Семетей, сын Манаса. Книга 3

Первым из всех богатырей схватился за саблю Кюлчоро.

– Семетей ава! – крикнул он. – Я выйду на поединок!

– Нет! – вместо Семетея ответил старец Бакай. – Я выйду на поединок.

– Бакай ава, – обратился к нему Семетей. – Наши молодые воины рвутся на поединок.

– Давно я хотел посмотреть в глаза Конурбаю, – сказал Бакай, – скрестив с ним топоры. Пусть поймет, что наши старики полны решимости изгнать врага из наших земель.

– Что скажете нашей молодежи? – Семетей улыбнулся, было заметно, что он уже одобряет решение Бакая.

– Пусть они равняются на нас, стариков, – Бакай тоже улыбнулся в ответ.

Он оседлал своего любимого скакуна Кекчолока, которому в этом году исполнилось шестьдесят асый от роду. Как ему самому исполнилось шестнадцать лет, Бакай поехал на нем в земли Алтая на поиски родственников отца. С тех пор он с ним не расставался. Кекчолок для Бакая стал самым близким существом на земле. Они никогда не подводили друг друга. Вернее, Кекчолок никогда не подводил своего хозяина.

Бакай прискакал к Конурбаю. За тем стояло войско поддержки числом в сотни жайсанов во главе с богатыркой Оронгу. Оно было предназначено для того, чтобы отбить Конурбая в случае, если противник начнет одолевать великого калчу в поединке.

– Я тебе обещаю! – прогремел ему Бакай. – Ты своих земель не увидишь, не то чтобы овладеть моими.

– Ха-ха, – рассмеялся Конурбай. – Я сделаю тебя рабом, чтобы ты ухаживал за моими скакунами во главе с Тайбуурулом.

Они оба одновременно развернулись и поскакали на исходные места, чтобы, разогнав скакунов, сбить друг друга с коней или проколоть копьем. Они еще раз посмотрели друг на друга, когда повернули коней, чтобы пуститься стрелой навстречу смерти или победе над врагом. Ударяя пятками по бокам скакунов, оба помчались, чтобы нанести смертельные удары друг другу копьями. Мгновенье, и раздались хлесткие удары копий по доспехам обоих богатырей – острия проскользнули по щитам. Оба промчались мимо цели, до противоположных исходных мест, чтобы повторно попытаться добиться своего, поразить ненавистного врага. Еще раз богатыри помчались друг к другу, подгоняя скакунов. На этот раз оба богатыря нацелились копьями в незащищенные места на теле противника. Удар! Копья мгновенно согнулись дугами, скакуны вздыбились, богатыри были вынуждены схватиться за гривы своих коней. Бакай сумел ударить саблей по копью Конурбая, что разбилось на несколько частей, отчего Кекчолок принял боевое положение быстрее, чем Алгара. Бакай сумел достать палицу, которой стал наносить удары по голове Конурбая. После двух ударов по шлему Конурбаю удалось подставить под удары щит. Но первые два удара Бакая нанесли Конурбаю некоторое сотрясение, он начал падать с коня. Войско поддержки Конурбая осыпало Бакая пиками и стрелами из лука, что помешало ему добить врага. Часть войска поддержки отогнала Алгару в сторону, часть пыталась прогнать Бакая подальше от Конурбая. Видя вмешательство жайсанов в поединок, несколько аскеров во главе с Канчоро примчались защитить аксакала Бакая и вступили в сражение с войском поддержки Конурбая. За ними на помощь рванули богатыри Кюлчоро, Калык и Байтайлак со своими аскерами. На бегу Суркоена Кюлчоро увидел, что Канчоро вылетел из седла Коктелки, когда скакун споткнулся, задев грудью падающего вражеского коня. Воспользовавшись замешательством Канчоро, богатырка Оронгу быстро его заарканила, используя свое великое мастерство. Кюлчоро направил Суркоена прямо на Оронгу. Скакун Суркоен прекрасно понял хозяина. Он на бегу ударил грудью саврасого коня, на котором сидела Оронгу. Она вылетела из седла и оказалась на коленях перед старцем Бакаем, который не упустил такой великолепный подарок судьбы. Он снес голову старухи. Под отчаянный визг брызнула темная кровь из кровотоков огромного тела без головы. Противники поспешно разъехались по своим сторонам…

Войска кыргызов напали на врага с четырех сторон одновременно. Ведение наступательных действий обсудили на совете у Семетея. Там же были оговорены направления движения наступавших частей войск при отступлении. Враг сперва оборонялся, но постепенно переходил от обороны к наступлению. Как только враг усиливал натиск, буруты стремительно отходили на недосягаемое расстояние. Но они неожиданно появлялись позже, когда никто не предполагал их появления, буруты будто выскакивали из-под земли и наносили большой урон в рядах войска Конурбая. Не было никаких признаков успешного продвижения войск к землям Таласа. В таком неопределенном для кангайского войска состоянии прошел месяц. Конурбай был вынужден созвать совет.

– Что с вами, болваны?! – закричал Конурбай. – До Таласа рукой подать! А встали как?! Будто к колу привязали! Каждый день гибнут наши люди.

Все сидящие калдаи опустили головы, никто не осмелился сказать причину задержки продвижения кангайских войск к Таласу. Было всем ясно, почему застряло войско. Это буруты препятствуют движению. Они малым числом аскеров внезапно нападают на передовые части, убивают нескольких жайсанов и так же молниеносно исчезают из поля зрения, будто сама земля их проглатывает, чтобы скрыть от кары кангайцев.

– Буруты издеваются над нами! – кричал Конурбай. – Никто из вас не может им достойно ответить, болваны.

– Сама земля им помогает, – произнес Чандаяк неуверенным голосом. – Буруты совершенно непредсказуемы. Появляются там, где их не ждешь. Точно так же исчезают, ни одна погоня не смогла достать бурутов.

– Может быть, нам вернуться в Чет-Бейджин? – выразил сомнение Акыяр.

– Что ты, Акыяр! – закричал Конурбай. – Погибли мои лучшие люди, Карагул, Каман алп и Жоон алп. С каким лицом я приеду в Чет-Бейджин без этих богатырей. Либо мы все погибнем точно так же, как они, либо приедем с победой.

– Нам буруты оказались не по зубам, – понурил голову Акыяр.

– О чем вы болтали в родных землях?! – Конурбай побагровел от напряжения. – Вы обещали съесть живьем всех бурутов точно так же, как вы съедаете скорпионов, змей и ящериц.

– Вы же сами запретили съедать людей, – недовольным голосом возмутился один из калдаев племени сазаншон.

– Теперь разрешаю! – закричал со злости Конурбай. – Убивайте, съедайте и закапывайте всех, кого увидите. Сломайте хребет всем, кто будет препятствовать нашему движению. Свяжите Семетея, Кюлчоро и других богатырей бурутов. Любой ценой добраться до Таласа, до казны Манаса и вывезти содержимое в Бейджин. Понятно?!

Кое-кто усмехнулся.

– Понятно.

– Нам бы сначала преодолеть перевалы в Талас, – пробормотал кто-то из толпы.

– Правильно, – поддержал его сам Конурбай. – Как быстро добраться до Таласа, предлагайте.

– Создать невыносимо тяжелые условия, – сказал Эзкара. – Зимние условия в землях бурутов, чтобы все, кто воюет с нами, убежали к себе домой от холода.

– Отлично, – обрадовался Конурбай. – Соберите всех чародеев, волшебников, чтобы зима пришла в земли бурутов. Ты сам руководи этим делом, Эзкара!

– Хорошо, мой таксыр, – обещал Эзкара.

Внезапно появились на небе крупные черные тучи, которые покрыли все небесное пространство, увеличиваясь в размерах и объемах, обволакивая снежные вершины гор Ала-Тоо. Мигом они перекрыли солнце, оттого все земли потемнели у людей на глазах. Всем казалось, что Тенгир в гневе, сильно недоволен какими-то событиями на земле и сердится на людские поступки. Начал моросить мелкий дождь, превращаясь со временем в крупные капли. Со всех сторон подул сильный ветер. Люди обрадовались, что ветер разгонит все тучи и дождь прекратится. Ан нет. Он усилился еще, будто Тенгир поливал землю из ведер. По всем ложбинам пошел сель, унося с собой вещи и людей, выворачивая деревья с корнями. Через день начало холодать, капли дождя превратились в крупные градины, которые уничтожили все растения и мелких животных. На следующий день пошел снег, сопровождавшийся снежными бурями, поднялась пурга и вьюга. Наступили невыносимые морозы. От холода люди посинели и не могли даже говорить, дрожали как листва на ветру. Аскеры в войсках начали замерзать, разом теряя все боевые способности. Им не только воевать, но и ходить было очень тяжело. Их надо было согреть, чтобы не погибли от холода. Они могли погреться только дома. Посоветовавшись между собой, Семетей, Бакай и Жамгырчы решили отпустить аскеров по домам, чтобы они спаслись от ненастья, до восстановления весенне-летних погодных условий.

– Выходит, Конурбай очень хорошо приготовился к войне, – подытожил Бакай. – Привез с собой сильных чародеев и жайчы, таких сильных я в жизни не встречал.

– Я слышал, Алмамбет ава тоже был очень сильным жайчы? – спросил Семетей.

– Да, – согласился Бакай. – Он тоже умел превратить лето в зиму, целые реки превращал в ледяные глыбы.

– Сколько дней продержится такая погода? – спросил Семетей у Бакая.

– Жайчы решает по желанию Конурбая, – ответил Бакай. – Им нужно, чтобы наши аскеры ушли по домам, чтобы свободно проехать через перевалы в Талас. В такую погоду им самим тоже будет очень тяжело.

– Я тогда оставлю с собой самых отважных, выносливых и мужественных воинов по их желанию, – сказал Семетей. – Всех разошлите по домам. Всех, и ханство Ормонбека тоже.

Люди надеялись, что враг тоже не станет воевать в такую погоду. Кангайцы тоже должны выждать улучшения погодных условий, чтобы воевать с бурутами. Войско бурутов было распущено до потепления. Но сперва никто не хотел уходить, никто не хотел бросить землю, что находилось под ногами пришельцев, ненавистных кангайцев. Пришлось Сарыкану приложить много усилий, чтобы уговорить аскеров на временную передышку, чтобы спастись от морозов и восстановить силы для борьбы с захватчиками. Аскеры подчинились решению аксакалов и знатоков военных действий. Каждый помчался к себе домой, чтобы спастись от холода, хотя бы переодевшись в теплые одежды. Большая гурьба аскеров поехала с Семетеем в ханскую орду, чтобы принять бой с теми врагами, которые первыми окажутся в Таласе.

Конурбай с удовлетворением наблюдал, как исчезают буруты на перевалах. Чародеи и волшебники поработали очень хорошо. Под конец весны в землях бурутов наступила самая настоящая зима. Буруты сбежали по домам, чтобы спастись от холодов. Он ударил по доолбасу, на громкое звучание которого прискакал Чандаяк.

– Путь свободен? – спросил Конурбай у него.

– Да, таксыр мой, до перевалов все пути свободны, – доложил Чандаяк.

– Отправь передовые части войска, чтобы разведали все пути за перевалами.

– Хорошо, мой таксыр, – Чандаяк поклонился.

– Не просто разведали, – дал дополнительные указания Конурбай, – а очистили все пути от остатков бурутов, чтобы войско могло спуститься без приключений.

– Будет сделано, таксыр мой, – пролепетал Чандаяк.

– Раздели войско на четыре части, – приказал Конурбай. – Главные силы пойдут со мной под твоим началом через перевал Котермо за Семетеем.

– По каким путям должны идти другие части наших войск?

– Вторую часть наших войск под началом Бороодой отправишь по дорогам Жээк-Жол к горам Кум-Кыя.

– Ясно.

– Третья часть должна идти к горам Таш-Кыя, а четвертая – к горам Куу-Кыя, – заключил Конурбай. – Под началом Тагылыка и Туушанга соответственно.

– Позвольте исполнить ваши указания, таксыр мой, – Чандаяк собрался удалиться по делам.

– Движение войск должно начаться только после того, как будут вести от передовых частей, что все пути безопасны, – предупредил Конурбай.

– Хорошо, таксыр мой, – ответил Чандаяк.

– Иди, – сказал Конурбай…

Ночью пришло известие от передовых частей войск, что за перевалом нет никаких препятствий, способных стать помехой кангайцам. Рано утром все войска пришли в движение по четырем направлениям, как было приказано Конурбаем. Несмотря на большие потери, которые нанесли буруты, войско кангайцев смотрелось по-прежнему грозной и огромной силой в руках Конурбая.

Первая большая часть войска кангайцев во главе с Чандаяком спустилась в прекрасную Таласскую долину через перевал Котермо к полудню следующего дня. Когда поднялся Конурбай на перевал, сидя в седле скакуна Алгары, его встретил изумительный вид с вершины. Эх, были бы крылья, в одно мгновенье можно было бы заключить в объятия огромное земельное пространство, состоящее из великих гор, у подножия которых расстилались великолепные долины и просторные поляны. Зеленые луга, граничащие с лесными чащами, манили на отдых воинов, которые двигались день и ночь без передышки. Сам Конурбай был не прочь отдохнуть полдня от непрерывной езды на Алгаре.

– Ма-ана-ас! Ма-ана-ас!

Боевой уран бурутов резанул слух со скальных склонов высоких гор. Стремительным набегом конница бурутов ударила со стороны солнца, во главе был богатырь на огромном светло-чалом скакуне. «Сам Семетей», – подумал Конурбай с огорчением, что сам не может пока скрестить с ним мечи из-за большого расстояния. Он знал, что не сможет быстро добраться до Семетея. Пока доберется, бурутов след простынет. Войско кангайцев было вынуждено остановиться и перейти к обороне. Конурбаю казалось, что жайсаны его войска уже не хотят жить, казалось, что они сами лезут под сабли бурутов, чтобы избавиться от тягот жизни. Ему стало очень страшно и мучительно больно.

– Чанда-ая-аак!!! – закричал он изо всех сил. – Жее-ежелде-ет!!! Остановите буруто-ов!

От разных частей войска ринулись к бурутам силачи из охраны самого Конурбая. Его громовые отчаянные вопли будто разбудили сонное войско. Все вокруг него пришло в движение. Он угадал: как внезапно буруты появились, так и быстро исчезли, оставив за собой горы трупов жайсанов кангайского войска. Да, виноват он сам. Нужно было следить за действиями бурутов. Он вспомнил, что впереди была передовая часть войска, которая должна была оповещать о действиях и перемещениях бурутов.

– Чандая-ак! – еще раз закричал он.

– Слушаю вас! – Чандаяк прискакал к нему.

– Почему бездействует передовая часть нашего войска?

Чандаяк понурил голову.

– Таксыр мой, – голова Чандаяка опустилась еще ниже. – Она перебита бурутами полностью.

Вот тебе на, судьба нанесла удары в самые уязвимые места Конурбая. Он еще больше огорчился из-за слабого руководства войска. «Как это так, буруты уничтожили передовые части нашего войска, а мне это стало известно только сейчас?»

– Ты что, Чандаяк, – Конурбай злобно посмотрел на своего унылого жайсанбашы. – Как это так?! Добили разведку буруты? В кого мы превратились?! Ты помнишь ли, для чего мы здесь, в землях бурутов, находимся?!

– Мы прибыли в земли бурутов, чтобы стереть их с лица земли, – отчеканил Чандаяк.

– А что на самом деле получается?! – разорался Конурбай. – Это нас буруты стирают вместе с грязью, с твоего позволения.

Чандаяк понимал, что допускает много ошибок. Его вина, что буруты перебили передовые части войска. Их не обучили своевременно. Здесь, в землях кыргызов, из-за высокогорной местности передовым частям тоже необходимо иметь своих передовых жайсанов для разведки, чтобы вовремя обнаружить всевозможные засады. Прав был Конурбай в своих обвинениях.

– Я виноват, таксыр мой, – пробормотал Чандаяк. – Не учел, что земли совершенно другие.

Конурбай задумался. Осознал, что не один только Чандаяк виновен в неудачах и упущениях войска. И он сам тоже допустил множество промахов в управлении войсками. Нужно дать отдых жайсанам, ведь переход войска через перевал Котермо был изнурителен и очень тяжел для людей.

– Сейчас, Чандаяк, – сказал он, – разбивайте лагерь для отдыха. Позже обсудим наши дальнейшие действия.

Чандаяк умчался к своим помощникам, чтобы разнести распоряжение Конурбая об устройстве лагеря для отдыха войска…

Рано утром присоединились к Конурбаю и другие части кангайских войск. Бороодой говорил, что они подверглись нападению маленькой кучки охотников-бурутов, спускавших с гор большие камни в толпу жайсанов. А эр Тагылык и Туушанг говорили, что добрались без приключений, только вот нехоженые пути в сложной горной местности замучили всех жайсанов. Но, слава махаяне, что добрались до основных сил во главе с Конурбаем…

Конурбай решил, что войско двинется дальше в глубь Таласской долины, чтобы приблизиться к ханскому ордо бурутов. Он дал распоряжение Чандаяку. Чандаяк не успел передать всем приказ Конурбая о возобновлении наступления в земли Таласа. Через некоторое время радости от встречи всех частей войска обернулась кошмаром, опять буруты напали на кангайцев во время утренней трапезы. Стоял большой шум от ударов барабанов и доолбасов, которые поддерживали и руководили набегами бурутов на отдельные части лагеря. Воспользовавшись беспечностью калдаев кангайского войска, буруты нанесли большой урон его имуществу. Кроме того, погибло множество жайсанов, даже не оказав сопротивления, оттого что не ожидали стремительных набегов бурутов. Вопли боли, стоны и крики раненых жайсанов обрушились на лагерь как предвестие о неминуемой гибели всего войска кангайцев. Конурбай и Чандаяк не смогли сразу устроить оборону на всех участках. Как неожиданно появились буруты, так и исчезли, скрывшись в ложбинах и оврагах горных склонов великих гор Ала-Тоо. Целый день войско кангайцев занималось последствиями набега бурутов. Конурбай был вынужден перенести выдвижение войска на следующий день…

Среди ночи весь лагерь кангайского войска загорелся от попавших на шатры летающих огней. С высоких гор на южной стороне вылетали огни величиной с кулак и падали на шатры воинов. Чандаяк поинтересовался происхождением летающих огней. Это оказались зажженные комки промасленной ваты, что насаживались на острие стрел, которые выпускали из лука ненавистные буруты с близлежащих склонов гор. На заре опять налетели буруты малыми силами, нанеся кангайскому войску большие потери в живой силе. Так продолжалось ежедневно в течение недели. Кангайское войско с каждым днем уменьшалось. Оно уже не могло идти в наступление. Конурбай стал замышлять иное. Ему уже казалось, что идти в наступление – подобно смерти всего войска. Нужно отправлять людей к самому Карыкану, с просьбой прислать еще войско. Пока не придет от Карыкана запрашиваемая помощь, Конурбаю нужно устроить мощную оборону и принять меры, чтобы нанести большой урон в рядах войска бурутов. Слава махаяне, уже два дня буруты как будто успокоились. Наверное, устали устраивать набеги…

Сам Конурбай поехал к шумной реке, что находилось к северу от пути войска. За ним на некотором расстоянии последовали десятки охранников во главе с Жеежелдетом. Конурбай как увидел Жеежелдета, так сразу и пожалел, что тот занимается не общевойсковыми делами, а только охраной Конурбая. Нужно его тоже привлечь к задаче уничтожения бурутов с лица земли. Конурбай сначала решил посмотреть на всю знаменитую Таласскую долину, на земли Манаса, с высоты. Он переправился на Алгаре через речку и помчался по склону горы к северу, чтобы подняться повыше.

После долгого разглядывания всей долины он возвратился в задумчивости. Ему в голову пришли какие-то мысли…

Спешиваясь с коня, он бросил помощнику:

– Пригласите всех ко мне!

Было ясно, кого он имеет в виду. Это знатоки военных дел, главные советники Конурбая, главы родов и племен и калдаи туменбашы. В таких случаях первым должен был переступить порог шатра старец Бороончу, которого недавно обезглавили ненавистные враги – буруты. Теперь кто придет первым на приглашение, тот и должен зайти в шатер. Первыми заглянули в шатер великого вождя-калчи великан Акыяр и Туушанг, который возглавлял племена шибе. За ним последовали Шуйкучу, жайсанбашы войска Карыхана численностью в десять туменов жайсанов, глава солоонов Шыйка, глава манжу Эзкара, Бороодой, вновь назначенный глава тыргоотов, и глава всех калмыков эр Тагылык. Последним зашел в шатер глава всех войск Конурбая Чандаяк. Конурбай посмотрел на всех и на каждого в упор.

– Пригласите еще и Жеежелдета, – сказал Конурбай.

Помощник побежал выполнять указание великого калчи. Пока не было Жеежелдета, Конурбай выразил недовольство своим войском. Недовольство тем, что наступление в земли Манаса застопорилось из-за неумелого руководства знатоков калдаев своими войсками. Пятнадцатитуменное войско сегодня смотрится как жалкая кучка грабителей. Сегодня ему показалось, что наступление на бурутов станет концом для кангайского войска. Буруты с радостью перебьют всех жайсанов.

– А почему у вас возникло такое сомнение? – спросил Бороодой.

– Буруты живут в своих юртах, будто нас не замечают, – сказал Конурбай. – Будто нас и нет в землях Таласа. Я хотел увидеть безлюдные долины. Нет. Земля заполнена народом и аулами, где кишит скот. Значит, люди живут без страха. Они надеются на своих богатырей, что те их в обиду никому не дадут.

– Может быть, на них еще раз зиму нагнать? – спросил Эзкара, оглядываясь по сторонам.

– От зимы и нам тоже досталось очень сильно, – предупредил Бороодой. – Половина тыргоотов чуть не замерзли.

– Давайте перекроем воду, – предложил Туушанг.

Наступило всеобщее молчание. Было заметно, что предложение понравилось всем сидящим. У всех заблестели глаза.

– А что, дело говоришь, Туушанг, – Конурбай тоже обрадовался предложению и повторил: – Дело говоришь.

В это время в шатер зашел Жеежелдет.

– Вот кто должен перекрыть воду, – Конурбай показал на Жеежелдета. – Но с таким расчетом, чтобы ее хватило нашему войску.

Все знатоки, калдаи и главы племен с радостью принялись обсуждать, где и как перекрывать речку, бывшую истоком всей таласской реки. Одобрение самого Конурбая воодушевили всех кангайских знатоков и глав. Решили повернуть русло реки после завершения дамбы в удобном месте. Решили построить несколько дамб, чтобы перекрыть воду на несколько месяцев с тем, чтобы буруты приползли на коленях с просьбой пустить воду для жизни.

– Это хорошее дело, – заметил Эзкара. – Но нельзя забывать об обороне, ее нужно усилить, если мы боимся идти в наступление.

– Да, пока войско будет занято строительством дамб, – сказал Конурбай, – его нужно охранять от набегов бурутов. Одну часть войска во главе с Бороодой нужно оставить для обороны.

– Да, таксыр мой, – обещал Чандаяк. – Я приму все меры.

– Но нужно не только охранять само войско от набегов бурутов, – озадачил всех Конурбай. – Нужно охранять и запруду после завершения строительства.

– Ах, да, мой таксыр, – сразу согласился Чандаяк. – Очень предусмотрительно.

– Я предлагаю поставить охрану из шестидесяти силачей Жеежелдета, – предложил Эзкара. – Во главе с силачом Тюктаманом.

– Очень правильное предложение, мой таксыр, – поддержал его Чандаяк.

– Хорошо, решено, – согласился Конурбай и посмотрел на Жеежелдета. – Головой отвечаешь за состояние запруды. Ясно?!

– Ясно, – ответил Жеежелдет.

– Какие будут еще предложения? – Конурбай посмотрел на всех, заглядывая каждому в лицо.

– Нужны дополнительные силы, – заметил Акыяр. – Нужно запрашивать еще войска.

Конурбай удивился. Не только он сам думает о состоянии войск, но и все остальные тоже чувствуют нехватку сил для наступления.

– Я давно уже написал письмо, – сказал Конурбай, улыбаясь. – Пусть теперь напишет письмо Шуйкучу. Карыкан поверит только ему.

Все посмотрели на Шуйкучу. У всех в глазах стояли мольбы и просьбы, чтобы он согласился выпросить у своего кагана еще одно большое войско, чтобы добить бурутов.

– Хорошо, – согласился Шуйкучу. – Я ему напишу письмо о том, что мы осадили бурутов в их логове. Нужны дополнительные силы для того, чтобы выкурить их из насиженных мест.

– Не менее пяти туменов жайсанов, – торопливо сообщил Чандаяк.

– Хорошо, – обещал Шуйкучу. – Так и напишу о численности необходимого войска.

Прошло дней пятнадцать, как войско врага переправилось через перевал Котермо и обосновалось лагерем на востоке долины Уч-Кошой. Все эти пятнадцать дней войско кыргызов во главе с Семетеем малыми силами устраивало набеги на кангайское войско. Уничтожено множество вражеских воинов. Но не было видно конца стараниям кыргызов по полному уничтожению сил врага. Будто жайсаны вражеского войска прибывают с небес в нескончаемом и несметном числе. Полегло и множество своих аскеров. Сильно устали аскеры. Многие были ранены, что уже не позволяло совершать набеги. Старец Сарыкан получил семьдесят ран от вражеского оружия. Многие из них от стрел. Аксакал Бакай тоже принимал участие в набегах. У него насчиталось ран тридцать от попаданий стрелами. Всем необходимо излечится от ран. Нужно время, чтобы аскеры отдохнули от чрезмерной нагрузки и зализали раны. Мать Каныкей и Айчурек днем и ночью беспрестанно готовили лечебные средства для раненых аскеров войска. Привлекли для этого и женщин множества аулов и селений. Но нужно быть всегда готовыми устроить набеги на врага. Кюлчоро и Канчоро определяли, кто из аскеров не имеет ран или излечился от них, чтобы создать здоровые силы для набегов. Они собрали более двух тысяч аскеров, у которых не было никаких ран или были незначительные. Слава Тенгри, что пока кангайцы остановились близ земель Уч-Кошой и не решили дальше наступать на земли бурутов. Кыргызам еще не было известно о том, что враги стали перекрывать воды реки Талас. Через неделю, как перестал Семетей устраивать набеги на врага, начали поступать со всех аулов вдоль реки сообщения, что в руслах исчезла вода.