На пути к себе. Рассказы на одном дыхании

– Есть другие варианты? Ждать, когда она сама постучится в дверь? – я немного отодвинулась.

– Тебе очень повезло иметь такого родственника, как я, – Андрей перешел на шепот и придвинулся ближе, – мне нужен человек с безупречной репутацией, как у тебя. Через пару недель можешь заработать приличную сумму. С пятью нулями.

Я даже дышать перестала, мысленно прикидывая, о каких деньгах идет речь. Через пару недель мы могли бы съехать с этой квартиры. Мы – это я и Сережа. Без Ильи.

– Я… не буду ввязываться в твои мутные дела, – ответила я, понимая, что ничего хорошего от Андрея ждать не стоит.

– Ничего противозаконного. Откроешь счет в том банке, в котором я скажу. И все, – прошептал он, наклоняясь ближе. Его глаза пронзительно смотрели на меня, словно гипнотизировали. Я покачала головой.

– Нет.

Андрей продолжал сверлить меня взглядом. Я вскочила с места, чтобы налить воды. У меня пересохло горло от волнения. Это жестоко, бить по самому больному.

– Таня, подумай. Это разовая работа. Подумай, сколько проблем ты могла бы решить.

– Нет.

Я выключила ноутбук, отгоняя мысли о соблазнительном предложении. Легких денег не бывает. Они ведут к определенным последствиям, а я хотела выбраться из болота, а не увязнуть в нем окончательно.

Утро началось с криков Насти. Сережа проснулся и перебрался ко мне под бок, затыкая уши.

– Я беременна, ты что забыл? – возмущалась девушка. Голоса Андрея вообще не было слышно. По всей видимости, он игнорировал ее истерику, и Настя принялась кричать еще громче.

Илья вскочил с кровати, нецензурно выражаясь, и вышел из комнаты.

– Достали вы уже! – послышался его бас, – заткнитесь! Мы спим.

Я прижала Сережу к себе. Да, в деревне было гораздо спокойнее. Илья вернулся в комнату, злой и взбешенный. Он громко хлопнул дверью, не переставая ругаться.

– Быстрее бы съехать из этого сумасшедшего дома, – он сел на край кровати и громко выдохнул, – чокнутая семейка.

Илья не замечал этого раньше. Он работал вахтами, приезжал на неделю, которую проводил с друзьями, а я варилась во всем этом, как в адовом котле.

Муж придумал себе множество занятий, чтобы не появляться дома до вечера и исчез сразу же после завтрака. Мне было все равно. Чем меньше я его вижу, тем реже вспоминаю о его предательстве.

Приехала свекровь. Настя целый час плакалась ей в жилетку, а я с трудом смогла уложить Сережу на дневной сон.

– Ему не жену надо, а повариху, – жаловалась Настя, когда я зашла на кухню. Она тут же замолчала, недовольно покосившись на меня, – Таньку только нахваливает. Что она вкусно готовит, что с тряпкой по дому целыми днями ходит. А я такой жизни не хочу. Каторга сплошная.

Я нахмурилась. Убрать за собой и приготовить ужин – неужели это так сложно? Андрей прав, женщина не должна быть такой ленивой, как Настя, у которой был только один аргумент. Она была беременна.

Свекровь посмотрела на меня и ухмыльнулась.

– Татьяна хорошая хозяйка, никто не спорит, но ведь и Илюшка такую хотел, чтобы дом в порядке могла содержать. А Андрею всегда красивые нравились, яркие, как ты, – она указала на Настю. Та расплылась в улыбке.

– Не понимаю тогда, почему он фыркает на меня. Я же беременная. А ему все равно, – не унималась Настя, – я и так стараюсь. За собой слежу. Маникюр всегда свежий. А он даже не смотрит на меня.

– Покушать он просто любит, вот и все, – не выдержала я. Обе женщины повернулись ко мне с удивленными лицами. Я никогда не встревала в их диалог. Но продолжила, – домой приходит и к холодильнику бежит. А там – пусто.

– Не умею я готовить, – ответила Настя и сложила руки на груди, – у меня токсикоз, от любой еды тошнит. Пусть сам готовит. Я ему не домработница.

– Я тоже, – вырвалось у меня. Свекровь была в ступоре. Я убрала курицу обратно в морозильную камеру.

Не буду готовить. Все. Точка.

***

Зачем я столько лет прислуживала родственникам мужа? Мне так хотелось им понравиться, что я не заметила, как взвалила на себя всю работу. Это стало привычно для остальных. Таня же дома сидит, она беременная, а это не болезнь. А потом родился Сережка, и забот прибавилось. Я не показывала никому слез усталости и обреченности, когда Илья в очередной раз уезжал и оставлял меня прислуживать его семье, словно рабыня. А я боялась ему сказать, что мне плохо, что я больше так не могу. Он упрекал меня, что живу на всем готовом. Свекровь упрекала, что сижу на ее шее.

Я сказала себе «Хватит».

У меня появились другие заботы. Мы проходили с Сережей медосмотр в детский сад, и параллельно я искала работу. Все о чем я мечтала, уйти из этого дома. Свекровь устала стоять у плиты и уехала на дачу через несколько дней. Илья целыми днями пропадал на работе, а Настя слонялась по квартире с несчастным лицом, напоминая время от времени, что она беременная.

Я все время ждала звонка. Отправив резюме в несколько организаций, я пребывала в нетерпении. Я не доучилась в институте, у меня не было никакого опыта, кроме работы промоутером в студенческие годы. Я бросила ее, как только познакомилась с Ильей, который сразу же взял на себя все мои расходы.

Когда мой телефон все же зазвонил, я быстро ответила на звонок, унимая волнение в голосе.

– Здравствуйте, – сказала мне женщина, – это Татьяна?

– Да. Здравствуйте, – приветливо ответила я, приготовившись записывать, куда и когда мне нужно подойти.

– Вы меня узнали? – спросила она, подозрительно тихим голосом. Я отложила ручку, делая глубокий вдох. Узнала. Мой муж долго не мог определиться, выбирая между мной и ей.

– Что вам надо? – мой голос стал холодным. Сердце бешено застучало, как в тот день, когда я узнала о предательстве мужа.

– Отпустите Илью. Он не любит вас, – женщина очень волновалась, но решила не ходить вокруг да около, – он любит меня, а к вам вернулся из-за угрызений совести.

– Я не держу его, – я с ненавистью сверлила глазами свадебную фотографию на тумбочке.

– Держите. Он мне сам говорил. Вы манипулируете ребенком.

– Что? – я вскочила с места и принялась ходить по комнате, запинаясь об игрушки Сережи, – это он так сказал?

– Да. Мы каждый день с ним общаемся. Илья несчастлив рядом с вами. Он хочет быть со мной. И нашей дочерью.

Земля ушла у меня из под ног. Я вспомнила плач младенца в трубке. Вот она, долгожданная дочь, которую хотела родить я. Мне стало нехорошо, голова закружилась, и я снова присела на кровать.

– Удалите мой номер, и не смейте мне больше звонить, – процедила я сквозь зубы. Мне хотелось сказать другими словами. За годы, прожитые в этой квартире, я наслушалась нецензурной брани и теперь с легкостью могла отправить любого по нужному адресу. Только не при Сереже.

Я отключила вызов, сдерживая себя, чтобы не запустить телефон в стену. Нет. Нельзя. Иначе я пропущу важный звонок, а это может стоить мне работы. Меня разрывало на части от злости и отчаяния, я не знала куда деть эту дикую энергию, на что направить. Я должна уйти из этого дома, сегодня, сейчас…

Я выскочила из комнаты и столкнулась с Андреем. На его жестком безразличном лице появилась слабая улыбка, которая тут же пропала. Он заметил мое безумное состояние.

– Андрей, – прошептала я, убедившись, что нигде поблизости нет Насти, – я согласна. Что надо делать? Мне нужны деньги. Я хочу уйти отсюда, как можно быстрее.

Он тут же затолкал меня в комнату и закрыл за собой дверь. Сережа насторожено посматривал на нас.

– Нет, – ответил он, – я соврал тебе. Это не совсем честная история. Речь идет о больших деньгах, не хочу тебя в это втягивать.

Я спрятала лицо в ладони. Да, он прав. Испытывая жуткие мучительные чувства, я не заметила, как в моей голове полетели все предохранители.

– Что случилось? – спросил Андрей.

– Я не могу больше так жить, он обманывает меня с другой женщиной, – еле слышно прошептала я. Удивительно, как долго я держала в себе эту правду, сколько ночей провела в слезах, жалея и оплакивая себя. И первому, кому я решила все рассказать – это брат мужа, который был ничем не лучше. Андрей смотрел на меня с тревогой в глазах. Он потер переносицу пальцами, собираясь с мыслями.

– Я дам тебе деньги, – наконец, произнес он. Мои глаза округлились. – Я даже могу снять вам квартиру. Вернее, нам.

– Что значит, нам? – я отшатнулась назад, но Андрей остановил меня, взяв за локоть.

– Ты, разве, ничего не замечаешь? – прошептал он, наклоняясь ближе. Я онемела. Мне стало страшно. Андрей волновался не меньше моего, – у нас могло бы что-то получиться.

Я быстро замотала головой, выдергивая локоть из его руки.

– Мне кажется, что мы очень подходим друг другу, – не унимался Андрей, – давай сбежим отсюда вместе? Ты, я и Сережка.

Я покосилась на сына, который строил из конструктора гараж. Ради него я долго терпела унижения в этом доме. Хорошим это не закончилось. Я больше не хотела терпеть. Мне нужно перестать изображать из себя жертву и хвататься за людей, как за спасательный круг.

– Нет, – ответила я, отходя от Андрея в другой угол комнаты. Он несколько секунд стоял на одном месте, тяжело дыша. Я еще ни разу не видела его таким взбудораженным.

Андрей понял, что разговор окончен и вышел из комнаты. За стенкой что-то с грохотом упало на пол, Настя закричала.

– Ты что, с ума сошел? – донесся ее возмущенный голос.

У меня голова шла кругом. Появилась еще одна причина, по которой я должна исчезнуть из этой квартиры. Андрей.

Я пересчитала деньги, которые остались от цепочки. Я не смогу выкупить ее обратно, если потрачу их, но и этого будет мало. Я посмотрела на обручальное кольцо и едва не разрыдалась. Завтра у меня будут деньги. Я смогу уйти.

Самым сложным оказалось создавать вид, что ничего не случилось, когда вечером пришел Илья. Я уткнулась в монитор ноутбука. Муж покосился на меня, потом заглянул в пустой холодильник, и, не говоря ни слова, ушел в спальню. Очевидно, «вторая жена» изрядно помотала ему сегодня нервы. Бедняга, так запутался, что окончательно потерял аппетит.

Зато я знала, чего хочу. Впервые в жизни во мне появилось такое количество энергии и уверенности в себе, что я не сомневалась ни на секунду о правильности своего решения.

***

Я оказалась перед мучительным выбором. Остаться в городе, где у меня никого не было, и пытаться выкрутиться самостоятельно, либо уехать в деревню к сестре, где все было заранее предрешено. Я так усиленно думала, что у меня заболела голова. Мне не хотелось вставать с кровати до тех пор, пока Илья не уйдет на работу. Сережа давно проснулся и отчаянно добивался от меня завтрака.

Наконец, муж ушел. Он не сказал мне за утро ни слова. Как это было похоже на него, на прежнего. Именно так я и жила все эти годы, нам совершенно не о чем было поговорить.

Моя бурная деятельность началась. Я обзванивала все варианты квартир, какие только попадались на глаза, договорилась о просмотре наиболее подходящих, позвонила в институт, чтобы узнать, как восстановиться обратно, сдала обручальное кольцо в ломбард, собрала наши с Сережей вещи, получилось не так много. Я не была счастливым обладателем шикарного гардероба, а часть вещей сына можно было оставить. Они были ему малы.

Когда мой телефон зазвонил, я вздрогнула, но услышав голос сотрудника отдела кадров, успокоилась. Меня пригласили на собеседование на завод. Эта новость подняла мне настроение. Удивительно, как стала меняться моя жизнь, как только я перестала сидеть на одном месте и жертвовать собой ради других.

Времени практически не осталось. Сережа капризничал. Он устал от моей активности, я везде брала его с собой. Но нам предстояло самое важное дело. Уйти.

Я покинула квартиру без сожаления. Нашего ухода никто не видел. Больше всего я боялась столкнуться с Андреем, но он намеренно избегал со мной встречи. Все, больше никаких скандалов, упреков. Как только мы подберем лучший вариант квартиры, я запрусь изнутри на все замки и всплакну от счастья.

Нам повезло. Первая квартира подошла по всем параметрам. Она была очень маленькой, но чистой, к тому же устроила меня по цене. Хозяйка, полная женщина средних лет покосилась на Сережу.

– Если что, ремонт за свой счет делать будете, – предупредила она, пересчитывая деньги, – знаю я, съедете и обои мне изрисованные оставите.

– Не переживайте, нам есть на чем рисовать, – успокоила я хозяйку.

Невозможно описать словами те чувства, которые я испытала, закрыв за ней дверь. Радость свободы смешалась с тревогой. Я теперь сама себе хозяйка, теперь никто не будет оценивать, идеальная я или нет. Я сама по себе.

Вечером мне позвонил Илья. Я долго не решалась брать трубку, но в итоге сдалась. Нужно было обозначить свою позицию.

– Где вы? – спросил он с нотками раздражения в голосе. Его любовь продлилась всего несколько дней, а какие красивые речи он говорил в деревне, когда приехал за мной.

– Мы ушли. Ты свободен, – я глубоко вздохнула, перебарывая дрожь в голосе.

– Ты что, меня бросила? Меня? – Илья замолчал. Он потерял дар речи от неожиданности, – ты же не сможешь сама. Ты слабохарактерная. Тебе любой лапши на уши навешает, ты поверишь.

– Я еще твою лапшу не сняла.

– Если хочешь в подворотне жить – живи, только без Сережки. Он не заслужил такую мать. Я заберу его у тебя.

Из телефона полетели угрозы и проклятья, мне пришлось отключить звонок. Я посмотрела на хмурое лицо сына. Он насторожено осматривал чужие стены.

– Мама, когда мы пойдем домой? – спросил Сережа с надеждой в глазах.

– Мы дома, – ответила я, пытаясь улыбнуться, но у меня ничего не получалось. Я больше не могла притворяться. Мне хотелось плакать. Я была совсем одна, без поддержки. Долго ли я проживу так? Хватит ли у меня сил начать жизнь заново самой, без подсказок, без помощи? Я разучилась брать на себя ответственность, и теперь каждый свой шаг ставила под сомнение. Я – трусиха.

Всю ночь мне снилась родная деревня. Утром я проснулась в хорошем настроении, понимая, что мне есть куда вернуться, я не одинока, но я выбрала для себя другой путь. Свой собственный.

Только с одним вопросом я никак не могла определиться. Куда мне деть Сережу на время собеседования? Я пролистала записную книжку телефона несколько раз, но так и не нашла ни одну подходящую кандидатуру. Дожила. У меня не было ни одной подруги, с которой можно было на час оставить сына.

Был только один человек, который так настойчиво предлагал свою помощь. Я покрутила телефон в руках, решаясь на звонок. Что-то мне подсказывало, что ему я могу доверять.

Я набрала номер Андрея. Он взял трубку с первого гудка, словно сидел у телефона и ждал. Мне даже не пришлось объяснять причину звонка, Андрей сам предложил встретиться. Я, не мешкая, согласилась, указав место, наиболее приближенное к заводу.

Мы встретились в парке. Сережа со всех ног помчался на горку, а мы присели на скамейку. Андрей не смотрел на меня, его лицо осунулось, щеки слегка впали, и я заметила, что на скулах постоянно играли желваки.

– Не говори никому, что мы встречались, – сказала я Андрею. Он кивнул, – хотела попросить тебя присмотреть за Сережей, пока я на собеседовании.

– А я думал, ты передумала, – он бросил на меня мимолетный взгляд, – на счет нас.

– Андрей, это невозможно. У тебя есть Настя, скоро родится ребенок…

– Нет у меня никакой Насти, а живет она только потому, что мать ее покрывает. Она думает, что таким образом у меня ответственность появится, что поумнею, повзрослею. Ты думаешь, Тань, наличие ребенка что-то меняет?

– Я на своем опыте убедилась, что нет, – я опустила глаза, вспоминая сколько времени Илья проводил с Сережей. Я могла бы родить ему еще пятерых детей, вряд ли от этого изменилось бы его отношение ко мне.

– Нет у меня к ней никаких чувств и ответственность за нее я брать не хочу. А за тебя взял бы, не раздумывая, – Андрей еле слышно откашлялся. Он грустно смотрел себе под ноги.

– Я сама за себя отвечаю. И никому больше не позволю решать, как мне жить. К тому же ты только недавно перестал меня раздражать, – я улыбнулась и получила то же самое в ответ.

– А я думал, наоборот, выпью, стану раскрепощенным. Может понравлюсь тебе, – Андрей рассмеялся, – я завязал с этим, Тань. Все, хватит, жизнь свою гробить. Семью хочу. С такой, как ты. Ты для меня идеальная. Идеальная жена, мать, хозяйка. Почему я не встретил тебя раньше Ильи?

Я пожала плечами. Мы никогда не были дружны с Андреем, временами я боялась его, временами ненавидела, но таким спокойным и мягким видела впервые. Вовремя вспомнив про собеседование, я поспешила, несколько раз оглядываясь назад. Внутри меня сидела тревога и сомнение, тому ли человеку я доверила своего ребенка?

***

Я даже не знала, что это за работа такая – комплектовщица, но согласилась, не раздумывая. Образования она не требовала, опыта тоже. Зарплата была не большая, хватит на оплату квартиры и самых необходимых нужд. Я планировала подавать на развод, а значит смогу претендовать на алименты.

Илья больше не звонил. У него был запасной вариант в Железногорске. Новая семья примет его с распростертыми объятиями. Я старалась не вспоминать о нем. Боль предательства стихла, не оставив о себе даже воспоминаний. Я же каждую ночь ревела в подушку, жалея себя. Я провела столько времени в ожидании, что он изменит свое решение, а всего лишь нужно было принять свое.

Уже через неделю я отправила Сережу в садик, а сама вышла на работу. Мне потребовалось много усилий, чтобы уговорить воспитателей оставить его сразу на весь день. По правилам нужно было привыкать постепенно. Для нас это была роскошь.

За неделю я втянулась в процесс работы. Мне нравилась моя новая роль, я с удовольствием бралась за любое дело, даже если оно не входило в мои обязанности. Начальник был мною доволен и постоянно хвалил за такую самоотверженность, а я не могла по-другому.

По вечерам мы с Сережей играли, лепили, смотрели телевизор. Мне никогда еще не было так спокойно жить. В один из таких вечеров мне позвонила свекровь. Ее звонок сразу же спустил меня с небес на землю, напоминая о прошлой жизни. Я нехотя взяла трубку.

– Таня, почему ты не звонишь? – закричала она мне в трубку, даже не поздоровавшись.

– Все как-то некогда, – отмахнулась я, – работаю.

– А у меня, Танечка, все плохо. Даже не знаю, кому поплакаться. Сил моих больше нет, – она разрыдалась прямо в трубку.

– Что произошло? – я знала способность свекрови создавать панику на ровном месте, но мне было жаль ее.

– Тань, ты приди завтра, мы с тобой поговорим. Только обязательно приди.

Переступать порог ее квартиры я не хотела. Зачем? А если я встречусь там с Ильей?

– Его нет, – сказала свекровь, будто прочитав мои мысли, – Танюш, мы с тобой не чужие. Я же как мать родная к тебе относилась. Зайди ко мне.

– Хорошо, – согласилась я, не выдержав такого напора. Она ни разу не спросила у меня про Сережу, внук не интересовал ее. Я нужна ей была в качестве жилетки, поддержки, той самой, какую я от нее никогда не получала.

Мое сердце дрогнуло, она задела меня за живое. Я вспомнила дикое чувство одиночества, которое испытывала в доме свекрови. Мне нужно снова появиться в этих стенах. От одной этой мысли меня бросало в дрожь.

– Куда мы идем? – спросил меня Сережа, когда после садика мы прошли мимо дома.

– В гости к бабушке, – ответила я. Сережа обрадовался. Удивительно, что он почти не вспоминал об отце.

Свекровь открыла нам дверь, улыбаясь во все лицо. Она никогда не была так рада моему присутствию. Я принесла к чаю конфеты, поставила чайник кипятиться, но не смогла найти ни одной чистой чашки. Зато в раковине чинно возвышалась гора грязной посуды.

– А я ведь все болею, – пожаловалась свекровь и, кряхтя, присела на стул, – ноги не ходят.

Я начала мыть посуду. Мне было интересно, дома ли Андрей. С нашей последней встречи мы ни разу с ним не общались.

– И ведь все сама, все сама, – продолжала свекровь, сделав жалобное лицо, – а кто мне поможет? Настя все лежит. Токсикоз у нее сильный, вот я ее ничего делать не заставляю. С Андрюшкой все ругаются, а сам он уже несколько дней дома не появляется. Сказал, пока не выгоню ее, не вернется. Куда же я ее дену? Беременную. Родителям она не нужна. Я ведь добрая, сама знаешь, вы мне, как дочери.

Что-то не замечала я ее доброты, когда на девятом месяце пол мыла. Никто меня не жалел и тряпку из рук не отнимал.

– И вы еще поругались с Илюшкой. А у меня душа за всех болит, ночами спать не могу.

– Мы не поругались, – ответила я, поставив перед свекровью чистую чашку, – мы расстались.

– Ой! – она всплеснула руками, – не руби с плеча Тань. Характер у него не сахар, и на меня покрикивает иногда, да только где взять хорошего? Где они? Судьба у нас такая женская – страдать.

Я покачала головой и заметила Настю. Вид у нее был болезненный, лицо бледное, под глазами темные круги. Она посмотрела на меня отсутствующим взглядом. Я налила ей чай и позвала за стол.

– Я вспоминаю свою беременность, эти ощущения, когда внутри тебя зарождается жизнь, они незабываемы, – сказала я с улыбкой, пытаясь подбодрить Настю.

– Я ненавижу этого ребенка, – процедила та сквозь зубы, – он всю жизнь мне испортил.

– Когда малыш родится, ты поймешь, что все было не зря.

– В какой момент, когда он будет ночами кричать, как безумный? Андрей меня бросил. И кому я нужна? Еще и с прицепом.

– Вот докажи ей, – сказала мне свекровь, вытирая салфеткой глаза, – чувствую, родит, принесут мне в подоле и воспитывай, как хочешь. А я ведь старая уже, больная. Мне покой нужен.

Я с грустью посмотрела на свекровь. Мне было очень жаль ее. Как могла она так воспитать сыновей, что они до сих пор продолжают сидеть на ее шее и скидывать на нее свои проблемы? Мне хотелось помочь ей. Настя была мне противна.

– Одевайся, – сказала я ей нахмурившись, – гулять сейчас пойдешь. Нечего сидеть в четырех стенах.

– Я не могу, – она надула губы, – мне плохо, меня тошнит.

– Беременность – не болезнь, ведь так? – я перевела взгляд на свекровь, которая тут же опустила глаза. Она любила повторять мне эти слова раньше.

– У меня голова кружится, – снова пожаловалась Настя. Я стиснула зубы от злости. Мне захотелось хорошенько встряхнуть эту ленивую молодую особу.

– Одевайся, – строго приказала я, – я с тобой пойду.

Настя скривила лицо и направилась в спальню. Судя по звукам, она принялась доставать из шкафа вещи. Свекровь подскочила на месте, как ужаленная, и побежала за мной в прихожую.

– Танюш, Танюш… Еще же в магазин надо зайти. Молока купить, хлеба, ну и колбасы, конечно. Как без нее? У самой ноги болят невыносимо, на уколах сижу.

– Куплю, – ответила я, помогая Сереже надеть сандалии.

– Только дать тебе нечего. До пенсии еще неделя, тяну из последних сил.

Мне стало понятно, для чего меня позвали в этот дом, но я не могла хладнокровно отказать пожилой женщине, которая когда-то позволила мне жить в ее квартире. Несмотря ни на что, я все такая же добрая Таня, я не озлобилась, я не держу ни на кого зла. Я просто решила поменять свою жизнь.

***

Я всегда хотела иметь идеальную семью, как на красивых вылизанных картинках, где все такие счастливые. Муж смотрит с обожанием на свою жену, которая излучает любовь, дети улыбаются и щурятся от солнышка, глядя на родителей. Я всегда к этому стремилась. Но была одна проблема – этого хотела только я.

Сейчас мне кажется, что такого и вовсе не бывает. Я осталась одна с ребенком. И ничего хорошего я от жизни уже не ждала.

Сегодня я подала на развод. Отпросилась с работы раньше и скрепя сердце принесла все нужные документы в суд.

– Вы не указали в заявлении причину, – сказала мне девушка. Я растеряно посмотрела на нее.

– А что обычно указывают?

– Не знаю, у всех разные ситуации, – она пожала плечами, – напишите, что брачные отношения между вами прекращены. И дату поставьте, когда именно.

Я задумалась. Когда прекратились отношения между нами? Как я могу вспомнить это число? Я уже забыла, когда в последний раз была счастлива с мужем. Вернее, я старательно изображала из себя идеальную жену, чтобы Илья относился ко мне по-особенному. Я заслуживала его любовь, а он ни во что меня не ставил.

Спустя пару месяцев нас развели. Я сидела на суде одна. Ильи не было в городе, он уехал к своей новой семье и даже не звонил.

– Может, дать вам время подумать? – спросила меня судья. Я покачала головой, сдерживая слезы.

Все прошло очень быстро. От Ильи мне остался сын и фамилия. Белова Татьяна больше ни на что не претендовала. Свекровь все время звонила мне. Она переживала за свою квартиру, в которой мы с Сережей были прописаны.

– Это временно, – заверила я ее в очередной раз, когда зашла в гости. Мы с Сережей навещали ее раз в неделю. Каждый раз я вооружалась шваброй, мыла посуду, готовила на несколько дней вперед. Свекровь жаловалась на ноги, а Настя на беременность. Мне было жаль их. Никто из сыновей не звонил и не появлялся.