О. П. Г. Там море…

Перебежав шоссе по пешеходному переходу между желтым и красным светом светофора, Пашка вступил на территорию учебного заведения. Времени до начала занятий было «вагон и маленькая тележка», поэтому он максимально сбавил «обороты» на «финишной прямой».

Справа тянулась берёзовая аллейка, там укрылись старшеклассники, покуривая сигареты. Около центрального входа суетилась малышня, бегая друг за другом. Три подружки с параллельного класса, те самые с кем он и Славик провели вчерашний вечер на дискотеке стояли своей компанией. Одна из них не сводила с него взгляда и это была Ксюша. Пашка не подавал вида, что заметил их и шёл как ни в чем не бывало.

– Эй, пацан… – окликнули кого-то.

Пашка просто по инерции оглянулся на окрик и тут же понял что именно ему он и предназначен. Два юноши лет семнадцати-восемнадцати стояли на углу здания школы и смотрели прямо на него. Оба рослые, крепкие с виду, особенно тот, кто был в солнцезащитных очках. Пашка остановился и метнулся взором в сторону компании старшеклассников в аллее. Там, как назло, никого из тех, кто при случае мог бы помочь не оказалось. Взгляд устремился к центральному входу и наткнулся на Ксюшу. Девушка приветливо улыбнулась, Пашка ответил тем же.

Теперь ничего не оставалось, как сменить направление движения. Внутри завертелось предчувствие чего-то нехорошего. Сразу вспомнилось вчерашнее приключение в чужом дворе.

– Здорово « братан». – поздоровался обладатель тёмных очков, – Ты Юркин брат?

– Я. – ответил Пашка и на всякий случай остановился от чужаков на своей привычной для спарринга дистанции.

– Тут такое дело. Братан твой вчера «накуролесил» здорово… щас он в «мусарне».

– А чо случилось?

– С «ментами» вчера «сцепились». – вступил в разговор второй, – «Бухие» все. Короче говоря, ничего хорошего. У Юрки вдобавок «траву» при себе нашли… так что… если что ещё дома есть лучше убери, могут сегодня и «хату» «шмонануть». Понял?

– Так его чо, посадили что ли? – до Пашки никак не могла дойти степень серьёзности ситуации, в которой оказался старший брат.

– Ещё нет. – прозвучал ответ, – Но домой он теперь не скоро вернётся. Там «букет» целый… попытка изнасилования, тяжкие телесные, наркота, угрозы, сопротивление, нападение, там короче «мусора» под всё подписали…

– Какое ещё изнасилование?

– Да не было там никакого изнасилования, попытки даже не было. Вчера «подцепили» «куриц» и на «хате» с ними «зависли». Юрка с одной решил «прикольнуться». Та всё на полном серьёзе восприняла! Короче, крики, истерика, ругань… шумно стало, ну он её и успокоил… Переносица в «кашу». «Канарейку» эту посадили в «таксу» и домой отправили. Она дома «мусоров» вызывает, «заяву» пишет, медики её освидетельствовали… Короче, к нам наряд на огонёк заглянул. Ну тут, «братан» всё и началось. – рассказчик снял с лица солнцезащитные очки, и сразу стало ясно чего он их напялил в это пасмурное утро, – Видал?!

Да, посмотреть было на что. Лицо разбили серьёзно. Одного глаза просто не было видно из-за огромной опухоли. Переломанная переносица, ссадины, рассечения, царапины, кровоподтёки. Складывалось такое впечатление, что парня пропустили через мясорубку.

– …«мусоров» почти одолели,.. ОМОНовцы псы, на подмогу к ним приехали… короче всех «приняли»…

– Охренеть!

– Мы так-то сейчас до той «курицы» едем. Узнать надо, чего она там «накатала». Так что если есть желания узнать ещё подробности, давай с нами. – предложил второй с менее разбитым лицом.

– Домой только заскочу, пакет брошу…

– Давай, «братан». Только в «темпе». Мы тебя на остановке подождём.

Пашка развернулся в другую сторону от школы и рванул с места. На воротцах школьной ограды, он чуть не столкнулся с преподавателем географии. Тот как раз входил на территорию, прилегающую учебному заведению и, похоже, дороги уступать не собирался. Мало того, изловчившись, он схватил ученика за локоть.

– Сапаров, ты чего, заблудился что ли? Школа в другой стороне!

Географ был бывшим военным и до сих пор следовал военному уставу. Посему с учениками особо не церемонился. Пашка попытался вырваться, но ничего не получилось. Географ, мужик физически крепкий, довольно бесцеремонно развернул нерадивого ученика в сторону школы.

– Отпусти руку… – Пашка упёрся так, что и географ был вынужден остановиться, не в силах сдвинуть парня с места.

– С каких это пор мы перешли на «ты»? – учитель географии был в школе ещё и завучем, – Ты чего, Сапаров, уже и субординацию потерял вместе с совестью? Или просто забываться начал?

– Руку отпусти! – повторил Пашка, глядя географу прямо в глаза.

– Слушай, Сапаров, у тебя и так поведение никакое…

– Мне идти надо…

Географ через пару-тройку секунд немой сцены и дуэли глаза в глаза ослабил хватку. Нерадивый ученик тут же воспользовался этим и, сильным рывком освободив руку, бросился бежать со всех ног в сторону дома. В это время прозвенел звонок на урок. Учитель географии проводил его взглядом, пока тот был виден и продолжил свой путь.

Пашка добрался до дома в считанные минуты. Дверь квартиры оказалась не заперта. Дома никого не было, но в зале работал телевизор. Это означало, что старшая сестра где-то поблизости и может появиться в любой момент. Бросив в своей комнате пакет с тетрадками, Пашка кинулся к батарее отопления. С трудом выудив пакетик с «травой» он выскочил с квартиры. Оказавшись на улице, Пашка осмотрелся по сторонам и шмыгнул в подвал дома. В нос ударил стойкий запах сырости и гниения. Ориентируясь в кромешной темноте по памяти, так как свет не зажёгся, опять кто-то скрутил лампочку, Пашка прошел вглубь помещения и остановился. С горем пополам рассмотрев в темноте очертания бетонной балки идущей под самым потолком, он подпрыгнул. Схватившись одной рукой за ее край, второй Пашка сунул пакетик как можно дальше в щель.

Сделав дело, он кинулся обратно на улицу. Поправив кепку на голове и отряхнув от известки рукав кожаной куртки, Пашка резвым шагом направился к ближайшей остановке, где по его предположению должны были ждать дружки старшего брата.

Он не ошибся в расчётах. Эта парочка была там. В относительной близости Пашка перешёл на спокойный темп ходьбы.

– Ты чо, «братан», в «натуре» бегал? – с кривой ухмылкой на разбитых губах поинтересовался парень в солнцезащитных очках.

– Так, размялся чуток. – ответил Пашка.

Было что-то отталкивающее в этом субъекте. Больше всего, что вызывало это чувство, была его манера общения и нагловато-приблатнённый тон.

– Ну да, помнится, Юрка как-то «прикалывал» за тебя. Толи спортсмен, толи боец неплохой… не помню точно, прости «братан».

На сей раз Пашка ничего не ответил, просто пожал плечами. Никакого желания не было обсуждать самого себя. Дружки старшего брата тоже притихли. Просто стояли и курили в ожидании нужного автобуса.

Час-пик уже прошёл, и весь городской транспорт, идущий по улицам, был практически пуст. Практически пустым, подъехал и нужный им автобус. «Старшаки» побросали сигареты и кивнули Пашке, мол, давай, не отставай. Войдя в автобус следом, он устроился на месте позади их и уставился в окошко.

Мимо поплыли пасмурно-серые городские пейзажи. Промелькнул парк с фонтаном, где Славик пытался его знакомить с девочками. Сегодня, невзирая на прохладную с мелким моросящим дождиком погоду, тут собралась довольно большая толпа людей с красными флагами и портретами вождей ушедшей в историю эпохи.

Примерно полчаса спустя автобус остановился на своей конечной, и пришлось минут двадцать дожидаться следующего маршрута. По прошествии примерно ещё минут двадцати пришлось покинуть и этот автобус. Оглядевшись по сторонам, дружки брата несколько минут обсуждали оптимальный и короткий путь. Пашка помалкивал, район ему был абсолютно незнаком. Дружки старшего брата пришли, наконец, к соглашению и двинулись тем маршрутом, который предлагал «Сёма». Обладатель солнцезащитных очков или Вадик долго с ним не соглашался, а теперь шёл и недовольно бурчал. В ходе диалога, Пашка не без интереса отметил, что, похоже, антипатии этот Вадик, не у него одного вызывает.

Пробираться пришлось через несколько дворов. Здесь были такие проблемы с асфальтом, что приходилось иной раз перепрыгивать с одного островка на другой, или пробираться гуськом по бордюрам. Вероятно, ночью тут прошел настоящий ливень, и теперь, грязная серая вода разлилась по всей свободной от асфальта площади.

Когда эти городские «джунгли» закончились, Пашка с облегчением вздохнул. Вадик выругался в последний раз, он всю дорогу по дворикам комментировал отборным матом.

Теперь путь лежал вдоль высокой чугунной ограды какого-то учебного заведения. По другую сторону этого массивного забора медленно прохаживался человек с метлой в руках. Он сметал опавшую листву к бордюрам асфальтированной широкой дорожки. Потом сгонял все в одну кучку и переходил на другой участок. Вдоль здания учебного корпуса, по участку вскопанной земли растянулась группа в несколько десятков студентов. Одни были вооружены лопатами, другие граблями, некоторые сидели на корточках и ковырялись в земле.

– Чо там будущие медики, зимние цветы сажают?! – в голосе Вадика явственно прозвучала злобная насмешка.

Одна из студенток работавшая граблями по какой-то причине оглянулась и, натолкнувшись взглядом на их компанию, прекратила работу. Вадик махнул ей рукой, мол, давай сюда. Девушка прислонила к стене здания инструмент и направилась к ним.

– Привет мальчишки…

– Здорово! – бесцеремонно оборвал ее Вадик на полуслове, – Где это «чудовище»?

– Вадик, она не здесь учится. Она в институте…

– А это чо? – кивнул он на здание.

– Это колледж медицинский…

Вадик выругался и с досады сплюнул в сторону.

– Она и дома сейчас. Юрка ей вчера нос сломал, там всё лицо такое что…

– Ты в «курсах» чо она там, в «заяве» «нарисовала»? – обратился к девушке «Сёма».

– Знаю что писала, но само содержание…

– Короче, давай, собирайся и поехали. – распорядился Вадик.

– Вадик, я не могу всё бросить, у нас за эти раскопки зачёт ставят…

– Да по хрену мне твои зачёты, потом отработаешь. Давай поехали. Вытащишь нам эту «гниду» на улицу и потом делай, чо хочешь.

– Вадик, я…

– Всё, не «вымораживай» меня.

Этого оказалось достаточно. Девушка более не пыталась возражать. Она оглянулась на свою группу и покорно пошла за Вадиком.

На сей раз дружки старшего брата раскошелились на такси. Девушку усадили вперёд, сами разместились на заднем сиденье. Дорога много времени не отняла, таксист попался бойкий прекрасно ориентировавшийся по городу.

– Сидите пока здесь. – распорядился Вадик обратившись к Пашке и «Сёме», – А ты на выход давай. – бросил он девушке.

О чём-то переговорив с ней на улице, Вадик вернулся обратно в салон. Теперь он занял место рядом с водителем.

– Подождём минут двадцать? – спросил он таксиста.

– За ваши деньги любой каприз. – охотно согласился тот принимая приличный задаток.

Ждать пришлось недолго. Не прошло и десяти минут, как двери подъезда новенькой высотки распахнулись, и на улицу вышла высокая и стройная девушка.

– Оба-на! Оксаночка оперативно сработала! Интересно, чо ты ей сказал? – усмехнулся «Сёма».

– Пошли, потом расскажу. – ухмыльнулся в ответ Вадик.

Девушку явно ввели в заблуждение. Она, как только заметила, кто двигается в её сторону, остановилась и попятилась к подъезду, и тут же ненароком наскочила на выходившую следом Оксану. Столкнувшись с подругой, или кем они там друг – другу являлись, девушка оглянулась на неё, затем опустила взгляд под ноги. Видимо смирилась с неизбежностью подобной встречи.

– Ну, здравствуй красавица! – заговорил Вадик…

Пашка остановился чуть позади, и сам не зная, зачем, огляделся по двору. А двор был пуст. Практически пуст. Только какая-то пожилая тётка у соседней высотки сидела на скамеечке. Но она не обращала никакого внимания на молодёжь. На детской площадке, по опавшей осенней листве рыскала похожая на лисицу длинная пёстрой окраски собака. Она что-то упорно вынюхивала в кучках сухих жёлтых листьев. Собака суетливо перебегала от кучки к кучке, и иногда поднимая голову, озиралась по сторонам.

А Вадик продолжал диалог с девушкой.

– …какое нахрен… кому ты нахрен нужна была, «курица» «тупорылая»… чо ты вообще попёрлась с нами?! Ты чо, не в курсе, чем заканчиваются такие посиделки на квартирах? – Вадик пересыпал чуть ли не каждое слово отборным матом и оскорблениями в адрес девушки и, судя по всему, их у него в лексиконе было не менее чем просто приличных слов, – Чо ты… молчишь, стоишь?! Чо ты там «рисовала» в своем заявлении?!

– Я только подписала… мама писала и… – голос девушки звучал тихо, слабенько, почти безжизненно.

– …«в рот мента»… ты, чьими мозгами жить собираешься? Плохо тебе будет, а не ей…

Вадик, похоже, начинал терять терпение и самообладание. Он уже не слушал и не ждал ответа на свои вопросы, он просто лил и лил на девушку поток ругани и пошлости. Он просто уничтожал её морально. И начинало создаваться такое впечатление, что этот противоестественный акт насилия сильного над слабым доставляет ему удовольствие. И так было очевидно, девушка не просто напугана, она в ужасе от того что с ней произошло этой ночью и что происходит в данный момент. Было заметно даже не искушенному глазу, что никогда и ничего подобного она не слышала даже со стороны. Теперь же весь набор пошлости и мерзости летит ей в лицо. Она стояла беспомощная и беззащитная перед двумя взрослыми парнями. Стояла преданная сегодня подругой, которой поверила и доверилась. Она стояла, опустив взгляд, скрытый за огромными солнцезащитными очками, из-под которых по щеке одна за другой катились слезинки и падали вниз, на сырой серый асфальт.

Всего лишь каких-то полчаса назад, ещё даже находясь в такси, Пашка ненавидел ту, из-за которой его старший брат не вернулся домой. Теперь он испытывал к этой девушке, с худенькой и хрупкой фигуркой, не иначе как сочувствие. Теперь Вадик казался настоящим чудовищем. Казался не вполне нормальным и адекватным человеком. Он до того распалился за время своего длинного монолога, что сжал кулаки, и сжал их так, что старые запёкшиеся ссадины лопнули и на них выступили капельки свежей крови.

– …и запомни теперь, если кого-то из нас «закроют» тебе не жить! Тебя «в натуре» «поимеют» во все твои «щели» и «трещины», и весь город об этом узнает… всё «скотина» иди отсюда!

Выплеснув всё своё дерьмо, Вадик вдруг успокоился. Девушка в первое мгновения наверно и не поверила, что для неё всё закончилось. По крайней мере, закончилось на сегодня. Она вздрогнула, и, чуть качнулась назад, когда Вадик внезапно и резко развернулся к ней спиной. Потом украдкой бросила испуганный взгляд по остальным членам компании. Медленно, глубоко и с надрывом выдохнув, она повернулась к подъезду и в сопровождении Оксаны вошла в дом.

Пашка последовал за дружками брата. Погрузившись в ожидающее их такси, они двинулись в обратный путь. Вадик сел впереди. «Сёма» оказался рядом. О нём у Пашки пока ещё не сложилось окончательного мнения. Парень сегодня по большей части помалкивал. Те редкие и коротенькие реплики, что он себе позволял, кардинально отличались от всего того, что исходило из Вадика. Парень больше походил на человека из другой, нежели его дружок среды обитания. По крайней мере, на первый взгляд.

Лишь только за окошком показались знакомые места города, Пашка попросил остановиться. Распрощавшись с дружками старшего брата, он двинулся в сторону «дворца пионеров».

Парадокс, сама пионерская организация как таковая прекратила своё существование, но вот дворец остался – так гласила красивая красочная вывеска на стенах этого огромного строения. Добрая половина «кружков» – как они раньше именовались здесь, тоже, один за другим прекращали своё существование, но вот все спортивные секции и с десяток художественных школ продолжали функционировать.

Пашка вошёл в здание и проследовал до спортивного зала. Спустившись в раздевалку, он быстро переоделся и поспешил обратно. Здесь шла тренировка секции по боксу, и очень хотелось посмотреть на спарринг, который в данный момент шёл на ринге при судействе тренера. Присев на скамеечку у «шведской стенке» он всё внимание сосредоточил на ринге. А посмотреть было на что. Парни что сейчас там были, являлись одними из сильнейших бойцов в городе, Пашка знал обоих, несколько лет провели в одной секции и вместе ездили на соревнования.

Тренер, выступавший в роли рефери, без лишней нужды в поединок не вмешивался. По сути, он просто присутствовал на ринге. Спарринг длился довольно долго. Когда же тренер остановил его, то прямо на ринге и довольно продолжительное время объяснял обоим спортсменам их ошибки и давал советы. Наверняка готовились к каким-то соревнованиям.

Пашка встал со скамеечки, и так как больше смотреть было не на что, направился к свободной «груше». Утро выдалось насыщенным на неприятности, посему накопилось немало негативных эмоций, которые теперь отразились на его поединке со спортивным снарядом.

Начинал он медленно и легонько, но постепенно, чувствуя, как разогреваются мышцы, наращивал и силу удара и скорость. Отработав всё, что было нужно по индивидуальному плану, Пашка отправился на беговую дорожку. Он успел пробежать лёгким бегом несколько кругов, когда тренер секции «тайского бокса» остановил его и кивнул на ринг. Там уже стоял один из сильнейших бойцов их группы. Пашка по пути самостоятельно подтянул и поправил накладки на руках, около ринга ему надели защитный шлем и он заскочил за канаты. Спарринг начался по команде.

Противник достался старше возрастом, выше ростом, да ещё, вдобавок ко всему левша. Так что первые минуты пришлось просто подстраиваться под него. Но всё равно что-то не клеилось. Приходилось в основном обороняться и только лишь изредка контратаковать. Пару раз Пашка и вовсе оказался сбит с ног. Ничего серьёзного… но именно это и подстегнуло. Подгадав, наконец, удобный для себя момент он пошёл в атаку, но к своему собственному разочарованию наткнулся на размен и глухую оборону. Выложившись по полной, Пашка всё же достал несколько раз противника, и тот, уже до сигнала тренера о конце спарринга не предпринимал активных атакующих действий.

– У тебя всё нормально? – подозвал тренер Пашку сразу после боя.

– Да.

– Хорошо себя чувствуешь?

– Да, нормально…

– Ты сегодня очень вялый и невнимательный. Сильно запаздывает реакция.

– Не выспался сегодня ночью. – признался Пашка.

– У тебя очень хорошие данные, парень, и очень большой потенциал. И если ты будешь следовать всем правилам и нормам режима профессионального спорта, то в скором времени добьешься неплохих результатов. Этот вид спорта быстро наращивает темп в нашей стране. У него очень перспективное будущее. У тебя все задатки профессионального бойца и через несколько лет ты вполне можешь оказаться на профессиональном ринге. Не хорони свой талант и не разменивай на мелочи жизни. Запомни: главное в спорте режим. Не будешь жить по режиму, и не будешь жить режимом, ничего у тебя не получится.

По дороге домой Пашка завернул к «ракушкам». Сашкин гараж был открыт, а там обыкновенно собиралась их тесная компания. И этот раз исключением не стал. На старом кожаном диванчике сидел Славик в компании одной из девочек, подружек Ксюши. Сашка по своему обыкновению ковырялся с мотоциклом. Присутствовала ещё пара-тройка человек со двора, в том числе и сосед по подъезду, Андрейка – эти резались в картишки. Поздоровавшись со всеми, Пашка и рта не успел раскрыть, как тут же получил устное послание от девушки, передавшей от Ксюши приветик. Картёжники даже отвлеклись от игры, а Пашка понимая, что стал центром всеобщего внимания, смутился.

Долго он тут задерживаться не стал и после того как узнал все последние дворовые новости поспешил домой.

Уже в прихожей чувствовалась гнетущая атмосфера, царившая в квартире. В нос с порога ударил резкий и стойкий запах медикаментов. Матери видно не было. Отец, слава Богу, был трезв, но не в лучшем расположении духа. Он, пока Пашка с полчасика посмотрел телевизор в зале, каждую рекламную паузу выходил курить.

Так и не обмолвившись ни с кем из домашних ни словом, Пашка отправился в свою комнату. Сбылось предречение Юркиных дружков об обыске. Койка старшего брата выглядела немного помятой и взъерошенной, это были остаточные следы осмотра милиции. Всё содержимое книжных полок, так или иначе, сохранили те же следы поверхностного осмотра. И его кровать тоже не обошли вниманием. Стало даже как-то неприятно.

Прибрав всё на скорую руку, Пашка разделся и завалился на койку. Укутавшись в одеяло, он закрыл глаза и вскоре провалился в глубокий сон.

На следующий день прямо с первого урока Пашку вызвали в кабинет к директору. Здесь он был придирчиво опрошен, по какой причине пропустил занятия в школе. Затем пришлось слушать длинную нравоучительную речь директрисы. Присутствовал на этом мероприятии и учитель географии. Правда он помалкивал, в допрос и лекцию не вступал. Просто сидел за одним столом с директрисой и всё время крутил в руках авторучку. Временами он её разбирал, затем снова собирал.

Директриса, невзирая на свою должность, человеком была всё-таки мягким, но до известных приделов. И если ситуация требовала того, была способна и на жёсткие методы. Сейчас она, постепенно, и вероятно даже не заметно для себя самой, перешла с официального казённого тона на человеческий, дружественный, отчасти даже материнский. Она привела несколько примеров других учеников, которых ей удалось вытащить из той трясины, куда погружался по её мнению и Пашка. Привела несколько примеров и тех, кого вытянуть не удалось. В числе этих примеров оказался и старший брат Юрка.

Пашка сидел на стуле против директрисы и слушал всё молча. Он разглядывал край стола, иногда посматривал как в толстых мясистых пальцах бывшего военного, раз за разом разбирается и собирается авторучка. Но чаще всего он бросал украдкой косые взгляды в направлении окошка. За ним открывалась панорама школьной спортивной площадки. А там, в этот момент, шёл урок физкультуры у параллельного класса, в котором училась Ксюша и её подружки. Она в данный момент с одноклассницами играла в волейбол. Пашка посматривал на неё, на её фигурку, на фигурки других девочек, а в памяти постоянно всплывал образ той, из вчерашнего дня.

С дружками старшего брата Пашка более не виделся. Прислушавшись к слова тренера, он, как говорится, с головой ушёл в спорт. К тому же готовились закрытые городские соревнования, и заняться на секции было чем. Пашка и с друзьями по двору стал реже видеться, чем несколько раз вызвал шутливые высказывания со стороны Славика, что, мол, если и дальше так дело пойдёт он совсем испортит свою «репутацию». Речь шла о дискотеках, где ранее он частенько радовал случайных зрителей и очевидцев очередной победой в рукопашном диалоге. Теперь же просто перестал там бывать.

Но «репутации» ничего не угрожало, тут Славик мог быть спокоен. В школе, где учился Пашка, в скором времени стало известно широкой аудитории о том, что его старший брат, тоже, кстати, бывший ученик этого учебного заведения, сидит в тюрьме. Стали известны, разумеется, и некоторые подробности причин, благодаря которым он там оказался. Одним словом, по учебному заведению прокатилась целая волна слухов и домыслов.

Но время шло своим ходом. Закончилась одна четверть, началась другая. Осень сменилась зимой. Страсти вокруг истории со старшим братом улеглись. Приближался новый год. И примерно за пару недель до праздника, пришли от Юрки два письма. Одно было адресовано персонально младшему брату. Юрка особо не расписывался в нём. Просто в вкратце описал некоторые события. Предположил так же, что срок ему дадут не маленький, скорее всего по максимуму. В конце письма посоветовал со своими знакомыми не встречаться и никаких дел с ними не иметь. Достаточно было того, что натворил он. Следом за письмами пришло известие о конце следствия и передачи дела в суд. Это означало – после новогодних праздников состоится суд.

В школе начались каникулы. Пашка оказался дома, и всё свободное время проводил у телевизора. Отец, слава Богу, вышел из последнего запоя и пока вроде держался. Мать суетилась в поисках финансовых средств на сам праздник, но по большей части на адвоката для Юрки. Он хоть и оказался «дежурным», то есть бесплатным, предоставленным от государства, но денег всё равно запросил. А с ними в стране у социальной прослойки населения, к которой относилась семья Сапаровых, были проблемы. Наличность куда-то исчезала из обихода. Зарплаты начинали выдавать не вовремя или вовсе задерживать. А цены росли как на сумасшедших дрожжах. Одним словом наличные деньги превращались в редкость.

Новый год прошёл скромнее обычного. Посидели семьёй за столом выпили, посмотрели телевизор. Пашка так и остался до утра в его компании.