Тарнат тем временем оттаскивает гоблина за волчовку, но тот упрямо прет на птеринга, в ярости даже не замечая циркача перед собой, как будто Страг – прозрачный.
– Я не дам на поругаение честь гоблинов! – вопит Гнур. – Он оскорбил весь мой народ и меня лично! Птерингов надобно продать в рабство! Или сначала вырезать всех до единого, а уже потом продать! Заставить их страдать, как до этого они заставляли мучиться нас!
– Старые обиды, – произнес птеринг с укором своим каркающим голосом. Быстрым движением убрал мечи в ножны, – до добра не доводят! Мы и так уже извинились!
Гоблин остолбенел. Зеленая кожа на лице пошла багровыми пятнами.
– Ах, извинились?! Да я тебя, петух ты говорящий! Зарублю! Изничтожу!
– Стоять, Гнур! – ревел гном, удерживая за локти.
– Что здесь творится? – раздался громкий голос с нотками ярости.
Все четверо повернулись и узрели приближающегося к ним Теонарда. Хранитель идет широким шагом. Пепельные волосы спускаются на плечи, контрастируя с черным кафтаном. На поясе небольшой арбалет.
– Гнур с Керкегором опять за свое, – высокомерно прокомментировала идущая рядом длинноногая Каонэль. – Ты же глава Совета, Теонард! Скажи свое веское слово, повлияй!
Страг заметил, что рядом уже оказался невозмутимый тахаш. Он вечно появляется из ниоткуда, а потом столь же загодочно и пропадает.
Кожаные доспехи сидят как влитые, и сшиты так, чтобы носить постоянно вместо одежды. Фиолетовые глаза с вертикальными зрачками все еще выглядят непривычно для циркача. Равно как и пятно на лбу, что, как поговаривают, осталось от тщательно спиленного рога.
– Опять что-то не поделили? – поинтересовался он с неодобрением.
Теонард оглядел собравшихся Хранителей, с упреком посмотрел на гоблина с птерингом.
– Гнур, Керкегор! – проговорил он. – Мне и без ваших стычек забот хватает! Хорошо, что Каонэль меня позвала! Если еще хоть раз устроите драку, честью клянусь – отберу Осколки и выгоню обоих взашей!
Страг воззрился на арбалетчика с неприятным удивлением. Тарнат тихонько присвистнул. Каонэль сделала вид, что ее происходящее не касается. Тахаш смотрит понимающе и миролюбиво, поигрывает рукоятью ножа.
Услышав угрозу, гоблин и птеринг вздрогнули. Каждый хлопнул себя по груди, лихорадочно нащупывая осколок. Физиономия Гнура вытянулась, глаза обиженно блестнули. Лицо птеринга стало еще более высокомерным. Он легонько пощелкал клювом.
– Свой осколок каждый добыл тяжким трудом!
– После долгих и опасных странствий! – поддакнул гоблин. – Не имеешь права забирать!
– Да, Теонард! – согласился птеринг. – Я, например, чуть не погиб во время поиска.
– А я – целых раз двадцать чуть не погиб! – буркнул гоблин и добавил: – Клянусь бивнями!
Глава Совета буравит их взглядом, но видно, что бледен, будто не спал ночь. В глазах затаилась усталость.
– Имейте в виду! – произнес он строго. – Еще хоть одна драка на людях – и все! Ни для кого исключений не будет!
Он повернулся и пошел прочь. Каонэль направилась рядом и с важным видом начала что-то говорить, сопровождая слова жестами.
– Это мы еще посмотрим, кто у кого отберет, – проговорил Гнур обиженно. – Тарнат, Страг! Нет, вы это слышали?
Циркач промолчал. Повернувшись, он увидел, что тахаша рядом нет. Он словно в воздухе растворился. Птеринг уже полетел прочь, хлопая крыльями и поднимаясь над землей.
– Как ему это удается? – спросил он сам себя задумчиво. – Вроде ж и колдовать не умеет.
– Кто знает, чему научился тахаш за сотни тысяч лет, – проговорил гном. – Без нужны с ним лучше не связываться. Хотя, и со мной тоже. Хе-хе.
***
В животе квакнуло. Страг направился в "Лихой молот", что сразу позади шахты, ведущей в подземный дворец Тарната. В ладоне машинально крутит металлические шарики.
Из двери таверны несмотря на утро, вышел нетвердой походкой гном. Подойдя к широкому деревянному столбу с доской и какими-то надписями, уставился на нее пристально. Косматые брови натужно сшиблись на переносице. Наконец, увидев, что столб вбит кривовато, гном с кряхтением принялся подправлять. Закончив, он с довольной миной посмотрел снова, кивнул и той же нетвердой походкой направился дальше.
Поединщик присмотрелся. На доске крупными буквами написано краской:
"Не убивать". "Не красть".... Новые правила, придуманные Теонардом, вспомнил Страг.
Он направился к таверне. Уже мысленно раздирая прожаренный кусок мяса и поедая кашу, подошел ко входу, как вдруг над головой захлопали крылья. Его накрыла широкая тень. Пальцы лапнули рукоять секиры. Поединщик задрал голову.
На траву, раскинув крылья, опустилась гарпия. Мелкая по телосложению, ростом невелика, но с ладной фигурой. Светлые до белизны кудри рассыпались по плечам и спускаются до пояса, почти сливаясь с простым белым платьем.
Оно подчеркивает небольшую грудь, на шее заметна убегающая под ткань металлическая цепочка. Лицом милая, но уж очень проступает озорство и желание напакостить.
Аэлло убрала крылья, и те как-то сложились за спиной так, что вообще теперь незаметны.
Вид у девушки встревоженный, вся она будто натянутая стрела.
– Страг, – произнесла Аэлло торопливо, грудь часто вздымается и опадает, будто и в самом деле примчалась на своих двоих, а не махала по воздуху крыльями. – Скорей за мной! Там – человек!
– Человек? – переспросил он. – Знаешь, мне это не в диковинку. Вот если бы пришел эльф или каменный тролль…Или дракон прилетел.
– Да нет же! – сказала, мотая головой Аэлло. – Чужак! Пришел во внешний круг. Упал прямо на дороге. Он болен и просит позвать Хранителей! Ты оказался ближе всех! Бежим, он прямо за теми домами!
Гарпия указала на крыши новеньких домиков сразу за кольцом Резиденций. Дома в один, два и даже три яруса блестят новенькими черепичными крышами.
Поединщик с сожалением посмотрел на "Лихой молот". В животе уже ревет зверь. От вкусных запахов текут слюнки, но махнул рукой и двинулся в указанную сторону. Аэлло мгновенно оказалась в небе, и вот уже машет крыльями, летит впереди, указывая дорогу.
Глава 2
Страг заметил толпу издалека. Там собрались люди, видны зеленые горбатые спины гоблинов, пара лохматых воргов. Все держатся поодаль, словно брезгуют подходить ближе. В небе кружат два черных силуэта – горгулья Мелисс и кто-то из ее подруг.
На хлопанье крыльев Аэлло стали оборачиваться. Толпа подалась в стороны, давая дорогу. Девушка опустилась, обутые в сандалии ноги плавно коснувшись земли.
Навстречу шагнул Лотер. Страг с одобрением подметил, что полузверь, как всегда, в самой гуще событий – быстрый, ловкий, смышленый.
Из толпы вышла высокая и стройная Каонэль. Серебристого цвета волосы рассыпались по плечам. В глаза бросаются черные, выше колен, ботфорты и корсет. Монументальная грудь едва не вываливается из глубокого выреза.
– Кого опять нелегкая занесла? – спросил циркач, гляня на лежащего на земле человека.
В глаза бросилась желтоватая кожа на лице, черные круги под глазами и слегка черные, будто подкрашенные углем, губы, где видна засохшая слюна. По лицу сплошь – пятна чернеющей кожи.
– Пес его знает, – буркнул Лотер. – Ты же у нас циркач, а не я. Вот и угадай, сделай фокус. Нам он не представился.
