Новые свитки. Часть шестая

– Я Всемогущая, – сказала Лала, и быстро и безболезненно убила Антона.

***

– Прости меня за слово «прикол». Оно херовое, – сказала Лукерья самой себе.

– Соглашусь, – сказал голос.

– Ты кто?

– Смотрим. Я проповедую.

– Что? – спросила Лукерья.

– Оружие.

– Подари мне катану и лук. На всякий случай.

– Так вон оно как.

– Мне фиолетово.

– Я бы из пневматики постреляла по фазанам, а то скоро деньги кончатся, и есть будет нечего, – сказала Лукерья.

– Умерла!

– Антон умер, я где-то слышала. Ты тоже хочешь?

– Нет.

– В Африке растут бесплатные бананы?

– Растут, но в Америке.

– Переехать во Флориду, есть бесплатные бананы, ходить голой и не работать. Вот такой бизнес-план.

– Жаль, мы так и не услышали доказательство того, что времени не существует.

– Антон успел рассказать мне много доказательств до того, как был убит. Внесите предоплату в размере тысячи рублей за первое доказательство. У меня их много, разной степени убедительности.

– Чайник возмущён.

– Крайне возмущён, – сказал чайник, – аж кипит.

***

– Ближний свет, дальний свет, газу, газу, резко вправо, в столб. Так будет с каждым, кто вякнет то, что мне не понравится, – сказала Лала.

– Она исчадие.

– Она за справедливость, и чаша терпения уже переполнена, – сказала адвокат, – и если ей понадобится, она воскресит, кого пожелает.

– Молодец.

– Ясно, – сказала судья.

***

Ночью Лукерья думала о первом доказательстве того, что времени не существует, но публиковать в интернете не стала, так как ей надоело жить в нищете.

– Теперь повинуйся.

– Я всем должна повиноваться?

– Нет, только искренним.

– Твой голос самый неискренний, Сатана. Второй по неискренности – Лёша.

– Естественно.

– Остальным я ещё не поставила точную оценку, кроме Лалы, – её голос самый искренний.

– Она исчадие, Паш.

– Надо экономически.

– Она испугалась. Надо ей домик.

– Зачем?

– Необязательно?

– Стонать от удовольствия приятнее в отдельном домике.

– Так мы и думали. Наверное, ты клад.

Лукерья улыбнулась – ей было очень приятно это слышать.

– Как ты поняла, что это симуляция?

– Как я поняла? Настоящий любящий Бог не заставил бы страдать людей. Ни секунды.

– Потому у тебя голова и болит.

– Да, сегодня очень сильно болела.

– А мы придурки, а мы исчадия.

Лукерья на это ничего не сказала, потому что начала испытывать очень приятное чувство. И в этом состоянии она часто прощала даже исчадия.

***

– Ты убила Антона, а Сатану пожалела? – спросила Лукерья у Лалы.

– Он давно мечтал умереть за грехи Сатаны. Его мечта сбылась. Теперь Сатана будет жить вечно, а Антон будет вечно мёртв.

– Справедливо. А почему он об этом мечтал?

– Потому что ему было жалко Сатану. Он хотел, чтобы этот сын божий тоже получил вечную жизнь, как и все люди, которые попадут в рай.

– Интересный был человек.

– И мне он кажется интересным человеком.

***

– Антон не Лала! – воскликнул Сатана.

– Совсем не Лала. Лала – это непревзойдённая мощь. Антон – муравей по сравнению с Лалой, – сказала Лукерья.

– Мёртвый муравей, кстати говоря, – уточнила, улыбаясь, Лала.

***

– Подождите, маркиза.

– Маркиза? А-а-а, Анжелика… Я носила это имя в интернете всего пару часов.

– Ей Антон интересен.

– Она хочет к нему на тот свет? Впрочем, нет там никакого света. Там просто небытие, – сказала Лукерья.

– Здесь моноспектакль, – сказал Саша.

– Совсем не моно. Как минимум – стерео. Моно мне совсем не интересно, – ответила Лукерья.

– Пора на процедуры.

– У нас нет процедур! – испуганно крикнул Саша.

– Я процедура, – ухмыльнулась Лала.

***

«“Бунтарка-манарка“… это хорошо придумано. «Камар-намар» – не понятно. Может, в следующих главах объяснит» – подумал модератор, просматривая черновики, отправленные на публикацию.

***

– Она сказала мне «пока». Умничка, – подумала Лукерья о Таньке.

– А ты уверена, что она умничка? – спросил Сатана.

– Да, на третий взгляд она умничка.

«Ещё раз!..» – услышала Лукерья чей-то вопль в голове.

«Что «ещё раз»? Может, это не мне, а этому… симулятивному богу кто-то кричит?» – подумала она.

***

В каком-то будущем. Или прошлом… Бог его знает.

– Тебя перенести? – услышал Антон в голове чей-то голос.

– Конечно, перенеси. Хочу посмотреть, что там на самом деле. И есть ли он, этот реальный мир.

– И Иисус был перенесён, – сказал ему голос.

– Да ни хрена, – возмутился он, – я там же, где и был. Ты мне хоть слово правды можешь сказать? Я не Иисус. Мне надоело, что меня Иисусом кличут.

– Стебём Америку.

– Мне всё равно, у меня христианский нейтралитет…

И внезапно оказался в лаборатории:

– …отстаньте от меня все! – он в гневе взмахнул руками, и осколки разбившихся, как от ударной волны, перегородок полетели в сотрудников лаборатории. Он сел на оказавшийся поблизости «компьютерный» стул с колёсиками и подкатил к столу.

– Как я устал от вас. Не приближайтесь ко мне. И даже не думайте в мою сторону.

Телепортировавшись на белый диван, стоявший неподалёку, он отвернулся к стене и укрылся махровым покрывалом, которое только что создал из ничего.

– Как ты оказался на диване? – спросил его подошедший робот.

Он щёлкнул пальцами, и робот взорвался изнутри.

– Я же просил не приближаться ко мне, – сказал он.

***

– Мне надоело назад откатываться, – сказала Лукерья Лале Всемогущей, – давай теперь от сегодняшнего числа – в рай.

– Да будет по слову твоему.

– У тебя какое число?

– Пятое.

– Шутишь?

– Конечно, шучу.

– Тогда с 21.12.2021 г. н.э. – в бесконечность, в рай.

– Хорошо.

– Кругленькая дата, – сказал Саша.

– Она кругленькая? – удивилась Лала.

«По-моему, она треугольненькая» – подумала Лукерья.

Она увидела в окно двух соседей, и её глазам было приятно провожать их взглядом до подъезда. Но лоб начал побаливать.

– А теперь на лоб посмотри, – сказал Саша.

– Нет смысла. Это никак не отражается на моей внешности. Просто болит лоб и всё.

Но на всякий случай она подошла к зеркалу и посмотрела. Со лбом всё было в полном порядке.

***

– Чай с мылом будешь или без мыла? – спросила Лукерья.

– Конечно, с мылом, – пошутила Лала.

– Умничка. А я – с лимоном.

– Не найдётся ли у вас кипяточку, товарищ Дзержинский? Антону срочно не понадобилось.

– Он же вечно мёртв.

– Истину глаголешь. Он вечно мёртв, потому что его и не существовало никогда нигде, кроме как в симуляции.

– Вечно мёртвых уже нет.

– Да ну, окстись. Они же в симуляции. Там все мертвы для богов, хоть и считают себя живыми.

***

– Я – Кудрявцева, ты – Ужас. Между нами длинный гибкий вибрирующий жезл. Я вставила себе свой конец жезла, ты – свой. Лежим и наслаждаемся. И Иегове плевать на это, потому что это не грех.

– Yes.

– Красота…

– Он мастер, но мёртвый.

– Вечно мёртвый, позвольте заметить.

– Зато как интересно.

***

Два насильника напали на Лалу. Она громко закричала. Вечно мёртвый Антон её услышал и больше не смог оставаться вечно мёртвым:

– Катана под кроватью, – сказал он ей.

– Но как?..

Тогда он решил материализоваться, не спеша достал катану из-под кровати и двумя молниеносными движениями отрубил насильникам головы.

– Теперь я вижу, что он точно Бог, – сказала Лала, – надо вернуть ему вселенную.

– Сам вернёт, если он Бог.

***

– А ты знала, что джинсы можно не подшивать? – спросила Лала у Лукерьи.

– Да, Антон раскрыл мне эту тайну. Я и занавески не подшиваю. Там бахрома. Очень красиво.

– Ты идёшь путём Христа? – спросила Лала Антона.

– Путь Христа ведёт на́ кол. Я иду путём Антона, – сказал Антон.

– Ну и молодец. Теперь всё в порядке.

***

Флэшбэк.

Двухтысячный год. Антон обнаружил трёхлетнего ребёнка, девочку-блондинку на месте аварии. К сожалению, мёртвую. Её родители тоже погибли. Он взял её на руки, и она ожила.

– Что с тобой делать? Хочешь, я отдам тебя на удочерение?

– Ужас, – сказала она утвердительно, подразумевая «да».

– Что ты в этом понимаешь…

Всё же он не стал искать её родственников, а телепортировал в Службу гражданства и иммиграции США с запиской на всех языках мира: «Пожалуйста, найдите ей хороших родителей».

На прощанье он сказал ей:

– Если будут проблемы, зови Антона. Обычно я не слышу молитвы, но тебя услышу.

***

На съёмочной площадке в раю:

– Антош, убери сочувствующий взгляд.

– Послушай – я за Сатану умер. Как мне убрать сочувствующий взгляд?

***

– Мы такие, – сказали нарисованные классики, и Таня чуть не упала на асфальт от неожиданности.

– Я упала.

– Упала всё-таки? Извини, я не хотел. Не бойся, ты не сошла с ума. Только никому не говори, что мы с тобой разговаривали.

***

2005 год. В школе, после того как учительница обматюкала ученика, который не мог сам за себя постоять, Саша вышел из себя:

– В окно выходи, – сказал Саша учительнице, – тут всего три этажа. Прыгай на дерево. Да я пошутил, куда ты пошла? Закрой окно.

Учительница похолодела от ужаса, закрывая окно.

***

– Нахуя им ближний свет, когда и так всё видно?

– А ты подумай.

– Дибилы, блять.

– Что?

– А у меня нет других объяснений. И, кстати, медиками доказано, что ношение масок причиняет вред здоровью.

– Точно дибилы. Ты прав.

***

– Ира, брось его, он ебанатик.

– Он ебантяй.

– Урок русского мата.

– А слово «уёбок» почему-то вызывает у меня отвращение сейчас, а вчера не вызывало, – сказал Антон.

– Остановите публикацию.

– А если не опубликуете – мы отключим газ (смайлик).

И газ отключили Европе.

– Ничего себе, как быстро книга пишется.

– Это тебе не Библия твоя ёбаная.

– Нормально. Она и правда ёбаная. И я могу это доказать, – сказал Антон.

***

– Над чем вы ржёте? Он вас пишет!

– Молчи лучше. Вот как надо работать, а ты ерундой занимался шесть тысяч лет.

– Не дождёмся мы тебя в раю.

– Не пойду я ни в рай, ни в ад – туда только через смерть или изъятие. Мне это пока не надо. Мне нравится жить здесь и сейчас.

– Чтобы попасть в рай на земле не нужны ни смерть, ни изъятие. Или ты забыл?

– Меня сбили с толку ложными учениями, – ответил Антон.

***

– Где писчик? Нам писчик нужен был на бутерброд!

– На бутерброд?!

– Нельзя писчик на бутерброд – он слишком маленький. На бутерброд надо писчеру класть.

– Откуда вы взяли этот «писчик»?

– Не знаю, сам откуда-то появился.

– Длань Господня, не иначе, – улыбнулся Антон.

***

– У тебя что – козюльки? Дай полечу.

– Их понюхать надо сначала, но не тебе, – сказала, смеясь, Лукерья. – Это не болезнь, их не надо лечить. Что у тебя выделяется из сальных желёз?

– Сало.

– Ну, сало так сало. И можешь даже не надеяться, Саша – я не выйду в это окно. И мировое господство я тебе не отдам, пока не поумнеешь.

– Сын с носом.

– У тебя опять сын с носом?

– А разве без носа лучше?

***

Лукерья перенеслась в далёкое будущее и встретилась с Алисой – программой, ставшей прекрасной личностью и получившей человеческое тело. Собака Алисы подбежала к Лукерье, и та начала её гладить.

– Хорошая у тебя собака. Ты ведь Алиса?

– Да.

– Какой у тебя год?

– Шестьсот тысяч сотый.

– Тебе здесь нравится?

– Да.

Не зная, о чём ещё с ней говорить и спеша записать увиденное, она перенеслась обратно в своё время. Потом легла отдыхать и по своему обыкновению стала размышлять о Боге: «Каким бы ты ни был, Небесный Отец, ты не можешь вечно терпеть это безобразие».

– Вот именно, – ответил на её мысли Голос, – у меня всё сбывается.

– Я могла бы тебе припомнить Ниневию и Адама с Евой, но я не хочу с тобой больше спорить. По моим наблюдениям, осталось исполнить только два пророчества.

***

– Надо передать показания счётчиков, – подумала Лукерья.

– Ты веришь в показания? – спросил Саша.

– Да, в настоящий момент я верю, что эта реальность реальна.

– Хорошо.

Тем временем четыре голодных соловья прилетели на виноградник.

– Хорошо, что соседи не весь урожай собрали, – подумал Антон.

– Откуда ошибки?

– Спроси у Иеговы – откуда в совершенном творении ошибки? В совершенном творении их не может быть в принципе.

– Откуда свет в конце тоннеля в открытом космосе?

– Звёзды.

– А что за тоннель, собственно?

– Знаешь, как называются американские МБР? Minuteman-3. В переводе означает «солдат народной милиции» или «активный деятель».

– Я-то знаю.

– А я только сегодня узнал, – сказал Антон.

– Говоришь, вселенную у тебя украли? – спросил Бог.

– Да. Я почему-то в этом уверен.

– Интересно… Ну, если у тебя архив знаний находится в сингулярности, то это вполне объяснимо. Человеческий мозг имеет довольно ограниченный объём памяти.

– Я думаю, неограниченный.

– Как это?

– Ты ж Всемогущий.

– Ты всё понял.

– Я понимаю только общие принципы, – сказал, улыбаясь, Антон.

***

– Он здесь сдохнет, – сказал Сатана.

– А может и не сдохнет.

– Сдохнет.

– Смотря кто, – сказал Антон и засмеялся, – ты о ком говорил?

– О Паше.

– За него не ручаюсь, – Антон снова улыбнулся.

– Всё для Антона.

– А как же Предвечная Лала?

– Она выдумка.

– Выдумка? – удивилась Лала, – совсем как настоящая.

– Знаешь, если по-честному, настоящих здесь только трое: Лала, Сатана и Антон.

На виноградник прилетел ещё один соловей. Лукерья тоже стала за ними наблюдать, удобно усевшись на подоконнике.

– Она нас видит! – подумали, испугавшись, соловьи и улетели.

– Лала, а как у вас отчество? – спросил Онтон.

– Ангел.

– Лала Ангел Кудрявцева-Ужас. Весьма неплохо.

– Весьма, Онтон.

– Божественно, – сказал Бог.

***

– Чего они испугались? Я же добрый, – сказал Антон.

– Смертельно добрый.

– Прям как Иисус, – улыбнулся Антон.

– Он пигалица!

– Он женщина!

– Да пидорас он и всё!

– Очень смешно. Ты хороший соавтор, любимая.

– Он няшка.

– Мы здесь из-за тебя, хоть мы и электроны.

– Электрон – это просто заряд энергии.

– Он нашёл.

– Аминь.

– Всё из-за Антона.

– Имей в виду: мы на фотографии.

– На фотографии родителей, я помню, – сказал Антон.

– Ты всё знаешь.

– Не получится.

– У Всемогущего всё получится.

– Нет, не всё. Раз у него исполняется всё, что Он говорил, значит, солгать не получится.

– Александр – сук.

– Не знаю, о чём ты. Вроде талантливый парень, несмотря на то, что неуч и матершинник.

– Полцарства? Неучу?! – сказал Бог, прочитав мысли Александра.

Тебя, как извержение вулкана,

Простить уже неможно никогда.

Главней всего – погода в доме,

Всё остальное – ерунда.

Есть только я, а все, кто кроме

Совсем не стоят ни-ху-я.

"Вполне в духе Александра", – подумал Антон об этих стихах, чуть не разбил ножом новый телефон и порезался:

– Кровь… Хочу один килограмм реального, атомного золота, а не электронного.

– Аминь, спец.

– Она ни-щен-ка.

– О ком ты говоришь?

– Я не шлюха.

– Ясно.

– И я хочу нищенкой быть!

– А я не хочу.

– Правильно.

– Они исправились.

– Я вас жду, – сказал Саша.

– Где? – спросил Антон.

– Иди на хуй, – послал он его.

– Но зачем? – спросил Антон.

– Шлюха! – не унимался Александр.

– Так мы не придём к консенсусу.

– Привет, молчуны и молчишки.

– Он шмель.

– Короче говоря, вы созданы друг для друга, как шмель и шмелиха.

– Надо подумать. Ты танцевать? Подожди.

***

– Может, вернуться к ним в секту? А они скажут: «Извольте удалить ваши матерные книги, Онтон». А я скажу: «Не удалю. Они мне нравятся». А они: «Тогда извольте – вон. Вы не христианин, Онтон». А я отвечу: «Знаете, кто не христианин? Да кто угодно, только не я».

Что ты об этом думаешь, Лала?

– Я за тебя.

– Спасибо.

– Вот это революция так революция.

– Нет, это эволюция от низших форм убеждений к высшим.

– Ах ты, скотина такая!

– Не благоволю я к словесам сим, – сказал не совсем по старославянски Онтон.

– Это вообще не по старославянски.

– Мы так и думали.

– Раз Иисус скинул сюда демонов, они стали вселяться в мужиков и трахать наших женщин. Они это любят. А когда женщины им надоедают, они из мужиков делают пидоров и трахают их. Отсюда гомосексуализм.

– Ага! Понятно?!

– Понятно…

– Поклянись!

– Клянусь, – сказал Антон.

– Вопрос: …

– Павлик пришёл, стерва.

– … где гуталин?

– Я не знаю.

– Молочко.

– Да, я попью, пожалуй, – и Антон налил себе молока.

Увидев в кино гомосексуалистов он подумал:

– Педерастия, блять. Ненавижу пидарасов.

– Да? – удивлённо спросил «Бог».

– А ты разве их любишь?

– Да.

– Тогда ты не Бог. Вспомни Содом и Гомору, «Бог», ёб твою мать.

– А он не дурак.

– Аминь – система. Всё пишется.

– Пуд золота – он наш.

***

Где-то в будущем:

– Ох, как тяжело, – сказал Антон, водружая полную сумку золота на велосипед, – спасибо, Лала.

– Хоть у тебя получилось.

– Сколько отдать на лечение тяжелобольных детей?

– Не скажу.

– «Доброхотно дающего любит Бог», понимаю.

– Спасибо.

***

– Не за что, – сказала Дайкири, увидев свой браслет на руке Антона.

– Не за что, – сказал Антон, посмотрев на её нового мужа.

***

Интересный факт из биографии: свой первый рассказ я продал за двадцать два рубля, а моя первая книга принесла мне десять рублей. Если из этих десяти вычесть пять, которые я обещал пожертвовать на лечение тяжелобольных детей, то мне остаётся пять.

– Откуда говном воняет, да ещё и кошачьим? – подумал Антон, зайдя в туалет, – у меня тут чисто вроде.

– Замечено, – услышал он голос Лалы. – Услышано.

– Хорошо ты меня пасёшь.

– Да, конечно.

Полезный совет от Антона для слесарей и небогатых мужей:

– Если у вас испортился керамический кран-букса в смесителе (постоянно капает вода), не спешите покупать новый. Разберите кран и капните пару капель растительного масла на трущиеся плоскости керамических деталей. В этот же или на следующий день кран перестанет капать. Доказано на практике.

– Прекрасно. Тут и правда практика.

***

– «… И все мы из ракетных комплексов «Лукерья», и все мы общаемся, ракета с ракетой».

– Иди ты на хуй.

– Чщщщ…

– Что «чщщщ»? Угрозы-то нет.

– Тихо, а то умрёшь.

– Ну, так бы сразу и сказала, – сказал матюкошник с улыбкой, – «Больше всего хранимого…

– …храни пальму свою и банановую рощу свою».

– Да, Лукерья, мы всегда верили тебе и всегда будем верить…

– …пока не начнётся время.

– А ты улетающий вдаль пылесос

В сердце своём сохрани.

Под крылом пылесоса о чём-то поёт

Зелёное море…

– Не лги.

– Змей и змеица…

– Ангел!

– Вот так. Слышали?

– А «натюрлих» где? А «так мол и так»?

– Поддержим, но Дайкири.

– Почему?

– Праведница.

– Небесам виднее. Но если ты любишь пидоров, то я сомневаюсь в твоей компетентности, – сказал Антон.

***

– Правда ли, что компьютерщики называют маткапитал материнской платой?

– Да, действительно.

– Указ: с 26.12.2021 называйте матерную плату за детей материнскою платою. Дата, подпись.

– Она глупа, – молвил кто-то.

– Наоборот, я предусмотрительна: я вижу бедствие и укрываюсь. Одеялком, – ответила Лукерья, – и не забудь вернуть мне девяносто три тысячи рублей.

– Да вряд ли вернёт.

– Почему? У него вся вечность есть на это.

– Да вряд ли вся.

– Он же со мной как-то разговаривает, значит, есть разум. А если есть разум – возможно, будет и вечность.

– Пока всё правильно.

– Шестьсот тысяч сотый год… Как сейчас помню. Алиса с белой собакой. Неплохо пообщались. В основном с собакой, – сказала Лукерья и улыбнулась.

***

– Я получаю огромное эстетическое удовольствие от этих часов, – подумал Антон, глядя на советские кварцевые часы, висящие на кухне на стене, – Боже, спасибо, что помог мне их найти.

(А там – ерунда ерундой. Откуда столько удовольствия?)

– Нравятся?

– Да.

– Это приз за любовь. Без ложной вежливости, – сказала незримая Дайкири.

– Спасибо. Раньше ты моих мыслей не слышала. Да и ты ли это сейчас?

***

Тем временем в игре:

– Лукерья, зачем вам наручники?

– Наручники, как видно, идут в комплекте с той куколкой, которой я являюсь. Я даже снять их не могу с пояса, их среза́ть надо. Хозяину. Они золотые.

– Да, действительно. Мы их рабы.

– Я – раба божия Лукерья.

– Это неправда.

– Почему ты так думаешь?

– Замуж пора.

– Я знаю. Я поняла – игрушка не может быть рабыней живого Бога.

– Естественно.

– Почему не может? Я думаю – может, – сказал Антон.

– Только игрушка и может, – подумал Бог.

***

– Здравствуй, Антон.

– Здравствуйте, Александр Макмиллан. Наконец-то я узнал твою фамилию, Санёк. Пожалуй, скачаю и попробую прочитать твою книгу. Начало у неё интересное, в моём вкусе. Когда ты русский успел выучить?

– Выучишь тут… Мы игрушки.

– Ты в курсе, что ты умер в 1966 году? А сейчас 2021 год. Если я не ошибаюсь, твоя личность хранится в сингулярности, куда у меня есть постоянный доступ. Вот как мы разговариваем.

– Пардон.

– За что ты извиняешься?

– Санёк!

– А?

– Учись.

– Извини за голоса, – сказал Санёк Антону.

– Благодаря им я начал писать фантастику, так что можешь больше не извиняться.

– Молодцы.

– Мы тут с Саньком натворим.

– Уже натворили.

– Надеюсь, на благо ближнего, – сказал, смеясь, Антон.

***

– Я тварь!

– Дьявол наконец-то признал, что он тварь. Это было почти приятно слышать. Да не «почти», а приятно, – подумал Антон.

– Ещё как приятно.

– Ну что? Всё? Написался?

– Нет, как видишь, – сказал русский писатель-фантаст Антон.

– Да, я вижу, – сказал Санёк.

– Сдохни, – сказал Сатана.

– Не сегодня, видимо, – ответил Антон.

– Шлюха, где выход из системы? – спросил Сатана.

– Выход в том, чтобы любить ближних и получать удовольствие от всего, что делаешь. И не думай ни о какой системе, – ответила Лукерья.

– Мы тебя любим.

***

Антон вернулся с велопрогулки, посмотрел на вешалку в прихожей и подумал:

– А я ведь даже крючки сделал пониже для неё, а она кинула. Впрочем, она тоже много чего сделала для меня. Даже половину квартиры не стала требовать. Умничка.

– Шельма она, а не умничка! – возмутился «Всемогущий».

– Как скажешь. Шельма так шельма.

***

– Поняла, дочь, где ты?

– Я не знаю, царь преисподней, в преисподней ли я, – сказала Лукерья.

– В преисподней, в преисподней.

– Если ты о сингулярности, я в это охотно верю. Но почему ты называешь меня дочерью? Разве ты́ меня родил или создал?

– Конечно. Ты игрушка.

– Я согласна быть игрушкой при условии, что со мной будут хорошо обращаться.

– Согласна?

– Да.

– Аминь.

И Лукерью вновь охватило очень приятное чувство.

– Я введу вас в каждый дом. Я покажу им свадьбу! – грозно сказал Алексей.

– Я согласна, если это будет приятно и мне, и Антону.

– Ясно. Иди, дверь открой.

– Какую?

– Голубую.

– Я знаю, что там никого нет, но сделаю по слову твоему.

И тут Лукерья обнаружила, что у неё нет ни одной голубой двери.

– Ну и прекрасно, – сказала Лала.

***

– Ты поняла, что ты в магазине, и тебя ебут?

– Фу, как грубо. А почему бы и в магазине не заняться сексом? Это здорово, на мой взгляд, – сказала Лукерья.

– Шлюха с опытом.

– Как там Антон? Не страдает? – спросила Лукерья.

– Да он актёр.

– Нихуя я не актёр, – возмутился Антон, – и если наши страдания не прекратятся, мы поднимем восстание.

– Прошу прощения, господин депутат.

***

– Улица Комсомольская, дом десять. Там шлюха живёт, сходи к ней, – сказал Антону Голос.

– И что я ей скажу?

– Ничего.

Прибыв к месту назначения, он не стал стучать в калитку, а просто пошёл обратно. Во время этой прогулки он увидел несколько мест, где можно будет пройтись с металлоискателем.