Я хотел сказать, что такие иллюзии – достаточно простые для дипломированного мага вещи, но в дверь постучались, и в приоткрытую щель сразу просунулась голова миловидной студентки.
– Егор Олегович, а Вячеслав Евгеньевич у вас?
Я с ухмылкой кивнул в сторону Славы. Тот сразу же выпрямился, отодвинул своё пиво поближе ко мне, мол, трезвенник, и поправил галстук.
– Чем обязан, Котейкина?
– Можно ещё раз попробовать пересдать? – проканючила девушка, старательно изображая из себя послушного ребёнка. – Ну, пожалуйста. Мне на бюджете остаться надо, а без этой оценки не получится.
Я оторвался от магосхемы пчелы и откинулся в скрипнувшем кресле, наблюдая за дальнейшим развитием событий.
– Вы на часы смотрели? Рабочий день давно окончен, – ответил Слава, нахмурив брови с видом сурового лектора, который ни за что в жизни не будет повторять сказанное дважды. Ну, разве что за приятную улыбку, и только за неё.
– Ну, пожалуйста, – уже плача, протянула студентка.
– Хорошо, – сжалился мой товарищ. – Заходите, давайте зачётку и отвечайте историю зарождения колдовства.
Юное создание улыбнулось, скользнуло в кабинет, встало перед импровизированной аудиторией в нашем лице и затараторило ответ, нервно ломая пальцы.
– Двадцать лет назад у семи процентов населения начали фиксировать проявления сверхъестественных способностей, выразившихся в воздействии на окружающую действительность при помощи биополя человека. Это были телекинез, пирокинез и прочие силы. В ходе изучения появилась возможность создания аналогичного поля приборами, назваными магогенераторами. Как частный случай, в поле, производящимся генератором, стало возможным создавать стабильные оптические структуры, именуемые фантомами. Впоследствии их стали широко использовать в обиходе.
Исчерпав свои знания, девушка замолчала, глядя на Славу преданными-преданными голубыми глазами.
– Откуда берётся энергия на колдовство? – продолжил допрос с пристрастием товарищ, начав расхаживать по моей лаборатории, словно по лекционному залу.
– Из магополя Земли и генераторов, но нужно синхронизироваться с ними. Это требует практики, – выпалила девушка, после чего шумно вздохнула.
– Маловато. Там ответ на три листа, – глянув на греющееся рядом с монитором пиво, произнёс Славка.
– Ну, Вячеслав Евгеньевич, спросите ещё что-нибудь.
Товарищ достал из кармана флешку, в торец пластикового корпуса которой был вделан маленький прямоугольный компакт-кристалл, и протянул студентке.
– Если ответите, какая фантомная фигура здесь закодирована и какой комментарий к ней идёт, поставлю зачёт.
Девушка быстро взяла предмет и сжала его в ладонях, зажмурившись, что есть сил.
– Куб. Я дура, – произнесла студентка, наконец, сильно покраснев.
– Хорошо. Какую премию дают за достижения в области чародейства? – добавил Слава небольшой вопрос к пыткам неизвестными юному созданию знаниями.
– Премию Мерлина.
– Котейкина, за проявленную самокритику и поставленную перед собой цель ставлю вам хорошо. Идите, – произнёс мой товарищ, снисходительным тоном.
– Спасибо! – выкрикнула студентка, радостно подпрыгнув на месте, подхватила зачётку и убежала.
Мы проводили её взглядом, после чего Слава тяжело вздохнул.
– Я пойду. А то ведь даже из-под земли достанут, – произнёс он и исчез, оставив свою сумку с пивом у меня на столе.
Я тоже встал и потянулся, разминая затёкшие мышцы, потом свернул призрачную пчелу, словно компьютерную программу, сунул кристалл в карман и вышел.
Да, рабочий день давно закончился. Последние студенты, невесть по каким делам торчавшие допоздна, спешно и шумно разбегались по домам, занятые проблемами молодой, бурной и малообеспеченной жизни. Редкие преподаватели тоже покидали громадное казённое здание ГИМа – Государственного Института магии.
Я не был ни учащимся, ни преподавателем. В моём ве?дении был большой зал и крохотный личный кабинетик, заставленные шкафами с барахлом и книгами, представлявшие собой лабораторию прикладного чародейства, отвечающую за основы синтеза фантомной материи. Особого успеха это направление у нас в институте не имело, ведь им в куда бо?льших масштабах занимались другие, более специализированные организации. Однако и простаивать ценным колдовским ресурсам, накопленным в нашей лаборатории, тоже не давали. Надо же было как-то учить подрастающее поколение магов.
На ясном небе сияла луна, соревнуясь в яркости с уличными фонарями. Идти до места моего обитания в этой бренной вселенной недалеко, но нужно ещё было заскочить в магазин купить что-нибудь на ужин, поэтому пришлось сделать небольшой крюк. Всё равно дома меня никто не ждал, так как с некоторых пор я жил совершенно один, скрашивая своё одиночество посиделками допоздна в лаборатории, где мог позволить себе не думать о превратностях судьбы, редкими походами на природу и компьютерными играми. Зарплата штатного мага позволяла без проблем снять двухкомнатное жильё, но мне хватало и квартиры-студии на восемнадцать квадратов.
Мимо меня, задумчиво бредущего по тротуару, проплывали серые многоэтажки. Они бросали из окон на газон, асфальт дороги и припаркованные автомобили тусклый жёлтый свет. А из каждой машины за мной бдительно наблюдало синтетическое рукотворное привидение, светящееся, словно ожившая полупрозрачная фосфорная фигурка. Владельцы покупали их в комплекте с сигнализацией. Навредить кому-либо призраки не могли, но вовремя поднять шум и запомнить автовора – это запросто. И будучи рядом с ними единственным человеком, я являлся потенциальным нарушителем. Это их беспокоило.
А кроме того, какой-то рекламный морок, витающий у закрытого магазинчика, неспешно потёк ко мне по воздуху. Закон о частном чародействе чётко регламентировал их габариты, запрещал делать мороки быстрыми, страшными для детей, опасными для населения, слишком шумными в ночное время, напичканными политической пропагандой. Вот и сейчас призрачное создание чуть больше ладони, сияя красочными огнями, текло по воздуху, чтобы рассказать о том, какие у хозяев низкие цены на заморские женские тряпки. Я отмахнулся и свернул в сторону, где располагался мини-маркет.
Проходя мимо одной из витрин, глянул в стекло. В нём отразился мужчина тридцати двух лет, метр семьдесят ростом, когда-то жилистый и подтянутый, а сейчас со слегка намечающимся брюшком. Густые соломенного цвета волосы были коротко стрижены. Из-под выгоревших почти до белизны бровей сверкали серо-голубые глаза. На правой стороне подбородка виднелся маленький шрам, огрубляя мягкое от природы лицо с небольшим прямым носом. Отросшая за сутки щетина красовалась на манер эспаньолки. Если бы захотелось отрастить усы и бороду, то щёки подбривать бы не понадобилось, на них и так ничего не росло. Это был я.
Зайдя в магазин, я неспешно оглядел залитый ярким светом торговый зал. По нему ходили редкие покупатели, а сотрудница единственной открытой кассы с сонным взглядом пропускала товар через пищащий сканер. Выбор у меня небольшой. Несколько яблок, пачка пельменей и бутылка минералки. Готовить, откровенно говоря, было лень.
Покинув магазинчик и пройдя ещё сотню шагов, я, наконец-то, оказался у панельной многоэтажки с решётками на первом этаже, где располагалось моя холостяцкая берлога.
Пикнув домофоном и поднявшись по лестнице, открыл дверь. В квартире сразу загорелся свет, а на пороге меня встретили три фантома: мультяшный повар Пингвини, заменяющий поваренную книгу; строгая секретарша из бесплатной версии магософта; немногословный дух-хранитель. Полупрозрачные фигурки были размером с ладонь, совсем как тот рекламный дух, и висели на уровне лица. Повара я купил за сотку, а страж был бесплатным. Дух-защитник надёжно охранял жилище от нежелательных, в том числе и вредоносных мороков, совмещая функции антивируса, но электроэнергии ел прорву. Полуметровый тонкий цилиндр генератора, стоявший на полу под большим телевизором, чуть слышно гудел, раздавая силу иллюзорным существам. Подобных приборов много наделали, когда создание призрачной материи было поставлено на поток.
– Зафиксировано неразрешённое потребление энергии мощностью в сорок два ватта, – вместо приветствия отрапортовала Марго.
Я вздохнул и вытащил содержимое пакета. Пластиковая бутылка была наполнена чёрной комковатой мутью, среди пельменей шевелились какие-то червяки, а яблоки, лежавшие там же, сморщились и покрылись белой шапкой плесени. И только одно, лишнее по счёту, с ярлычком известной продовольственной компании на черешке, улыбалось в тридцать два зуба и, часто моргая, смотрело на меня.
Всё ясно. Плесень и паразиты – это морок, насланный конкурентами посещённого мной магазинчика, а вот яблоко порадовало. Я поднял весёлый рекламный фрукт и положил на край стола.
– Марго, сколько он потребляет? – спросил я, с любопытством глядя на обладающего широкой-широкой улыбкой зелёного колобка.
– Семь ватт, – тут же отозвалась секретарша.
– Внеси в список разрешённых, – отдал я приказ, сев на диван.
– Исполнено.
А затем к остальному содержимому пакета подплыл маленький страж.
– Изыди, – тихо произнёс он, и с его крохотной ладони сорвался пучок белого света. Морок на продуктах сразу же растаял, вернув покупкам прежний вид.
– Мамма миа, – заголосил повар, – опять пельмени. Как это вульгарно. Но я могу всё исправить. Есть несколько восхитительных рецептов, пальчики оближешь.
– Не хочу, – ответил я, с бурчанием поднимаясь с мягкого диванчика и ставя на плиту кастрюлю с водой, – как закипит, скажешь.
– Разумеется, хозяин, – раскланялся тот.
Я снова сел и откинулся на подушку и заложил руки за голову. Марго, связанная с операционной системой компа, включила телевизор. Сразу же нудно забубнили новости. Хранитель уже висел в своём любимом углу под потолком.
Время было позднее, и я ждал, когда шеф-повар сообщит о закипевшей в кастрюле воде, но голос подал не он.
