Слав 1. Не всё то золото, что блестит

Кол перевёл взгляд с лица Слава на Трента. Потом на Кора.

–Так вы же все вон какие уставшие. Может, сначала вам лучше отдохнуть?

Слав махнул рукой:

–Ерунда! Прикажи запрягать лошадей в повозки. Мы в них поспим. Там и укачает, как в колыбели.

Кор подошёл к лежащим в небольшой куче мешкам и стал в них копошиться. Через несколько секунд он развязал один из них и, шумно втянув воздух, довольно улыбнулся. И только после этого распрямился. Заметив, что на него смотрят все трое, Кор сказал с вызовом:

–Что? Я что, по-вашему, должен голодным спать ложиться?– И, круто повернувшись, зашагал к повозкам.

Трент, проводив друга завистливым взглядом, повернулся к Славу и с надеждой в голосе спросил:

–Слав, я тебе ещё нужен?

Слав весело усмехнулся:

–Иди – иди! А то после Кора трудно что-нибудь съестное отыскать.

Трент не стал заставлять друга повторять. Он поспешил вслед за Кором. А Слав повернулся к Колу:

–Пленницу тоже не мешало бы покормить. И поднимай же уже людей.

–Хорошо.– Кол пожал плечами. Встал, вздохнул так, что кожаный поддоспешник заскрипел. И, приложив ладони рупором ко рту, гаркнул так, что ближайшие лошади вздрогнули.– Подъём, хомяки сонные! Хватит землю греть! Я к кому обращаюсь, блохи ленивые?!

Глесс что-то пробурчал во сне и открыл глаза. Жок и вовсе вскочил и теперь сидит и с любопытством оглядывается вокруг. А поняв, в чём дело, поражённо проговорил:

–Вот ёлки колючие! Ну и голос!

А Глесс добавил:

–Вот-вот! В следующий раз я где-нибудь подальше лягу. Лучше в соседнем городе.

А лагерь просыпался. К немалому удивлению Слава, не всех разбудил крик Кола. Таких поднимали те, на кого голос сотника произвёл больший эффект. И через несколько минут лагерь уже забурлил. Без излишней суеты, но, тем не менее очень быстро, люди собирали амуницию, проверяли копыта у лошадей, седлали, подтягивали, подгоняли, зашнуровывали, нагружали… В общем, делали всё то, что необходимо сделать перед выступлением в дорогу.

Но, не смотря на предпоходную суету, очень многие находили время для того, чтобы перекинуться хотя бы несколькими словами с охраняющими пленницу уланами. Славу нетрудно было их понять. Всё же это ради неё им пришлось проделать весь этот путь. А для некоторых он стал последним. Кто же она всё-таки? Хотя, это не его дело. Слав поспешил себя одёрнуть. Для него главное, что никто из его людей не погиб. Особенно ради какой-то пигалицы. Пусть и красивой.

Раненых и добычу погрузили в повозки. Свободных после этого оказалось очень мало. Поэтому большинству пленных придётся проделать весь путь пешком. Единственное, что ещё можно сделать для облегчения их положения, это установить очерёдность проезда в повозках. Заодно это позволит ускорить продвижение всего обоза. Посадить их на лошадей тоже нельзя. Чтобы не подвергать лишний раз соблазну бегства. Не жалко, если пленный просто сбежит. Но потеря трофейных лошадей никак не входит в планы воинов сводного отряда. Конечно, пленных охраняют. Но делается это без особого рвения. Эту обязанность Слав целиком возложил на солдат Кола. Своим же людям он поручил охрану главного их трофея – Левсы и её служанки. За последней Слав приказал приглядывать особенно внимательно. Потому что она может вполне свободно передвигаться внутри обоза. Некому же больше прислуживать её госпоже.

Собрав всё необходимое, отряд, наконец, выступил в путь. Слав сразу же отправился спать в повозку, где, кроме уже спящих Кора и Трента, лежит раненый из его отряда. Вот он не спит. Взглянув на охватывающую его ногу повязку, Слав обеспокоенно спросил:

–Ты как, Лерг?

Тот ответил бодрым голосом, который так не вяжется с бледным лицом:

–Ничё, командир! Поболит, да и пройдёт скоро. Ешшо повоюем.

При этом в слабом голосе легко читались нотки вины. Словно воин, прошедший с ним через столько стычек и больших боёв, извиняется за то, что дал так серьёзно себя ранить.

Засыпая, Слав прошептал:

–Да я бы лучше просто пожил.

И, уже проваливаясь в сон, услышал ответ соратника:

–Так-то оно бы хорошо было бы. Тока…

К тому времени, когда Слав проснулся, солнце уже успело подняться довольно высоко. Хотя оно ещё и не дошло до зенита. Потянувшись, Слав сел и огляделся. Кор и Трент ещё спят. Лерг изредка постанывает сквозь сон, когда повозка подпрыгивает на кочке или ныряет в яму. Слав подполз к краю полога и осмотрелся. Обоз медленно катит по дороге, повторяя все её изгибы. На первый взгляд всё кажется в порядке.

Его увидели едущие рядом с повозкой наёмники. Кивнув им, Слав велел подогнать коня. Самый пожилой воин подъехал вплотную к повозке:

–Бери моего, Слав, а я отдохну.

Слав весело улыбнулся:

–Вот что значит опыт. Слезай, поспи.

Остальные всадники засмеялись. Послышались одобрительные выкрики:

–Ай да Оскон!

–Не сплоховал, старый!

–Ему бы туда ещё вдовицу какую-нить!

Слав поспешил их остановить:

–Не кричите, мужики! Тут же Лерг спит.

–Самое выздоровление – через сон!– Многозначительно подняв палец, сказал Оскон и подмигнул Славу.

Тот не выдержал и тихо засмеялся:

–Слазь, старый!– И, отсмеявшись, уже серьёзно добавил.– В самом деле, отдохни. Не мальчик уже.

–Спасибо, Слав.– Молвил Оскон, не спеша перелезая из седла в повозку. Даже покряхтывал. Вот ведь, и не подумаешь, что в бою – сущий зверь.

Вскочив на освободившуюся лошадь, Слав спросил ближайшего воина:

–Стей, где Кол?

–В арьергарде, кажется.– Не совсем, впрочем, уверенно ответил Стей.

–А Глесс и Жок?

–Жок в авангарде. А Глесс Кола искать поехал.

–Глесс с Колом?– удивился Слав.– И оба до сих пор живы?

Воины засмеялись. А Стей ответил:

–И мы удивляемся. Все ставки уже пролетели.

Из повозки раздался злой голос Оскона:

–Я из-за Глесса свой лучший нож проспорил! Тоже мне – друг!

Раздался новый взрыв хохота. Слав тоже посмеялся вместе со всеми. Хотя и понимает, что всё это – не более чем шутка. Способ скоротать время в пути. Но есть тут и доля правды. Ну не может Глесс находиться рядом с солдатом без того, чтобы не затеять ссоры. В этом вопросе Трент по сравнению с ним – терпеливый ангелочек.

–На это надо взглянуть!– Слав развернул коня и поскакал в хвост обоза.

Проезжая мимо повозки с пленницей, Слав увидел её лицо. Девушка выглядит задумчивой. И стеклянным взглядом смотрит мимо всех на проплывающие назад деревья. Однако на Слава она глаза подняла. На этот раз злости в них не оказалось. Только тоска и безысходность. У Слава на душе сразу потяжелело. Что за чёрт? Какое ему до неё дело? Ещё вчера он и не знал о её существовании. Слав толкнул пятками коня.

Кол издали увидел приближение Слава.

–О, проснулся!– Похоже, сотник и вправду обрадовался его появлению. Должно быть, Глесс вконец замучил командира улан.

–Нет. Сплю ещё. Как дела?

–Едем.– Ответил Глесс.

–Куда?– Поддержал игру Слав.

–Туда!– Глесс показал подбородком вперёд. Похоже, он не собирался уступать.

–На фига?– Сделал удивлённое лицо Слав. Интонацию он тоже постарался подделать. Кол начал хрипеть. Лицо у него стало даже уже не красным, а пунцовым.

–Велели.– Поскучневшим голосом ответил Глесс.

–Какой дурак мог такое приказать?– Слав оглянулся на улан, которые уже смеялись в открытую. Видно, скучно им на службе, раз они такой немудрёной забаве радуются.

–Да есть тут один. Сначала приказывает не пойми что, а потом сразу же засыпает.– Глесс даже досадливо сплюнул.

Кол уже хохотал, согнувшись ниже холки. Откашлявшись, он поддержал Глесса:

–А потом, даже не проснувшись толком, ездит туда – сюда на лошади и пристаёт к приличным людям с разными дурацкими вопросами. Хотя бы лошадку пожалел! Она-то, бедненькая, и вовсе ни при чём.

–Во-во! А если ему ответишь что не так, сразу ругаться начинает. Никакого воспитания нет у человека.– Глесс тоже, наконец, заулыбался.

Увидев, как его друг и сотник переглянулись и после этого ещё громче засмеялись, Слав мысленно себя похвалил. Есть за что. Не хватало ещё, чтобы в его отряде усобица началась. Дождавшись, пока смех стихнет, Слав серьёзно спросил:

–Всё в порядке?

Ему ответил Кол:

–Ага. Даже пленница не капризничает.

Слав кивнул и задумчиво проговорил:

–Надо будет в ближайшей деревне нанять ей служанку. А эту убрать. Пусть за ранеными ухаживает. Только скажи своим бравым ребятам, Кол, чтобы её не трогали. Руки поотрубаю. А с герцогом потом как-нибудь договорюсь. Ну, прощения там попрошу, например.

Глесс сквозь зубы процедил:

–Лучше мне отдай такого "героя".

Слав замотал головой:

–Не-ет! Я не настолько жесток!– И, повернувшись к солдатам, добавил.– Руки отрубить гуманнее будет.

Впереди показался едущий навстречу Трент.

–Привет всем! Слав, тебя Левса зачем-то спрашивала.

–Ого!– Удивился Слав.– И она, конечно, не сказала, зачем?

Трент кивнул:

–А ты уже начал разбираться в её характере. Интересно, и когда это ты успел его так изучить?

Слав лишь усмехнулся в ответ. Он послал лошадь в галоп и через минуту догнал повозку пленницы. Она всё так же сидела у окошка и безучастно смотрела в сторону леса.

–Вы меня зачем-то звали?– Обратился к ней Слав.

–Что?– Мыслями девушка, похоже, витала где-то очень далеко. Но, по мере того, как она возвращалась к реальной обстановке, во взгляде всё более проступают презрение и надменность.– А, наймит. Скажи мне, наёмник, что теперь со мной будет? Отдашь меня на потеху своему герцогу?

–Скоро Вы сами сможете задать ему этот вопрос лично.

–О, как грамотно ты заговорил! Может, ты тоже был когда-то благородным человеком? Кто твои родители?

–Мои родители всю жизнь горбатились на таких, как Вы и, как Вы выразились,– губы Слава скривились в презрительной усмешке,– "моего" герцога. Но, тем не менее, я считаю их не менее благородными, чем Вы. Вообще-то, они мне кажутся более достойными, чем любой из вашего сословия.

Даже очень невнимательный наблюдатель легко смог бы заметить, что девушке не нравится подобный поворот беседы. Но, сделав над собой видимое даже со стороны усилие, она продолжила:

–Я не спорю, что твои родители были людьми честными и достойными. Тем больше мне кажется странным, чтобы сын таких замечательных людей стал подобным…– Левса замолчала, видимо, затрудняясь найти подобающее, на её взгляд, сравнение. А может, стесняясь употреблять столь непристойные слова.

–Что же Вы замолчали?– усмехнулся Слав.– Продолжайте. Окажите мне подобную любезность. Только, прежде чем и дальше меня оскорблять, вспомните, пожалуйста, своих предков. Которыми, я уверен, Вы о-очень гордитесь.

Девушка гневно выпрямилась. Глаза её пылали. С трудом сдерживая рвущийся наружу гнев, Левса спросила:

–А что мои предки? Да ты ногтя не стоишь любого из них! Они все были людьми благородными.

Губы Слава улыбались, но в глазах появилась ненависть. Тем не менее, когда он заговорил, его речь прозвучала вполне спокойно:

–А теперь постарайтесь вспомнить самого первого из них. Того, кто первым получил дворянский титул. Только вспоминайте честно.

Ноздри её ещё совсем детского носика гневно расширились. Глаза же выражали полнейшее презрение к собеседнику.

–Пожалуйста! В моём роду нет никого, кого бы мне стоило стесняться! Лемм! Его звали Лемм!

Слав, казалось, совсем успокоился. Только в его голосе зазвучали вкрадчивые нотки:

–И за что же он получил титул?

Даже сквозь снисходительные интонации в голосе Левсы оказалось нетрудно уловить нотки гордости за предка:

–Он помогал королю Свеку покорять диких кровлов!

Слав слегка растерялся. Кровлы? Он-то ожидал чего-нибудь другого. Более понятного, что ли.

–А это что ещё за звери такие?

С чувством полнейшего превосходства девушка ответила:

–Кровлы были дикарями! Они не хотели подчиняться королю и жестоко сопротивлялись. Даже женщины, старики и дети! Они были настолько дикими, что многие бросились со скалы, когда поняли, что проиграли, и им придётся покориться! И вот за победу над этими животными благородный Лемм и получил титул!

Последние слова Левса проговорила, как прилежная ученица. Но, когда её глаза натолкнулись на взгляд Слава, девушка испуганно отпрянула от окошка. Столько ненависти было в его взоре. Гнев душил его и перехватывал горло. Ему пришлось сделать несколько глубоких вздохов, чтобы хоть немного успокоиться. И всё равно, когда он заговорил, слова вырывались со свистом. Потому что говорить ему приходилось сквозь стиснутые зубы:

–Насколько я понял, эти кровлы были свободным народом? А король решил сделать из них рабов? Так? А Ваш, столь Вами ценимый предок, участвовал в войне на стороне короля. Значит, против стариков, женщин, детей! Вы до сих пор считаете, что Ваш предок – честный, благородный человек?– Слав ещё раз глубоко вздохнул.– Мои люди хотя бы убивают только воинов.

Не сводя глаз с испуганного, растерянного лица Левсы, Слав с криком ударил пятками лошадь. Животное прижало уши и рвануло с шага в галоп. Перед взором Слава мелькнули лица его воинов, охранявших пленницу. Хоть в их глазах и читалась благодарность, они почему-то отворачивались от своего командира. Слав не стал задумываться о причине такого их поведения. Ему надо скорее успокоиться. Иначе он начнёт кричать на девушку. А она-то, по большому счёту, и не виновата вовсе. Ну не виновата девчонка, что её пращур был мерзкой скотиной. Единственная её вина состоит в том, что слишком восхваляет эту мразь. Хотя, если подумать, и в этом нет её вины. Ей же с самого детства эту чушь в голову вдалбливали. Да что там! Она и сейчас ещё совсем ребёнок! Так что и тут Левса не виновата.

За какие-то пару секунд Слав вспомнил, с каким восхищением в его родном мире некоторые недалёкие люди рассказывали об охотнике Билле. Сделали из ничтожества героя! А так и не поняли, что из-за него огромное количество индейцев умерли с голоду. Он же сам гордился тем, что убил несчётное число бизонов. А эти животные составляли основную часть рациона индейцев. И всё это, что самое страшное, делалось не просто с одобрения правительства, а по прямому его указанию. А позже подобных Биллу превратили в героев. Всё же люди в любом мире одинаковы. Что же касается Слава, то он этого самого Билла и ему подобных выродков судил бы вместе с палачами Освенцима. Конечно, вместе с теми, кто подобные указы издавал. Да и до сих пор издаёт.

Слав мчался в головную часть обоза. По мере движения встречный ветер словно выдувал из него гнев. Когда он домчался до авангарда, вся злость из него выветрилась. Даже странным теперь казалось, что так взвёлся из-за какой-то ерунды. Давно бы уже пора привыкнуть, что люди редко, почти никогда не задумываются над элементарными вещами. Они привыкли пользоваться готовыми алгоритмами. Тем же, кто пытается вынудить их думать самостоятельно, предлагают выпить сок цикуты. И чтобы ему не пришлось отведать этого вкусного напитка, надо научиться не обращать внимания на проявления человеческой недальновидности. Но слишком уж часто возвеличивают всякое ничтожество. Особенно часто Слав сталкивался с этим в прошлой своей жизни. Да и хрен с ними, со всеми! И с теми, кого незаслуженно восхваляют. И с теми идиотами, кто восхваляет. И уж тем более плевать на тех, кто во всю эту брехню верит.

Теперь, вспомнив, как быстро завёлся от слов глупой девчонки, Слав даже улыбнулся. Доскакав до авангарда, Слав выяснил, что здесь тоже всё в порядке. Поболтав с Жоком, он решил проведать Лерга. Да и остальных раненых тоже. Хоть и служат герцогу, но всё ж таки тоже люди. Тем более ещё и суток не прошло, как они сражались плечом к плечу с его людьми. "И показали себя неплохо",– подумал Слав, вспомнив, насколько стремительной оказалась их атака.

–Как ты, Лерг?– Заглянув под полог повозки, Слав рассматривал раненого соратника.

–Терпимо, Слав.– Улыбнулся в ответ Лерг.– Её стараниями полегче стало.

Слав проследил взгляд Лерга и только теперь увидел в полутьме повозки девушку.

–Тебя Кол прислал? Или Глесс?– Спросил у служанки Слав.

–Нет.– Ответила та.– Мне хозяйка велела. Когда Вы ускакали, она долго сидела молча. А потом приказала мне найти кого-нибудь из офицеров и предложить свою помощь.

–Поди ж ты!..– Удивился Слав. Он решил проведать Левсу и попытаться загладить предыдущее недоразумение. Попробовать объяснить ей, почему он так всё это воспринял.– Как тебя звать-то?

–Малва.– Девушка робко улыбнулась.

–Меня Слав. Если кто обидит,– это Слав сказал специально громко и посмотрел по сторонам,– сразу мне скажи. Если я далеко буду, кричи, что есть силы. Не стесняйся. В обиду не дам.

– Никто из наших в обиду не даст.– Раздался сзади голос Трента. Слав не слышал, когда тот подъехал.

–Точно!– Кор, в отличие от друзей, и не собирался покидать повозку.– А лучше давай-ка я её поохраняю. А, Слав?

Девушка испуганно посмотрела на Кора. А тот переводил взгляд с неё на Слава. Как бы говоря, что уж с ним-то она будет в полной безопасности.

–Давай, Кор.– Не стал спорить Слав.– Но тогда тебе придётся ей помогать. Не будешь же ты стоять без дела, когда Малва будет вкалывать.

По виду Кора легко можно было понять, что он преспокойно простоял бы хоть весь день, пока девушка перевязывала бы раненых. Но, поймав на себе робкий и выжидательный взгляд Малвы, вынужден был сказать:

–Ладно. Сделаем.

До вечера обошлись без привалов. Событий особых тоже не произошло. То, что несколько раненых умерли, так на то и война. Зато некоторым стало значительно лучше. Ну, наняли для Левсы новую служанку. Так разве это событие? Так – повседневность.

Раненых в деревнях не оставляли. Слав вообще никогда не расставался со своими людьми без особой необходимости. Кол же просто не посмел распоряжаться солдатами герцога по собственной воле. Поэтому пришлось уговорить за хорошую плату нескольких женщин поухаживать в пути за ранеными. Из-за этого возникла дополнительная проблема. Точнее, могла бы возникнуть, если бы Слав не приставил к нанятым женщинам Глесса с его десятком. Теперь почти все наёмники оказались заняты. Часть неотлучно находится при Левсе. Часть – охраняют женщин. Свободные ждут своей очереди, чтобы сменить товарищей.

Да ещё прибегала Малва. Девушка со слезами умоляла разрешить ей прислуживать своей госпоже. Слав отказал. Без объяснений. Кор, повсюду следующий за Малвой, во время их беседы хмурился и старательно не смотрел в глаза друга. Хорошо хоть, в споры не вдавался. Знал уже, что, раз Слав что-то приказывает, значит, на то имеются веские причины.

Вот только Левсу Слав до вечера так и не навестил.

Уже когда лагерь начал готовиться ко сну, а ночная стража была распределена, у него появилось свободное время. Слав навестил пленницу в её повозке, которая больше походит всё же на карету. Наверное, и из Тоба Левса уезжала в ней. Слав вспомнил, что она сама прошла именно к этой повозке там, на поляне у ручья. Девушка казалась ещё более грустной, чем днём. Слав мысленно выругался. Лучше бы она злилась и обливала всех окружающих презрением. Хотя, с чего это он взял, что Левса ко всем относится так же, как и к нему? По-крайней мере, Слав не видел, чтобы девушка с кем-нибудь ругалась, кроме него.

–Скажите, может, чего-нибудь не хватает?– Спросил девушку Слав.

–К сожалению, Вы не можете дать мне то, чего мне действительно хотелось бы.

Слав догадывался, на что именно намекает Левса. И всё же спросил:

–Кто знает? Возможно, как раз это я и смогу дать?

Девушка грустно улыбнулась:

–Зачем Вы так? Вы же не глупый человек, насколько я поняла из нашей последней беседы. Поэтому должны были догадаться, что я говорю о свободе.

–Мне больше было по душе, когда Вы обращались ко мне на "ты". А отпустить я Вас, в самом деле, не могу.

Девушка несколько секунд помолчала. А когда задала следующий вопрос, Слав сначала даже слегка растерялся.

–А как становятся наёмниками?

–Что Вы имеете в виду?

–Ну-у… Как ТЫ в первый раз продал свой меч?

–Вообще-то у меня сабля. Но тогда у меня действительно был меч. Я с друзьями нанялся охранять караван. Продешевили мы тогда, кстати. Тогда нас было десять человек. Сегодня в живых осталось пять.

–А как ты попал на службу к герцогу Виструма?– Даже произнося этот титул, девушка не выказала гнева. Плохо дело. По мнению Слава, если человек перестаёт бороться, он утрачивает личность.

–Да просто он нанял нас на время похода. Оговорили условия. И дали друг другу слово их соблюдать. При свидетелях. Вот, собственно, и всё.

–А как вы делите добычу?– Вопросы девушки начинали забавлять Слава.

–Оружие, ценности, лошади, прочий скарб продаётся, а вырученные деньги делятся поровну. Кроме тех, конечно, которые тратятся на общие потребности.

Левса помолчала и с робкой надеждой в голосе спросила:

–А пленники?

Так вот к чему она ведёт! Слав покачал головой:

–Должен расстроить. Вы не принадлежите мне. Хотя, теоретически, я мог бы Вас выкупить. Но, даже если я затею аукцион, герцог легко перебьёт любую цену. А денег у меня очень мало. Да и казной отряда я распоряжаться не могу. Дело даже не в том, что мои люди будут недовольны.– Слав посмотрел на сидящих невдалеке соратников, охраняющих Левсу.– Они не станут возражать. Просто, когда новый человек приходит в мой отряд, я ему объясняю, что использовать общие деньги я имею право только на нужды отряда. То есть, по сути, я дал каждому из своих товарищей слово. Да и это не имеет особого значения. Даже если бы я мог потратить все деньги отряда, у герцога-то их во много раз больше. Иначе не мы бы находились у него на службе. А наоборот.

–Да. Понятно.– Грустно молвила девушка.– Ты, Слав, прости меня, что я о тебе так говорила. А главное, прости, что я так думала. А сейчас уйди, пожалуйста. Хорошо? Извини, но мне хочется посидеть тут одной. Посидеть и подумать.

–Хорошо. Но только она,– Слав кивнул на нанятую в деревне девушку,– останется с тобой. Спокойной ночи, Левса.

Слав повернулся и уже сделал несколько шагов, когда его догнал вопрос девушки. Догнал и словно сковал все мышцы. Хотя он давно ждал от неё именно этого вопроса. Ждал и надеялся, что она его всё же не задаст.

–Что теперь со мной будет, Слав?– В этом вопросе прозвучало столько безысходности, что у Слава больно сжалось сердце.

–Не знаю.– С трудом прохрипел он в ответ. Язык не хотел двигаться. Да и губы казались совершенно чужими. И, не оглядываясь, Слав пошёл к костру, у которого оставил друзей.

"Это не моё дело. Это не моё дело. Это не моё дело," – твердил про себя по дороге Слав.

-Что не твоё дело?– Спросил Жок, когда Слав подсел к костру.

–А?– Растерялся Слав.

–Что не твоё дело?– Снова спросил Жок. Его шрамы при свете костра выглядят жутковато. А Слав помнит это лицо красивым.

–Я что, вслух говорил?– Слав не хотел отвечать на вопрос друга.

–Поспи, Слав.– Предложил Трент.– Устал ведь. Вон, бледный весь. И щёки ввалились. Ложись, поспи.

Слав не стал спорить. Он и в самом деле чувствует себя крайне уставшим. Только вот почему? Ему приходилось по несколько дней проводить в седле. И никогда он ещё так не уставал. Слав уже заворачивался в плащ, когда услышал голос Глесса:

–С самого начала я был против. Знал, что влипнем в какую-нибудь мерзость.

–Заткнись ты, Глесс.– Жок не был зол. Он даже голоса не повысил.– Думаешь, ему это было по нраву? С его-то характером! Раз решил, что так для нас лучше, значит, именно так и лучше. И не спорь ты! Ни разу он нас ещё не подводил. Да что я говорю! Ты же сам грудь свою под копьё подставишь, чтобы его защитить.

Дальше Слав не слышал. Он уснул, чтобы во сне увидеть родителей, которые его никогда не понимали. Сверстников, которые над ним издевались. И говорили о нём всякие мерзости, когда его не было рядом. Просто они не знали, что Ярослав слышит многое из того, что они никогда не скажут ему в лицо. А виной тому его природа. Другим и в голову не могло прийти, что можно видеть в темноте. Тем более в темноте ходить. А Слав ещё и ходит беззвучно. Не специально. Просто так ему легче. Меньше сил тратится. А как приятно идти ночью сквозь тьму, не издавая при этом ни звука! Здесь же часто приходится специально красться в темноте, не допуская ни малейшего шороха.

Разбудил его Жок. Слав потёр глаза, сел, потянулся и мечтательно сказал:

–Э-эх!.. Кофейку бы сейчас!.. Мечты – мечты!

–Снова бредит.– Сделал вывод Кор.– Слав, проснись! Нету здесь никаких кофейков.

–Да знаю я. Просто хочется очень. Сразу бы проснулся.

Кор усмехнулся:

–Облейся вон водой. Вмиг проснёшься.

– Полей!– Вскакивая и снимая рубаху, согласился Слав.– Давай, Кор!

Когда поели, собрались и проверили наличие всех воинов и пленных, выступили в путь. За ночь никто из пленных не умер, что очень порадовало. Ещё и потому, что хоронить не придётся.