Долина смертной тени

© Павел Вячеславович Данилов, 2021

ISBN 978-5-0053-5908-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая

Тлеющая сигарета, дойдя до фильтра, обожгла пальцы, выведя Крымова из оцепенения. Отбросив бесполезный окурок, он тяжело поднялся с места и шагнул к телам, лежащим поодаль.

Большинству людей редко приходится вплотную сталкиваться с мертвецами, тем более с такими, что отправились в мир иной не без их участия. И если в смерти Колюни Крымов был повинен лишь опосредовано, то гибель Белова целиком и полностью лежала на его совести. Нельзя сказать, что это уж так отягощало эту совесть, но все же труп в мирной жизни есть труп, а это всегда морока. «А ведь первоначально никаких мертвецов не предвиделось. Какая же все-таки сволочь Белов, ведь договаривались же – парня достаточно только оглушить, – крутилось неотступно в голове Крымова. – Впрочем, это я – договаривался, а Белов уже тогда, поди, посмеивался, соглашаясь со мной, словно с малым ребенком. Хотя почему с ребенком? Скорее, с мертвецом. О чем, действительно, можно договариваться с трупом? Недаром все ухмылялся… негодяй. А Колюню жаль, никому парень зла не делал… За что судьба такая выпала? Впрочем, хватит о мертвецах, пора делом заняться», – оборвал бесплодные сожаления Крымов. Хоть и разлетелся тщательно разработанный план на куски, но шансы выбраться из передряги все же были – и неплохие. «Есть деньги, много денег, хватило бы обоим. Так нет же, Белов, сволочь, все себе загрести надумал. Широко роток разинул да проглотить не сумел… Теперь только землю жрать будет, – вновь наполняясь злобой к поверженному врагу, подумал Крымов. – Что еще, кроме денег, имеем? Паспорта Белов достать обещался и себе, гнида, наверняка заготовил… Стоп, а ведь это мысль! – наклонившись, он перевернул массивное тело Белова, отвалив его в сторону. При этом открылся труп Колюни, и стало заметно, что его пятнистая форменная куртка спереди набрякла от крови. – Нечисто сработал Белов. Видно, парень еще жил какое-то время, и сердце, сокращаясь, выталкивало кровь сквозь рваную прореху в живой плоти. Даже тут не повезло Колюне, мучился, поди, перед смертью», – с горечью думал Крымов, осматривая одежду Белова. Во внутреннем кармане пальцы наткнулись на твердый корешок паспорта. Достав, он быстро пролистал его. Все верно, не врал Белов, когда говорил, что может достать качественные документы. От настоящего не отличишь. Помимо паспорта, тут же оказались водительские права, военный билет и трудовая книжка. Целый комплект – ничего не скажешь, основательно потрудился Белов. Все оформлено надлежащим образом, не придерешься. Ну, оно и к лучшему.

Крымов, конечно, не был таким мастером, как неизвестный изготовитель документов, но такую малость, как переклейка фотографий, проделать мог. И не абы как, а достаточно профессионально – так, что обычная проверка никаких опасений не вызовет. Не зря учили в свое время.

«Теперь избавиться от трупов и решить, что делать с деньгами. Не будешь же с собой мешки таскать?! Банковскую машину, поди, нашли уже. Значит, город закрыт. Соваться туда нельзя, да и незачем. В плане это учитывалось. Хороший план был, одно слабое место – Колюня. И то, теперь…» – мелькнула подленькая мыслишка. Белов с самого начала настаивал на устранении водителя, но Андрей крови не хотел.

– А раньше-то ты кровушки не боялся, – напомнил ему тогда Белов.

– То на войне было, там счет другой, – возразил Крымов.

– А что другого-то? На тебе кровушки куда побольше моего будет, – гнул свое Белов.

– Может, и побольше, только не та то кровь. Когда на равных за жизнь грызешься, тут справедливо – либо ты, либо тебя.

– Вот чудак-человек! А тут ты разве не за жизнь борешься? Ведь этот сосунок тебя первому же менту с потрохами сдаст. Ты пойми: мы мертвые, а мертвых никто искать особливо не станет. Кому трупы нужны? Справим паспорта новые, и живи на приволье. А в розыске, хоть и с новой биографией, все одно – ходи да оглядывайся. Ведь все менты за тобой, как за зверем, охотиться будут. И коли бы только менты. Сам знаешь, какой у нас хозяин. Найдет – тут решеткой не обойдешься, – убеждал Белов.

Но Крымов так и не согласился. Впрочем, как показало время, Белов прекрасно обошелся и без его согласия.

Когда, загнав броневичок в глухой двор с выселенными пятиэтажками, стали выгружать безжизненное тело Колюни, Крымов сразу почувствовал неладное. Достаточно нагляделся мертвецов, чтобы разбираться, где труп, а где просто оглушенный. Уложив тело в заранее заготовленную машину, он привычным движением проверил пульс на сонной артерии. Биения крови не было.

– Убил, сука, – резко развернулся он к Белову.

– Уймись, припадочный, – отскочил тот. Андрей шагнул к нему, сжимая кулаки.

– Ты что, драться собрался, придурок? – еще на шаг отступил Белов. – Закончим дело – там разберемся, а пока тащи лучше мешки. Убираться пора. Контрольное время истекает, забыл? – упоминание времени привело Крымова в чувство.

Операция была рассчитана по минутам, выходить из графика – ставить под угрозу все дело. «Черт с ним, действительно, после разберемся. Колюню не вернешь, но с Белова я за него спрошу», – решил Андрей.

Небольшие мешки перегрузили быстро. Бросив броневичок в том же дворе, они на неприметной легковушке выехали за городскую черту. Место приглядели заранее. По плану здесь предполагалось закопать деньги. Не таскать же, в самом деле, такую груду с собой? Теперь в землю вместе с деньгами должен был лечь и Колюня.

Крымов работал молча, стараясь не смотреть в сторону Белова, боялся не сдержаться. Белов тоже молчал, сосредоточенно пакуя холщовые банковские мешки в герметические пластиковые пакеты. Он закончил раньше и некоторое время стоял, посматривая на копавшего яму Андрея. «Хоть бы помог, сука», – зло подумал Крымов.

– Ну, хватит, пожалуй, – услышал он над собой через несколько минут голос Белова.

Разогнувшись, увидел того на краю ямы. Ухмыляясь, Белов направлял на него табельный Макаров.

– Ты чего? – холодея, спросил Крымов.

– Знаешь, Андрей, я с тобой сначала честно поделиться хотел, но потом прикинул… Одному легче. Сам понимаешь, риска меньше.

– Сука… – у Крымова стало горько во рту от подступившей к горлу желчи. – Ну, кончай! Чего тянешь?

– Торопишься? – с какой-то странной интонацией спросил Белов.

Андрей промолчал, оценивая свои шансы достать противника. Тот, перехватив взгляд, поспешно отступил.

– Боишься? – в тон Белову спросил Крымов.

– Не боюсь, а соблюдаю разумную осторожность. О тебе за речкой легенды ходили. Я сам неплох, но обольщаться не собираюсь. До тебя мне далеко. Но знаешь, почему я так легко признаю твое превосходство? – с ухмылкой произнес Белов. – Потому что его нет. Нет никакого превосходства. Твоя маленькая, горячо любимая женушка предпочитает тебе, такому крутому, другого. И знаешь, кто этот другой? Это я, Крымов. Твоя женушка – просто маленькая шлюшка, которой постоянно хочется, как сучке во время течки.

Андрей рывком выбросил свое тело из ямы, стремясь достать Белова. Раздался выстрел, и пуля взбила землю у его ног.

– Стоять, – истерично выкрикнул Белов.

Андрей замер. – Стой, где стоишь, иначе я разобью тебе колено, – уже более спокойно приказал Белов. – А впрочем, пора кончать. Место хоть и глухое, но выстрел могли услышать.

– Скажи, что ты соврал насчет Ольги, – не обращая внимания на слова Белова, потребовал Крымов.

Белов усмехнулся:

– Нет, Андрей, я не соврал… Хочешь, опишу тебе все ее родинки? Или лучше послушаешь, как ей нравится трахаться?

– Прекрати.

– Не хочешь, значит? Ну ладно, дело твое. Только тогда знаешь что? Не хочется мне возиться с этой падалью. Не сочти за труд – сбрось его в яму, – кивнул он на тело Колюни.

– Я по средам не подаю, – угрюмо буркнул Крымов, пристально следя за пистолетом в руке Белова.

– А вот грубить я бы на твоем месте не стал. Смерть – она ведь разная бывает. Тебе ли не знать? Так что, может, поможешь? – Андрей уже овладел собой, и у него появилась идея.

– Хорошо, – сквозь зубы процедил он.

– Вот и ладненько, – расплылся в улыбке Белов. – Как говорится, бери больше – кидай дальше. Но не вздумай хитрить, – прищурился он. – Будешь фокусничать – я постараюсь тебя не сразу убить.

– Не пугай.

Крымов неспеша направился к машине. Чуть отстав, Белов следовал за ним. Нарочито медленно подхватив тело Колюни, Крымов выволок его из машины. Потянув труп вверх, он вздернул его на уровень груди и тут же крутанулся на месте, прикрываясь мертвым телом, словно щитом. Раздался выстрел, Крымов почувствовал, как дернулся труп от попадания пули, но в следующее мгновение он уже обрушился на Белова с удвоенной тяжестью их слитых в одно с Колюней тел. Падая, Белов успел еще раз нажать на курок, но пуля ушла в небеса.

Тяжело рухнув на землю, Белов на секунду потерял ориентацию. Этого хватило. Резким ударом Крымов разбил ему хрящи гортани. Белов захрипел, схватился за горло и, выпучив глаза, забился в конвульсиях. Через минуту все было кончено.

Артем, по прозвищу Меченый, авторитет, под чьим покровительством спокойно жил и процветал банк с неудобоваримым названием «ЦВЕТМЕТСПЕЦМОНТАЖБАНК», был зол и не скрывал этого. Поводом для недовольства стала даже не пропажа денег, хотя сумма более чем в полтора миллиона зеленью даже для него была не слишком мала. Однако не это было главным. Бесила наглость неведомого противника. То, что акция направлена именно против него, не вызывало у Меченого никакого сомнения.

В заинтересованных кругах всем было известно, что «ЦВЕТСПЕЦМОНТАЖБАНК» давно со всеми потрохами принадлежал именно ему. Правда, до сего дня Артем не слишком афишировал это, справедливо полагая, что излишне плотная опека может повредить репутации банка. Репутация, как известно, штука тонкая… Однако все до поры. И вот теперь пора приспела. Меченый злобствовал, понимая, что злоба рождена не столько наглым грабежом, сколько собственными просчетами. Главной ошибкой являлось то, что он не поставил в охрану банка своих людей, удовольствовавшись заверениями управляющего в высоком профессионализме всех работников. Не надо, видите ли, компрометировать банк одиозными фигурами. Хотел ведь охрану своими людьми усилить – нет, послушал этого козла очкастого: «У нас профессионалы, Артем Григорьевич… Можете целиком на них положиться…». Профессионалы, мать твою…

Лично начальник охраны сопровождает груз, а в итоге – ни груза, ни начальника. И спросить не с кого; управляющий руками разводит: «За безопасность же я не отвечал…» А когда от Медведя отказывался, отвечал? Небось, с Медведем такой заморочки не случилось бы. Ну ничего, уляжется шум – ты у меня за все ответишь…

Ярость кипела в нем, мешая трезво оценивать ситуацию, а время, такое дорогое сейчас время, уходило, как песок сквозь пальцы. Артем нажал кнопку звонка, вмонтированную в столешницу, вызывая порученца. Это был один из тех людей, которым он отчасти доверял. Полностью он не доверял никому, даже себе.

– Вот что, Сизый, притащи ту девку, что на прошлой неделе у Нелли была. Что-то я по ласке заскучал, – распорядился Меченый.

Сизый кивнул, не выказав ни малейшего удивления. Он хорошо знал повадки шефа.

Меченый не слишком увлекался женщинами, но в ответственные моменты, когда требовалась ясная голова, постельные забавы помогали ему собраться, забирая излишнюю муть, мешавшую делу. Правда, порой, как сейчас, когда душила злоба, он перебарщивал с ласками, но девочки не обижались. Если, конечно, живы оставались. Страх и деньги заставляют на многое смотреть проще.

Шлюху доставили через полчаса. Еще через час, истерзав ее до крови, Меченый освободился. К сожалению, новостей о ходе поисков за это время не прибавилось. Однако испытанное средство не подвело: Злоба, выплеснувшись в сексуальную агрессию, ушла, оставив после себя предельную концентрацию, сузившую сознание на возникшей проблеме.

Прежде всего – понять, кому это на руку. С первого взгляда, конечно, глупый вопрос. Кому ж помешают полтора миллиона зеленью? Но для того, чтобы провернуть подобное дельце, нахрапа да жадности мало. Тут голова и люди, не завалящие работу, надобны. «Неужели Баргузин на мой кусок позарился?» – обожгло Меченого.

Баргузин был в законе еще в те времена, когда Артем под стол пешком ходил, а с тех пор много воды утекло. Как известно, с годами люди становятся консерваторами, не был исключением и Баргузин. Впрочем, когда полжизни проведешь в лагерях да в тюрьмах, а на воле не имеешь ничего, кроме незамаранной воровской репутации, поневоле будешь чтить традиции.

Выйдя в последний раз после долгой отсидки, Баргузин попал уже не в ту страну, которую покидал. Смена экономической формации породила не только новых богатых, но и новых бандитов, не считающихся не только со статьями УК, но и с традициями воровского мира. Меченый, кстати говоря, и сам относился к этой категории, но, в отличии от большинства отморозков, изначально не был настолько глуп, чтобы вести кровавую борьбу за куски давно поделенного пирога. В мутной воде нарождающегося рынка почтенные воровские ремесла быстро теряли былую привлекательность. В самом деле – что такое вынутый из кармана зазевавшегося гражданина кошелек по сравнению с поддельными авизо, вынимающими из казны зазевавшегося государства миллиарды? Что значит даже самое удачное ограбление по сравнению с универсальной помпой финансовой пирамиды?

Нет, Меченый не собирался враждовать с ворами. Наоборот, ему был необходим такой человек, как Баргузин. Слишком много времени и сил отнимали схватки за лидерство и территориальный дележ. Городу требовался авторитетный, сильный хозяин. Конечно, им мог стать и сам Меченый – сил, пожалуй, хватило бы, но вот авторитета… Вряд ли венчанные короли преступного мира потерпели бы подобную наглость со стороны оборзевшего отморозка. Автоматная очередь или бомба под капотом быстро определили бы ему подобающее место на ближайшем кладбище. Понимая это, Меченый не рвался на первые роли. Однако на это место идеально подходил Баргузин, которому на сходке был определен на кормление и присмотр их город. Как и у Меченого, у него были проблемы со становлением собственной власти. Лидеры группировок хоть и проявляли показное уважение к старому вору, на деле в грош не ставили его власть. Стоило только замаячить на горизонте жирному куску, как тут же начиналась кровавая грызня за право первым вонзить в него зубы. У Баргузина не было того, что было у Меченого, – сил. Осторожно прощупав его, Меченый убедился в возможности сговора, и этот сговор состоялся. Через три месяца город умылся кровью, но эта кровь была очистительной. В течение нескольких дней были уничтожены почти все авторитеты и лидеры соперничающих группировок. Убрали не только тех, кто был на виду, но и тех, кто стоял за кулисами и потенциально мог подхватить скипетр. Ну а дальше… Тело без головы есть труп. Рядовые бойцы или разбежались, или пополнили собой группировку Меченого, ибо за всей этой вакханалией стоял именно он. Баргузин демонстративно держал нейтралитет, но, когда пришло время, сказал слово, и Меченому эта резня сошла с рук. Хотя он еще долго оглядывался на каждый шорох. Однако постепенно все успокоилось и забылось. В жизни все проходит, если ты не потерял ее саму.

С тех пор много воды утекло, и, как ни странно, все участники минувших событий были весьма довольны их результатами. И не только они. Даже простые граждане почувствовали, как похорошела жизнь: теперь они могли спокойно гулять по улицам, не боясь наступления темноты или шальной пули посередь очередной криминальной разборки. Милиция без суеты разбиралась с бытовой текучкой. А воры и люди Меченого без излишней жестокости внушали тем, у кого водились денежки, христову заповедь о том, что бог делиться завещал. Все так хорошо шло – и тут этот наглый налет. «Неужели Баргузин? – в который раз спрашивал себя Меченый. – Неужели решил избавиться от меня? Но зачем? В общак вношу исправно, дорогу его людям не перебегаю… Со своими-то делами дай бог управиться».

Меченый за последние годы поднялся, окреп и сейчас представлял из себя скорее преуспевающего бизнесмена, чем отмороженного бандита. Впрочем, если возникала необходимость, он без труда вспоминал прежние повадки. «Зачем затевать войну? Стар ведь уже, к чему такое беспокойство? Ладно, семь бед – один ответ, позвоню старому лису, хоть реакцию понаблюдаю…» – решил Меченый, набирая номер.

Трубку снял молодой вор по кличке Француз. Парень с отличием окончил институт иностранных языков, к тому же был чемпионом области по стрельбе. Но… любил деньги и хотел их много и сразу. А к чему приводят такие желания в молодости – хорошо известно. На зоне паренька заметили и дали возможность завершить образование. Ну а после того, как вышел, направили прямиком к Баргузину, который быстро по достоинству оценил его таланты. Меченый и сам бы не отказался иметь такого исполнителя в своей команде, но что делать…

– Вас слушают, – нейтрально произнес Француз.

– Это Меченый говорит. Мне бы патрона твоего на пару слов, если он, конечно, не занят.

– Сейчас узнаю, – все так же сдержанно ответил Француз.

«Прямо английский мажордом, а не урка», – в очередной раз позавидовал Меченый. Через минуту трубку поднял Баргузин;

– Здравствуй, дорогой. Хорошо, что позвонил. Сам давно собирался, да все дела проклятые… Ни минуты свободной… – послышался в трубке негромкий старческий тенорок.

– Понимаю, Пал Палыч, – Меченый всегда в разговоре со стариком старался соблюдать подчеркнутое уважение, называя его только по имени-отчеству. – Извини, что отрываю. Если б не нужда крайняя, не побеспокоил.

– О чем ты, дорогой? Всегда рад слышать.

– Собственно, я только спросить хотел… Последнее дело не твои ребятки провернули? – Меченый напрягся в ожидании ответа. Смысл его был не так важен – интересовала реакция, то, что идет вместе или за словом.

– Мои ребятки много чего делают, – в свою очередь насторожился Баргузин. – Что именно тебя интересует?

– Да сейчас об этом все бабки языками на базаре чешут… Ограбление банковской машины, – изображая равнодушие, уточнил Меченый.

– А, вот ты о чем… Хороший куш кто-то сорвал. А что это тебя так заинтересовало? – затягивая с ответом, спросил Баргузин.

– Да как же не интересоваться, Пал Палыч, – теряя выдержку, повысил голос Меченый, – когда из моего кармана столько зелени вынули.

– Вона как… – задумчиво протянул старик, – а я ведь грешным делом думал, это твои шуточки… Ну, там уклонение от налогов или наличка срочно потребовалась. Ты у нас в таких делах дока.

У Меченого отлегло от сердца. Он почувствовал, что старик и впрямь заинтересовался. «Похоже, не его рук дело, раз так задело», – подумал он, продолжая разговор:

– Коли б так все было, Пал Палыч, разве я тебя побеспокоил?

– Верно говоришь, не стал бы, – все так же задумчиво подтвердил старый вор. – Удивил ты меня, признаться. Что это за птица такая завелась в нашем курятнике?

– Не птица это, а хорек, – зло прошипел Меченый.

– Хорек, говоришь… Интересно было бы на него взглянуть.

– А уж мне как интересно.

– Понимаю тебя, Артем, понимаю. Что ж, поищем твоего хорька… Найдем, думаю.

– Спасибо, Пал Палыч, очень тебе обязан.

– О чем ты, дорогой… Какие счеты… К тому же мне самому интересно посмотреть, кто это из-под наших кур яйца таскает. Поспрошаю я тут и, как узнаю что, сразу тебя извещу.

– Договорились, Пал Палыч. Впрочем, и я сложа руки сидеть не собираюсь. Может, и мне повезет.

– На бога надейся, а сам не плошай, – засмеялся Баргузин. – Только ты, коли на своего хорька раньше выйдешь, вспомни старика… хотелось бы взглянуть.

– Обязательно, Пал Палыч.

– Тогда до встречи, как говорится. Быстрее начнем – быстрее закончим – завершил разговор Баргузин.

«А старичок-то совсем от действительности оторвался… Ишь, с богом себя сравнивает, – раздражено подумал Меченый. – Шутка юмора никогда не была его коньком».

Не успел он положить трубку, как телефон зазвонил вновь. Подняв трубку, он услышал голос майора Кадуева. Майор работал в городском управлении, курируя розыск. В прошлом он и сам был одним из лучших розыскников. Оттарабанил больше пятнадцати лет, как говорится, не за страх, а за совесть. Имел за это твердый оклад, на который даже в одиночку прожить сложно, и майорские погоны, выше которых ему уже не прыгнуть. К сорока пяти майор перегорел и уже не рыл землю, словно ретивый конь, что, впрочем, не мешало ему выполнять свои обязанности с бульдожьей настырностью. Так и дослужил бы, наверное, не запятнав чести мундира, да вот беда – повстречалась на его пути молоденькая фифа, в которую он, давно смирившийся со своим холостяцким положением, влюбился, словно школьник. Поздняя любовь делает мужика мягче воска. Фифа, вдохновленная мужественным ореолом профессии и седыми висками майора, к тому же приятно удивленная тем редким обстоятельством, что ее не сразу в койку волокут, а старомодно предлагают руку и сердце, дала согласие, и вскоре молодые сочетались законным браком. Тут-то майор и ощутил в полной мере катастрофический уровень своего благосостояния. Все его скудные сбережения ушли на короткое путешествие к теплому морю, а зарплаты майорской молодой жене разве что на булавки хватало. Закручинился служака, тут-то ему и подвернулся под руку неприметный мужичонка, готовый за незначительную услугу заплатить весьма значительную сумму. И майор взял, утешаясь мыслью о малости проступка, но, как известно, коготок увяз – всей птичке пропасть. Легкие деньги быстро кончаются. И майор взял во второй, а затем и в третий раз, совершая все более серьезные нарушения, а потом просто перешел на кошт Меченого, потому как за тем неприметным мужичком стоял именно он. Ему просто необходима была такая фигура, как незапятнанный мент. Пользуясь незапятнанной репутацией Кадуева и своими связями во властных кругах, он быстро протолкнул майора на вовремя освободившуюся должность в управлении и не прогадал.

Сейчас, слушая мента, Меченый в который раз в этом убеждался. «Надо будет сказать Тайке, чтоб сидела и не рыпалась, а то ее по кабакам с каким-то рыжим фраером примечать стали. Не дай бог, майор прознает… Ноги вырву лярве, если не угомонится, шалава подзаборная», – злобно подумал он. Конечно, Кадуеву теперь после всего пятиться поздно, но кто знает, на что способен мужчина в ревности. Тут не просчитаешь. А майор нужен, ох, как нужен.

Кадуев докладывал о том, что банковскую машину обнаружили в развалинах на окраине города. Но не это было самым главным. В этих развалинах свили гнездо несколько бомжей, и один из этих бродяг, оставшийся днем сторожить их нехитрый скарб от еще более жалких доходяг, видел, как во двор заехала банковская машина, из которой двое в камуфляже вытащили третьего и серые холщовые мешки, перегрузив все это в стоящую тут с недавних пор легковушку. Бомжи уже примерялись к ней, да вот не успели. После чего, бросив броневик, укатили в неизвестном направлении. Осмотр банковской машины особых результатов не дал. В салоне были обнаружены пятна крови, но удивляться этому, учитывая рассказ бомжа, не приходится. Пока это все.

– А номер машины твой бомж не заметил? – дослушав до конца, поинтересовался Меченый.

– Это ты от него слишком много хочешь, – поскучнел Кадуев, – мозги-то давно пропиты.

– Ты все же придержи его, пока мои ребятки подъедут. Пускай еще они с ним потолкуют.

– Зря ты это, ничего нового он все равно не скажет.

– Ладно, майор… Скажет, не скажет – это уж моя забота. Придержи все же.

– Хорошо, – с неохотой согласился Кадуев.

– Вот и славненько… С меня причитается. Появятся новости – сразу звони. Сейчас это для меня главное.

Майор хмыкнул и отключился.

Кое-что прояснилось. Из опыта общения с этим малоприятным угрюмым человеком Меченый знал, что о своих догадках и подозрениях майор предпочитал не распространяться до тех пор, пока не мог подтвердить их документально. Но сейчас то, о чем он умолчал, было понятно даже ребенку. Появление людей в камуфляже, приготовленная заранее машина – весьма прозрачно намекали на участие в деле охранников банка, сопровождавших груз. Конечно, существовала вероятность, что налетчики просто подделывались под них в желании пустить следствие по ложному следу. Но Меченый чувствовал, что в данном конкретном случае усложнять не стоит. К тому же жизнь не раз доказывала: сложные, запутанные схемы – это для писателей и постановщиков кассовых фильмов, в жизни все проще. Доступность и эффективность – вот критерии успеха, и нечего тут мудрить. Интересно, кем был тот третий, которого вынесли ногами вперед? Впрочем, чего гадать – сейчас ребята доставят бомжа, предъявят ему фотографии троицы, сопровождавшей груз, и дело в шляпе.