Когда не всё равно
Парень засмеялся, покачал головой и ответил:
– Прости, что начал наезжать. Ты тут ни при чем, просто оказалась не в том месте не в то время.
– Я так и подумала.
Яна мельком посмотрела на собеседника. Ей торопиться было не куда, в пустой квартире нет даже кота. А вот на счет него…?
– Ничего, что я так тебя перехватила? Дома не будет неприятностей?
Андрей снова усмехнулся, разгадав тайный смысл этих слов.
– Тоже самое могу сказать и про тебя?
– Я первая спросила.
– Нет, в данный момент никаких серьезных отношений, так что отчитываться не перед кем. Довольна?
– Чем? Тем, что ты один или тем, что ответил? – девушка спросила, чтобы самой не отвечать на его двусмысленный вопрос.
Какая ей вообще разница, есть у него кто-то или нет. Нет. Правильнее не так! Уж у него всегда кто-то есть, и это ее не должно касаться. Но почему-то стало приятно, даже чуточку радостно, что ли. С чего бы это!
– Как на счет тебя? Не потеряют?
– Нет, своим временем я распоряжаюсь сама.
Они продолжили поглощать еду.
– Ну что, расскажешь, на кого был такой злой?
Девушке вовсе не хотелось это знать, но почему-то казалось, что надо спросить. Вот для чего, спрашивается. Чтобы потом выпутываться из чужих проблем, своих что ли мало. Но уже просила.
Андрей потер переносицу, поправив красивые и явно дорогие очки.
– Отец опять завел разговор про свою клинику! Черт!
Ого! Вот это новость! Ей бы кто-нибудь предложил открыть свое дело!
– Почему нет? – пришлось приложить много сил, чтобы не выдать сарказм и не наговорить лишнего. Все-таки годы научили ее помолчать, когда было нужно, сейчас это было весьма кстати.
– Не нужна она мне сейчас! Я не хочу открывать какую-то забегаловку, а что-то серьезное, с нормальной операционной не потяну. Да и опыта пока маловато. – В его словах был смысл, пусть она и не совсем разделяла такую точку зрения.
– А он?
– А он твердит, как попугай! Он нашел помещение! Он выделит деньги! Вот только мне не нужны эти деньги, не нужна мне клиника, меня пока все устраивает! Может, это эгоистично, мне хватает и больше не надо. Отец никак не может понять, что все эти разговоры только бесят меня. Я тут мало получаю, я тут много работаю и все такое. Вот какой смысл звонить мне и начинать старую песню. Особенно, когда предстоит сложная операция. – Андрей говорил отрывисто, раскидывая по подносу свою картошку фри.
Яне с трудом верилось в то, что она слышала.
Казалось, она разговаривает с кем-то другим. Оболочка прежняя, но содержание явно переменилось. Прежний Андрей воспринимал деньги родителей как что-то само собой разумеющееся. Ему покупали квартиру, ему оплачивали отпуск, ему подарили права и машину. И его это нисколько не задевало. И вот тебе на! Он отказывается от собственной клиники!
– Я не исключаю того, что могу открыть свое дело, просто пока я к нему не готов. В клинике надо быть постоянно. Придется бросить стационар, а я пока не могу. Нигде нет такого опыта, как здесь.
– Ну, так скажи все это своему папуле. – Вставила Яна, чувствуя, что он ждет от нее каких-то слов.
– Ты думаешь, я не говорил! Ха! Да я сбился со счету. Ладно, проехали!
Парень потянулся к стакану с колой. Девушка пригубила ванильный коктейль.
– Вот все-таки странная штука жизнь. Я ругаюсь со своим батей, из-за того, что он ни в какую не хочет помочь мне со своей клиникой. Не хочет и не будет. Ни деньги вкладывать в меня, ни помогать. Ты наоборот.
– Ты хотела открывать свою клинику? – Андрей не сомневался, что такое ей под силу. Кто-то, а Янка точно бы с этим справилась. Судя по отзывам в Интернете, она была очень хорошим специалистом, он вчера не поленился, сам почитал.
Девушка тряхнула темными волосами, чтобы они не падали на лицо. Темные глаза сделались задумчивыми:
– Да была у меня глупая мечта, привести в наш маленький городок достойную медицину. Как видишь, она так и осталась мечтой. Я все еще в Москве, работаю на дядю, и меня это пока устраивает. А вот недовольство батей гложет до сих пор. Хотя, может, он и прав, так я не бросила писать. – Яна рассказывала спокойно и только в глазах иногда мелькала скрытая боль.
Андрей положил руку ей на плечо и дружески пожал:
– Может, поменяемся?
– Отличная идея!
Они рассмеялись. Молодой человек почувствовал себя значительно лучше. Эта неожиданная встреча с прошлым определенно действовала на него положительно. По крайней мере, эта девушка не пыталась строить ему глазки, не лезла к нему в постель, даже платить за себя не позволила. Это было так странно. И в то же время очень приятно, что не надо быть на чеку, не надо производить впечатление.
Яна улыбнулась, облизывая соленые пальцы. Красивой формы губы сошлись на бледной коже, потом раскрылись, и она заговорила:
– Отлично посидели. Знаешь, о чем я подумала. Все-таки приятно вот так посидеть со старым другом. Никаких тебе подкатов, никаких намеков и всего прочего. Просто и дружески! Спасибо!
Андрей расхохотался. Его заразительный смех вызвал сначала недоверие на красивом лице собеседницы, потому он поспешил объяснить:
– Прости, просто секунду назад я думал о том же!
Теперь они смеялись вместе.
Выходя из кафе, парень с девушкой снова посмотрели друг на друга, не зная, как прощаться на это раз. Руки опять потянулись было вперед, но застыли в холодном вечернем воздухе.
– Что мы как дети, в самом деле.
С этими словами Андрей наклонился и губами легко коснулся щеки девушки.
– Спасибо тебе за Аню, она преобразилась после твоего прихода.
– Я очень рада. Если ты не будешь против, я бы хотела ее навещать. Все-таки, пока она не дала согласие на операцию. Но если ей дать время, уверена, все получится. – Яна так же коснулась губами ставшей уже колючей щеки парня, для чего ей пришлось потянуться. Какой же он все-таки высокий.
– Тогда договорились. Просто сегодня я был удивлен, когда застал тебя у нее. Что вы там делали? – молодой человек намеренно умолчал о том, какую именно часть тела увидел первой, когда вошел в палату.
– Она очень умная девчонка, и в компьютерах шарит. Решила помочь мне по моему сайту, тот, что по книгам. Но, да ладно. Холодно, пора по домам.
Яна повела плечами, кутаясь в куртку, которая была по-летнему короткой. Попу она не прикрывала, от чего становилось еще холоднее. Не спасал ни шарф, ни поднятый ворот.
– Да. Спасибо за ужин.
– Всегда, пожалуйста. Захочется гадости, звони, составлю компанию.
Дорога домой незнакомым маршрутом на этот раз показалась Яне приятной.
Спешить было некуда, кушать уже не хотелось. Еда приятным комочком улеглась в желудке. Разговор с Андреем скрасил одинокие вечера, которые приходилось проводить, если не было дел. Надо бы позвонить подруге, рассказать. Но что-то останавливало. Что? Не понятно. Просто не хотелось ни с кем об этом говорить. Да и зачем? Гордиться пока не чем, ведь она так и не исполнила просьбы: Ане нужна операция, только она вернет ее челюсти нормальный вид. Но ребенок упорно протестовал. И ее можно было понять, не каждый взрослый согласится лечь под нож.
Яна стукнула по рулю.
– Что ж, значит, нужно подвести ее к этому решению. И это буду не я, если отступлюсь!
Глава 3. Прогулка
– Яна, вы думаете, мне не нужна эта операция? С такой прической мне явно лучше.
Яна подняла глаза от монитора, за которым они сидели уже полчаса.
Девочка, действительно, сотворила с ее сайтом что-то невообразимое. И все это за несколько дней. Они не виделись, но переписывались по почте. Несколько раз даже созванивались, когда нужно было уточнить детали.
Гостья умолчала, что ей тоже пришлось хорошенько поработать: днем по специальности, вечером заканчивать новую книгу.
И вот теперь в ее законный выходной, она сидела в палате с самого утра.
Андрей забегал несколько раз, перебрасывался с ними парой фраз, потом снова исчезал, очевидно, спеша на операцию. Казалось, что он даже рад ее видеть, по крайней мере, ей так почудилось.
И вот, после долгих разговор на отстраненные темы, Аня сама перешла к щекотливому вопросу. Яна набрала в грудь побольше воздуха и как можно равнодушнее ответила:
– Нет, я думаю, она как раз очень нужна. С такой прической ты стала намного симпатичнее, вот и все, но она не может изменить все. Да и нет смысла прятать под прической то, что можно легко убрать.
– Значит, и вы на их стороне. – Казалось, подросток тут же замкнулся. Как закрывается моллюск, когда пытаются приоткрыть раковину.
Это было так осязаемо, что у девушки болезненно сжалось сердце. Безумно хотелось приобнять эти худенькие плечики, прижать ее к себе и покачать, как ребенка. Должно быть, это настолько древний рефлекс, что есть в каждой женщине, не зависимо от того, есть у нее свой ребенок или нет.
Но Яна не решилась, все-таки она для девочки посторонний человек, который вошел в ее несладкую жизнь без малого неделю. Рано.
Но что-то ведь нужно предпринять.
Мозг упорно искал подходящее действие, с невероятной скоростью перебирая возможные и невозможные варианты. Решение нашлось неожиданно.
– Нет, я как раз на твоей стороне. Хочешь, докажу. – Яна закрыла ноутбук и вопросительно взглянула на подопечную.
– Как?
Голубые глаза тут же прищурились, но искорка интереса в них успела промелькнуть.
– Пойдем гулять.
– Что сейчас?
– Прямо сейчас. Вот узнаем у твоей феи, нет ли у тебя процедур каких и вперед. – Девушка изо всех сил пыталась вдохнуть жажду жизни в такие простые слова. Которые, как она и ожидала, натолкнулись на непробиваемую стену.
– Но…
– Что? Нет настроения?
– Но я…
– Не хочешь?
Приходилось подсказывать, так как Анин голос упорно отказывался подчиняться. При этом нужно было делать вид, что не понимаешь, отчего все эти отговорки. И это было самым сложным. И дураку понятно, что подросток ни за что на свете не выйдет на улицу с таким лицом. Но разве это выход: просто сидеть в четырех стенах, и неважно каких, домашних или больничных. Суть от этого не меняется, надо было каким-то образом примирить эту испуганную маленькую девочку со своим отражением. Первый шаг они уже сделали, нужно было двигаться дальше.
Анин возглас был полон злости и скрытого отчаяния.
– Я не выхожу на улицу!
Сердце сжалось, но пришлось идти до конца. Иногда нужно быть жесткой, и в данный момент, это было жизненно необходимо.
– Очень даже выходишь! Ты же приехала сюда в этот центр.
– Да, но….
– Вот именно. Давай, собирайся, тебе полезно подышать свежим воздухом.
– Но я не могу выйти на улицу! С таким лицом!
Вот они и докопались до правды. Наконец, девочка произнесла это вслух. Еще одна победа!
Яна машинально расправила плечи, стараясь не выдавать своих чувств. Жалость – это последнее, что сейчас нужно ее подопечной.
– С каким лицом, Аня?
– Я урод! – девочка почти рыдала, кусая нижнюю губу.
– Ты человек, переживший аварию. Как еще должно выглядеть твое лицо! Что теперь, прятаться от всех? Какой смысл? Ты считаешь, кто-то может начать смеяться? Нет! Вот и я так думаю! Ты борец, который вот-вот одержит победу. Последняя операция, и твое лицо станет почти таким, как было, а может и лучше. Но это бесполезно, если ты станешь прятаться дома. Бессмысленны все эти операции и процедуры, бесполезна работа такого человека, как Андрей, если ты все его труды закроешь в квартире.
Девочка слушала. Необыкновенно красивые голубые глаза светились от наступающих слез, но она изо всех сил держалась, не позволяя им пролиться.
– И вам не будет стыдно идти со мной рядом?
Этот вопрос поверг Яну в пучину отчаяния и боли. Она словно окунулась в душу этого несчастного подростка. Самой бы не заплакать.
– Ты окажешь мне огромную честь, если выйдешь на улицу впервые вместе со мной. Клянусь тебе, большего доверия мне не нужно. Просто пойдем, погуляем вместе со мной. Не далеко, тут рядом с Центром есть парк. Сейчас холодно, мы можем замотать шарфом твое лицо, а глаза у тебя удивительные, их как раз скрывать не нужно.
Андрей затаил дыхание, стоя в дверях палаты.
Наверное, выглядел он сейчас очень и очень глупо. Замер, сжимая дверной косяк так сильно, что пальцы побелели. Яна ступила на скользкую дорожку, с которой в один момент можно было свалиться в обочину. Но если пройти ее до конца, победа будет за ней. Ему не хотелось прерывать, а уйти он не мог себя заставить. Надо было лично услышать ответ девочки.
Яна тоже сидела, боясь сделать вдох.
– Думаете, Андрей Григорьевич отпустит? – Аня все еще кусала губу, ох уж эта ее привычка, так и хотелось протянуть руку и высвободить ни в чем неповинную слизистую. Но глаза уже не светились от слез, и то хорошо.
– Не знаю, сейчас позову его. Вот ты и спросишь.
Девушка вскочила и направилась к двери, боясь, что девочка передумает. Теперь понятно, в каком направлении нужно двигаться: жизненно необходимо заставить ее выходить за пределы палаты.
Андрей как раз выступил вперед, боясь, что его все же застукают за подслушиванием. Наверное, не рассчитал силу, с которой открыл дверь, потому что с другой стороны послышался глухой удар и вскрик.
– АЙ!
Влетев внутрь, хирург поморщился от увиденного. Яна держалась за лоб, кривясь от боли.
– Ой, Ян, прости! Не думал…, не рассчитал…, прости! Ты как?
Андрей хотел провалиться под землю. Мало того, что стоял как дебил, подслушивал, так еще и голову ей чуть не снес.
– Дай, посмотрю.
Яна послушно выпрямилась, давая возможность умелым рукам осмотреть место преступления. Шишка на лбу уже начала теплеть, но больше не увеличивалась. И то хорошо.
– Ну, что теперь и меня можно оформлять в палату? – девушка хмыкнула, морщась от боли. В глазах не двоилось, значит не страшно. За челкой шишку все равно не видно, так что переживем.
Лицо однокурсника выражало полнейшее раскаяние, ореховые глаза за стеклами очков извинялись. Таким они его давно не видела, да что там давно, ни разу в жизни. Раньше ему вообще не было присуще раскаяние, а уж искреннее, тем более.
– Прости, я, правда, не хотел, – голос приобрел странную хрипотцу и такую проникновенность, что по телу побежали мурашки. Длинные пальцы были прохладными, и до сих пор не отпускали ее подбородок.
– Да проехали уже, сама виновата, не надо так носиться. – Яна несколько раз моргнула и сделала шаг назад. Что-то уж очень близко они стояли. Высокое тело в зеленой хирургической форме начало притягивать к себе, обещая дать опору. Бред! Или сотрясение что ли!
Андрей завел руки за спину, боясь еще что-то ей сломать. Черт! Он и забыл, что всегда чувствовал себя рядом с ней слишком большим и неповоротливым. Забытое с институтских лет ощущение помогло справиться с неловкой ситуацией.
Одновременно сокурсники повернулись к Ане и посмотрели в смеющиеся глаза. Несколько секунд девочка еще пыталась сдерживаться, хрюкая в сжатый кулачок. Яна засмеялась первой, следом загоготал Андрей, и к величайшему удовольствию обоих, звонкий смех все же вырвался наружу.
Девочка забыла все свои невзгоды и веселилась с остальными.
Как в кино! Надо же было так стукнуть по лбу дверью!
– Куда ты так спешила? – молодой человек поправил очки привычным жестом.
Яна с Аней переглянулись.
– Мы хотели у тебя отпроситься. Выйти погулять. – Темные глаза смотрели очень серьезно, да и в голосе он почувствовал наигранное спокойствие.
– Вообще-то это противоречит правилам…, но если пообещаете вернуться до обеда, отпускаю.
Если девочка еще надеялась на своего врача, что тот своим отказом освободит ее от обещания, то после этих слов, отвертеться уже не получится.
– Спасибо! Мы не долго, часик побродим в парке и назад!
Яна начала суетиться, не давая подопечной времени передумать. Пришлось бежать в подвал в общий гардероб за вещами, потом одеваться и спускаться вниз.
Как она и предполагала, Аня все же попросила замотать нижнюю часть лица шарфом, и нахлобучила пониже шапку. Результатом обе остались довольны. Входя в лифт, девочка мельком взглянула на себя в зеркало, и очевидно сама себя не узнала. Было странно, стать обычным человеком. Без увечий, без шрамов, которые невольно притягивают взгляд окружающих. Просто подростком, который едет куда-то.
Вдохнув свежий воздух, Яна в очередной раз поняла, как душно было в палате. Да, на улице определенно было лучше.
– Куда пойдем? – Аня озиралась по сторонам, все еще не веря, что поддалась на уговоры. Но бежать назад было как-то глупо, уже ведь вышли.
– Просто погуляем. Мне все равно куда.
Некоторое время они просто шли вдоль домов, пока не добрались до парка. Девушка украдкой поглядывала на свою спутницу, замечала, как маленькие плечики в дутой куртке медленно расслабляются. Движения становятся не такими угловатыми и напряженными. В парке стало еще лучше, в такой дневной час народу там было мало. Никто не мешал им разговаривать. Анна даже стянула шарф ниже.
– Хотела сказать тебе спасибо. – Проговорила Яна, поддевая носком сапога упавший желтый лист.
Осень.
Кругом царил желто-оранжевый хоровод. Листья медленно меняли цвет, но еще не успели опасть. В дополнение к этому обилию красок небо необычайно голубизны и чистейший воздух, от которого кружилась голова.
Голубые глаза вопросительно остановились на ней.
– За что?
– За то, что составила мне компанию. Не люблю гулять одна…, должно быть, поэтому уже забыла, когда в последний раз была на улице.
– Да ладно, не поверю, что вам не с кем пошляться по улицам. – Хмыкнула в ответ девочка.
Девушка засмеялась.
– И зря! Не с кем! Подруга живет далеко, у нее семья и ребенок.
– А парень?
– Какой?
– У вас же наверняка есть парень.
– В данный момент нет. – Яна пожала плечами. – Странно, но да, так бывает. Живешь вот так, работа, дом, дом, работа, нет ни времени, ни желания выйти и просто погулять. Это ужасно и страшно одновременно. Жизнь проходит на работе и за компьютером. Поэтому я и говорю тебе спасибо, за то, что пошла со мной погулять. И говорю я это искренне, не чтоб тебе понравиться, просто потому, что так чувствую.
Очевидно, слова Ане понравились, так как в ответ прозвучали такие слова:
– Тогда и вам спасибо. Что находите время, что приезжаете. Правда, я не понимаю, зачем вам это надо.
Не самая приятная тема для разговора, но когда-то она должна была всплыть на поверхность. Чем быстрее они это прояснят, тем проще будет обоим. Естественно, она не скажет, что действует по просьбе Андрея, да и это будет не правдой. Одолжение, о котором он просил, был один визит. Жалость тут тоже не подойдет, хотя она безмерно жалеет этого ребенка. Тогда что?
– Честно, Аня, я сама не знаю, почему приезжаю к тебе. – Поэтому оставалось только честность. И будь что будет.
Девочка даже остановилась. Яне пришлось продолжить свою мысль.
– Ты очень неординарный человечек, твои познания в Интернете повергают меня в пучину уныния от собственной необразованности. Единственное оправдание, которое я себе придумала: что я хороший доктор и понимаю в медицине. Может, поэтому раньше я и не занималась собственным сайтом. Казалось, пишу романы, их читают, ну и достаточно. Может, было просто лень вникать во все тонкости, не знаю. Мне нравится, как ты преобразила сайт. Мне приятно с тобой общаться. Почему же я не могу приезжать к тебе сюда, ведь в данный момент времени ты живешь на Комплексе. Вернешься домой, приглашу тебя в гости.
– То есть жалось ко мне ни при чем? – голос был напряженным.
– Мне кажется, ты сама себя слишком долго жалела. Как думаешь, не пора бы прекратить? То, что я скажу, может показаться жестоким. Скорее всего, так оно и есть, но подумай. Есть люди, которые после аварии прикованы к кровати или к инвалидному креслу. Кто-то теряет способность видеть, слышать, говорить, или хуже того, мыслить. Твоя же единственная проблема: внешние проявления, и это в наше-то время. Век, когда пластические операции научились меня пол человека!
Последнее она, наверное, зря сморозила, все-таки не стоит забывать, что разговариваешь с подростком.
Аня помолчала. Минуту слышалось только шуршание листьев под ногами.
– С этой стороны я никогда на себя не смотрела. – Наконец, проговорила девочка. – Вопрос: «Почему я?» задаю себе каждый день.
– Вопрос не по адресу, все равно не найдешь ответ. В жизни часто происходят вещи, о которых сложно что-то сказать, пока не попадешь в конкретную ситуацию. У меня тоже бывало много сложностей, и не буду грузить тебя взрослой жизнью, но никогда не интересовалась «Почему я?». Возможно, сейчас я скажу банальность, но точно в это верю: нам посылаются только те испытания, которые нам по силам. Кто-то очень мудрый выписывает нам их, чтобы помочь что-то понять, куда-то подтолкнуть, или с кем-то познакомить. Видишь, мы с тобой познакомились случайно. Но благодаря моим книгам. А ведь всего месяц назад, получив очередной отказ из крупного издательства, я сидела и думала, а стоит ли вообще продолжать писать. Ведь никому это не нужно!
– Мне нужно!
– Вот видишь, а месяц назад я не знала о тебе ничего, и думала, что моя писанина никому не интересна.
Собеседницы переглянулись, улыбнувшись друг другу.
Редкие прохожие не обращали на них никакого внимания, и Яна порадовалась, что в парке пусто. Аня окончательно расслабилась, словно сбросила свой панцирь, который мешал ей двигаться и дышать.
– А я думала, что моя жизнь – пустой звук. Что в ней нет ничего радостного и интересного. В день той аварии, мне не раз приходила в голову мысль о самоубийстве. – Девочка проговорила все это едва слышно, и тут же напряглась, словно принимая оборонительную стойку.
Только ругать ее было не кому.
– Не поверишь, но все подростки через это проходят, – только и сказала Яна, шумно вздохнув. – То, что мне уже за тридцать, не означает, что я не помню, каково было, когда парень, который тебе нравится, выбирает твою подругу. Обидно, горько, и жалко себя. Поверь мне, сейчас так же, только топиться не хочется, и жизнь продолжается.
– Ни за что не поверю, что кто-то мог предпочесть не вас. – Подросток передерну плечами, ее привычный жест.
– И зря. В школе я считалась умной, ну а, сама понимаешь, с умными никто не встречается. В институте было примерно так же. В общем, сейчас это уже не важно. Но для себя я решила, внешность много значит. Без внутреннего мира ты пустышка, но без внешней оболочки ты пустое место, и никому нет никакого дела до того, что ты очень интересный человек.
– Сказать бы это моей маме, – бросила девочка.
– Скажем, как только придет время, я сама и скажу.
– Серьезно?
– Ага, чего мне бояться. Не съест же она меня.
Яна засмеялась. Аня улыбнулась.
– Ладно, пойдем назад. Пока Андрею не влетело за то, что отпустил тебя гулять.
Девушка порадовалась, что можно сменить тему. Говорить о серьезном совсем не хотелось, осадок в душе и так слишком горький.
– А вы, правда, учились вместе с ним? – девочка тоже поддержала разговор на отстраненную тему.
– Да, все пять лет в одной группе. Можно сказать, прошли через многое за годы в мед. институте.
– А расскажите что-нибудь смешное про него….
– Ну…, например, я рисовала за него рисунки по биологии. Потому что ему было лень это делать. Зато просила его в моргах всегда стоять за спиной, на случай, если вдруг упаду в обморок.
– И как, падали?
– Ни разу. Наверное, я медик до мозга костей.
– Странно, что вы стали писать, – девочка смотрела себе под ноги, всегда наклоняя голову, когда кто-то шел навстречу. Но шарф так и не натянула до глаз. Эта маленькая победа вселила в душу писательницы столько тепла, что в глазах защипало.
– На самом деле, более странно, что я стала стоматологом. Писать я начала еще в школе, но мое начинание никто не поддержал. Родители не осуждали, но считали это детской забавой. В институте было сложно что-то писать. Занятий было столько, что мы падали от усталости в буквальном смысле слова. Потом ординатура, работа, появилось свободное время, и мое увлечение взяло вверх над здравым смыслом. Я снова взялась за перо, хотя не имею не соответствующего образования, ни знаний.
– У вас есть талант, и это самое главное. – Послышалось в ответ на ее откровения.
– Не уверена, по крайней мере, получается, что для издательствах мало таланта, нужно что-то еще, мне не известное. Но, да ладно. Мы пришли.
Двери отделения встретили их знакомыми запахами, душной палатой и заинтересованным взглядом ореховых глаз в дорогих очках.
– Как погуляли? – Андрей шел им на встречу по длинному коридору. Хорошо, хоть послушали его совета, и разделись в подвале. Иначе получил бы нагоняй от начальства точно. Видя раскрасневшиеся щеки девочки, ее сияющие голубые глаза, парень тут же мысленно послал к черту все свое начальство с его правилами. Час ничего не значил, а уж с Янкой он мог отпустить и своего ребенка, если бы понадобилась. Она всегда была надежной, здравомыслящей и пунктуальной, вот и сейчас, до обеда оставалось еще двадцать минут.