Библейский театр
Русский мыслитель: «И Матерь Его сохраняла все слова сии в сердце Своем» (Лука, 2, 51), но не понимала их значений? «Но они не поняли сказанных Им слов» (Лука, 2, 50)? Лука не знал о затеянном Иосифом и Захарией спектакле, или всё, что происходило на самом деле с Марией, Иосифом и Иисусом к описываемым евангелистами событиям не имело никакого отношения? Была нормальная еврейская семья, которая жила согласно существовавшим в то время обычаям, рожала и воспитывала детей, зарабатывала себе на хлеб и вино честным трудом? А всё описанное евангелистами их выдумка? Ведь пишут они о том, чего сами не видели и лично не слышали, особенно, что касается рождения, детства и жизни Иисуса до начала им проповеднической деятельности.
Ренан: «Он вышел из среды народа. Его отец Иосиф и мать Мария были люди среднего сословия, ремесленники, жившие своим трудом в том состоянии, обычном на Востоке, которое нельзя назвать ни достатком, ни нищетой. Крайняя простота жизни в этих странах, устраняя потребность в том, что составляет у нас удобство и комфорт, почти уничтожает преимущество богатства; делая всех добровольными бедняками. С другой стороны, полный недостаток вкуса к искусствам и всему, что служит украшением материальной жизни, кладет печать бедности даже на жилище достаточного человека.
Улицы, где он играл ребенком, можно распознать в каменистых дорожках и переулках, разделяющих хижины. Дом Иисуса, конечно, походил на те бедные лавчонки, в которые свет проникал через дверь и которые служили одновременно и верстаком, и кухней, и спальней, где вся мебель состояла из циновки, нескольких подушек на полу, пары глиняных кувшинов и размалеванного сундука. Семья, получавшаяся от одного или нескольких браков, была в достаточной мере многочисленна.
У Иисуса были братья и сестры, из которых он, кажется, был старшим. Все они остались в неизвестности; по-видимому, те 4 лица, которых дают ему в братья и из которых Иаков получил большое значение в первые годы развития христианства, были его двоюродными братьями. У Марии действительно была сестра, также Мария, вышедшая замуж за некоего Алфея или Клеопу (оба эти имени, по-видимому, обозначают одно и то же лицо), у нее было много сыновей, игравших значительную роль среди первых учеников Иисуса. Эти двоюродные братья, приставшие к юному учителю, так как родные были ему враждебны, и назвались братьями Господа. Настоящие его братья, так же как и их мать, получили некоторую известность лишь после его смерти. Даже и тогда они, вероятно, не сравнялись в значении со своими двоюродными братьями, обращение которых было непосредственнее и характеры, по-видимому, оригинальные. Имена этих родных братьев были до такой степени неизвестны, что, когда евангелист влагает в уста жителей Назарета перечисление кровных братьев, ему прежде всего подсказываются имена сыновей Клеопы. Сестры Иисуса вышли замуж в Назарете, и сам он провел там годы своей первой юности».
Сарамаго: «Стояло лето, солнце припекало вовсю, и отец с сыном работали во дворе, пристроившись в тени. Неподаеку играли братья и сестры Иисуса, и лишь самый младший был в доме, лежал у материнской груди. Иаков тоже вызвался помогать отцу, но то ли притомился, то ли заскучал за работой, что нисколько не удивительно – в отрочестве разница в год значит очень много, ведь Иисус, его старший брат, уже стоял на пороге совершеннолетия, он завершил первую ступень обучения и теперь, согласно правилам религиозного воспитания, наряду с дальнейшим изучением Торы, или письменного закона, ему предстояло приступить к постижению более сложного источника мудрости – Талмуда, или Закона устного. Тем и объясняется, почему в столь юные годы был способен Иисус вести с отцом такой серьезный разговор, без труда находя при том нужые слова и рассуждая весьма последовательно и обдуманно. Иисусу шел двенадцатый год, совсем скоро станет он совершеннолетним».
Ренан: «Эта природа, смеющаяся и грандиозная и воспитала Иисуса. Он научился читать и писать, несомненно, по восточному способу, состоявшему в том, что ребенку дают книгу в руки, которую он повторяет в ритм со своими маленькими товарищами, пока не выучит ее наизусть. Можно, однако, сомневаться, чтобы он хорошо понимал еврейские писания на их подлинном языке.
Школьным учителем в маленьких еврейских городках был «Hazzan», или чтец синагоги. Иисус мало посещал более серьезные школы книжников или «Соферим» (таких школ в Назарете, может быть, и не было) и не получил ни одного из тех титулов, которые в глазах толпы дают право на знание. Но было бы большой ошибкой представить себе Иисуса тем, что мы называем безграмотным. Школьное образование проводит у нас по отношению к личности большое различие между тем, кто его получил, и тем, кто его лишен. Не так было на Востоке и в хорошую пору древности. То состояние грубости, в котором пребывает у нас вследствие уединения нашей личной жизни человек, не побывавший в школе, такое состояние не знакомо обществам, где нравственная культура и в особенности общее настроение времени передаются путем постоянного общения. Араб, у которого не было никакого учителя, тем не менее оказывается нередко человеком, полным достоинства, потому что шатер является чем-то вроде всегда открытой академии, где встреча людей благовоспитанных порождает большое умственное, даже литературное движение. Утонченность манер и ума, столь обычные на Востоке, не имеют ничего общего с тем, что мы называем воспитанием; напротив, педантами и невоспитанными считаются люди школы. При таком состоянии общества невежество, которое у нас обрекает человека на низкое общественное положение, является здесь условием великих дел и большой оригинальности.
Родным языком Иисуса был сирийский, смешанный с еврейским, диалект, на котором говорили тогда в Палестине.
Только изучение Закона считалось свободным и достойным человека.
Он ничего не знал вне иудейства; его ум сохранил ту откровенную наивность, которую всегда ослабляет широкая и разнообразная культура.
Сходство, которое нередко находят между ним и Филоном, превосходное наставление о любви к Богу, милосердии, об успокоении в Божестве, все эти учения, являющиеся как бы созвучием Евангелия с писаниями знаменитого александрийского ученого, объясняются общими тенденциями, внушенными всем возвышенным умам потребностями времени.
К счастью для него, он не изучал и причудливую схоластику, которая преподавалась в Иерусалиме и должна была вскоре составить Талмуд. Если некоторые фарисеи уже успели занести ее в Галилею, он не посещал их, и, когда впоследствии притронулся к этой вздорной казустике, она внушила ему только отвращение. Но можно все же предположить, что принципы Гиллеля были ему небезызвестны. За 50 лет до него Гиллель высказал афоризмы, в которых много общего с его собственными. По своей бедности, которую он переносил смиренно, кротости характера, своей оппозиции против лицемеров и священников Гиллель был учителем Иисуса, если можно позволить себе говорить об учителе, когда дело касается такой высокосамобытной личности.
Чтение книг Ветхого завета произвело на него большое впечатление. Канон священных книг состоял из двух главных частей: Закона, т. е. Пятикнижия, и Пророков в том виде, в каком они дошли до нас. Обширное аллегорическое толкование прилагалось ко всем этим книгам и старалось извлечь из них то, чего в них не было, но что отвечало стремлениям времени. Закон, представлявший не древние законы страны, а скорее утопии, искусственные узаконения и благочестивые подлоги времен царственных ханжей, стал с того времени, как нация утратила свою самостоятельность, неисчерпаемой темой самых тонких истолкований. Что касается Пророков и псалмов, то существовало убеждение, что все сколько-нибудь таинственные намеки этих книг относились к Мессии, и в них заранее искали тип того, который должен был осуществить народные надежды.
Иисус разделял общие вкусы к этим аллегорическим толкованиям, но настоящая поэзия Библии, ускользавшая от наивных экзегетов Иерусалима, открылась в полноте его великому гению. Закон, по-видимому, не представлял для него большой прелести; он верил, что создаст лучшее, но религиозная поэзия псалмов нашла чудесный отзвук в его лирической душе.
Пророки, в особенности Исаия и его продолжатель времен пленения, с их блестящими грезами будущего, с их пылким красноречием, с их порицаниями, чередующимися с волшебными картинами, были его настоящими учителями. Он, без сомнения, прочел и несколько апокрифических книг, т. е. творения, почти ему современные, авторы которых, чтобы придать себе авторитет, который придавали лишь очень древним писаниям, прикрывались именами пророков и патриархов. Особенно поразила его книга Даниила. Книга эта, написанная восторженным иудеем времен Антиоха Эпифана и изданная им под именем древнего мудреца, была выражением идей последнего времени. Автор ее, истинный творец философии истории, впервые отважился усмотреть в движениях мира и последовательности царств лишь функцию, подчиненную исключительно судьбам иудейского народа. Иисус в юности был проникнут этими высокими надеждами. Быть может, он прочел также и книги Еноха, в то время чтимые наравне со священными, и другие писания того же рода, поддерживавшие столько усиленную деятельность народного воображения. Пришествие Мессии с его славой и ужасами, народы, крушащиеся один за другим, разрушение неба и земли были обычной пищей его фантазии; и так как эти события считались близкими и масса людей искала возможности вычислить время их наступления, то сверхъестественный порядок, в который переносят нас подобные видения, казался ему вначале и естественным, и простым».
Русский мыслитель: К перечисленным Ренаном учителям и книгам я бы добавил самых главных учителей, наставников и вдохновителей – отца Иисуса плотника Иосифа и родственника по материнской линии – священника Захария. А что сам Иисус говорит об этом?
Сцена четвертая: Отец и Сын
От автора: Сын ничего не может творить Сам от Себя
Ренан: «Иосиф скончался прежде, чем его сын успел выступить общественно.
Весьма правдоподобно, что, почувствовав себя после смерти мужа чужой в Назарете, она11 удалилась в Кану, откуда, по-видимому, была родом.
По-видимому, Иисус прожил некоторое время в этом местечке. Там, быть может, прошла часть его юности и там он впервые появился. Он занимался ремеслом своего отца, т. е. плотничеством; в этом не было ничего ни унизительного, ни неприятного. Еврейский обычай требовал, чтоб всякий, посвятивший себя умственному труду, знал какое-нибудь ремесло».
Иоанн: «На это Иисус сказал: истинно, истинно говорю вам: Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и Сын творит также. Ибо Отец любит Сына и показывает Ему все, что творит Сам; и покажет Ему дела больше сих, так-что вы удивитесь. Ибо, как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет. Ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну, дабы все чтили Сына, как чтут Отца. Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его. Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь.
Я ничего не могу творить Сам от Себя. Как слышу, так и сужу, и суд Мой праведен, ибо не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца» (Иоанн, 5, 19-30, 36-38).
«Иисус сказал им: от начала Сущий, как и говорю вам; много имею говорить и судить о вас; но Пославший Меня есть истинен, и что Я слышал от Него, то и говорю миру. Не поняли, что Он говорил им об Отце. Итак Иисус сказал им: когда вознесете Сына Человеческого, тогда узнаете, что это Я и что ничего не делаю от Себя, но как научил Меня Отец Мой, так и говорю; Пославший Меня есть со Мною; Отец не оставил Меня одного, ибо Я всегда делаю то, что Ему угодно. Когда Он говорил это, многие уверовали в Него» (Иоанн, 8, 13-30).
Русский мыслитель: Иисус прямо говорит своим ученикам, что всему, что он показывает им и что говорит, научился от отца своего! От отца своего, а не от бога! Но в приведенном выше фрагменте Иисус говорит о способностях воскрешать мертвых и оживлять, которые демонстрировал ему отец, и которыми овладел сам. Но возможно ли это? Или это всего лишь фантазия составителей религии и самого Иисуса?
Ренан: «В этом отношении Иисус нисколько не отличался от своих соотечественников; он верил в черта, которого представлял себе в виде духа зла, и воображал себе, как и все, что нервные болезни – дело демонов, которые овладевают страждущим и тревожат его. Чудесное было для него не чем-то исключительным, а обычным порядком вещей. Познание сверхъестественного с его невозможностями является лишь с нарождением опытного изучения природы. Человек, не имеющий понятия о физических законах, верящий, что путем молитвы он может изменить движение облаков, остановит болезни и даже смерть, не видит в чуде ничего необычайного, потому что для него весь порядок вещей зависит от свободных велений Божества. Таков был умственный уровень Иисуса всю его жизнь. Но в его великой душе эти верования производили действия совсем обратные тем, какие они вызывали в простолюдине. В простонародье вера в личные воздействия Бога приводила к наивному легковерию и плутням шарлатанов; у него же эти верования держались на глубоком понимании тесных сношений между человеком и Богом и на повышенной вере в человеческую силу: прелестные заблуждения, которые были основой его силы; ибо, если со временем физик или химик поставит их ему на счет, именно они дали ему такую власть над своим временем, какой никто ни до него, ни после него не располагал».
Сарамаго: «На следующий день Иисус хотел было помочь Иакову по плотницкому делу, но сразу же стало очевидно, что никаким старанием умение не заменить, и понятно, почему ему при жизни отца успехи его никак не могли заслужить себе удовлетворительной отметки. Иаков же сделался плотником если не хорошим, то, во всяком случае, неплохим, да и третий брат, Иосиф, хоть ему еще и четырнадцати не исполнилось, разбирался в ремесле так, что мог бы поучить старшего. Иаков же, смеясь над неловкостью Иисуса и над отсутствием у него сноровки, повторял: Тот, кто сделал тебя пастухом, погубил тебя, – и невозможно было представить, чтобы простые эти слова, исполненные незлобивой насмешки, содержали в себе тайную мысль или подспудный смысл, но Иисус тем не менее вдруг резко отшатнулся от верстака, и Мария сказала среднему: Не смей говорить о погибели, не навлекай нечистого на наш дом».
Русский мыслитель: Во времена Иисуса в Израиле уже существовали врачи и соответственно получала свое развитие научная или народная медицина, основанная на понимании к чему приводят назначаемые больным снадобья или медицинские манипуляции. Наверняка, не все они приносили желаемых результатов, как описано в случае с женщиной, страдавщей много лет кровотечением. В противном случае не существовало бы такого направления в деятельности человека, названное в наше время экстрасенсорикой. А способности к оживлению или реанимации человека, возвращению его из клинической смерти к нормальной жизни стало нормой в работе современных реанимационных бригад станций скорой медицинской помощи и реанимационных отделений больниц. Допускаю, что такими способностями и в то время могли обладать отдельные граждане, имевшие их от рождения или развившие в результате необходимых для этого упражнений, которые показывали им такие народные целители, как их называют в наше время. А почему бы и нет? В современной истории нам известны имена Анатолия Кашпировского и Алана Чумака, которые собирали многотысячные и даже многомиллионные аудитории на стадионах и перед экранами телевизоров и внушали людям, что им могут помочь подаваемые одним команды или заряженная другим вода. Но были и примеры, которые будоражат умы людей до настоящего времени. Порфирий Иванов демонстрировал чудеса здорового тела, которого он достиг: не боявшегося ледяной воды и не простужавшегося, когда его обнаженного поливали водой и везли по морозу на мотоцикле с ветерком, увеличивая тем самым силу воздействия холода на организм. В России было создано немало обществ его сторонников, которые использовали предложенный им метод для закаливания. А известный менталист Вольфган Мессинг, который читал мысли на расстоянии и обладал даром предвидения, консультировал по словам очевидцев Гитлера и Сталина? А болгарская пророчица Ванга? А современные психиатры, владеющие гипнозом и использующие его в своей практике? А современные экстрасенсы? Один знакомый врач рассказывал, что обладает способностями экстрасенса, но редко ими пользуется и только для оказания помощи самым близким людям, так как при таком сеансе расходуется много внутренней энергии: психических и физических сил. Не буду гадать: действительно ли Иисус мог превратить воду в вино или мог внушить людям, что они пьют вино, а не воду; действительно ли с помощью веры в себя и свого отца мог ходить по воде или внушал «свидетелям этого хождения», что они видели, что он ходит по воде; обладал способностями экстрасенса и избавлял больных от некоторых внутренних и инфекционных болезней? Как бы то ни было, но что-то из этого было, иначе невозможно было бы создать такую легенду и внушить народу веру в неё. Надо было, чтобы вначале поверили в чудеса, демонстрируемые им, единицы, которые впоследствии по принципу домино разнесли бы эту информацию тысячам, а те в свою очередь десяткам тысяч и так далее. А без демонстрации чудес никто не поверил бы, что он от Бога! И замысел их отцов не принес бы желаемого результата.
Ренан: «Все сотрудники данной легенды являются одновременно и обманутыми, и обманщиками. Другими словами, чудо предполагает наличность трех условий: 1) общего легковерия, 2) некоторой снисходительности со стороны немногих людей и 3) молчаливого согласия главного действующего лица.
Легенда не рождается сама собою, ей помогают родиться.
Изгоняйте иллюзию из истории религии в одну дверь, – она войдет в другую».
От автора: Никто не знает Сына, кроме Отца
Матфей: «Все передано Мне Отцем Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть. Приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко» (Матфей, 11, 27-30).
Лука: «В тот час возрадовался духом Иисус и сказал: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам; ей, Отче! ибо таково было Твое благоволение. И обратившись к ученикам, сказал: все предано Мне Отцем Моим; и кто есть Сын, не знает никто, кроме Отца, и кто есть Отец, не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Лука, 10, 21-22).
Иоанн: «На это Иисус сказал: истинно говорю вам: Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и Сын творит также. Ибо Отец любит Сына и показывает Ему все, что творит Сам; и покажет Ему дела больше сих, так-что вы удивитесь. Ибо, как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет. Ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну, дабы все чтили Сына, как чтут Отца. Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его. Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь. Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и услышавши оживут. Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе; и дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий. Не дивитесь сему: ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия, и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло в воскресение осуждения. Я ничего не могу творить Сам по Себе. Как слышу, так и сужу, и суд Мой праведен, ибо не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца.
Я же имею свидетельство больше Иоаннова: ибо дела, которые Отец дал Мне совершить, самые дела сии, Мною творимые, свидетельствуют о Мне, что Отец послал Меня. И пославший Меня Отец Сам засвидетельствовал о Мне. А вы ни гласа Его никогда не слышали, ни лица Его не видели, и не имеете слова Его пребывающего в вас, потому что вы не веруете Тому, Которого Он послал» (Иоанн, 5, 19-30, 36-38).
«Тогда фарисеи сказали Ему: Ты Сам о Себе свидетельствуешь, свидетельство Твое не истинно. Иисус сказал им в ответ: если Я и Сам о Себе свидетельствую, свидетельство Мое истино, потому что Я знаю, откуда пришел и куда иду; а вы не знаете, откуда Я, и куда иду; вы судите по плоти, Я не сужу никого; а если и сужу Я, то суд Мой истинен, потому что Я не один, но Я и Отец, пославший Меня; а и в законе вашем написано, что двух человек свидетельство истинно; Я Сам свидетельствую о Себе, и свидетельствует о Мне Отец, пославший Меня. Тогда сказали Ему: где Твой Отец? Иисус отвечал: вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего; если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего. Сии слова говорил Иисус у сокровищницы, когда учил в храме; и никто не взял Его, потому что еще не пришел час Его.
Опять сказал им Иисус: Я отхожу, и будете искать Меня, и умрете во грехе вашем; куда Я иду, туда вы не можете придти. Тут Иудеи говорили: неужели Он убьет Сам Себя, что говорит: «куда Я иду, вы не можете придти»? Он сказал им: вы от нижних, Я от вышних; вы от мира сего, Я не от сего мира; потому Я и сказал вам, что вы умрете во грехах ваших: ибо, если не уверуете, что это Я, то умрете во грехах ваших. Тогда сказали Ему: кто же Ты? Иисус сказал им: от начала Сущий, как и говорю вам; много имею говорить и судить о вас; но Пославший Меня есть истинен, и что Я слышал от Него, то и говорю миру. Не поняли, что Он говорил им об Отце. Итак Иисус сказал им: когда вознесете Сына Человеческого, тогда узнаете, что это Я и что ничего не делаю от Себя, но как научил Меня Отец Мой, так и говорю; Пославший Меня есть со Мною; Отец не оставил Меня одного, ибо Я всегда делаю то, что Ему угодно. Когда Он говорил это, многие уверовали в Него» (Иоанн, 8, 13-20, 21-30).
«Настал же тогда в Иерусалиме праздник обновления, и была зима. И ходил Иисус в храме, в притворе Соломоновом. Тут Иудеи обступили Его и говорили Ему: долго ли Тебе держать нас в недоумении? если ты Христос, скажи нам прямо. Иисус отвечал им: Я сказал вам, и не верите; дела, которые творю Я во имя Отца Моего, они свидетельствуют о Мне; но вы не верите, ибо вы не из овец Моих, как Я сказал вам; овцы Мои слушаются голоса Моего, и Я знаю их, и они идут за Мною, и Я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек, и никто не похитит их из руки Моей; Отец Мой, Который дал Мне их, больше всех, и никто не может похитить их из руки Отца Моего: Я и Отец – одно.
Тут опять Иудеи схватили каменья, чтобы побить Его. Иисус отвечал им: много добрых дел показал Я вам от Отца Моего; за которое из них хотите побить Меня камнями? Иудеи сказали Ему в ответ: не за доброе дело хотим побить Тебя камнями, но за богохульство и за то, что Ты, будучи человек, делаешь Себя Богом. Иисус отвечал им: не написано ли в законе вашем: «Я сказал: вы боги»? Если Он назвал богами тех, к которым было слово Божие, и не может нарушиться Писание, – Тому ли, Которого Отец освятил и послал в мир, вы говорите: «богохульствуешь», потому что Я сказал: «Я Сын Божий»? Если Я не творю дел Отца Моего, не верьте Мне; а если творю, то, когда не верите Мне, верьте делам Моим, чтобы узнать и поверить, что Отец во Мне и Я в Нем. Тогда опять искали схватить Его; но Он уклонился от рук их, и пошел опять за Иордан, на то место, где прежде крестил Иоанн, и остался там