Записки сексолога
– Спасибо, Людмила Викторовна! Только хвалить меня рано, порция отрезвляющей критики, ох, как не помешает!
– Ценю, вашу самокритичность! Только у меня к вам накопилось несколько вопросов. Давайте сделаем так: вы полностью приводите себя в порядок и завтра, к часу дня – ко мне! – мне показалось, что она с некоторым высокомерием вздернула голову и, постукивая каблучками, вышла из класса.
– Ты где? – свистящим шепотом осведомился я, открыв двери кладовой.
Тишина в ответ. После того , как я с некоторым сомнением оглядел вентиляционное отверстие, окончательно понял, что моя пассия успела проскочить во время нашего музицирования. И словно подтверждая мою догадку, переливчато зазвонил мобильник:
– Серёженька! Не беспокойся, я уже дома! У тебя всё в порядке?
Смущённо пробормотав в ответ что-то вроде:
– «Лучше и быть не может!» – задал себе вопрос – как можно с такой фигурой проскочить незамеченной?!
Уже дома, наскоро поужинав и чмокнув бабусю в щеку, мне всегда нравилось, как она при этом смущенно краснеет! Проделав всю эту рутинную возню, сел к столу и, вынув из папки сложенный в несколько раз рулон обоев, перенёс ноты в нотную тетрадь.
Директриса оказалась права : там, где она пальчиком коснулась, была ошибка.
Улыбнулся своей мысли – впервые представив свою директрису на месте Аннушки.
Да, ну их, этих теток, пойду спать!
Назавтра проснулся я рано. Это по городским меркам – рано! А у нас, в посёлке, шесть часов утра – это время завтрака. Бабуся моя неторопливо ковырялась по хозяйству, зная, что мой рабочий лень начинается после обеда.
Так , пробежка к колодцу, парочка вёдер в баньку, быстро накидать в печь сухих сучков и небольшая гимнастика! Гимнастикой я по своим городским привычкам называл многочисленные поручения бабушки. Вот и сейчас, быстро изрубив очередное число чурбаков на более мелкие части, натаскав воды в баню, я кинулся в дальний угол огорода. Там моя хитро-мудрая от природы бабуся затеяла с моей помощью улучшить структуру местной глины. Места ей под ягодник мало, видите ли! Перелопатив узкую полосочку земли, вся поверхность которой была щедро засыпана какой-то смесью, и изрядно запыхавшись, поспешил я в баньку. Она заменяла мне городскую ванну и душ по совместительству.
В самом начале моего приезда, бабуся пыталась было отучить меня от такой барской, по местным меркам, привычки, но когда я, быстро уяснив, что она просто экономит дрова, стал бегать в пару раз неделю в ближайший лесок за сухими ветками, махнула рукой и сама с удовольствием, мылась каждый день. Объяснил я ей, что мне как учителю, приходится сидеть рядом с учениками и пахнуть я должен не потом, щедро проливаемым на её будущих ягодных плантациях, а благородным парфюмом!
После этого она перестала с подозрением коситься на мою полочку с многочисленными шампунями, гелями и прочей банной косметикой.
Так что завтракал я, благоухая наподобие весеннего сада. Прихватив папку с нотами и прочими рабочими бумагами, направился в «музыкалку».
Там, в музыкальной школе, все устроено не так , как в других учреждениях.
На работу к девяти часам приходила только секретарь, она же ещё кто-то там для дополнения ставки. Если при этом приходила и директор, то она отпускала секретаршу домой, так как той пришлось бы сидеть на работе почти десять часов.
Поэтому в школе в эти утренние часы был только один человек – Людмила Викторовна, наша трудолюбивая директриса! Я об этом не знал, да и было мне все равно, так как на беседу она приглашала меня к часу дня.
Прошмыгнув к себе в класс, быстренько откинул крышку электронного музыкального синтезатора, подключил его к компьютеру и взял первые аккорды своей мелодии.
Хорошая вещь этот синтезатор, скажу я вам! Уже через час почти вся «оркестровка» была готова! Компьютерная программа выдала готовые ноты, и я, словно заправский дирижёр, отслеживал такты, изредка прерывал мелодию, слегка изменял тональность, добавлял громкость.
– Прекрасная музыка! Вам, Сергей Васильевич, нужно серьезно заниматься в этом направлении! У меня есть несколько знакомых, имеющих опыт работы в оркестровке. Могу попросить их о серьезном анализе ваших произведений! Кстати, сколько у вас их?
– Благодарю за похвалу в адрес моей музыки! Думаю, рано ещё выходить с ними на публику. Вот закончу музыкальный альбом и тогда попрошу вас об этом одолжении!
– Ого! У вас уже целый музыкальный альбом?! – удивилась директриса, – а послушать его можно?
– Дней через десять. Уберу некоторые шероховатости и милости прошу!
– Хорошо! Я запомню ваше обещание! Можно некоторые вещи сыграть в четыре руки!
– «Да хоть в четыре ноги! Чего это я пялюсь на вырез её кофточки?!» – эта мысль немного смутила меня.
– Заманчиво! – улыбнулся я её словам.
– Однако я попросила бы вас подняться ко мне в кабинет сейчас, так как после обеда мне необходимо будет отлучиться по делам.
– Хорошо! – я собрал нотные листы и, оставив их на столе, поплелся на третий этаж за директрисой. Надо сказать, что школа наша располагалась в горняцком клубе и занимала все правое крыло. То есть, все комнаты, всех четырех этажей, что предназначались для кружковой работы.
Я шёл по лестнице следом за директрисой, и нехорошие мысли лезли мне в голову!
А что бы подумал молодой мужчина, постоянно упираясь взглядом в стройные ножки, затянутые в блестящий капрон, и удивительно округлую, соблазнительную до одури попочку? Вот, то-то!
В начальственном кабинете я был пару раз. Скажу сразу, что был он обставлен очень даже недурно! Вкус чувствовался во всем: мебели, шторах, отделке стен.
– Садитесь, Сергей Васильевич!
Директриса показала мне на крайний стул в веренице таких-же замерших у приставного стола. Мне показалось интересным, что почти под моей правой рукой, на её столе, лежало стопка нотных листов и пара остро отточенных карандашей.
– Разговор у нас с вами пойдёт не на простую тему, так что прошу меня извинить за некоторую прямоту моих вопросов и советов! Очень надеюсь на ваше понимание!
– Благодарю, вас, Людмила Викторовна, за доверие и допуск к непростым темам! Постараюсь оправдать ваше доверие!
– А вы не ерничайте! – вдруг завелась она, – это очень серьезная проблема! И она может не только вам стоить загубленной жизни!
– Простите, Людмила Викторовна! Я весь во внимании!
– Как вы знаете, некоторые наши ученики, и после выпуска продолжают посещать нашу школу. Делается это с согласия родителей и по их желанию. Не скрою, с вашим приходом число таких учеников резко возросло. Мы даже вынуждены были иметь непростой разговор с родителями тех, кому отказали. И как вы думаете, почему вдруг такой интерес, да ещё и у десяти- одиннадцатиклассниц?
– Не знаю…. Акселерация, наверное, тяга к высокому искусству! – что-то мне явно не нравилось в её разговоре.
– Это вы их акселерация! Девчонки влюбчивы в этом возрасте, а тут вы, чем не кандидат в объект вожделения?
– Чем? – я явно не желал выслушивать её слова, словно ждал от неё другого.
– Пять дней назад я имела непростой разговор с мамами Жанны и Алёны из вашего класса. Они сильно озабочены поведением своих дочерей, особенно в дни уроков в музыкальной школе. Девочки столь старательно прихорашиваются, словно идут не на занятия музыкой, а на свидание!
– Чем же я им могу помочь? – меня почему-то стал занимать наш разговор.
– Вот именно – чем? Вы человек молодой, – я слегка наклонил голову в знак благодарности за комплимент.
– Легко заметите их интерес к себе и можете не выдержать, так сказать, их кокетства. Если учесть, что поселок наш небольшой, и все у всех на виду, то ваш флирт станет быстро достоянием подружек, друзей. А они ещё девочки, несовершеннолетние, кстати!
– Ага! – подтвердил я, – а за совращение, так сказать, срок мне причитаться будет!
– Сергей Васильевич! Прекратите ёрничать! Вы не знаете настойчивости влюблённой девушки!
– Нет, не знаю и знать не хочу! А вот желание взрослой женщины, да ещё той , у которой секса годами не бывает, это мне так понятно! Вот вы, Людмила Викторовна, в разводе много лет, и как вы там сказали? «Если учесть, что поселок наш небольшой , и все у всех на виду», то остерегаетесь вы людской молвы, а зря : годы- то идут!
– Что вы себе позволяете! Моя задача директора предостеречь вас от необдуманных поступков! Вы неплохой педагог и талантливый композитор, и я не хочу, чтобы какая-то пигалица сломала вам жизнь!
– Так и этого не хочу! Но ведь гормоны ведут свою гармонию! Я, шёл сегодня к вам в кабинет и откровенно любовался вашими ножками! Что прикажете глаза закрывать? Вот вы боитесь, чтобы меня не совратили эти малолетки? Так сами совратите! И мне легче будет разобраться с гормонами, и у вас появится отличный стимул в жизни! Вот у этих ваших стульев очень мягкие сидения! Закройте кабинет на ключ!
– «Что я вытворяю! – мелькнула мысль, – сейчас она выгонит меня из кабинета!»
Лицо директрисы залила пунцовая краска, она порывисто встала, закрыла лицо руками и, отведя их, решительно подойдя к двери, закрыла её на ключ.
Через пару секунд я расстёгивал пуговицы на её кофточке. Она, стянув с меня рубашку, гладила и лёгкими поцелуями покрывала мою грудь. Не особо церемонясь с бюстгальтером, я словно заправский профессионал, расстегнув крючки, освободил её полные, слегка обвисшие груди. Ласкал и целовал с каким-то особенным чувством. Хорошо, что Аннушка разрядила меня, а то бы страсть заставила сразу перейти к делу, а я особым чутьем понимал, что для изголодавшейся по страстному сексу тетки, нужно не только туда-сюда, а вот как раз эти движения языком по телу, словно смычок скрипки разогревает мелодию в глубине струн её души. Но едва мои рука скользнула по её ноге, пробираясь к заветной ложбинке, как она, порывисто встала, рукой прижала меня к сидению стула и быстро придвинув несколько стульев друг к другу так что они образовали подобие дивана с двумя спинками навстречу друг другу, стала снимать с себя платье. Не торопясь, с каким-то вызовом, сняла белые трусики в кружевной оторочке.
Я потянулся было обнять её бедра, только опять получил отказ – она словно первобытный охотник, наконец-то добывший свое пропитание, швырнула меня на ряд сидений и, прижав меня ещё раз, стала расстегивать брюки. Я, подчинился.
Вы когда- нибудь видели, как изголодавшаяся по сексу женщина насилует мужчину?!
Хотя, насилует, это, наверное, мягко сказано! Она, перекинув ногу, села верхом на меня и властной рукой направила мой член к входу во влагалище. Не знаю, почему она не возбудилась так сильно, но смазки внутри её киски было немного.
Поэтому мне показалось, что по моей головке прошлись мелкой наждачной бумагой. Но через пару движений всё стало превосходно!
Скакала она на мне минут семь и, застонав от наслаждения, уперлась ладонями в мою грудь. Словно мягкие лапки большой кошечки её пальчики с чувственной силой сжимались и разжимались, причиняя мне легкую боль.
– «Ну, хватит меня трахать!» – с легким раздражением подумал я.
Легонько отстранился и, сбросив её ногу с себя, потянул за руку, призывая лечь на спину. Она повиновалась. Не знаю, откуда у меня взялась эта мысль, но только двигал я своим аппаратом в глубине её киски с некоторым остервенением. И кончил просто оглушительным экстазом!
Словно пружиной подбросило меня! Я схватил несколько листов нотной бумаги и, разложив их на животе директрисы, торопливо набрасывал ноты. Не замечая её горячих рук на своих ягодицах, не ощущая легких движений её бедер. Только бурный поток музыки, только мелодия несла меня, качая и подбрасывая по своим волнам!
Кроме терций и синкопой, что лихорадочной рукой щедро разбрасывал я по нотному стану, не забывал я двигать членом, как мне казалось, в такт основной гармонии.
И вот тут обнаружилось особенное свойство моего члена : он не опадал тряпочкой на лёгком ветерке, а продолжал жить своей прежней жизнью, пусть и не столь бодрой и упругой. Поэтому ещё минут десять легкие волны страсти баюкали мой аппарат в глубине влагалища директрисы. Краешком сознания я уловил, что и она тащилась от этого действия. А может просто понимала и ждала окончания моего творческого порыва?
– Простите, Людмила Викторовна ….
– В такие моменты для тебя просто Люда! – прервала она меня, взъерошив мои волосы.– Давай договоримся – в присутствии других людей я для тебя – директор! Людмила Викторовна. И никаких вольностей, скидок на нашу близость я не потерплю! Тем более, намеков на встречу! Моя репутация должна быть на высоте. А в моменты нашей близости я для тебя хочу быть самой желанной и самой нежной! Вот так-то вот, Сержик! – и она снова взъерошила волосы на моей голове. Потом потёрлась носом по моей щеке и, быстро чмокнув, добавила:
– А чего желаешь ты от наших встреч?
– Ну – у…. Мои желания гораздо скромнее! Встречаться парочку раз в неделю, а лучше три раза. И чтобы моя Людочка, – я специально сделал ударение на имени, – была ласковой и послушной девочкой! Брала от наших встреч всю нежность и страсть и сама одаривала меня тем же.
– Тут наши желания совпадают! Давай договоримся о тайном сигнале, означающем желание встретиться. Пусть это будет фраза: «Я попрошу вас посмотреть эту нотную партитуру!» Это не вызовет ни у кого подозрений. Если по какой-то причине мы не можем встретиться, то отказом будет перенос просмотра. Скажем, на завтра, или следующие дни.
– Это здорово придумано! Кроме того, у меня в городе есть квартира. Правда, она не моя, родителей. Они часто гастролируют, и нам там можно будет встречаться.
– Это просто прекрасно! Мне по работе часто приходиться выезжать в город. Можно и там.
Директриса спокойно оттолкнула меня и села. Подтянула к себе кружевные трусики, лукаво взглянув на меня:
– Не думай, что это ты меня соблазнил! Я даже во снах занималась с тобой любовью!
Одевайся и уходи в класс, через часок я загляну к тебе и посмотрю, что ты на мне написал.
Спустившись на свой этаж, я тупо уставился на ноты. Быстро пробежал пальчиками по клавишам. Неплохо, ей – ей, неплохо! Только вот концовочка как-то не шла. Не было куража в концовке мелодии! Это меня прямо – таки завело. Почти полчаса терзал клавиши синтезатора – ничего!
– Сережа, это наброски к новым мелодиям? – руки Людмилы легли мне на плечи.
– Не получается концовка, – я погладил её по руке, – Хорошо бы завтра ты посмотрела снова партитуру!
– Да ты хитрец! Я сама горю желанием снова пробежаться по мелодии твоей партитуры! Доживём до завтра! Ты приди в школу в начале одиннадцатого, я отпущу секретаря.
– Это для меня отличная новость! – я уткнулся в клавиши, а директриса торопливо отошла от меня. Входная дверь хлопнула, и в нашу дверь заглянула Фарида, наша техничка.
– Добрый день! А я ещё на крыльце услышала музыку. Кто, думаю, так рано пришёл? Людмила Викторовна, – техничка перешла на деловой тон, – у меня таблетки для дезинфекции кончились! Остались две штучки!
– Фарида Максатовна! Вы сходите в хозмаг, возьмите пачку, пусть они запишут на наш счёт, – и вот уже не прежняя женщина, изнывающая от страсти в моих объятиях, а строгая и требовательная директриса вышла из класса.
– Не бережёте вы себя, Сергей Васильевич! – Фарида, села на стул напротив меня, так рано пришли. До занятий почти два часа! А с чего это Людмила Викторовна сегодня сердитая такая? – озаботилась Фарида, – даже глаза сверкают!
– Не знаю, – равнодушно откликнулся я, – может не с той ноги встала?
– Ой – бай! Совсем она заработалась! Так рано стала приходить! А вы, Сергей Васильевич, сегодня долго в кабинете будете? А то я бы тут пораньше пол помыла.
– Нет, недолго, у меня всего три урока, – почти отмахнулся я от неё. Что-то сильно встревожило моё неумение довести музыку до конца.
– И вы тоже сегодня сердитый какой-то! Жениться вам надо!
– Жениться? – я с любопытством взглянул на нашего «менеджера по чистоте», так в шутку порой мы называли нашу уборщицу.
– Ну, да! Будет о ком заботиться! Детки опять же пойдут, вырастут – радость маме и папе будет!
Я отложил ноты и с интересом уставился на техничку. С какого перепугу она мне стала давать такие советы?! И вообще, что я о ней знаю? Дочка её поступила в институт в этом году, деньги на учебу немалые нужны, муж не работает, хорошо хоть по инвалидности получает пенсию от рудника и государство небольшую выплачивает. Сама вот на двух работах жилы рвёт…
Нет, знаю хорошие качества нашего «менеджера» – чак-чак превосходно делает! Это блюдо такое – хлебные шарики, залитые мёдом и сдобренные грецкими орехами.
Я положил руки на синтезатор и внимательно посмотрел на Фариду:
– Вот почему женщины все такие? Чуть что, сразу – жениться! Может я не нагулялся ещё?
– Ой – бай! Не нагулялся он! Да тебя наши девки на сувениры растащат! Вот ты какой молоденький да пригожий! Женишься – жена хоть отбивать девок от тебя будет!
Не знаю, с какой дури в моей голове мелькнула мысль: «А не переспать мне с этой татарочкой?»
Как любил шутить мой друг и отличный клавишник – Лёха: «Татарки, они горячие! Кроме того – у них поперёк! Чем шире ноги раздвинет, тем сильнее сожмёт!»
Мы, конечно, ржали над его приколами, но повариха с типично русским именем – Валентина, всегда томно поглядывала на Лёху. И хотя была она только по отцу татарка, мы считали нашего клавишника знатоком по части татарского секса. И тут меня словно кто под бок толкнул
– Да не люблю я девок! С ними возни много! Ухаживай, соблазняй, а в сексе они никакие! Толи дело зрелые да опытные женщины! Сама старается себе удовольствие сорвать и тебе доставить! Вот вы, Фарида, всегда проходите мимо класса, и когда дверь открыта так и норовите задержаться! Зачем?
– Ой, ой! Какой наблюдательный у нас работник появился? Да на тебя посмотреть! Поди глазами не намозолю! На кого мне ещё смотреть? Один мужичок ты в нашем бабском коллективе!
– Да, вы правы – за погляд денег не берут! Но если долго смотреть, я ведь и переспать могу предложить!
– Ой – бай! Ой – бай!– запричитала она, схватившись за голову, – у нас мусульманок, нельзя изменять мужу! Даже думать об этом нельзя!
– Так и не смотри! – в душе возникло чувство легкого раздражения, – не изменяй, кто заставляет? Только годы идут, тело стареет! Да и душа, не согретая мужской лаской, мается долгими ночами! – я вдруг вспомнил, что муж Фариды, бывший горняк был придавлен каменной глыбой и, получив повреждение позвоночника, напрочь лишился подвижности ног. А что если травма повлияла и на мужские способности?
Фарида, плотно сомкнула повлажневшие глаза:
– Все правильно говоришь! Только где тут найдешь ласкового мужчину? Да к тому же умного, да не болтливого про свои похождения?
– Так вот он! Чем я не умный и болтать не люблю! – с чего это вдруг вот так, сразу я пошел ва – банк? Сам до сих пор удивляюсь своей дурости или смелости? Только и мелькнула в голове наша студенческая поговорка: «Раз пошла такая пьянка – режь последний огурец!». А что я терял? Или приобретал? Презрение тетки старше меня на тринадцать лет? Да мне оно – по барабану! А согласится? Мне ли бояться секса?
Фарида встала со стула, положила руки на его спинку. У меня даже мелькнула мыслишка: «Шандарахнет с дуру по голове! Дон Жуан хренов! Мало тебе двух теток, нет – на третью потянуло!»
– Слышишь, Сергей, ты сам напросился! У меня вот уже восемь лет как не было мужчины! Для женщины это ох, как тяжело! Порой, одёжную щетку между ног положишь и так засыпаешь! Волчицей выть хочется! А нашим мужикам, только выпить! А уговоришь кого на встречу, так разболтает! Ты, вот что, завтра я топлю баню. Мужа на коляске туда привезу, помою, да назад, домой увезу. Уложу спать. Сама пойду ополоснуться. Подходи часикам к десяти. Ты знаешь, где я живу?
Я, кивнул головой.
– Только ты приходи со стороны ручья, там высокая трава, а вдоль берега тропинка идёт.
Возле бани лавочка есть. Если раньше придёшь, или я не управлюсь, посиди, подожди. А позднее придёшь, я тебя подожду. Запиши мой сотовый, только раньше десяти не звони. Договорились?
– Договорились! – я записал номер её сотового в память своего телефона.
– А не придёшь, так не обижайся на меня! – она отодвинула стул и вышла, слегка покачивая бедрами.
– «Ну, подожди, голубушка! Будут твои бедра у меня в руках!» – от этой мысли сладко заныло в паху.
Тронул клавиши синтезатора, и вот оно! Пошла, полилась мелодия! Словно кто-то невидимый и властный двигал моими руками. Торопливо всё записал и стал обдумывать сегодняшнее приключение.
Мои наглые предложения вдруг встретили понимание и согласие. Мало того, довольно темпераментный и бурный секс. Хотя как знать, с Фаридой я ещё не трахался и как с ней пойдёт дело, пока не знал. Да и тревожило немного одно: второй секс за полтора суток! Может быть, не смогу столь ярко проявить себя? Эту мысль я прогнал сразу – до десяти часов вечера, а точнее уже ночи, да ещё следующего дня, вполне наберусь сил. И в этом у меня был небольшой опыт – как-то раз пришлось четыре раза иметь секс. Правда, с тремя партнёршами. И за одни сутки. А тут всего две. Справлюсь!
Усмехнулся: однако, какой разбег! От директора до технички.
А, успокоил я себя, тетки, словно собаки на кость, кидаются на молоденького, так пусть их! Вперед, Серёга!
Как прошли занятия и последующая за ними ночь, это не интересно. Только спал я крепко и безмятежно. Утром, похвалил свой член за бодрое стояние и пообещал ему вечернее приключение. В музыкалку рано не пошёл, дома взял скрипку и проиграл вчерашнюю мелодию. Укладывая инструмент в футляр, усмехнулся: как буду записывать ноты, если пойдёт новая мелодия? Даже название ей придумал: «банная сюита».
Юмор, юмором, но я на всякий случай прогулялся к мостику через ручей. Оттуда, хотя и плохо, просматривался дом Фариды и подходы к бане. Глухое местечко на окраине поселка.
Вечер наступал как-то лениво. Но я, на всякий случай, легонько протопив свою баньку, навёл полный порядок. Обтягивающие спортивные трусики, джинсы. Дёрнул несколько раз молнию – порядок, легко скользит и не заедает. Так, наденем тёмную рубашку – нечего светиться в темноте! Зелёная ветровка, всё – всё, теперь можно не торопиться.
Размял пальчики, прогнав несколько мелодий, ну, вот и пора!
Пошел навстречу приключениям, так и хочется написать: на свой член!
Ручей протекал в конце огородов, и местные поперёк его поставили изгородь, чтобы бродячий скот не топтал их грядки. Пойдя тропинкой метров сто, заметил первый сюрприз: кто-то заботливо вырубил толстенные стволы репейника. А вот тут – ветка ивы, преграждающая путь, надломлена и отведена в сторону.
Вот это забота!
То, что это сделала Фарида, я не сомневался. Стало приятно и тепло на душе.
Некстати вспомнился анекдот: «Между женским и мужским монастырями был прорыт потайной ход. Причём, девять километров девятьсот девяносто метров, прорыли монашки. Остальное – монахи!»
Баня стояла метрах в пяти от ручья. Надо сказать, что это было довольно просторное помещение, деревянный сруб, метров десять на десять.
Едва я сделал первый шаг по бетонной дорожке, ведущей вверх, как послышалось легкое покашливание. Ох, уж и конспираторша! Пусть её! Вон как меня встречает!
– Серёженька! Я так тебя ждала! Переволновалась вся. Думаю – не придёшь ты. Зачем я тебе, вон на тебя, сколько девчонок заглядываются!
Она порывисто схватила меня за руку и с ловкостью кошечки, поймавшей птичку, повела за собой.
– Подожди…, – темнота за захлопнувшейся дверью показалась мне чернее тучи.
Яркий свет на мгновение ослепил, и когда глаза привыкли, я огляделся.
Это не было похоже на баню. Скорее уютная комната отдыха. Угловой диван был застелен пледом. Несколько пушистых подушечек, небрежно брошенные в углу, так и манили прилечь отдохнуть. По оббитыми оструганными досками стенам висело несколько картин, репродукции известных полотен, выполненных местными художниками. Почти посредине комнаты стоял стол и рядом, четыре стула с высокими спинками. Хозяйка этого стола явно ждала гостей. Точнее, одного гостя – меня.
Удивительные существа эти женщины! Удивительные и забавные – приглашают на свидание мужчину и обязательно стараются его накормить!
Мой достаточно богатый опыт в этих делах, привёл меня к этому выводу. «Накормить, напоить и в постель уложить» – невольно вспомнился хохмач Лёха. Юмор, юмором, но вот что точно: как только женщина приглашает мужчину на свою территорию, так сразу на столе появляется угощение. Может это только мне так везло? Ладно, довольно наблюдений, тем более что за угощение придется отпахать на сексуальной ниве.
– Серёженька, ты проходи и садись вот сюда, – Фарида, похлопала рукой по диванчику.
Торопливо отставила стул и, схватившись за край стола, стала придвигать его ко мне.