Забытая Россия. Сборник рассказов

В действительности снисхождение требовалось мне самому. За серость и убогость, ибо позже, копаясь в истории, смог осознать, насколько сильна, благородна и удивительна была эта оставшаяся в тридцать лет вдовой женщина, владелица огромного, даже по царским меркам того времени, состояния и одна из противников реформ патриарха Никона. Занимаясь благотворительностью, она принимала в своем доме странников, нищих и юродивых, укрывала гонимых староверцев. Ведя скромный и благочестивый образ жизни, Феодосия отказывала себе даже в обычных земных радостях, «усмиряя плоть» ношением власяницы. Но что все-таки послужило камнем преткновения? Конфликт с духовной властью знатной боярыни или «разбазаривание» состояния одного из шестнадцати высших аристократических семейств Московского государства в пользу простолюдинов? Нетерпимость чуждой веры или политическая подоплека, учитывая, что реформы Никона к тому времени были признаны неудачными, а он сам сослан? Скорее всего, эта загадка, как и многие другие, канет в Лету. Лишь останется вера, ибо она нетленна…

Староверы в Боровске есть и поныне. Вот только храмов у них немного и все они требуют скорейшего ремонта. И начать стоит с самого большого, Покровского (1909), доминирующего над левобережной частью города. Закрыт в 1929 году, оказавшись на территории автоколонны. Сейчас он в плачевном состоянии, правда, уже огорожен отдельным забором. Местами даже видны следы скромных попыток «реставрационных» работ. Впрочем, храмы «истиной» веры требуют не менее серьезной реанимации. Взять хотя бы церковь Спаса-Преображения на Взгорье (1804), на чьей крыше, под стать куполам, тянутся к солнцу ветвями молодые деревца. У храма насыщенная биография: в 1923 году отдали под мельницу, фашисты превратили в воинский склад, затем был склад Боровского торга и керосиновая лавка. Оттого и имя народное – «Спас на керосине».

Рядом живописное творение – деревянный дом с резными наличниками, ажурными, ниспадающими бахромой карнизами, причелинами и коньком в виде двух лошадиных голов. Резное крыльцо с трехцветными канатами-колоннами. Зеленая табличка с силуэтами двух гарцующих лошадей: «ул. Урицкого №11». Цыганский дом. Красотища, глядишь на него, душа поет, сердце радуется. Вокруг дома купеческие, добротные, на века выстроенные. Лишь штукатурка в прожилках да краска от времени поблекла. Сколько им? Сто, двести, триста? А сколько еще простоят? Прыгаем через лужи, обходим островки талой грязи. Вот мальчонка с лопатой трудится, «речке» новый рукав-отвод пробивает. А там мужичок с совком собирается песок раскидывать. Только напрасен его труд, нынче оттепель. Тает все, ручьи бегут. Разве что сплошное месиво будет…

Минуя Торговую (Гостиную, Ленина) площадь, устремляемся к Благовещенскому собору XVII века. Но особо спешить не стоит, лучше чаше головой вертеть и тогда, возможно, вам улыбнется удача. На фасадах многих домов (современных и старых), порой в самых неподходящих для этого местах, например, на своде арки иль за углом в подворотне, встречаются рисунки-фрески. Это воссозданные миниатюры из жизни уездного городка прошлого, выполненные с подлинной незатейливостью и высоким художественным мастерством. Автор идеи местный живописец-любитель Владимир Овчинников. Схему «Расположение росписей», облегчающую ориентацию на улицах виртуального града, можно отыскать на одной из стен в торговых рядах. Либо на фасаде дома, расположенного на въезде в город, как раз напротив собора, только надпись другая: «Расположение фресок». Плюс подробная карта Боровска. Точнее, выражаясь словами автора, «глобус» с причудливыми значками-обозначениями и не менее курьезными пояснениями. А еще проще изучить все заранее, для чего предлагаю проследовать на указанную в конце предложения ссылку26.

Рядом городище, где на высоком правом берегу Протвы ранее возвышалась Боровская крепость-острог. Именно здесь сидела в яме боярыня Морозова. О былом величии крепости, разобранной в 1779 году, напоминает лишь название места да крутизна насыпи, ощутимая каждому, кто решится отправиться в город, поднимаясь со стороны противоположного берега.

Ну а нам и без того снега хватает. Спешить все же надо. Два часа уже здесь, скоро темнеть начнет, а нам еще в монастырь попасть нужно, да и другую часть города хотелось бы осмотреть. Зимой пешком туда идти не советую. В лучшем случае будете изображать неповоротливый нефтеналивной танкер, буксуя по колено в грязной снежной жиже, либо скользить по раскатанной до зеркального блеска тропе, норовя каждую секунду нырнуть под колеса проносящихся монстров. Автобусом и спокойнее, и дешевле, в том числе и для нервной системы. Проезд всего-то рублей 5, то ли 8 с человека. Смехотворные цены. Настоящий коммунизм в действии.

Ехать до остановки «Роща». С одной стороны, действительно, настоящая роща, а с другой – одноименный населенный пункт. А дальше по тропке, если погода позволяет, никуда не сворачивая, через лес, огибая дачные постройки, пока хорошо утоптанная дорога не скользнет сама вниз, прямо в овраг. Да так резко, что только руки-ноги держи. А можно и по асфальту пройтись. Только для этого нужно метров на двести назад вернуться, а затем свернуть влево по направлению к церкви. Два километра серпантина и вы на месте. Только по лесу ближе, интереснее, веселее, да и воздух свежее…

Первоначально монастырь, основанный в 1444 году преподобным Пафнутием Боровским, состоял из единственной неказистой церквушки Рождества Богородицы. Затем ее сменил одноименный каменный храм. До наших дней он не сохранился, зато благодаря красоте росписей его интерьера и счастливому стечению обстоятельств, приведших Ивана III в монастырь, Дионисий27 вписал свое имя в историю, прославив на века творения русских мастеров. Пятиглавый Собор Рождества Богородицы возвели в конце XVI века, причем под личным покровительством Федора Иоанновича. Однако старейшей постройкой обители все же является каменная трапезная (1511). В 1583 году к ней пристроили теплый храм Рождества Христова, а в XVII веке на месте обветшалой звонницы возвели 5-ярусную колокольню28, украсив снаружи изразцами Степана Полубеса29.

Тем не менее, несмотря на историческую и духовную ценность, участь монастыря, как и многих построек Боровска, оказалась незавидной. В 1812 году войска Наполеона устроили в монастыре конюшню, а книги из богатейшей монастырской библиотеки сжигали вместо дров при разведении костра. Спустя чуть более столетия свой незыблемый вклад внесло и собственное государство, потворствуя изготовлению кроличьих клеток… из древних икон30. После такого акта вандализма проведение дискотек в трапезной, создание на территории обители исправительной колонии либо пролетарской коммуны с общественной баней выглядит детской шалостью. Если бы не реставрационные работы, начавшиеся после обрушения куполов Рождественского собора в 1954 году, в наши дни на месте обители лежали бы одни руины…

Маленькая зарисовка, дабы как-то отвлечься. Цыгане. Вот действительно народ без комплексов! Жалкий забитый взгляд, сопли на «копыта» наматывают. Мольба в глазах. Театр одного зрителя. Падай, милый, денежку, на жизнь не хватает! Как же, держи карман шире! Ровно час спустя. Место действия – остановка автобуса, главные персонажи те же. Теперь от убогости и следа не осталось. Веселы, нахраписты, словоохотливы. Бойко обсуждают, лузгая семечки, удачную «охоту». В подошедшую маршрутку вваливаются гуртом, отодвигая передних, и, задорно гаркнув, констатируют, что мест больше нет, можно трогать…

В Роще свой храм Рождества Пресвятой Богородицы (1708). Нарядная архитектура, стиль позднего барокко. Здесь венчался Костя Циолковский. Для фотографов лишь одна незадача, толком выбрать ракурс для съемки тяжеловато. С одной стороны, надгробия старинного погоста мешают, а с другой – верхушки деревьев да косогор. Зато напротив, меж домами, просвет – монастырь как на ладони, во всей своей неповторимой красе.

Возвращаемся путями неезжеными. Начинаем с Борисоглебской церкви (1704), затем на пару минут заскакиваем на автобазу: себя показать, собак попугать да на Покровский собор через забор одним глазком взглянуть. Все эти действа подготовительным актом перед походом дальним называются. На дворе скоро стемнеет, а нам еще полгорода обойти нужно. Вот и решаем путь срезать, к деревянной церкви, что на горке на правом берегу Протвы, подобраться.

Меж домов, узрев тропку, ныряем, выходя за околицу. Дорожка хороша, утоптана. Чувствуется, не одна пара ног здесь ступала. Впереди луга заливные, укутаны, скрыты снежным покровом. Замерзшее русло реки. Ни льда, ни трещин. Все снегом занесено, припорошено. Лишь островки прошлогодней травы торчат меж сугробов ежами-кочками. Ух! Слышится заливистый смех и мимо на санках с радостным криком проносится малец. Ему вторит юный лыжник, совершающий пируэт, подпрыгивая на трамплине. Румянец на щеках, в глазах озорные огоньки. Третий готовит фанерку. Приготавливается, прицеливается. Ловкий рывок вперед и вот уже, обгоняя ветер, он несется с ледяной горки.

Взбираемся по косогору, выходя к деревянной, обшитой мелкими досками, церкви Покрова в Высоком. Точная дата постройки храма неизвестна. Данные в источниках сильно разнятся. Одни называют 1620 год, другие относят его к XVIII веку. Сруб «в обло», колоколенка «в лапу». Все в строгих северных традициях. Рядом каменная часовня, возведена в 1900 году над могилами родителей преподобного Пафнутия. Взгляд привлекает широченный дощатый настил над погостом. Словно гигантская птица укрыла его своим крылом. Загадку разъясняет проходящий мимо мужчина. Оказывается, храм реставрируют, тяжелые бревна приходится перекатывать, а старые доски выбрасывать. Поэтому, чтобы надгробия не разрушить, и возвели сие чудное сооружение. Что же касается самого местечка, то оно известно еще издревле. Некогда тут стоял Покрово-Высоцкий монастырь, в котором тринадцать лет Пафнутий Боровский был игуменом. Отсюда он и ушел на Истерьму, где основал новую обитель.

Боровск знаменит не только овчинниковскими фресками. Радуют взор прохожих изысканные рисунки резных наличников и цветочный орнамент карнизов деревянных домов. Улочки, застроенные двухэтажными толстобокими домиками с каменным низом и деревянным верхом. А уж о церквях и говорить не приходится. Храмы на каждом шагу. Все излазить и изучить времени не хватит. Вот впереди в «лесах» «тело». Без окон, без дверей. Ни маковки, ни крылечка. Огромный остов, словно крепость непреступная. Воздвиженский храм (1814), некогда «принадлежавший» местному заводу и только недавно возвращенный в лоно церкви. А вот другая улочка, Успенская, ведет к центру. Дома сплошь старые. Избушки на курьих ножках. Купеческая слобода. А там что?! Башенка или угловой бастион ограды? В сумерках не разглядеть. Некогда была тут старообрядческая община при церкви Всех Святых. В 1929 году здание передали под Дом культуры, позже разобрали, а вот колоколенка (1909) осталась. Говорят, на ее разборку денег не хватило. А еще б лучше мозгов, чтоб впредь неповадно было…

Дом купца Ивана Шокина. Пройти, не заметив, невозможно. Роскошный двухэтажный каменный особняк с изящно обшитым тесом верхом. Богатый узор накладок переломленных «бровей» фронтона. Цветочный орнамент карнизов. Декорированное слуховое окно с причудливой пикой, устремленной в небо. Резные башенки над боковой пристройкой. На фасаде дома, что напротив, рисунок. Если на него глянуть, а затем вокруг осмотреться, отойдя в сторону, увидишь то же самое, только лет на сто старше…

Пару слов о здании, где расположена гостиница. На входе памятная доска: «Здесь 31 июня (год не уточняется) останавливался Козьма Прутков и прутковед Дмитрий Жуков, неоднократно проходя мимо». Но это все для несведущих31. Интерьер холла в стиле а-ля Овчинников. Направо кафе-ресторан, налево массивная деревянная лестница, ведущая на второй этаж. Вот там как раз и гостиница. Маленькая, номеров на десять. Места лучше бронировать заранее. Отдельно номер для новобрачных. Розовое покрывало с алым сердечком и газовый балдахин над полатями. Королевское ложе. А можно что и попроще выбрать: два лежака, две тумбы. В углу трюмо, телевизор два канала показывает. На подоконнике розетка разбитая. Все прелести в одном «стакане», чем не спартанские условия? Либо отправиться в номер-лягушатник. Человек эдак на восемь. В общем, есть из чего выбрать. Тем более что при любом раскладе умывальник, туалет и душ отдельно. На выходе, рядом с комнатой консьержки. Но все приемлемо, чистенько и со вкусом. Так что приезжайте, не прогадаете. И отдохнуть есть где, а что посмотреть и подавно!

Калуга

// Воскресенье, 27 января //

Утром подъем ранний, легкий завтрак и в путь-дорогу. Вопрос не куда, а на чем? До Калуги проще всего добираться электричкой. Путей несколько: либо вернуться в Балабаново, либо отправиться в Обнинск. Второй вариант проще, быстрее и предпочтительнее, к тому же там мы еще не были. В былые времена Обнинск был жутко засекреченным поселком, но позже стал известен благодаря постройке первой в мире атомной электростанции и получению статуса первого наукограда России. Судить о красотах города, видя лишь храм Рождества Христова (2002), не берусь, ибо изучение местности сидя у замызганного окна переполненной маршрутки занятие малоприятное.

Первая остановка в Малоярославце, знаменитом Свято-Николаевским Черноостровским женским монастырем. Указателей нет, зато памятная доска на фасаде ж/д вокзала извещает каждого встречного о первой политической забастовке рабочих местного депо в октябре 1905 года. С погодой нам второй день везет. Солнце припекает. Небесная синева с белыми пушистыми облаками. Морозец небольшой. Все в плюсах, а душа не лежит. Мучился, прикидывал, с Линой советовался. Раз пять площадь от автобусов к ж/д вокзалу пересек. Столько же через разбитую банку маринованных опят переступил. Эх, такая закусь без пользы пропадает! И так и этак прикидывал. Нет, нужно дальше ехать, до Тихоновой Пустыни. Есть такая ж/д станция на карте. А дело все в том, что электрички редко ходят, в итоге куда-нибудь, да не успеваешь. Тут как раз «калужская» подходит, вот и конец сомнениям…

Тихонова Пустынь. Станция вроде та, нужная, только странно все как-то. Народ практически не выходит. Наоборот, норовит поскорее уехать. Кого ни спроси, никто толком не знает. Плечами пожимают, руками разводят. Про монастырь ничего не слыхали. Но у меня в руках карта, там значок соответствующий. Место ясно помечено. К тому же у здания ж/д станции вдоль дорожки, что к нему ведет, стоят резные деревянные фигурки в человеческий рост: поп, попадья, послушники. Вышли, встречают, приглашая в дом Божий…

Так оно некогда и было. Монахи Сретенского скита встречали приезжающих со всей России паломников, направляющихся в монастырь и к лечебному колодцу. Осенью 1918 года скит закрыли, а одноименный храм превратили в клуб красноармейцев, предав забвению на долгие годы существование обители. Ныне, если верить куцым рассказам на страницах интернета, Сретенский храм (1871) умирает на глазах: осыпаются настенные росписи, стираются лики, крошится, трескается кирпич фасада.

Уже давно превратились в руины двухъярусная колокольня и братские кельи с теплым домовым храмом в честь Калужской иконы Божией Матери. Еще несколько лет и та же участь постигнет церковь. Еще несколько лет и очередная пара любознательных глаз с удивлением будет взирать на деревянные фигурки монахов, недоумевая, подобно нам, озирающимся по сторонам…

Вокруг тишина. Ни домов жилых, ни больших приметных строений, ни намека на «цивилизацию». А электричка все стоит, словно нас дожидается. То ли перегон тут, то ли светофор нужный сигнал никак не зажжет. В общем, покрутились по перрону и в теплое чрево вагона нырнули. Рядом старик в тулупе и валенках. Шапка ушанка до бровей седых надвинута. Бородища лопатой, лохматая как у лесовика. Нету, говорит, монастыря тута, в Калугу вам надобно. Автобусом доберетесь, а отсюда никто уж не ездит.

Все верно, только местечко по-другому называется. Поселок Льва Толстого. От остановки малость вернуться придется. Маковки церквей над домами видны, так что заблудиться не получится. Монастырь небольшой, вновь отстроенный, после Боровского восприятие несколько притуплено. Остается лишь по подворью прогуляться, выискивая ракурс для лучшей съемки. Да по истории пройтись, шелестя ее страницами.

Тихонова пустынь основана в XV веке Тихоном Медынским. Известно, что преподобный, совершая свой подвиг уединения, жил в дремучем лесу в дупле исполинского дуба, простоявшего после кончины святого еще почти четыре века. В начале XX века в монастыре было 226 человек братии, действовало семь храмов, в том числе два в Сретенском скиту и один над колодцем, вырытым Тихоном, с лечебной водой. Плюс часовенка на месте сломанного грозой дуба. Многочисленные исцеления по вере и молитвам у святого источника и раки преподобного Тихона, находящейся в Преображенском соборе (1677), принесли широкую известность монастырю. В 1918 году Тихонову пустынь закрыли, объявив ее «первым советским культурным хозяйством имени Ленина». В зданиях монастыря размещался сельскохозяйственный техникум для инвалидов, а затем воинская часть. Были утрачены колокольня и три храма, в том числе Преображенский, разрушено ряд монастырских построек, разобрана большая часть каменной ограды с башнями. Колодец над источником неоднократно бетонировали, а Сретенский скит обносили колючей проволокой, скрывая его как проказу от посторонних глаз…32

Возвращаемся в Калугу. Занятный городок. Родина Кости Циолковского. Колыбель космонавтики. Прогулку начинаем от памятника Циолковскому в сквере Мира, не забыв по пути подкрепиться в McDonald’s (цивилизация на лицо, это ее отличительный признак). Это район шоппинга. Засилье стекла, бетона и кричащих витрин. Столпотворение молодежи. В районе блошиного рынка, что возле Успенского храма (1754) с высоченной колокольней редкостной красоты, атмосфера иная. По периметру срубы старинные. Им лет по сто, а то и больше. Но стоят, будто вчера срубили. И еще столько бы простояли, только кто даст?! Вон уж стройплощадка в крыши домов дышит, под снос обезлюдившие готовит. И никому невдомек, что собственную историю рушим, башенку островерхую иль причелинку резную в небытие толкаем.

Крутимся по улочкам, сворачиваем, лишь стоит впереди узреть верхушку колокольни или сияние златоглавого храма. На краю глубокого Березуйского оврага, являвшегося некогда естественной границей Калужской крепости, возвышается белоснежная красавица с вытянутыми пятью барабанами-свечками и маленькими главами. Церковь Покрова на Рву (1687). Чуть поодаль, на территории калужского филиала МГТУ им. Н. Э. Баумана, величавый Троицкий собор, заложенный по повелению Екатерины II в 1786 году. Правее, над Березуйским провалом, каменный одноименный мост (1778), лежащий на высоких мощных арках. За ним, по левой стороне, бывшие палаты Макарова и усадебный дом Кологривовой XIX века, а ныне краеведческий музей. А те, кто решится пройтись дальше, в Завершье, то бишь в то место, что «за верхом» находится, как на местном диалекте назывался овраг, ждет еще одно маленькое чудо. Церковь Георгия за Верхом (1701) на высоком подклете с открытым на первых порах гульбищем и островерхим карандашом шатра колокольни.

Поворачиваем обратно, идя по кругу, к Троицкому собору и, минуя его, выходим к Гостиному двору конца XVIII века. Краснокирпичный фасад с оригинальными цветочными завитушками, островерхими башенками и фонариками-сталактитами. Старинные кирпичные дома с богатым орнаментом фасадов, чугунными чашами и скульптурно-барельефными композициями. Сворачиваем на центральную авеню, главную артерию города, рядом с храмом Иоанна Предтечи (1734) в направлении к церкви Жен-Мироносиц (1815). Предвечерние краски. Снующие маршрутные ПАЗ-ики с газовыми баллонами на крыше. Городская суета, шум, гвалт и… радостное умиротворение.