– Чужестранка с холмов ? это я? Как красиво… И как необычно ты складываешь слова. Где ты этому научился?
– Не знаю. Весь мир наполнен ритмами. Живое сердце бьётся в журчанье реки, шёпоте ветра. Люди не желают остановиться на миг и услышать их. А эти слова родились сами, ещё там, на горной дороге. Когда среди рыцарей короля я увидел твои глаза.
– Как мило. Впервые рыцарь посвящает мне оду. Скажи же своё первое имя мой герой.
– Тимчин, принцесса Селита.
– Скажи, милый Тимчин, вот этот парк, что тянется за детинцем, ты его хорошо знаешь? Я хотела бы его осмотреть. Он такой обширный. Вот те пистрели вдалеке ? они же растут в парке? Можешь ты быть для меня провожатым, мой верный рыцарь?
Но планам принцессы вновь не суждено было сбыться. Едва они с её юным рыцарем углубились в парк, как их нагнали сестра и кузина Тимчина. Это было так некстати. Они были услужливы и готовы сопровождать леди Хеспенскую всюду, куда ей вздумалось бы пойти. Но сейчас они непременно хотели показать гостье замок Гафосов и, конечно, опочивальню леди Хеспенской на женской половине, где принцесса сможет освежиться с дороги и приготовиться к малому приёму. А завтра в большой зале будет общая братчина. Стевариус хочет увидеть всё местное дворянство: каждого лорда и сквайра, даже из самых захудалых родов, и каждого вольного всадника, лишь бы у того был на поясе собственный меч. «Король так добр и великодушен!»
…Весь остаток вечера и весь следующий день Селита искала возможность избавиться от опеки леди Виссариты и её кузины. Пришлось идти в парк в их сопровождении, надеяться на счастливый случай. Как удачно подвернулось на её пути это поваленное дерево.
Селита увидела фиолетовый парный цветок и поспешно спрыгнула с дерева. Рядом с этой невинной фиалкой часто росло одно неприметное, но очень желанное сейчас создание. На его корешках можно было найти маленькие оранжевые горошинки. Ядовиты они были чрезвычайно…
Пока фрейлины спешат к ней, она успеет всё сделать. Схватив острый сучок, Селита вонзила его в дёрн. Земля меж камней была рыхлая и податливая. Как в прореху на одежде нырнула в мягкий мох узкая ладошка.
– Леди Селита, что вы делаете? Вы что-то искали во мху?
– Незадача… мои жемчужные бусы порвались. Пока собирала бусинки, обронила кольцо, ? принцесса разогнулась и взглянула в лицо леди Виссалиты. ? Обручальное…
– И не мудрено – вы скачите по камням, как преследуемое охотниками животное. Простите, великодушно… А здесь совсем уже лес. Можно ноги переломать…
Селита подняла в пальцах кольцо.
– Ах, какая прелесть! ? дочь констебля жеманно сложила руки на груди. ? Какая вы счастливица, Ваше Высочество. Лорд Хеспенский такой благородный, такой щедрый рыцарь. Вы должно быть так благодарны судьбе, что наш король сделал вас своей дочерью…
Принцесса, не морщась, слушала этот вздор: сегодня на братчине или за вечерней трапезой король опять потребует, чтобы леди Селита сидела подле него. У него ещё не иссяк запас двусмысленных шуток. Достаточно будет уронить ему в кубок одну такую горошину…
На братчину прибыло слишком много гостей. Большая зала не могла вместить всех, кто считался в этих горах носителем благородной крови, и пиршество устроили во дворе детинца. Трапеза была проста. У стен развели костры. На копьях ворочали туши баранов и даже целых быков. Под радостный смех выбивались пробки из бочек с местным элем и равнинным вином. Пиршество длилось уже несколько часов.
Горцы вставали с общей скамьи и, не смущаясь своих косматых шкур, которые заменяли им доспехи, славили короля, хозяина твердыни и лорда марки графа Неффа. Местные лорды и сквайры были просты, грубоваты, и вели себя вольно, словно пировали на домашней вечеринке в своём клановом доме, которые, по словам девиц Гафос, очень часто походили на хижины пастухов.
На большом месте сидел король, за его спиной со стены смотрела на собрание сработанная из дерева и разукрашенная красками голова барана ? герб Гафоса. Король с удовольствием взирал на своё воинство. Эти неотёсанные воины не должны устрашиться уруктаев. Они так же мало ценили свою жизнь, как чужую и всякую минуту были готовы ввязаться в драку. Вот она ? сохранившаяся простота и неприхотливость завоевателей Восточного Предела.
Стевариус перевёл смеющиеся зелёные глаза на Селиту. Она, как и король, располагалась не на лавке ? для неё поставили пузатый, набитый конским волосом стул. Наверняка, фамильная гордость нескольких поколений Гафосов.
Хозяин твердыни сидел по правую руку от Стевариуса, дальше от большого места, в нарушение правил, помещался его сеньор ? маркграф Нефф.
– Вы уже все знаете леди Хеспенскую. Жена моего бастарда блистала вчера перед вами умными речами. К сожалению, вы не можете по достоинству оценить всё её красноречие. Этот чудный ротик и алые губки, ? король протянул руку и Селита испуганно отшатнулась. Она решила, что король способен при всех вновь схватить её за лицо. ? Губки, созданные для поцелуев, способны произносить изощрённые ругательства. Но для этого вам пришлось бы снова отдать её Дерику и штурмовать одну из фюргартовских твердынь. Вот тогда в полной мере вы смогли бы… А какой звонкий, мелодичный у неё голосок, ? Селита боялась поднять глаза на короля и его вельмож. Она вдруг поняла, что король пьян, и способен на всё. Но она боялась только быть прилюдно униженной.
– Таким голоском хорошо рассказывать сказки. ? Стевариус близко наклонился к ней и грозным шёпотом произнёс ей в лицо. ? Я сегодня же хочу, чтобы ты, леди Селита, развлекла меня на ночь хорошей историей с Овечьих Холмов. И не смей мне отказывать ? никто в целом мире не может мне перечить! Всё, что я возжелаю, должно мне принадлежать без остатка.
Селита быстро взглянула в зелёные глаза Стевариуса и увидела, что они совершенно трезвы.
– Ещё недавно она стреляла в меня, ? громко сказал король, откидываясь на спинку кресла. ? Стреляла в Капертауме из арбалета. И хотела убить ? будьте уверены. А теперь она ? леди Хеспенская, она находится среди нас и учится у единорогов, как править миром.
Где-то ближе к концу общего стола с лавки поднялся молодой воин. В руке у него был рог. Вначале он протянул заздравную чашу в сторону короля и выкрикнул приветствие, а затем громко обратился к другой стороне стола. Слов его было не разобрать, но было ясно по насмешливому тону и поставленной на бедро голой руке, что он подначивает какой-то другой горный клан. У воинов напротив молодца были другие цвета на одежде.
Стевариус опять подался к Селите всем телом.
– Смотри, принцесса, все эти люди: и искушённые придворные шаркуны и наивные грубые забияки, все они подчиняются мне ? своему господину. Задумывалась ли ты, почему они вверяют свои природные права мне? Смотри на меня ? как я управляюсь с ними.
– Мы закроем перевал, констебль, ? произнёс король, вновь откинувшись на высокую спинку и подняв подбородок. ? И караваны купцов перестанут идти через твои земли в Элендорт и обратно.
– Да мой, король, ? отвечал Гафос.
– Что ты будешь делать, и с чего будешь выплачивать десятину своему сеньору?
Констебль не знал, что ответить и молчал.
– Смотри, смотри, принцесса, ? опять негромко сказал Стевариус Селите. Король наслаждался своей ролью повелителя и хотел с кем-то разделить свой триумф обладания властью над людьми. И для этого он выбрал юную принцессу с Холмов. Дочь врага.
– А ещё, рыцарь, я потребую от тебя напрячь все свои силы и предоставить на строительство мастеров, севров и провиант. Это ляжет тяжким бременем на твою вотчину.
– Да, мой король… – произнёс констебль сумрачно.
– Но это война. Война злого хаоса против мира и порядка. Все мы воины и служим жизнями для наших детей. Я видел твоих детей, констебль. Твоих дочерей и сына. Они будут процветать в мире оставшемся после нас. Не грусти же и возрадуйся, Гафос, ? у тебя мудрый и добрый король!
Теперь король обратился к графу Неффу:
– Я хочу, маркграф, чтобы ты принял обратно свою перчатку от Гафоса. ? Октат Нефф удивлённо посмотрел на короля. ? И вместе с этим освободил констебля от вассальных клятв. Он больше не будет выплачивать тебе оброк. Он становится марклордом новой марки Кхадунг и первым представителем большого дома Гафосов. Его дочери найдут себе мужей среди лучших рыцарей Эдессы, а сын станет моим воспитанником и пажом. Когда он вырастет и сделается рыцарем, он сможет украсить свой герб золотой короной. Я не буду требовать от марклорда Гафоса десятину, но я, его король, буду требовать от него и его потомков верной службы на воротах Кхадунг.
А теперь верни марклорд графу его реликвию и принеси присягу королю!
Тут же, под рёв восторженных горцев, состоялась церемония возведения бывшего констебля в новый статус. Лицо его было бледным и гордым, когда он становился на колени перед Стевариусом.
– А ведь это поза подчинения, ? не преминул прошептать король Селите. ? В других условиях люди воспринимают её, как оскорбление, которое можно снять только кровью. Но когда я церемонно кладу ему свой меч на плечо, этот славный витязь готов поступиться своими интересами и ставит меня выше себя и выше всех людей, которых он знает. А мне всего лишь приходиться расстаться со своей боевой крагой. Теперь она, вместо отданной графу Неффу, будет напоминать Гафосу, чей он верный раб.
Селита не хотела слушать короля: она с глубоким вниманием изучала двузубую вилку в своей руке, но принцесса не могла признать, что в его словах была правда. Ради старинных обрядов и красивых титулов люди были готовы на многое. Хотя раньше ей не казалось это странным.
– А граф Нефф, ? не удержалась и спросила леди Хеспенская. ? Он один остаётся в проигрыше. Он не затаит злобу?
– Ты умна, но ты ещё дитя. С него сняли заботу о перевале. Граф вздохнёт с облегчением. А если он будет так глуп, что не поймёт своей пользы, то сейчас в его вотчине в Жерновах Голода находятся несколько сотен моих лучших рыцарей. У графа помимо головы, которой легко лишиться, есть несколько старых рудников. Когда они перейдут в королевскую казну, это будет славной компенсацией за его необдуманный мятеж.
Будь, девочка, преданной своему королю и выполняй его маленькие слабости, и Стевариус Сонетр всему научит тебя…
Селита пожалела, что была опрометчива и не промолчала. Король решил, что она поддалась его воле и теперь продолжит наступление.
Перед Стевариусом появились дочери и племянница нового марклорда Гафоса. Они глубокими поклонами благодарили короля.
Стевариус добродушно приказал им готовить наряды для королевского замка. Для Виссариты он даже снял с мизинца перстень, украшенный зелёным камнем. Назвав дочь недавнего констебля принцессой, он едва не лишил её чувств. Видимо раньше в её головку не приходило, до каких высот она поднялась.
Затем лорд Гафос вывел к королю своего наследника. Он держал своего маленького сына за руку и не скрывал отцовской гордости.
Тимчин посмотрел на короля тёмными глазами, чуть улыбнулся уголками губ своей даме сердца и вскинул руку в знакомом жесте. Голос его зазвучал страстно и значительно.
Твой голос слышат в шуме бури
