Бунт патриотов. К барьеру, полковник!

След ведет в Атамановку

1.

Жена разбудила майора Суслова в пять утра.

– Стасик, тебя к телефону начальник требует.

Он взял трубку и услышал голос полковника Ракова:

– Срочно ко мне в кабинет!

Срочность была не в стиле полковника. Да ещё в такую рань. Значит, стряслось что-то невероятное. Чтобы не терять время, майор не стал вызывать служебный уазик, выехал на своей Ауди.

Полковник был явно не в себе.

– ЧП в клубе у Лобова, – объявил он. – Стрельба, трупы. Огласки нельзя допустить. Я тебе доверяю. Едем!

Майор понял причину столь экстренного вызова. Он знал, что его начальник – член этого элитного клуба. Впрочем, как и мэр, и прочие отцы города. Потому и позвонили напрямую члену клуба, а не дежурному по городу, который обязательно бы выслал оперативную группу.

Встретил их рыжий и конопатый детина в кожанке.

– Я оставил всё, как было, до вашего приезда – и в баре, и в казино.

– Расскажи всё майору, Гриня, – велел полковник. – Он будет разбираться.

В баре за стойкой сидела девица с пышными формами. Стену на входе в казино подпирали спинами два парня в камуфляже. На полу четыре жмурика – две девки и два мужика. Полковник протопал к бару. Сказал густым басом:

– Налей-ка мне, Яна, водки.

Суслов и рыжий Гриня прошли в игровой зал. На полу валялись карты, фишки, обрывки бумаг и два огромных трупа. В зале стояла тишина, словно в погребальной пещере. Они уселись за стол.

– Рассказывай, Гриня, подробно, что произошло.

– Сам ничего не видал. Узнал от бармена Марика.

– Где он сейчас?

– В нашей больничке. Он рассказал, что налетчики появились во втором часу ночи. С ними один верзила, который двумя ударами кулаком свалил Федотыча.

– Кто такой Федотыч?

– Охранник в ливрее. Вон, в луже крови у дверей лежит… У Марика грабители сперва выгребли кассу, потом вместе с другими уложили его на пол. Оставили под охраной налетчика, сами пошли казино грабить. Федотыч очнулся. У него ствол с глушаком был. А стрелок он классный. Первого завалил ихнего караульщика. Заполз в казино и завалил своего обидчика. Вон валяется с дыркой во лбу.

– Где его ствол?

– У меня.

– Давай сюда, это вещдок.

– Возьмите, только он без патронов.

Затолкав за пояс вещдок, майор подумал, что патроны для него – не проблема.

– Что дальше?

– Из казино выскочил главный грабитель, схватил пистолет караульщика и всех в баре пострелял. Марика только ранил. Он оклемался и вызвал меня. Я приехал с ребятами и с доктором.

– Откуда он тебя вызвал?

– Из терема.

– Что за терем?

– Ну, бордель.

– Ты в нем кто?

– Начальник охраны.

– Что еще сказал тебе бармен?

– Ничего больше.

– Он сильно ранен?

– Врач сказал, что неделю подержит его в больничке.

– Навестим вашего бармена позже. Хозяину сообщили о происшествии?

– Пока нет.

– Где он сейчас?

– Дома, наверно. В офисе должна быть его секретарша. Она утром домой уезжает. За ней шофер хозяина приезжает.

– Идем к секретарше.

То, что они увидели в приемной, если и не повергло их в шок, то вползло внутрь ощущением новых неприятностей. Секретарша была примотана скотчем к стулу. Едва рыжий Гриня разлепил ей рот, она еле слышно выговорила:

– Хозяина застрелили.

– Освободи, Гриня, девушку и зови сюда полковника, – распорядился Суслов и прошел в хозяйские апартаменты.

Лобов лежал на диване, брюхо из трусов вывалилось, трусы были мокрые. Опрудился олигарх, прощаясь с жизнью.

Пуля вошла ему в переносицу, и вся подушка была в крови. Плед валялся на полу. Дверца пустого сейфа была распахнута.

Майор вернулся в приемную. Секретарша рыдала, склонив голову на стол.

– Соберись с силами, – сказал он. – Ты должна ответить на пару вопросов.

– Задавайте, – подняла она заплаканное лицо.

– Как выглядели бандиты?

– Я одного запомнила. Он первым зашел. Высокий, с бабочкой на рубашке, улыбался. На еврея похож. Из наших игроков.

– Не может быть!

– Он клубную карточку показал. Сказал, ему к Лобову надо. Я не пустила его.

– Молодой, старый?

– Молодой. За ним второй появился, в маске. Этот, наверно, пожилой, голос хриплый. Он обмотал меня.

Дверь распахнулась. Рыжий Гриня впустил полковника. К покойнику Суслов зашел вместе с ним. Тот мельком глянул на труп. Уселся за стол.

– Сядь, майор, – сказал. Крикнул в открытую дверь: – Зайди, Гриня!

Гриня равнодушно мазнул взглядом неживого хозяина и оперся о дверной косяк.

– О выстрелах, ограблении и трупах, – объявил полковник, – все должны забыть. Господин Лобов еще живой, он умрет завтра от сердечного приступа. Понял, Гриня?

– Понял.

– Разъясни всем, кто в курсе. Непонятливых сгною. Бар и зал очистите от трупов и приведите в порядок. Я уезжаю к мэру. За Лобовым пришлем санитарную машину. Вопросы?

– Что сказать жене, если она позвонит? – спросил Гриня.

– Ничего. Клуб закрыть. На территорию никого не пускать.

– Исполню.

– За тобой, майор, контроль и расследование. Закончишь – сразу ко мне с докладом!..

2.

Полковник уехал. Секретаршу Гриня отправил домой. Суслов сидел за стойкой бара и пил кофе с коньяком, сваренный ему пышнотелой Яной. Парни в камуфляже под руководством Грини вытаскивали трупы. Майор не сомневался, что вывезут мертвяков подальше в лес и закопают. Это их проблемы. Его проблема – найти налетчиков.

Секретарша сказала, что один из посетивших Лобова был членом клуба, и вроде бы еврей. Сколько евреев среди клубных завсегдатаев? Кто может знать их всех? Второй, по её словам, был пожилой. Значит, эти двое никакого отношения к ограблению его собственной квартиры не имеют. Всего скорее, налёт на клуб по наводке одного из игроков совершили обычные уголовники. И Зеленые трубачи здесь не при чем,

Камуфляжники очистили бар и перешли в казино, Тушу в ливрее они не вынесли, а выволокли за ноги. Вернулись за второй тушей. Но к дверям потащили ее не сразу.

К Суслову подошел Гриня.

– Кажись, мне знакома эта личность, – доложил он. – Я же из Атамановки. После охранных курсов полковник порекомендовал меня на службу сюда. Так вот, этот амбал таскался, как хвост, за парнем, который верховодил шпаной.

– Как верховод выглядел?

– Низенький, плечистый. У него еще какая-то слесарная кличка была. То ли Напильник, то ли Зубило.

– Возьму на заметку. Заканчивайте с трупами, и поедем в больничку к Марику.

– Машина же за хозяином приедет. Встретить надо. Может, и полковник прикатит.

– Ты сразу вернешься обратно.

Уже было светло, когда они выехали, опекун бордельских девиц – на джипе, за ним майор – на Ауди.

Как ни крути, а след ведет в Атамановку, размышлял Суслов. Чтобы выйти на Зубило или Напильника, придется устраивать облавы и прессовать тех, кто залетит в сеть. Но как мог быть связан член элитного клуба с атаманцами? Явная нестыковка…

Подъехали к кованым воротам с глухой оградой. Охранник с автоматом Калашникова, узрев знакомый джип, распахнул их. Взору открылись боярский терем и метрах в ста от него – рубленый домик с красным крестом. Гриня зарулил к нему.

Они поднялись на широкое крыльцо. Гриня нажал кнопку звонка и произнес:

– Открывайте, Эдуард Моисеевич.

Впустил их невысокий, лысый и крупноносый доктор в домашнем халате.

– Кому я на этот раз понадобился, Гриня?

– Никому. С Мариком хочет поговорить майор. Он доверенный человек полковника Ракова. Я уезжаю по делам.

– Скатерть тебе на дорожку. Идёмте в палату, майор.

– Как пациент себя чувствует?

– Прекрасно. Пулю даже не пришлось вытаскивать, прошла на вылет.

– Много у вас больных?

– Один. Две палаты пустуют. Девицы редко болеют. Вам сюда, а я удаляюсь.

В палате было тепло. Бармен спал поверх одеяла в пижаме.

Суслов тронул его за ногу.

– Просыпайся, Марик.

Тот открыл глаза и, похоже, силился сообразить, откуда возник полицейский в майорской форме.

– Я должен задать вам несколько вопросов, – сказал Суслов.

– Меня ранили. Я потерял сознание. Ничего не помню.

– Не нервничай, Марик. Меня прислал полковник Раков.

– А-а, так бы сразу и сказали. Что вы хотите знать?

– Как выглядели грабители?

– Тот, что заграбастал мою кассу, главарь у них. Рост ниже среднего, крепкого сложения. Над левым глазом старый шрам.

– Он расстрелял людей в баре?

– Он.

– Еврея рядом с ним не заметил?

– Нет.

– А среди игроков?

– Я общаюсь только с теми, кто девиц заказывает. Ну, и кто вдрызг продуется, тому наливаю за счет заведения. Евреи до конца не проигрываются. И девиц редко заказывают.

– Может быть, ты слышал, как называли друг друга налетчики?

– Главарь своего помощника Вьюном назвал. Его потом Федотыч пристрелил.

Вот это в яблочко! Вьюн у Гали засветился. Значит, и главарь у нее был. Как же она шрам над глазом не заметила, это же особая примета! Впрочем, не до примет ей тогда было. Жаль, что Вьюн уже ничего не сможет рассказать. А знал, наверняка, немало.

– Ты мне очень помог, Марик, спасибо, – сказал майор и вышел из палаты.

Доктор в халате проводил его на выход. Он сел в машину и подкатил к воротам. Охранник козырнул и выпустил его.

Зима уже плотно легла на землю. Лес по обочинам дороги был весь в куржаке. Суслов ехал по гравийке и пытался сложить концы с концами. Получается, что хату Гали обнесла банда, в которую входил Вьюн. А в его квартиру проникли спортсмены из Зеленых трубачей. И обе банды никак между собой не связаны. Значит, и в клубе у олигарха развлекались не Трубачи, а атаманцы. Непонятно только, как в их кодлу затесался член клуба. А может, секретарша ошиблась, не разглядела клубную карточку? Тогда как он попал в клуб? Не исключено, что карточка настоящая. Кто-то из членов клуба ее потерял, и она оказалась у бандитов…

Гриня стоял у проходной.

– Хозяина только что увезли, – доложил он.

– Полковник был?

– Нет.

– Я поеду к нему. Ты остаешься за главного, Гриня. Обеспечь охрану и порядок…

Полковник Раков завтракал, когда Суслов появился в его кабинете. На столе сковорода с котлетами, на тарелке грузди и початая бутылка водки.

– Зацепки нашел? – спросил он.

– Нашел.

– Садись. Выпей, перекуси и докладывай.

Начальник не признавал рюмок, предпочитал стаканы. Подвинул стакан подчиненному. Тот выпил, закусил грибком.

Майор понимал, что докладывать надо осторожно. Иначе можно засветить себя, Галю, свой бизнес. Вьюна лучше не упоминать.

– Налет на клуб совершила банда уголовников из Атамановки. Предводитель у них невысокий крепыш со шрамом над левым глазом. Предположительная кличка Зубило либо Напильник. Предлагаю провести несколько облав в Атамановке. Отловленных – под пресс. Кто-нибудь и наведет на след.

– Толково.

– Это еще не всё. Секретарша Лобова показала, что к хозяину проникли двое. Один из них был без маски, одет очень прилично, даже с бабочкой, как многие игроки, и имел карточку члена клуба. Не исключаю, что этот тип ряженый, а карточку потерял кто-то из членов клуба. Второй был в маске. По голосу секретарша определила его, как мужчину в годах. Он и пристрелил Лобова.

– Как думаешь, майор, с Зелеными трубачами налетчики не контачат?

– Исключено.

– Проконтролировал порядок в клубе?

– Так точно. Трупы убраны. Охрана выставлена.

– Ладно, иди, работай. Найди мне Зубилу и всех душегубов!

Майор покинул кабинет. Полковник хлебнул коньяку. «Дотошный этот Суслов, – подумал. – Просёк, что кто-то потерял клубный пропуск. Хорошо, что он бесфамильный и без номера. А то и меня бы вычислил»…

Новые листовки

1.

Фёдор был на смене, когда ему позвонила Наташка.

– Листовки отпечатаны, Феденька. Четыреста экземпляров.

– Заберу их после смены, через полтора часа. Ты где сейчас?

– Дома. Соскучилась.

– Встретимся у Виктора…

Он приехал, как обещал. Натка сидела на новом диване. Рядом с ней лежала увесистая упаковка с листовками. Виктор, оторвавшись от компьютера, сказал:

– Великолепную листовку написала Наталья. Язык, словно бритва. Равнодушных не будет. Я тебе один экземпляр оставил, почитай, – протянул Фёдору листок.

Уважаемые земляки! Мы снова на связи с вами. И вместе с вами ощущаем, что жить становится тяжелее. Квартплата растет, лекарства и еда дорожают, в поликлиниках очереди, в больницах не хватает лекарств. На пенсию люди выходят чуть ли не при смерти. А вокруг хамство и безразличие чиновников, которые на все наложили лапу, от которых нельзя ничего добиться. Зато они разъезжают на дорогих машинах, в дорогих часах и костюмах. Мы видели эту «элиту» у ночного клуба зажравшегося миллиардера Лобова. В клубе на него работает запрещенное законом казино. В усадьбе, занимающей три гектара в лесопарковой зоне, находится бордель, в котором насильно содержат девушек из нашего города.

Среди посетителей клуба нами замечен начальник полиции полковник Раков. Он пробыл в клубе всю ночь и даже потерял в борделе по пьяни служебное удостоверение своего подчиненного майора Суслова.

Всё это стало следствием «вертикали власти», которую создал режим Путина. Власть оказалась несменяемой. Её никто не имеет возможности контролировать. С согласия президента на содержание чиновников по всей стране выделено два триллиона рублей. Путин не решает проблемы рядовых тружеников, потому что они его не интересуют. Он решает свои проблемы и своих друзей-олигархов, а так же проблемы чиновников, на которых опирается его власть. Так будет до тех пор, пока народ не сбросит олигархический режим и не пошлет во власть достойных своих представителей.

Мы не бандиты, а борцы за справедливость. Нас пока мало. Но миллиардера Лобова и некоторых его холуев мы ликвидировали. Казино разгромили. До борделя не смогли пока добраться. Но надеемся добраться и освободить девушек, которых держат там насильно.

Если кому-то из вас известны вымогатели, взяточники и другие мерзавцы, наживающиеся на наших бедах, напишите на листовке их фамилии и место работы. Мы примем меры.

– Ну, как? – спросил Виктор.

– Крепко, – оценил Фёдор.

– Объясни, пожалуйста, Сержант, почему я бездельничаю, а вы занимаетесь делом.

– Не бездельничай. Осваивай хакерскую науку.

– А надо?

– Надо.

– Тогда дай мне конкретное задание.

– Дам, но позже…

– Я тороплюсь в редакцию, – вклинилась Наталья. – Редактор собирает всех штатных и нештатных, да еще и местных писателей. Комиссия от мэра будет.

– Возможно, из-за листовок, – проговорил Виктор. – Автора ищут. Осторожнее там, Наталья.

– Поехали! – скомандовал Фёдор.

По дороге он сказал Натке:

– Ты только поэтесса. Проза и политика тебе до лампочки. Читай стихи и закатывай глаза…

Он высадил её, не доезжая редакции, и взял курс на пристань Зеленых трубачей…

Беня, увидев его, выполз из конуры и завилял обрубком хвоста. Фёдор покормил его. Обошел вокруг баню и дровяник, прикидывая, где оборудовать тайник для хранения оружия. Это должно быть место, незаметное для чужих глаз, но такое, чтобы стволы быстро можно было достать. У прежних хозяев за дровяником была яма с вкопанной бочкой, куда они сбрасывали отходы. Сейчас снег засыпал ее.

Фёдор очистил лопатой бочку от снега. Она была заполнена не полностью. Доверху оставалось сантиметров пятнадцать. То, что надо. Он достал из уазика пакет, вытянул тряпку, постелил ее на мерзлые отходы. На нее уложил свою брезентовую сумку с оружием. И закидал бочку снегом. При необходимости сунул руку – и выхватил сумку…

О приезде Славки возвестил гудок его машины и лай Бени. Фёдор открыл ворота, тот въехал во двор. Они вместе прошли в дом. Славка сказал:

– Вашу двушку я оплатил. Осталось мебель завезти.

– В каком районе квартира?

– Через три дома от меня.

– У тебя, Славка, талант заниматься куплей – продажей.

– Сам знаю. Как я понимаю, ты опять не выспался?

– Две смены отрабатывал.

– Можешь увольняться. Переговорил я с одним дельцом. Он берет тебя на работу. Будешь только числиться. Твою зарплату он прикарманит. Согласен?

– Мошенник он.

– Мелкий и почти безвредный. А мы боремся с крупными и вредными.

– Что мне теперь сделать?

– Сначала уволься. Захвати свой паспорт и трудовую книжку, вечером заберу у тебя и завтра оформлю.

– Деваться некуда, оформляй. Ты остаешься?

– Нет, малость отдохну и исчезаю. Надо провернуть еще одно хитрое дело…

Фёдор позвонил погранцу Олегу. Тот откликнулся сразу.

– Ты дома, Птах?

– Так точно.

– Я сейчас подъеду. Встреть меня.

Олег дисциплинированно ждал его у дома. Увидев в уазике Фёдора, сел в машину.

– Костыль вернулся с ремонта? – спросил его Фёдор.

– Вчера вечером. У него два дня отгула.

– Вам первое задание, этой ночью расклеить листовки по всему городу, – положил ему на колени упаковку. – Понимаю, тяжеловато будет пешком, концы неблизкие.

– Николай отцову машину возьмет. У него доверенность есть.

– Отлично. И еще просьба. На листовках могут появиться отклики. Посмотрите завтра в отдаленных районах и соберите отклики.

– Сделаем.

– Вот тебе доллары. Купи себе неброскую машину. Так надо, не возражай! Желательно с форсированным движком. Вопросы есть?

– Когда девушек освобождать пойдем?

– Скоро…

2.

Наталья прибыла на совещание вовремя. В зале для редакционных летучек за столом сидели штатные сотрудники. В торце – ответственный секретарь. Редактор отсутствовал. Члены литературного объединения во главе со старым писателем Боголюбовым, написавшим когда-то роман о бурлаках, устроились на стульях вдоль стены. Наталья присоединилась к ним.

– По какому поводу комиссия, Иван Григорьевич? – спросила она.

– Боюсь, что литературный вкладыш урежут, – ответил Боголюбов.

Городская газета была полуформатной, как «Аргументы и Факты». Выходила на восьми полосах через день. А четырехполосный литературный вкладыш появлялся раз в месяц.

Из кабинета вышел редактор.

– Зайдите, Иван Григорьевич.

Писатель пробыл в кабинете не меньше десяти минут. Вышел оттуда вспотевший. Буркнул:

– Иди, Наталья, тебя вызывают.

За столом, кроме редактора, сидели еще двое. Один полный, вальяжный, по фамилии Вербицкий. На всех городских торжествах он всегда крутился возле мэра. Даже выступал от его имени. Второй – невзрачный, тощий, узкими глазами ощупывает, будто хочет заглянуть под кожу. Перед ним на столе блокнот, в руке карандаш. Явно, из ФСБ.

– Скажите, Ляхова, как вы относитесь к президенту Путину? – спросил Вербицкий.

– Хорошо отношусь. Я на выборах за него голосовала. К нему все хорошо относятся. Он России Крым вернул.

– Почему же его рейтинг падает?

– Разве? Я не знала об этом.

– Что вы думаете о пенсионной реформе?

– А зачем мне о ней думать в двадцать шесть лет? До пенсии много воды утечет. И реформа другая будет.

– Компьютер у вас есть?

– Есть.

– Хорошо владеете им?

– Тексты набирать могу. Социальные сети и интернет меня не интересуют.

– Чем вы, Ляхова, занимаетесь в нерабочее время?

– Стихи пишу. Печатаю их в нашей газете.

– А как вы относитесь к Поклонской?

– По-моему, она печаталась в Литературке у Полякова. Подражательные стихи. С претензией на философию. Хотите, я прочту вам свои стихи?

– Читайте. Только недолго.

– Отрывок из оды «Зеркала».

Наталья приняла позу, закатила глаза и начала с легким подвывом:

– Свободны, Ляхова, – прервал ее Вербицкий.

– Я могу идти домой?

– Пока нет. Подождите в зале. С вами еще редактор пообщается…

Когда она вышла, слово взял представитель ФСБ.

– Сначала я думал, что Ляхова актерничает и переигрывает. Очень уж она подчеркивала свою аполитичность. Но когда она начала читать стихи, понял, что ошибся. Поэты все немного чокнутые. Особенно дамочки. Считаю, что Ляхова к листовкам отношения не имеет. Боголюбов под вопросом. Я перелистал его роман. Бурлаки Боголюбова – это вольница и бунтарство. То есть отражают взгляды самого автора. Да и вёл он себя здесь весьма неадекватно. Огрызался, обозвал вас, Вербицкий, чинушей, дорвавшимся до власти. Мои следаки возьмут его под наблюдение… Редактор, вы гарантируете, что никто из ваших штатных сотрудников не связан с Трубачами?

– Гарантирую, товарищ Зарипов.

– Имейте в виду, отвечать вам. У меня всё. Отпускайте людей…

Боголюбов с женой и старшим внуком жил в частном доме на улице Овражной. Дом был большой и состоял из двух секций. Другую половину занимал сын с женой и дочками погодками дошкольного возраста. Сын преподавал в школе математику, его жена заведовала детским садом.

Домой Боголюбов вернулся из редакции раздраженным.

– Что тебя так расстроило? – обеспокоенно спросила жена.

– Не что, а кто. Прихвостень мэра Вербицкий. Пытал меня, как отношусь к Путину, к Поклонской. Я сразу понял, что подозревает меня в сочинительстве листовки. Помнишь, внук одну принёс?