Занимайтесь своими делами

***

Ханна поставила на стол две чашки чая с высушенными липовыми цветами, вазочки с мёдом и со сметаной, и блюдо оладий из кабачка, которые недавно нажарила.

– Вы устали. Как и я. Нам обеим стоит подкрепиться.

Сесиль снова огляделась в маленькой гостиной на втором этаже, и её взгляд уже не был таким затравленным.

– Это твой дом?

– Да. Моя прабабушка умерла несколько недель назад и оставила мне его в наследство. Я только закончила с уборкой, – и Ханна вздохнула.

– Мне жаль твою бабушку, – и Стефани коснулась руки Ханны.

– Ничего. Бабуля прожила девяносто пять лет.

– Сколько?

– Столько. И всегда говорила, что не следует торопить то, что неизбежно, и надо избегать того, чего делать не следует.

Они чуть улыбнулись друг другу и взяли по оладье, макнув их в сметану.

– Ну, так чего ты так старалась избежать? От кого ты бежала?

– От брата. Его послали, чтобы вернуть меня в семью.

– А ты не хочешь вернуться?

– Хочу, конечно, я очень люблю свою семью. Но сначала я должна кое-что выяснить, а они мне не дают. Вот и пришлось сбежать. А через пару дней я уеду.

– Куда? О, извини, мне не стоит лезть не в своё дело. Ещё чай? И ты можешь положить свой футляр на стол или на диван и поесть спокойно.

– Это ты меня извини. Ты спасла меня. Открыла дверь, когда все захлопнули.

– Видимо, я отдала долг судьбе, – Ханна пожала плечами.

– Как это?

– Этот дом, эта страна, моя новая работа – это для меня стало дверью в новую жизнь, которую открыла для меня бабушка и её окружение.

– А что за работа? Ты портниха? У тебя фартук и рукава в нитках.

– Да, я портниха. Сейчас занимаюсь небольшим заказом по пошиву скатертей для кафе. А вообще я начала изучать пэчворк. Хочу стать мастером и продавать вещи в этом стиле. Я и вяжу в лоскутном стиле.

– Значит, ты нашла себя?

– Нет пока, в этом и проблема. Я получила ремесло, но не уверена, что это именно то, что мне нужно. Знаешь, если бы бабушка не оставила мне этот дом, я поехала бы путешествовать, хотя тогда у меня ещё не было моей карты.

– Карты? Какой карты? – насторожилась Стефани.

– Я нашла её в старом диване в этой самой комнате. В пра-бабушкином дневнике говорится, что она нашла эту карту, когда ей было уже двадцать лет, но не смогла пройти по ней, так как только что закончилась Великая Отечественная война и в стране, как и во всей Европе, было неспокойно. К тому же, осталось только полкарты. Чай?

– Да какой чай? – выдохнула Стефани, – у меня же тоже есть полкарты! Она досталась нашей семье от одного из предков и хранится свыше ста лет.

Ханна поставила чайник на стол и недоверчиво покачала головой.

– Так не бывает.

– Бывает. Покажешь?

– Сначала ты. Это она? – Ханна кивнула на футляр, – кстати, как тебя зовут?

– Сесиль. Точнее, я Стефани Изабель Сесиль Леруа де Сандра. Моя семья, в общем, все они хранят какую-то тайну, но со мной никто не разговаривает.

– Но они дали тебе карту.

– Ха-ха! Дали. Да как бы не так. Мне пришлось украсть её, так они послали по моему следу Стефана. Это мой брат.

– Я поняла. Так это та самая карта?

– Да. Но она довольно длинная. Есть, где расстелить?

– Идём со мной.

Ханна сняла фартук, отерев о него руки, и начала подниматься по лестнице. Стефани пошла следом, отметив на ходу, что домик был узким и тесным, по одной комнате на этаже, которые соединялись крутой скрипучей лестницей. На стенах были развешаны чёрно-белые фото в новеньких рамках.

– Это моя семья. Нашла в архиве и решила, что их место рядом со мной, – пояснила Ханна, заметив её взгляд.

Они оказались на третьем этаже. Под высоким потолком, переходящим в остроконечную крышу, была небольшая спальня, в которой был и шкаф, и туалетный столик, и даже уютный кофейный столик с двумя креслами, но не было основного – кровати.

– Кровати нет, потому что на старой умерла пра-бабушка, и я её отдала, а новую я пока не купила и сплю в гостиной на новом диване. Можем раскатать их здесь или на чердаке.

– На чердаке? – удивлённо спросила Стефани, глядя вверх.

Ханна счастливо усмехнулась.

– Это моя гордость! Большая тайна маленького дома. Идём.

Она отодвинула из угла за шкафом простой белый стул и открыла узкую дверцу, оклеенную, как и стены спальни, светлыми обоями с цветочным мотивом из мелких синих, голубых и лазоревых фиалок. Дверца открылась бесшумно, Ханна нажала сразу за ней выключатель.

Пригнув головы, девушки шагнули на ступеньки – всего три – и поднялись в скрытое за стеной спальни помещение – на чердак. Здесь было чисто и сухо. У одной стены было составлено множество картонных коробок с вещами и несколько предметов старой мебели. У окна стояла обувница с двумя парами обуви – очень странной и старинной – деревянные башмаки с загнутыми носами.

– Невероятно! – воскликнула Стефани, – это кломпы? То есть, сабо?

– Ты знаешь, что это?

– Конечно! Традиционные голландские деревянные башмаки. Ну, или французские. Просто одна из моих бабушек была из Голландии, и в нашей семье их называют не сабо, а кломпы.

– А в нашей семье их называют именно сабо. Дед ещё рассказывал, как ему рассказывал его дед, что от названия этих башмаков произошло слово «саботаж», так как возмущённые бесчеловечными условиями рабочие совали эти башмаки в станки и устраивали стачки, чтобы остановить работу и бороться за свои права. Я нашла их в доме и решила оставить и немного реставрировать, так как их носили…

– Твои предки? – подхватила Софи, – Я тебя понимаю. Я тоже предана семье. Жаль только, что они вовсе со мной не считаются.

– Может, просто решили отложить разговор? – заметила Ханна.

– А решила, что сейчас уже самое время. Смотри.

Стефани открыла футляр и расстелила на полу свою часть шёлковой карты. Ханна присела рядом на корточки и погладила ткань рукой.

– Глазам не верю! – воскликнула она и встала, – погоди-ка.

Она подошла к одной из коробок и достала оттуда деревянный цилиндрический футляр, а из него вынула длинный отрез шёлка с нанесённой на него чёрной тушью картой. Две половинки карты соединились чётко по линии отреза в единое целое. Девушки восторженно ахнули.

– Ты понимаешь, что нас сама судьба свела? – прошептала Стефани.

– Ты права, это просто невероятно! – согласилась Ханна тоже шёпотом.

– Нам надо поговорить, – сказала Стефани.

– Сейчас, только сфотографирую, – и Ханна навела камеру смартфона на расстеленную на полу карту, оказавшуюся длиной около двух с половиной метров.

– Ты гений! Я бы и не подумала. Но у меня нет телефона.

– Скажи номер, и я тебе скину. Ты зарегистрирована в какой-нибудь сети?

– Точно! Ты точно гений. Набирай…

***

Утро вошло в голову Ирен навязчивым омерзительным бурящим звуком.

– Боже, что это? – простонала она и позвонила на рецепшен.

– Приносим извинения, мадам. Это небольшие ремонтные работы. Всё ради вашего комфорта, – ответили ей.

– Да какой, к чёрту, комфорт? Это безобразие! Как будто тоннель прокладывают в Вогезах.

– Нам очень жаль. Что подать мадам на завтрак?

– Цианид! – рявкнула Ирен, но тут же взяла себя в руки, – омлет, круассаны с джемом из мирабели, капучино и йогурт с черникой. И только попробуйте включить в счёт обслуживание в номере.

– Да, мадам, скоро всё доставят в «Маленькую лодочку»…

Морис сверлил так, словно на месторождение нефти напал, и вскоре необходимая дыра между двумя этажами была проделана.

– До конца дня, мадам, мы проложим трубы и подключим канализацию и водоснабжение в новом санузле. Сегодня же заделаем дыры и всё заштукатурим. А завтра можно будет установить новую сантехнику и начать отделочные работы. Вы можете уже сейчас закупить плитку, клей краны, смесители и всё необходимое, включая счётчики. Вот список, – и Морис протянул бумажку хозяйке.

– Отлично. Я в тебе не ошиблась, сынок.

– Так это безобразие на несколько дней? – возмутилась Ирен, спустившаяся вниз и элегантно одетая к малому выходу.

– Да, но такого шума уже не будет, мадам. Немного постучим и всё. Правда, придётся просверлить пол под крепления для унитаза…

– Избавьте меня от подробностей.

Она процокала на каблуках к выходу. И обернулась.

– Я вернусь к вечеру. И чтобы к тому времени уже была тишина.

Когда дверь за ней захлопнулась, Морис и мадам Леони переглянулись.

– Успеешь? Впрочем, не торопись. Даже если сейчас я потеряю эту капризулю, в будущем всё окупится. Работай, мой мальчик. Я приготовлю на ужин медальоны из телятины с шампиньонами, тушёным пореем и молодой морковкой. И сыра насыплю побольше, – пообещала мадам Леони…

***

Арно проснулся, как только проснулась женщина, но притворился, что ещё спит. Она встала с кровати так легко и бесшумно, что он не почувствовал бы, если бы на самом деле спал. Подойдя к окну, раздёрнула шторы.

Свет окутал ладную фигурку сияющей фатой феи. Она вдруг выгнулась и приподняла волосы. Он усмехнулся. А вот это уже поза для него. Догадалась.

– Ты очень красивая, – сказал он положенную фразу.

– Угу.

Она подошла и присела рядом. Притягивать и целовать не хотелось.

– Завтракать будем? – спросила Мелиса.

Догадалась. Умная девочка. Но и завтракать с ней вдвоём ему не хотелось. Впрочем, завтрак он ей вчера обещал. Даже кофе в постель. А слово надо держать.

– Будем. Закажи на свой вкус, только добавь для меня кофе.

Она хмыкнула и набрала внутренний номер.

После душа Арно почувствовал себя лучше, но нахмурился ещё больше. Сестра осталась на улице без денег и без телефона – всё из-за глупого гонора и упрямства. Впрочем, Стефани с рождения слыла в семье везунчиком: что бы ни случалось, всерьёз её ни одна беда не касалась. Но искать надо. Ночь она, скорее всего, перебилась где-нибудь на вокзале, но с утра точно во что-нибудь вляпается.

В дверь постучали. Он прислушался. В душе ещё лилась вода, Мелиса мылась. Он сам принял заказ и рассчитался. И уже выпил первую чашку кофе, когда она выпорхнула из ванной точь-в-точь в том же виде, в каком он увидел её впервые. Снова чуть закружилась голова, хотя эти ложбинки и впадинки, украшенные каплями воды, как бриллиантами, он тщательно исследовал ночью, и тайна ушла.

– Наш завтрак. Садись, – и он галантно отодвинул ей стул.