погранконтроль, прикинувшись работягами-контрактниками занятыми в каком-то международном строительном проекте, и полетели маленьким коммерческим рейсом в Кыргызстан. С учетом перманентно-оптимистического экономического состояния в Москваабаде, это было для нас идеальным прикрытием. В последние годы, при близкой к нулю официальной безработице, наши сограждане, по примеру не менее «удачливых» граждан Чехии, Польши и прочих Румыний, тоже стали расползаться куда глаза глядят, лишь бы накалымить на кусок хлеба для детей. Трудно дождаться процветания у себя на Родине, когда все ее ближайшие соседи, с которыми по идее нужно было бы делать бизнес, уже пару десятилетий не вылезают из дерьма…

Забравшись в тесное нутро небольшого самолета, мы с Ильей протолкались по салону, нашли свои места и, запихнув свои ранцы на полки, смонтированные под потолком, уселись в кресла. Илюха тут же воткнул в уши «затычки», переделанные из старых «яблочных» наушников и двух пистолетных гильз, врубил музыку и моментально задремал, выпав из реальности на ближайшие несколько часов. Я спать не хотел, поэтому вытащил из-за пояса заранее приготовленный томик «Неизвестной войны6», и попытался было читать этот опус нашего бывшего коллеги по бизнесу. Но нехорошие мысли, лезущие в череп, никак не хотели отпускать, так что мое чтение не задалось. Я отложил потертую книжку в сторону и огляделся вокруг. Вместе с нами этим же рейсом, помимо толпы азиатов, летело еще полтора десятка подозрительных на вид, потрепанных жизнью мужиков. И что-то подсказывало мне, что летели они туда же, куда и мы, и с той же самой целью. Но наводить с ними мосты прямо во время перелета было не к месту. Я решил, что если это и были наши коллеги, время для знакомства у нас должно быть предостаточно.