Абзац

С лёгким паром!

В эту экспедицию Константин Петрович попал случайно. 30 июня они с друзьями по традиции ходят в баню и этот день не стал исключением. На улице было жарко и душно – тем не менее, пришли все.

Пар был хорош. Ну, и как водится в таких случаях… В общем, улететь должен был Жора, а улетел Константин Петрович. В Антарктиду.

Всю дорогу он спал, как убитый и к концу маршрута более или менее пришёл в себя. К моменту же высадки окончательно проснулся и с любопытством поглядывал в иллюминатор. Землю закрывала плотная облачность, светило яркое солнце и рубашка с коротким рукавом в сочетании с шортами казались достаточной защитой от июньского зноя. Правда, бортинженер уже несколько раз с сомнением поглядывал на амуницию Константина Петровича и даже произнёс какие-то слова. Но слышимость была плохая и беспокоиться было не о чем.

По громкой связи объявили: температура минус пятьдесят по цельсию, ветер южный, пятнадцать метров в секунду. Но это относилось явно не к нему. На высоте всегда холодно и придавать значение техническим деталям полёта он не собирался.

Забеспокоился лишь тогда, когда увидел, как лётчики надевают меховые унты и куртки. Дверь распахнулась и Константин Петрович понял, что ошибся адресом. Ноги вмиг посинели, а руки покрылись изморозью. Однако, из-под нахлобученной шапки встречавшей экспедицию симпатичной девушки лет тридцати на него глянули глаза, какие он искал всю жизнь. Под рукой оказался лишь веник, сбережённый для последующих походов в баню. Его-то он и предложил вместе с рукой и сердцем.

Девушка ответила заливистым смехом и у Константина Петровича потеплело на душе. Собственно, ничто другое потеплеть уже не могло, ибо бортинженер, покидая самолёт, не прикрыл за собой дверь.

Девушка оказалась дрессировщицей пингвинов, уже какое-то время подбирающей интересные экземпляры для своей труппы. Окончила университет в Англии, знает шесть языков, включая русский. Таинственный материк стал ей родным домом.

***

Теперь – всё в прошлом: вьюги, метели, мороз под минус шестьдесят. Её пингвины пользуются неизменным успехом у публики. И каждый раз, встречая Константина Петровича с работы, она заливисто смеётся. Уже много лет…

Детектив

Хлопнуло окно. Пламя свечи вздрогнуло и Иннокентий прислушался…

Скрипнула половица…

Чуть дыша, выдвинул ящик письменного стола, достал револьвер:

– Кто там?

Подошёл к двери… Приоткрыл…

В конце тёмного коридора, на лестнице, кто-то был…

Прицелился…

– Буду стрелять!

Что-то тёмное качнулось в его сторону…

Палец инстинктивно нажал на курок.

***

Грохнуло так, что Иннокентий выронил оружие.

Раздался вскрик и тело с коротким возгласом рухнуло вниз.

Посветил. На полу, ничком – человек. Под ним – чёрное растекающееся пятно. Иннокентию стало плохо.

Человек пошевелился и застонал…

Приподнялся, прижался к стенке…

Иннокентий наклонился к несчастному.

Кровь текла неудержимо, но человек не обращал на неё внимания – что-то искал, запустив руку под рубашку. Наконец, нащупал входное отверстие и, покопавшись во внутренностях, вытащил револьверную пулю… Бросил к ногам полумёртвого Иннокентия:

– Что, парень, теперь знаешь, каково это – убить человека? Принеси-ка водички… Холодненькой… Ну, и тряпочку прихвати…

– А вы… кто?

– Я? Писатель… Романы пишу… Детективные… А ты их читаешь… По ночам, при свече… Чтоб пробрало…

– А зачем вы это… под пулю?

– Да ерунда. Уже привык. Пока на себе не испытаю – ничего написать не могу. А как получу порцию свинца куда-нибудь в область кишечника – сразу всё становится таким убедительным! Не хочешь попробовать? Нет? Вообще переходишь на женские романы? Эх, слаб пошёл читатель.

Иннокентий, плохо соображая, принёс полотенце и стакан воды:

– Может, вызвать «скорую»?

– Не надо. Я в порядке.

Поднялся, подошёл к двери:

– Ну, прощай. Мне сегодня ещё эпилог писать… С эпитафией.

Ухмыльнулся и шагнул за порог. Иннокентий подумал… и пошёл дочитывать детектив. Впереди было самое интересное.

Диверсант

Дверь распахнулась. На пороге стоял он: великолепный, неподражаемый, в элегантном костюме, безупречно начищенных ботинках и ослепительной улыбке.

О-о, как забилось её сердце! Оно готово было выпрыгнуть из груди (способной составить конкуренцию и Бриджит Бардо). В уголках прелестных глаз мелькнула загадочная, как у Джины Лоллобриджиды, улыбка, а с обнажённых плеч (ничуть не хуже, чем у Бритни Спирс) сползла накидка из меха – точь в точь, как у Мэрилин Монро. Поджав прекрасные ноги с упругими, как у Наоми Кэмпбелл икрами и коленками, способными пленить и Марчелло Мастрояни, она подалась навстречу поцелую, о котором мечтает каждая женщина. Но он упругой походкой проследовал мимо, к телевизору, и переключил его на последние известия.

Шёл прямой репортаж с места очередной загадочной катастрофы: на глазах у всех под воду ушёл лучший крейсер королевского флота. Играла траурная мелодия, накрапывал дождь, премьер-министр скорбно поджимал губы…

Налил себе стакан виски и залпом выпил: «Чёртова работа. Третий крейсер за месяц! Эти англичане совсем тупые. Этак у них от флота скоро ничего не останется…»

Она распахнула одеяло и, всё ещё надеясь на что-то, призывно протянула руку – прекрасную, как у леди Ди.

Налил второй стакан: «Ну, до дна! За Звезду Героя!»

Она запахнула одеяло и поехала к маме. Какие же они бестолковые, эти русские!

Палач

Никто не знал, откуда у Авдотия Павловича, крупного бизнесмена и глобального инвестора, столько денег. Ходили слухи, что в подвале его лондонского поместья налажено производство дензнаков прямо из воздуха, но он всё отрицал.

Жилище миллиардера с виду было вполне обычным: колонны, портики, львы на мраморной лестнице. Внутри – всё по последнему слову техники: системы вентиляции и отопления, дизайнерский интерьер и плазменные панели в каждой комнате. В общем, никаких хлопот в смысле текущего ремонта в ближайшие тридцать лет не ожидалось.

Однако, всё это владельца не интересовало. Все эти современные штучки были ему безразличны и он всё свободное время проводил не перед телевизором, а в глубоком подвале, обнаруженном на стадии строительства.

Это был необычный подвал, в одной из стен которого рабочие, убиравшие вековые наслоения мусора, наткнулись на маленькую дверь. Авдотий Павлович вскрыл её лично и не прогадал: за дверью начиналась система подземных ходов, ведущих в самые отдалённые уголки Лондона. Их-то миллиардер и изучал в свободное от бизнеса время.

Однажды он очутился в одном из нехоженых ответвлений системы. Подземелье заканчивалось ступеньками, ведущими вверх, и маленькой дверцей, которую он не замедлил вскрыть, для чего пришлось изрядно повозиться.

За дверью обнаружилась небольшая комнатка. Тусклый свет с трудом пробивался в крохотное оконце. Выглянул наружу и увидел площадь, битком набитую народом. Шум, гам… Все явно чего-то ждут.

Внезапно дверь распахнулась и в комнату ввалился свирепого вида мужчина. Зверски посмотрел на Авдотия Павловича и заорал ему что-то крайне оскорбительное. При этом палец его недвусмысленно указывал на красную материю, перекинутую через спинку стула.

Банкир смертельно испугался: было очевидно, что его сейчас прикончат. Догадался, почему: по мнению вошедшего, он был ещё не одет. Сдёрнул со стула материю и набросил на себя.

Та оказалась балахоном с прорезями для глаз. Всё ещё негодующий джентльмен выволок из угла здоровенный топор и сунул его миллиардеру. Вышли на площадь.

Дальнейшее помнилось с трудом. Его завели на некое подобие эстрады. Туда же привели какого-то мужика, что-то ему зачитали. Мужик встал на колени и положил голову на деревянный чурбан.

Затаив дыхание, зрители воззрились на топор. Банкиру стало ясно: если он сейчас же не оттяпает этому мужику голову – его растерзают.

Топор взмыл в воздух и, описав дугу, смачно впился в деревяшку. Голова отскочила в одну сторону, обрубок мужика – в другую. Помост обагрился кровью и инвестор, не обидевший за свою жизнь и мухи, рухнул без чувств.

Но этого никто не заметил, ибо толпа возликовала. Ещё бы: не каждый день увидишь голову монарха в корзине!

Когда миллиардер очухался, то сразу поспешил туда, откуда пришёл. На столе лежал туго набитый мешочек. Авдотий Павлович заглянул в него и обнаружил золотые монеты. Огляделся по сторонам – и взял мешочек с собой.

***

Через какое-то время его снова потянуло в то же ответвление. Однако, на этот раз он немного промахнулся и всё пошло по-другому.

Подземный ход оказался несколько дольше, нежели он рассчитывал. И когда, наконец, появились ступеньки, ведущие вверх, а в конце – маленькая дверь, Авдотий Павлович вздохнул с облегчением: сейчас он увидит хмурое лондонское небо, глотнёт сырого британского воздуха…

Приладил фомку, предусмотрительно захваченную из дома, даванул. Дверь со скрипом отворилась.

Похожая на прошлую комнатка, балахон… Только приступил к поиску топора, как входная дверь распахнулась и на пороге нарисовался страшно злой персонаж в цивильном костюме. Ни слова не говоря, выволок инвестора наружу и пинками погнал в привычном направлении.

На этот раз топор не потребовался. Всё было на редкость удобно и цивилизованно: рычаг, острозаточенный нож на деревянной конструкции. Привели мужика, зачитали приговор. Авдотий Павлович дёрнул за рычаг, нож со свистом съехал вниз, голова отскочила и плюхнулась в корзину. Кровь не стала брызгать во все стороны, а аккуратно слилась по желобку. В общем, всё прошло без ненужной ажитации, буднично, на хорошем техническом уровне.

В комнатке, как и ожидалось, его ждал гонорар. Не такой щедрый, как в прошлый раз, но жаловаться было некому. Впрочем, и нервного потрясения на этот раз не случилось, так что оплата, как ни крути, соответствовала понесённым трудозатратам. Уж лучше что-то, чем ничего.

Больше Авдотий Павлович в те края не заглядывал. Монархи кончились, а на публику попроще желающих хоть отбавляй. Да и расценки другие. В одном месте дошло до откровенного демпинга со стороны конкурентов и это поставило точку на вроде бы перспективном направлении. Что поделаешь: бизнес есть бизнес…

Титаник

С Балтики дул пронизывающий ветер и Николай Сергеевич никак не мог согреться. Апрельским вечером случается такое: налетит снег с дождём, запуржит, заметелит… Вот и сейчас – словно не весна на дворе, а самый что ни на есть февраль-вьюговей.

Николай Сергеевич только что вернулся из рейса и сразу – в Москву, к престарелым родителям. Отец ложится на операцию – надо поддержать. Хотя бы морально…

Из-за поворота пробился свет фар и к остановке плавно подкатил автобус. Николай Сергеевич пробрался на свободное кресло и с наслаждением ощутил мягкость хода комфортабельного экспресса. Глаза закрылись сами собой…

***

На капитанском мостике всё спокойно. Приглушённый свет. Движение гигантского судна почти не ощущается. На море – полный штиль. «Титаник» словно застыл в маслянистой жидкости и безмолвствует. А скорость – 22 узла… Хороша машина!

Какое-то тягостное предчувствие не давало покоя вахтенному офицеру. Он был суеверным, этот старший помощник капитана, и всегда заступал на вахту с любимой трубкой. Но не в этот раз. Где он её оставил?

Повинуясь нараставшему чувству тревоги, подумал: если он не вспомнит, где его любимица, то что-то случится. Непременно! Что-то нехорошее, быть может, трагическое. Но что может произойти на таком великолепном судне, как «Титаник», да ещё и совсем новом?

Однако, тревога не уменьшалась, а наоборот – усиливалась. Поняв, что ему с ней не справиться, решил отлучиться к себе в каюту. Ненадолго, на пять минут – взглянуть на полку с книгами, заглянуть в умывальную комнату… Трубка где-то там.

Но оставлять мостик на такой скорости нельзя! Необходимо сбросить ход, а это – прямое нарушение приказа капитана. Но пять минут… Всего лишь пять минут! Они ничего не решают!

Мучимый сомнениями, всё же дал команду: ход – 15 узлов! Корабль начал торможение. И когда скорость упала до требуемой величины, передал штурвал помощнику, после чего поспешил к себе в каюту.

В этот момент и прозвучал сигнал тревоги.

Бросился обратно, к штурвалу. Из темноты на корабль надвигался… гигантский айсберг!

Не в силах отвести взгляд от грозного чудовища, все замерли. И только старпом сохранил самообладание: «Лево руля! Малый ход!»

Повинуясь командам, «Титаник» медленно отворачивал от айсберга. Успеет ли?

На мостике с ужасом глядели на проплывающий мимо ледяной остров и ждали рокового удара. Но его не последовало. Глыба нехотя отвалила в сторону и скрылась в ночном полумраке.

Старпом обессиленно опустился в кресло. Если б не 15 узлов – катастрофы было бы не избежать.

Рассеянно глянул перед собой…

Что это? Не может быть! Со столика на него глядела его любимая трубка.

***

Автобус качнуло. Московский вокзал. Приехали.

Николай Сергеевич открыл глаза, прищурился на яркие огни.

Пассажиры тронулись к выходу. Вышел и он. И только теперь понял, что сжимает в руке… Трубка! Его трубка!

Капитан первого ранга усмехнулся, сокрушённо покачал головой и прошёл на перрон.

Странное происшествие

Командировка заканчивалась, оставался один день. «Вот и хорошо» – подумал Алексей и решил прогуляться. А то спросят: что за город такой – Сараево, а ему и ответить нечего. Не пересказывать же ход дискуссии на конференции по безопасности в Европе, на которой он представлял российские правоохранительные органы.

Июньское солнце палило нещадно. На улице жарко, душно. Город небольшой, памятников – раз-два и обчёлся. В таком месте каждому туристу рады. Провинция…

Впрочем, и в таких вот безвестных городишках тоже есть на что посмотреть.

«В магазин, что ли, заскочить? Как у них тут с сувенирами?»

В здании на углу – массивном, начала прошлого века – было прохладно и сумрачно. Продавец радушно встретил редкого в это время гостя и поинтересовался, что того интересует. Алексей и сам не знал:

– Что-нибудь историческое…

– Историческое?

Продавец задумался.

– Вы – русский? Пройдите сюда. Я сейчас…

Алексей прошёл в примерочную, положил на полку барсетку и осмотрелся.

Под ярким светом вспыхнувшей лампы всё преобразилось. В зеркалах замелькали бесчисленные отражения. Они то появлялись, то исчезали, причём ни на одном из них не удавалось задержаться. Почувствовав, что у него начинается головокружение, Алексей вышел из примерочной…

***

В зале ничего не изменилось. Лишь возле окна появился незнакомец, высматривающий что-то снаружи. А продавца всё нет и нет.

Алексей уже хотел обратиться к юноше с вопросом насчёт хозяина, как вдруг обратил внимание на некоторые странности в его поведении: парень сильно нервничал и явно чего-то опасался. Рука – под полой пиджака… Что в ней?

Снаружи донёсся тарахтящий звук. Он приближался и молодой человек засуетился, а в его руке блеснул пистолет…

«Опаньки!» – молнией мелькнуло в голове сотрудника полиции, ещё утром обсуждавшего с коллегами меры по борьбе с уличной преступностью. Прыжком настиг парня, метнувшегося к двери… Заломил руку… Прижал к полу…

Снаружи взвизгнули тормоза… Взревел автомобильный мотор… Раз… Другой…

Кто-то неуклюже разворачивался на проезжей части. Наконец, всё стихло.

Парень лежал молча и не шевелился. Алексей взглянул на пистолет: «Браунинг», 1910 г. Старьё! Но заряжен… Боевыми…

Продавца по-прежнему не было видно.

«И что с этим парнем делать? Передать в полицию? Да, пожалуй. Пусть там разбираются».

Юноша пошевелился, попытался подняться – и охнул. Прислонился к стене… Черты исказила гримаса боли…

«Я что, сломал ему руку? Мда-а-а… Теперь точно проблем не избежать. Но где же продавец?»

Постоял в нерешительности: «Стоп, у меня же в барсетке смартфон! Сейчас и позвоню, куда следует!»

Вернулся в примерочную.

Вспыхнул свет, замелькали отражения. Чертовщина какая-то…

Достал смартфон: «Да тут нет интернета!»

Шагнул из примерочной и… нос к носу столкнулся с улыбающимся продавцом. Тот стоял с вышитой рубахой в руках, чем-то похожей на русскую косоворотку.

Продавец опустил взгляд и увидел… пистолет! Побледнел… Попятился…

Алексей досадливо махнул рукой: не волнуйтесь вы, всё о’кей! Посмотрел на парня, но того уже и след простыл.

– А пацан где?

– Какой пацан?

– Со сломанной рукой…

Продавец озадаченно уставился на покупателя. Алексей тоже ничего не понимал. Но пистолет! Вот же он! Не с неба же свалился!

– Вы что, никого не видели?

– Нет, никого. После вас никто не заходил.

Алексей мотнул головой: приплыли! Что здесь вообще происходит?

Помолчали. Внезапно в голове правоохранителя мелькнула странная мысль – странная настолько, что язык отказывался спросить. Но вопрос всё-таки прозвучал:

– Скажите: а там (пальцем указал на примерочную) с вами ничего не случалось? Или с кем-нибудь ещё…

– Нет, никогда…

– Хм-м… Ну, ладно, я пойду…

– А рубаху? Примерять будете?

– Нет, спасибо… Впрочем, заверните. Сколько с меня?

Продавец завозился с товаром, а Алексей задумался: что делать с пистолетом? Отнести в полицию? А где он его взял? Отнял у какого-то парня? Где тот парень? Продавец-то никакого парня не видел, хотя всё произошло в его магазине, а следовательно, в его присутствии. Чушь какая-то! Выбросить в урну? А вдруг его найдёт тот, в чьих руках он совершенно нежелателен? Остаётся один вариант…

Расплатился за покупку и, прикрыв пистолет пакетом, вышел на улицу.

От мысли, что его остановит первый встречный полицейский и он ничего не сможет ему объяснить, стало не по себе. В кармане перекатывалась пригоршня патронов, в руке потел кусок полированного железа.

Дошёл до набережной, огляделся по сторонам. Никого! Речка небольшая, но выбирать не приходится.

В одном месте было поглубже – туда и бросил пистолет. Чуть подальше – патроны: один, другой, третий…

Карман опустел. Алексей облегчённо вздохнул и с чувством исполненного долга направился к старой церкви, видневшейся вдали. В любом случае, преступления не случилось. И это просто супер!

Время и мы

За этим покупателем Викентий давно наблюдал. Тот ходил по торговому центру, брал в руки товар, присматривался, принюхивался… Клал на место… Переходил к следующему.

Одет он был странно. Вроде, ничего особенного, а впечатление, будто из XIX века. Может, артист какой? Не переоделся после съёмок…

– Любезный, что вы ищете? – поинтересовался Викентий. В функции охраны входило вежливое обращение с клиентом. Человек растерянно на него посмотрел:

– Мне нужен пудинг, творожный пудинг. Я без него не могу.

– Так вам в молочные товары. Там этого добра…

– Милейший, всё, что там продаётся – несъедобно. Это не молочные продукты…

– А что же это?

Почувствовав в голосе охранника скрытую угрозу, человек сокрушённо вздохнул:

– Мы всегда брали пудинг у «Мармеладов и Ко». Но в наш дом ударила молния и теперь в том магазине какой-то «Секс-шоп». А мне нужен пудинг. Вы мне ничего не посоветуете?

До Викентия начало кое-что доходить. Этот дядя – из XIX века? Не из кино?

– Даже не знаю, что вам посоветовать. Хотя… Пойдёмте!

Прошли в отдел бытовой техники. Там была вмонтирована розетка на 380В для проверки некоторых электроагрегатов. Нашёл два провода, зачистил, вставил в отверстия…

– Ну, с богом!

Человек, ни о чём не подозревая, взялся за оголённые концы. Раздался взрыв и свет в магазине погас. А когда зажглись дежурные светильники, рядом с Викентием никого не было. Лишь на полу дымился плавленый сырок…

Раздвигая время

В последнее время ЖЭК стал уделять повышенное внимание благоустройству дворовой территории. Появились детская площадка, лавочки. На одной из них и стал частенько сиживать Прокопий Фомич. К нему присоединялись кое-кто из соседей и начиналось обсуждение насущных проблемы города, прояснение позиций по тому или иному политическому вопросу.

Стало возможным и поделиться информацией из области науки и техники. По этой части был горазд Пётр Степаныч, у которого всегда в запасе имелся интересный эпизод.

Вот и сейчас. Его рассказ затрагивал проблемы современной биологии и начинался с того, что одному мужику, ботанику по профессии, пофартило отправиться на машине времени в прошлое. Естественно, остаться равнодушным к тамошним представителям фауны он не мог и за одной особо приглянувшейся бабочкой устроил настоящую охоту. И после ряда попыток накрыл-таки её сачком…

Степаныч сделал многозначительную паузу и, насладившись произведённым эффектом, подвёл итог:

– Бабочка была столь необычна, столь изумительно прекрасна, что ботаник отправил её в гербарий, где она и закончила свой жизненный путь.

Слушатели понимающе заулыбались. На месте учёного они поступили бы точно так же. Уникальный экземпляр… Что может быть лучше?

Между тем, самое интересное было впереди и Степаныч продолжил:

– А когда он вернулся в наше время, вдруг выяснилось: здесь всё изменилось!

– То есть?

– Птицы стали другими, звери, насекомые… Фауну стало не узнать! Вот что значит – вмешательство в естественный ход истории!

Все озадаченно смотрели на рассказчика. История была столь невероятна, столь поразительна, что поверить в неё было практически невозможно. Такие последствия – и из-за одной бабочки? Не может быть!

Однако, Степаныч и не думал вносить в свой рассказ какие-то коррективы. Приходилось верить ему на слово. Однако, проверить всё-таки не мешало и Прокопий Фомич решился:

– Слышь, Степаныч, а можно туда ещё разок смотаться? Ну, в это прошлое…

– А чё ж нельзя? Тот мужик же летал… Ты с Петровичем поговори, он поможет. Петрович – мужик правильный. И руки у него откуда надо растут. Так что это к нему.

Петрович выслушал со всем вниманием и предложил на посошок. Дорога-то дальняя! Первая проскочила незаметно. Пришлось повторить… И ещё…

Когда дошло до непосредственной отправки в прошлое, сбежался весь двор. Кто-то принёс большую коробку из-под холодильника и Прокопия Фомича со всеми предосторожностями положили в неё. Коробку закрыли, заклеили скотчем и отнесли в сторонку. Путешествие обещало быть долгим.

Минут через сорок к коробке подошли двое, осмотрели находку, закинули на багажник автомобиля и выехали со двора.

***

Проснулся Прокопий Фомич от яркого света, бьющего в лицо. Над ним – две склонившиеся рожи… В следующую секунду они исчезли, а рядом взвизгнули шины отъезжающего автомобиля.

«Где я?» – подумал путешественник во времени и не смог дать ответ. Выглянул из коробки…

Родной двор преобразился. Вместо облупленной хрущёбы – элитный дом с пентхаусом и фитнес-центром, рядом супермаркет «Старик Хоттабыч», дорогие автомобили… Поодаль – река с летящими по ней яхтами и водными мотоциклами…

Почесал в голове: «Блин, и на что же это я там наступил?»

Пробуждение

Какой-то кретин разлил в самолёте бочку с креозотом и бригаде буровиков пришлось лететь с открытой дверью. Место Сергея оказалось аккурат напротив дверного проёма и, когда Ан-2 ухнул в воздушную яму, закемарившего было разнорабочего выбросило наружу.

К этому времени самолёт уже набрал приличную высоту и у Сергея было время оценить ситуацию и понять, насколько плохи его дела. Он и понял… Всё, что ему оставалось – это проститься с жизнью.

И тут чей-то громовой голос гаркнул ему прямо в ухо:

– Руки раскинь, идиот! Телогрейку распахни и держи! Планируй, едрёна вошь!

Сергей подчинился. Скорость падения замедлилась, но оставалась критической…

– Сбрось сапоги, чучело! Лови восходящий поток!

Сергей сделал, как сказали, и принялся лавировать. Что-то стало получаться и голос продолжил:

– Ложись на глиссаду. И вперёд смотри, остолоп хренов. Куда приземляться-то будешь?