Хранители пяти сердец

И вот она уже в своей гостиной разбирает чемоданы с вещами, что забрала из дома и пентхауса Влада. Сколько же барахла насобирала – все какие-то бездумно-безумные наряды, украшения, меха. А обуви сколько – ей и за десять лет всю не сносить, даже если каждый день новую пару надевать. Звонок в дверь отвлек ее от размышлений. На пороге вырос Элвис и смело шагнул внутрь квартиры.

– А самое главное ты не забрала у него!

Сандра не удивилась обращению на «ты», не удивилась появлению Элвиса в своей квартире. Ее внимание было приковано к сувениру, который она привезла из Соединенного Королевства несколько лет назад и который теперь был в руках ее гостя. Это была милая безделушка, которая стояла у нее на буфете в гостиной. Она ее прихватила вместе с фоторамками, когда переезжала к Владу. Это были шары Ньютона, она их приобрела вместе с веджвудской статуэткой пастуха с барашками и изящными щипцами для сахара в одной антикварной лавке на окраине Лондона. Барашков и щипцы она подарила маме. А шары Ньютона оставила себе. Они были сделаны из какого-то полудрагоценного камня и напоминали модели планет. А подставка и нити были из какого-то металла, напоминавшего сплав меди и бронзы с вкраплениями серебра. Шары так бодро и слаженно качались среди сплинующего антиквариата прилавка, что Сандра, решив, что по темпу жизни нашла единомышленников, не смогла пройти мимо. Помнится, с ними на таможне возникли какие-то сложности – служащий никак не хотел пропускать сувенир в ручной клади, уж очень они сигнализировали о себе на досмотре.

– Элвис, я не прошу тебя объяснить, как ты нашел мой дом, но как ты прошел охрану Влада и забрал мою вещь, объясни мне? – Сандра, не заметив, тоже обратилась к Элвису на «ты», и для нее это было так привычно, словно она знакома с ним сто лет.

– Сандра, ты же знаешь, что для нас не существует преград в виде стен, пространства и времени, не забывай об этом никогда, ты можешь больше, чем тебе внушают всю жизнь.

Машина резко затормозила, и Сандра проснулась. Сон опять был более чем странный – неудивительно, в таком нервном напряжении что только ни приснится. Не менее странная ситуация происходила сейчас на улице. Кортеж Влада, который имел все атрибуты преимущественного права двигаться по спецполосам в Москве без остановок и ограничений, остановили. Что происходит, Сандра понять не могла, только прислушивалась к разговорам. Из трех автомобилей кортежа вышли водители и сосредоточенно показывали документы сотрудникам автоинспекции, те как ни в чем не бывало сверяли номера, открывали капоты, заглядывали в багажники. Влад между тем на соседнем сидении неторопливо набирал по громкой связи номер какого-то генерала. Номер оказался заблокирован. Влад пролистнул список контактов и снова набрал номер, звоня уже другому генералу. Абонент вне зоны доступа. Влад отдал приказ охране приготовиться и в их окружении соблаговолил выйти лично на разговор к сотрудникам дорожной полиции.

Сандра выскользнула под дождь. Потоки воды безжалостно полились на ее роскошные волосы, мгновенно повисшие мокрыми прядями у лица. Пальто сразу намокло, сквозь сапоги она ощущала бурное течение смываемой с улиц города грязи, которую не успевал принимать резервуар ливневой канализации. На нее никто не обращал внимания, никто не бежал к ней с зонтом. Тем сильнее щемило чувство одинокой несвободы. Можешь делать что хочешь, находясь в зоне видимости, но пока не до тебя.

– Я не хочу так. Я не буду. Я живу свою жизнь и принимаю решения самостоятельно! Моя воля никому не подвластна! – начав шепотом, переходящим в крик, твердила темному небу, ветру, дождю Сандра.

Над ней возвышались громады небоскребов московского Манхэттена, стеклянные стены которых скрипели от порывов ветра, их внутренние дворы раздирало от сквозняка – кубарем летели мусорные баки, дорожные ограничители и строительный мусор. С незаконченной стройки ветер почти сорвал маскировочное полотно, и оно, как флаг, развевалось, хлюпая и разгоняя потоки ливня в разные стороны. По эстакаде проносились автомобили, поднимая с асфальта миллионы брызг. Небо разрезали вспышки молнии, – гроза поздней осенью – явление почти аномальное. Вот откуда здесь, на Третьем кольце, в третьем часу ночи в такую погоду патруль? И почему их остановили? Не чувствуя холода и ветра, Сандра как завороженная смотрела на разгулявшуюся стихию.

Вдруг сквозь звуки непогоды она услышала голос Ариадны:

– Сандра, быстрей, сюда! Сандра, поторопись!

Подруга, высунувшись из автомобиля, который остановился позади внедорожника, активно жестикулировала. Сандра бросилась к ней, и сразу сильные и ловкие руки подхватили ее и помогли забраться внутрь. Дверь захлопнулась, машина резко рванула с места. Сандру отбросило на сидение, она стала искать ремень безопасности, чтобы пристегнуться, понимая, что ее побег чреват непременной погоней. Руки ее дрожали, и она никак не могла попасть в замок.

– Позвольте я вам помогу, Сандра, – прозвучал приятный баритон. – И позвольте я представляюсь – мое имя Адам Александрович.

В машине был полумрак, и глаза Сандры, ослепленные десятками фар, пока она стояла на проезжей части, не сразу привыкли к темноте, она видела лишь очертания незнакомца.

– Спасибо, Адам Александрович! И Ариадна, и Элвис, спасибо вам всем. Отвезите меня домой, пожалуйста, – с этими словами Сандра отдала мужчине ремень, и он тут же послушно защелкнулся. Мокрыми и замерзшими руками она убирала прилипшие к глазам пряди волос и украдкой осматривала салон автомобиля и его пассажиров. Похоже, это был минивэн, модифицированный внутри под салон люксового автомобиля. Она и любезный джентльмен сидели спиной к водителю, напротив были Ариадна и ее преданный венецианец. Окна были так сильно затемнены, что почти не видно было, что происходит снаружи. Маневры автомобиль явно совершал, но пассажиры сидели, непринужденно расположившись, и на подлокотниках стояли бокалы с пенящимся шампанским.

«Он догонит, они будут перехватывать, он уже наверняка всем дозвонился и передал по сводке номера автомобиля, в котором Ариадна меня увезла. У этих людей будут проблемы. Ариадне аннулируют большинство виз. Он не остановится», – мысли держали в напряжении Сандру.

– Не волнуйтесь, – опять обратился к ней пожилой джентльмен. – Ваш бывший спутник не сделает ничего. Вы же решили, что свободны, что никто не может управлять вашей волей. Вы все правильно сделали. Вам ничто не угрожает, вашей подруге тоже. Я вам предлагаю сменить мокрую одежду и отдохнуть, у вас выдался непростой день.

Сандра повернулась к говорящему и стала внимательно его разглядывать, насколько это позволял полумрак салона. Это был мужчина лет шестидесяти, волосы его уже тронула седина, но видно было, что в молодости он был брюнетом. У него был властный профиль, правильный нос, выступающие надбровья и выдающийся подбородок. Глаза его были ярко-фиалкового цвета, взгляд глубокий и пронзительный одновременно. Пожилой господин сидел, придерживая одной рукой трость с круглым набалдашником, и что-то от римского патриция или французского средневекового кардинала было в этой позе. Каких только чудаков вокруг себя Ариадна не соберет.… И даже они готовы ей всегда прийти на помощь. «Человечище!» – гордилась подругой Сандра. Ари тем временем ворковала с Элвисом. Она была все в том же странном одеянии – блистая парчой плаща и стразами на пряжках туфель, красотка потягивала шампанское и говорила со своим спутником на итальянском. Звук венецианского наречия вернул Сандру в действительность – она потянулась за сумочкой, чтобы достать зеркальце… Сумка осталась в машине Влада. В ней все: документы, кошелек с картами, косметика. «Мокрые, грязные одежда и обувь, косметика наверняка поплыла», – загрустила Сандра. Волосы стали подсыхать, и их срочно требовалось расчесать. Сандра стыдилась своего неопрятного вида, она отвернулась к окну и сделала вид, что спит.

Машина ехала еще полчаса, потом остановилась, и снаружи послышался шум отъезжающих ворот. Элвис отодвинул дверь автомобиля и помог выйти Ариадне, затем подал руку пожилому господину. Адам Александрович обратился к Сандре:

– Пожалуйста, Сандра, будьте моей гостьей, я вам предлагаю мой дом как временное убежище. Спустя время вы сможете вернуться к себе, если захотите, – с этими словами он подал ей руку и помог выйти из автомобиля. Уже подходя к особняку, Сандра обернулась и увидела, что операция по ее спасению проходила на инкассаторском автомобиле – снаружи он выглядел именно так. Огромный броневик болотного цвета опоясывала надпись «Легионбанк».

Утро Сандры началось в три часа пополудни. Сквозь прикрытые глаза, потягиваясь, как кошка, она рассматривала комнату. Помещение было размером с ее квартиру – метров шестьдесят. Интерьер в дворцовом стиле, но сделан качественно и со вкусом. Чего только стоили шелковая обивка стен нежно-голубого цвета с окантовкой тончайшего кружева, похожего на изделия брюссельских мастериц. Белая мебель натурального дерева с золотой резьбой и такой же, как на стенах, обивкой. Изящные светильники и люстры, тончайшего фарфора напольные вазы династии Мин – все это великолепие не оставляло сомнений, что у хозяина дома был утонченный вкус. К спальне примыкали мини-кабинет, просторная гардеробная и роскошная ванная. «Средоточие моих пристрастий – будто архитектор этого дома прочел когда-то мои мысли», – любовалась Сандра. В гардеробной ее ждал сюрприз – все вещи, которые были в домах и квартирах Влада, обувь, одежда, украшения, были аккуратно размещены на полках, вешалках и в тумбах. Заглянув в кабинет, Сандра увидела свой любимый ноутбук на столе и рядом мило и слаженно тикающие шары Ньютона.

В комнату постучалась и тут же вбежала Ариадна:

– Дружочек, как ты? Я изнервничалась совсем, а ты спишь и спишь! Вещи нашла свои? Я их привезла. Ох и накупила же ты себе гардеробов, красотка! Еле собрали вчера с Элвисом.

– В смысле собрали с Элвисом? Как вы охрану прошли? Ты серьезно?

– Все хорошо, дарлинг, все твои вещи на месте. Влад уехал в командировку. Приедет нескоро, выдохни и забудь. Кстати, если хочешь, можем сгонять на уикенд куда-нибудь в Европу. Ты как? Можем к Элвису в гости.

– Ари, ну какая Европа! Влад наверняка уже по своим связям аннулировал не только мои визы, но и твои в придачу. Да и не верю я, что он в командировке. Уже на выезде с этой улицы меня будет поджидать его служба безопасности. Но спасибо, подруга, что дала отдышаться. Хотя бы пару дней здесь отдохну.

– Сандра, я не буду спорить, ты сама все увидишь и поймешь. Пойдем обедать. Нас уже заждались.

Картина, которая предстала перед девушками, смутно напоминала прием или праздничный банкет. Был сервирован стол, вокруг которого сновали официанты. У камина сидела арфистка и переливно музицировала. В креслах по всему залу расположились пожилые мужчины, их было человек десять-двенадцать. Сандра не успела пересчитать и рассмотреть всех: их сразу же пригласили за стол. Во главе сидел Адам Александрович. Сандру он пригласил присесть по правую руку от себя. Ариадна устроилась рядом и называла подруге имена присутствующих мужчин, каждый из названых приветствовал Сандру, почтенно склоняя голову. Сандра была очень голодна, и ей, откровенно говоря, было не до новых знакомств и церемоний. Она накинулась на еду и почти не слушала, что говорят за столом. А за столом начали произносить тосты за присутствующих дам, и это было невыносимо скучно. «Приплыли. Из одной клоаки тоски в еще большую, – злилась про себя Сандра. – Что же мне так не везет. Вся жизнь однообразна, скучна и предсказуема. Сейчас эти старички примут на грудь и начнут, вспоминая молодость, приударять за нами. А где Элвис, интересно?» – почему-то вспомнила о нем Сандра. Ровно в эту минуту открылась дверь, и венецианец жестом пригласил всех перейти в другую комнату. Взглянув вопросительно на Ариадну, Сандра проследовала за всеми. Ариадна глазами дала понять, что и их это касается.

В комнате по центру располагался стол, покрытый зеленым сукном. На нем стояли массивные бронзовые канделябры с фигурными свечами и были расчерчены какие-то графы и знаки. Электричества и других изобретений человеческой цивилизации последних веков типа гаджетов и мониторов в комнате не было. «Этого еще не хватало. Подпольное казино – это уже моветон», – опять возмущалась в мыслях Сандра. Элвис с видом опытного крупье начал сдавать всем какие-то пластинки. Адам Александрович не брал пластинки. Он сел опять во главе стола, взял в руки перо и древний, золотого цвета свиток, на котором он стал старательно выцарапывать какие-то слова. Ари тоже не играла. Она села чуть поодаль, не за общий стол, а за небольшой столик. На столике был мольберт из цветного стекла, в который был насыпан песок и по которому катался шарик. Шарик двигался сам по себе, выводя знаки, иероглифы, цифры, лица.

– Да будет так! Силы небесные и земные на этот час становятся едины, и каждое действие найдет свое воплощение, – с этими словами Адам Александрович надел плащ, какие носили рыцари или монархи средневековья. Все в комнате последовали его примеру. Сандра удивленно повернулась к Ариадне – та как ни в чем не бывало завязывала ленты на том самом плаще, который был на ней накануне. «Ладно. Посмотрим, что они будут делать дальше. Лишь бы мессу не служили». Внутренний голос прошептал: «Ты же хотела интересно жить».

Элвис тем временем развернул свиток, по виду не менее древний, чем у Адама Александровича, и стал зачитывать какой-то текст на непонятном Сандре наречии. Адам Александрович остановил его на полуслове:

– Агалай, мы сегодня говорим на русском языке во время Совета по причине присутствия нашей уважаемой гостьи.

– Да, Аккади, – продолжил Элвис по-русски. – Запросы на сегодняшний Совет: первый, который пройдет общим голосованием, – разработка палладиевых месторождений в Северной части России; второй, по которому каждому предоставляется право высказать свое предложение, – возврат ключевых артефактов Пальмиры к месту источника. Прошу приступить к голосованию по второму вопросу.

Сандра не верила своим ушам. Впрочем, и глазам она тоже не верила. Неужели эти почтенные старцы, с виду ничем не отличающиеся от удачливых московских бизнесменов и чиновников, будут играть в эту игру? Неужели есть еще люди в мире бизнеса и власти, кому не чужды забавы и развлечения, хоть немного отличающиеся от рутинных выездов на сафари в Африку, океанскую рыбалку на голубого марлина и в рестораны Парижа в сезон трюфеля? Ей с каждой минутой становилось все интереснее, и скепсис она сменила на выжидательную позицию. Как в детстве – в начале приключенческого фильма в предвкушении чего-то интересного, чего не знала и не видела раньше.

Мужчины тем временем раскладывали пластинки по какому-то только им известному принципу. Сандра взяла в руки свои пластинки. Они были из металла, напоминающего золото. Да нет, это и было самое настоящее золото! Толщиной они были примерно полсантиметра, прямоугольные, как домино, но раз в пять больше. На них были различные знаки – буквы неизвестного Сандре алфавита, клинопись, руны и символы, которыми обычно изображали небесные тела – Солнце, звезды. Пластинок Сандре выдали семь. У всех сидящих за столом было разное количество – от одной до двенадцати – успела посчитать Сандра.

В комнате стояла абсолютная тишина, только звук передвигаемых пластинок иногда ее нарушал. «Вот это игра», – комментировала мысленно девушка. Вдруг знаки на ее пластинах стали двигаться и меняться местами. Мужчина, у которого было наибольшее количество пластинок, разложил их столбцами по три в ряд. Он сидел напротив, и она видела, как его знаки тоже задвигались и выстроились своим порядком. Ничего не понимая в происходящем, Сандра любопытно разглядывала лица почтенных мужчин. Они были спокойны, уверенны и сосредоточены.

– Пожалуйста, каждый пусть возьмет в руки свой финальный результат, – заговорил опять Элвис.

Сандра, по-прежнему не понимая правил игры, интуитивно взяла в руки пластинку, знаки которой остановились последними. Вдруг в комнате все задвигалось и поплыло. Мужчины, вернее, их тела, стали прозрачными, стены исчезли, и Сандра оказалась одна в темноте какого-то открытого пространства. Потом она увидела лестницу и стала по ней подниматься. Ступени были разных размеров, лестница то расширялась, то сужалась. Наконец Сандра вышла на открытую площадку. Было тепло и совсем безветренно, как будто в вакууме. Над головой было невероятной высоты ночное звездное небо. Площадка как будто висела в воздухе – это не крыша небоскреба и не вершина горы. Но самым замечательным было не это. Огромная луна была совсем рядом. Еще немного, и Сандра могла бы дотронуться до нее рукой. За Луной притаилась планета поменьше. К этой маленькой планете сходились несколько висящих в воздухе переходов, по которым двигались толпы людей. Они были как бы прозрачные и все в одинаковых одеждах – светлого цвета и в пол. Сандре стало не по себе, она замерла на месте и наблюдала. До нее доносился гомон их голосов. Они заходили в туман этой планеты и исчезали в нем. И не было этим людским потокам конца. На Сандру накатила невыносимая грусть, тоска, она заплакала. Сердце ее рвалось от щемящей боли. Ей было невыносимо жалко этих людей, но она не понимала причины своего сострадания. Они не выглядели несчастными. У них был скорее сосредоточенный вид, как у пассажиров на вокзале, которые на вокзальном табло ищут номер пути своего поезда. Вдруг поверхность под ней качнулась, и она упала, на несколько мгновений потеряв сознание.

Очнулась она от зноя, лежа на обжигающем песке под палящим солнцем. Яркий свет слепил глаза. Вокруг были сплошные развалины, и лишь одна постройка отдаленно напоминала храм. Колоннада была почти разрушена, ступени выщерблены, от статуй остались лишь пьедесталы. Но вход был четко виден, дверь – открыта. Сандра решила там укрыться от солнца. Когда она стала подниматься по ступеням, на ногах своих она увидела не туфли, а плетеную обувь, какую носили на Ближнем Востоке в древности. Осматривая себя, она с удивлением обнаружила на месте вечернего платья льняную тунику и накидку, головной убор в виде платка оказался кстати: солнце нещадно жгло. В храм Сандра зашла беспрепятственно, и дверь за ней тут же захлопнулась. Внутри было прохладно и тихо. Потрескивали факелы, шелестел фонтан, и где-то в сводах раздавался монотонный стук маятника. Он был огромен, находился под потолком напротив входа – там, где обычно в христианских храмах располагается алтарь, и раскачивался под влиянием какой-то неведомой силы. Сандра направилась в сторону маятника. Прямо под ним в полу храма была огромная чаша из розового мрамора, заполненная водой. В центре нее был гигантский кристалл. Как только маятник зависал над кристаллом, по нему проходил электрический разряд. Блики от вспышек отражались в воде и на стенах храма.

– Это пульс Земли.

Сандра вздрогнула и повернулась. Позади нее стоял мужчина лет восьмидесяти с длинными седыми волосами. В руках у него был посох. Одет он был почти так же, как и она – в льняную тунику, подпоясанную веревкой, на ногах сандалии. У него была длинная седая борода, а на голове серебряный обруч.

– Если его не поддерживать, начнется хаос. Сначала катаклизмы, потом жизнь остановится, – продолжал мужчина. – Всего таких мест пять для поддержки жизни на этой планете. Ты сейчас здесь, чтобы увидеть, как они действуют. Пойдем, я тебе еще кое-что покажу. Поторопись, у меня еще много дел. Я один здесь, нужно все успевать.

Сандра почти бежала за этим дряхлым с виду стариком. Они прошли за алтарь, и там ей предстало зрелище, потрясающее масштабом и натуралистичностью творения.

На пьедестале была Земля. Она жила и сокращалась, как огромное сердце, поворачиваясь и давая импульс огромному маятнику. А он в свою очередь давал импульс ей. И эта прочная связь подчиняла своему ритму все живое. Сандра уже спустя секунды начала дышать в такт этой невероятной конструкции. Она чувствовала биение сердца Земли внутри себя. Она испытала высочайшее чувство единения со всем живым и оказалась в одном диапазоне мыслей, чувств и осознания бесконечности Вселенной. Это было ощущение безусловной любви, счастья, принятия и радости. Она наполнилась теплом и светом, слезы градом лились у нее по лицу. Это были полет, неведомая доселе свобода и освобождение от всех пут и оков.

Сандра видела, как ворота храма открылись и вошла группа людей. Каждый из них нес что-то в руках. Кто-то – огромные драгоценные камни. Кто-то – свитки и рукописи. Они сложили все свои богатства перед алтарем, преклонили колени, затем вышли через другую дверь храма.

– Домой возвращаются, – объяснил Сандре старец. – Много даров сегодня. Надо все распределить. Это топливо для моего маятника. Когда не хватает, приходится запрашивать наверху дополнительную норму. Но это всегда в долг. И лучше не брать. Иначе иногда такое взамен просят…

– Вы свитками и камнями топите маятник? Не жалко сжигать?

– Это ты так видишь. На самом деле это энергия, которую души заработали в различных воплощениях. Она – дистиллят наивысших энергетических форм. Только самые высокие души могут такую собрать и принести сюда.

– Высокие – это правители, президенты, монархи?

– Нет, иерархия – лишь средство для постижения высших истин и дополнительная возможность насобирать тот потенциал, который позволит домой вернуться. Но не все могут совладать с пагубными соблазнами. И, получая статус, скатываются в еще более низкие вибрации. Гибнут империи, гибнут цивилизации. Цикличность воплощений увеличивается, а сюда добираются единицы из миллионов душ.

– Можно ли сообщить миру об этой закономерности? Чтобы каждая душа, приходящая в воплощение, стремилась создать наибольший потенциал. Чтобы маятник работал и планета жила. Как поделиться с миллиардами людей истиной?

– Я один из двенадцати жрецов, кто обладал знанием. Нас осталось пятеро. И количество источников сократилось до пяти. Чем меньше приносят источнику высшего потенциала, тем больше он уходит в долг перед мировым разумом. Когда долг достигает критической отметки, источник переходит в другие руки. И баланс сил смещается.

– Как сделать так, чтобы источников стало опять двенадцать?

– О, это непростая задача. В мире растет количество воплощенных, но не осознанных людей. Это значит, что пройдет не одно их воплощение, прежде чем они смогут на основании своего опыта дойти до истины и начать двигаться по своему пути. Но это время. Нам бы эти пять удержать.

– Как эти пять удержать? Какие конкретно действия необходимы?

– Дитя мое, я не могу тебя учить. Истина постигается самостоятельно, в этом и смысл. Если я буду тебе все говорить, это будет мой опыт, а не твой. И это не засчитается. Ты долго будешь искать дорогу в этот храм. Поэтому сама. И да наполнится путь твой Светом!