Девять жизней Кота. Книга первая: «Черный ковен»

Княгиня грустно улыбалась и кивала вслед его словам.

– Зато я знаю, как отвечать на издевки и оскорбления; даже скрытные.

– И как же? – выпрямилась и согнала улыбку с лица княгиня.

– Дам в нос, – показал Олег, – или куда достану. Но я буду стараться соответствовать своему положению в обществе. Во всех смыслах.

– Вот даже как…, – протянула Наталия Николаевна, – ну что ж, и на том спасибо. Елена Николаевна?!

– Я готова помочь мальчику, мама. Только пять минут – забегу в свои комнаты.

– Варвара Сергеевна.

– И рада бы, мамА, – невестка вздохнула, словно ее придавило немыслимой тяжестью, – но дел накопилось, и именно сегодня. А переложить их не на кого.

– Хорошо, – поднялась княгиня, – так тому и быть.

– На пару слов задержимся, мамА?

– Хорошо, – села обратно Наталия Николаевна.

Титула княжеской невестки Олег пока не знал. Да и неинтересна она ему была; разве что потенциально являлась одной из тех, кто как раз мог и посмеяться над ним, и поиздеваться. Ну, так на это у Кота были привилегии в виде малолетнего возраста. Ему по незнанию и женщине можно было кулачком заехать.

– Только подкачаюсь немного, – подумал Олег, открыто ухмыльнувшись в пространство.

А дочка Светлейших князей уже тянула его из комнаты. А там, дождавшись, когда камердинер захлопнет с негромким стуком створку, сказала:

– На «ты», Олег Георгиевич?

– На «ты», Елена Николаевна, – кивнул Кот, – и можно просто Олег.

– Ну, тогда жди меня здесь. Никуда не исчезай. А то знаю я вас, кавалеров…

И она умчалась; точнее, ушла с гордо поднятой головой, как и пристало настоящей княжне. Еще и хохотнула негромко. А Олег, как вполне себе воспитанный человек, отошел от двери, чтобы не мешать камердинеру в его нелегком труде. И прислонился к стене, едва не вздрогнув. Потому что услышал голоса тех, с кем только что беседовал в зале. Очевидно, сознание восприняло его стремление узнать, о чем там пожелала пошептаться со свекровью жена наследника Рода, как команду. А камень стены послушался его даже лучше, чем холодная сырая земля.

– И о чем ты хотела поговорить со мной, Варя? – без лишних ушей (хотя такие тут были) княжеская семья общалась по-простому, по-«человечески».

– МамА, что это за непонятный каприз? Он же будет общаться с нашими детьми! Он же дикий! А это его «Дам в нос!». И ведь даст!

– Даст, – не стала возражать княгиня, – поначалу. А потом воспитаем; будет ничем не хуже наших детей. А может, и лучше. Судя по его разговору, он уже сейчас может повергнуть в дискуссии многих из детей. А может, даже и взрослых. Заметила?

– Чем же он может быть лучше, мама?!

– Да хотя бы своими счетами и владениями, Варя. Да будет тебе известно, что денег у этого мальчишки на счетах больше, чем у всего рода Бельских. Завидный жених вырастет.

– Не может быть, мамА! Как это – сравниваете захудалый род с нашим кланом. Кланом!

– А я с кланом не сравниваю, Варя. С кланом мало кто может сравниться; разве что другой клан, или сам Великий князь. Но деньги клана, понимаешь, это не совсем наши деньги. Тратить их можно только по назначению, и только малую часть на себя. А на себя может и не хватить. А у этого мальчишки все свое – и деньги, и земли, и главное – артефакты Мещеры. Или не слышала о таких?

Слышала невестка о волшебных кладах, или нет, Олегу пока узнать не было суждено. Кто-то, а именно Елена Николаевна, дернула его за рукав курточки, заставив открыть глаза, и оторваться от стены, и, соответственно, от разговора.

– Заснул, что ли? – хохотнула она, – пойдем прогуляемся.

Олег на автомате согнул руку в локте – словно приглашая даму на прогулку.

– Молодец, – кивнула Елена, – только охмурять будешь мелких. Мне, знаешь ли, неудобно будет с тобой так фланировать. К тому же у меня жених есть. А до его носа ты никак не достанешь.

– А я на стул залезу, – пообещал Олег.

Вот теперь княжна расхохоталась в полный голос. А потом пообещала:

– Я ему обязательно это передам. Пусть боится.

– А кто у нас жених?

– Граф Суворов-Рымникский, Главного штаба подполковник. Сейчас полки на границе с Поволжьем инспектирует.

– Известная фамилия, – кивнул Кот.

– А то! – вздернула носик княжна, – прямой потомок.

– А ты, Елена Николаевна, получается, сейчас все военные секреты выдала.

Княжна остановилась, отпустила руку мальчика и открыла рот. А потом опять захохотала – теперь как припадочная. Ну, вот никак не мог воспринимать ее Кот, как злейшего врага. Не было в ее поведении и эмоциях ни капли враждебности, или заносчивости. А вот дружелюбия было – хоть купайся. И Олег, совершенно не контролируя себя, вдруг попросил – того, кто помогал ему с самого начала в этом мире; представил в своей руке цветок, розу, которую хотел вручить девушке.

– Ну не дурак ли?! – спохватился он мгновением позже.

Не успел – приказ, или просьбу исполнили раньше. Настоящей розы не получилось. А вот цветок, сотканный из чистой энергии, причем в нужном цвете – зеленом на стебле и листьях и ярко-бордовом на лепестках – появился. Очень ненадолго. Олег только протянул его княжне, как цветок растаял, оставив, впрочем, после себя явственный запах чайной розы.

– Это было мне?! – аж зарделась румянцем Елена Николаевна, – как здорово! Спасибо. Ну теперь точно отпишу жениху – пусть побыстрее возвращается, раз тут такие дела творятся! Эй, ты чего? Тебе плохо?

А Коту действительно было плохо. Словно из него разом изъяли всю ту энергию, что он копил и вчера в лесу, а всю ночь, поглощая просто удивительное количество еды. Он пошатнулся, но от стона удержался. Только выдавил из себя: «Поесть бы».

– Поесть? Это мы мигом! Побежали!

Очевидно, княжна Бельская понимала, что сейчас произошло. Потому что не стала поднимать панику, и звать докторов. Она просто взяла парнишку на буксир, и потащила его туда, откуда задолго до появления на месте начало доносить умопомрачительные запахи.

– На кухню нас тетя Глафира, конечно, не пустит, но на вынос что-нибудь подаст. Немного, – остановила она Кота, готового разразиться слабой благодарностью; они уже остановились у монументальной двери, из-за которой и рвались наружу такие вкусные ароматы, – перекусишь, а за это время нормальный стол накроют. Должна же я хоть в чем-то проверить твои навыки. Иначе мама не простит.

– Маму надо слушать, – кивнул Олег, в следующий момент буквально накинувшись на блюдо с пирогами, которой вынесла наружу какая-то сердобольная женщина.

Как именно она выглядела, Кот не разобрал; был всецело поглощен миской. Не интересовало его в этот момент и причина такого быстрого воплощения его желания. То ли княжна заранее передала его каким-то образом, то ли они на пару перехватили чей-то заказ. Увы кому-то, если второе – пирожки кончились быстрее, чем Олег решил, что этому «кому-то» надо сказать спасибо. Сказал Елене Николаевне, на что та только кивнула, и присела на корточки перед мальчиком.

– Ну, ты как? Полегчало?

Олег тоже кивнул.

– Ты больше так не пугай. И не перенапрягайся. А здорово получилось, – заявила она, выпрямляясь, и опять хватая его за руку, – я в шесть лет такого не могла. Только не успела понять – что это было? Огонь? Воздух?

– А у тебя с чем получается, Елена Николаевна? – перевел «огонь» на собеседницу Олег.

– О-о-о! – протянул та, широко улыбнувшись, – у меня сразу три стихии – Жизнь, Вода и Воздух. Ну, оно и понятно – княжеский Род, да еще из старших детей. Только…

Она опять остановилась и присела – прямо к лицу парнишки, – это я сейчас зря ляпнула… об этом никому, договорились? Ни-ко-му!

– Договорились, – кивнул Олег.

– Вообще-то это секрет Рода, – сообщила Елена, выпрямляясь, – и за то, что я его разбалтываю направо и налево, может попасть. Очень сильно.

– Думаю, – улыбнулся про себя Кот, – никакой это не секрет. Уже давно. А вот мне свои секреты придержать бы. Что-то она даже версии насчет «чистой энергии» не выдвинула. Или это по местным условиям «вундервафля»? А хорошо так разгрузился. А нагрузился недостаточно – пирожки имею в виду.

Елена остановилась у других дверей; тут тоже стоял привратник. И открыл он их не сразу – только когда Елена Николаевна кивнула; очевидно, получила какой-то сигнал. «С помощью какого-то прибора, – решил Кот, – или Силы». Что было вполне вероятно, учитывая ее предрасположенность к стихии Воздуха. Наконец, их впустили в зал; как положено – кавалеры пропускают дам вперед. А внутри была… нет, не столовая. Это был Храм, в котором пищу не принимают, а вкушают. А за столом сидят не люди, а, по меньшей мере, полубоги. Сейчас вместо них были княжна Бельская и юный граф Котов, он же Кот. Которому поплохело, как только он посмотрел на стол. Ничего общего с тем, что так привлекало его внимание в апартаментах, не было. А были – целая россыпь ложек, вилок и ножей; и еще каких-то предметов, больше похожих на орудия пытки. А из блюд – большая супница; ну и нарезанный аккуратными мелкими кусками хлеб нескольких видов.

– Сегодня у нас рыбный день, – с удовольствием проговорила княжна.

Она прошла во главу стола; Олегу указала на левую от себя сторону. Стульев тут было как бы не целая дюжина, но лишь за одним из них стоял мужичок в ливрее. Второй, естественно, за тем, куда уже успела присесть Елена Николаевна. С помощью лакея, конечно. Тот, что был сейчас закреплен за Котом, тоже не оплошал. И стул отодвинул, и помог забраться на него – что было не так-то просто сделать, учитывая, что этот предмет мебели был изготовлен специально для малых деток; то есть, с сиденьем гораздо выше обычного. А потом и подвинул его. Стул; вместе с мальчиком.

На то, чтобы разлить уху, а именно она оказалась в супнице (быть может, она называлась как-то по другому), понадобился еще один прислужник; в такой же ливрее. Налил он Коту, на взгляд мальчика, оскорбительно мало.

– Это чтобы вам побольше осталось, – хмуро решил Олег, приглядываясь, какую именно ложку взять для трапезы.

Посмотрел на Елену Николаевну. Та не спешила – ждала, когда «оружие» для первого боя выберет себе Олег. А Кот напряг память – ведь учили же их в училище когда-то благородным манерам. Будущих офицеров готовили! И вспомнил, и угадал, добившись одобрительного кивка от княжны. Теперь пошли сплошные внутренние «не»: не спеши, не чавкай и не хлюпай; ложкой по тарелке не стучи; не дай бог прольешь на скатерть или на штаны… пардон – на брюки. В общем, справился. А супницу уже унесли, и принесли какую-то огромную рыбу, запеченную целиком.

– А, нет, – пригляделся Олег, воспрянув духом именно от размеров рыбины, – она уже нарезана на куски. Блин, тонковатые куски получились.

Впрочем, количество тут вполне компенсировалось качеством. То есть, вкусом приготовленного блюда. Которое – вот же свинство, тоже нужно было уметь донести до рта правильным образом. Тонкая корочка на куске едва пропускала аппетитный запах. Нужно было лишь разрезать, или проколоть ее чем-то острым; по мнению Кота, можно было и руками разломать. Но он сидел, и тоскливо ждал, когда к приему пищи приступит более старший и опытный товарищ. А конкретно, княжна Бельская. Та тоже сидела неподвижно, не сводя взгляда с подопечного. Потом вздохнула, и все же потянулась к приборам. Ну, и Олег точно копировал каждое ее движение, стараясь запоминать все тонкости действа. Рыба действительно оказалась обалденно вкусной. А вот чем дальше собирались пользовать «полубогов», сразу узнать не получилось. Потому что открылась не та дверь, в которую вносили и выносили блюда, а другая, парадная. И в нее во всей красе вошла Варвара Сергеевна Бельская, урожденная… Увы, таких подробностей Олег не знал.

Одета женщина была не так, как прежде, в приемной зале. Была, так сказать, при полном параде – пышном платье, духах, пудре, и чем-то, очевидно, еще очень многом. Отчего, решил Кот, она в своей приятности много потеряла.

– Хотя там и терять особо нечего было, – процедил почти вслух Олег, почувствовавший грядущие неприятности.

Вторая княжна – Олег решил пока называть ее так – тоже обрадовалась рыбному дню. Только гораздо громче, чем Елена Николаевна.

– Что там у нас еще на сегодня? – спросила она, усевшись прямо напротив Олега, и не повернув головы к прислужнику.

– Лобстеры, или мидии, Ваша Светлость, – поклонился тот, на выбор.

– А неси ка все, милейший, – велела Варвара-краса, – день-то у нас сегодня не обычный. Можно сказать, особенный.

– Слушаюсь, – исчез лакей.

А скоро их появилось сразу несколько. На центр стола водрузили громадное блюда с лобстерами, а перед тремя важными лицами по тарелке устриц. Ну, и какие-то розетки к ним, с чем-то непонятным для Кота.

– Я вообще-то устрицы не очень люблю, – сообщил он прямо перед собой, – у меня от них живот пучит.

Вообще-то, такой деликатес он в своей прошлой жизни пробовал лишь раз, за компанию. И сейчас совершенно откровенно выразил свое мнение о том давнем опыте. Хотя, конечно, сравнивать тех моллюсков размером с юбилейный советский рубль, и эти вот громадины, от которых – надо честно признать – пахло чем-то весьма аппетитным, было совсем не корректно. Это вслух и подтвердила Варвара Сергеевна.

– Ну, на наши устрицы никто еще не жаловался. Свежие, только сегодня с моря привезенные. Я правильно говорю?

Спросила она это, не поворачивая головы, но прислужник за ее стулом, на лацканах ливреи которого было чуть больше золота, чем у остальных, тут же склонился в поклоне:

– Истинная правда, Ваша Светлость.

И не разогнулся, пока ее Светлость не перевела свое внимание на другое лицо – мальчишеское, прямо напротив себя.

– Так что советую испробовать, Олег Георгиевич. Не пожалеете.

А сама, сволочь такая, даже не шелохнулась. Так же, впрочем, как и другая княжна, смотревшая за этой короткой сценкой с живым интересом.

– Ну, и смотрите, – угрюмо насупился Олег, – давно в цирке не были?

Он уже нащупал подошвами туфелек, что у его необычного стула была дополнительная деталь – поперечная перекладина меж передними ножками, на которые так удобно было упираться подошвой. А теперь он, дав волю мальчишескому озорству, встал на нее, и потянулся всем телом к середине стола; согнув его (тело) так, чтобы не задеть содержимое большого блюда перед собой. И не задел, и дотянулся таки до другого столового прибора – этим устрашающих размером захватом, названия которому Кот в своей памяти так и не отыскал, кто-то из прислужников, очевидно, должен был раскладывать из общего блюда лобстеров.

– Тяжелая, зараза, – отметил он, – наверное, из чистого серебра, смогу ли одной рукой подцепить?

Сумел – верхнюю, самую крупную устрицу. Да так сильно сжал, что две серебряные, искусно отлитые полосы заметно щелкнули – когда устрица между ними отправилась в свободный полет. Ну, свободным он был только в самом начале, на взлете. А потом – совершенно независимо от желания самого Олега (ну, почти!) – призванный организмом Воздух направил ее траекторию точно в глубокий вырез декольте Варвары Сергеевны. Женщина не издала ни слова; даже не поморщилась. Но на месте от такого неожиданного «подарка» подпрыгнула. И устрица, краешек которой пикантно торчал непредусмотренным украшением, провалилась вглубь, в самое сокровенное женского тела.

Теперь улыбался в зале только Олег; ну, и у Елены Николаевны при большом желании можно было различить намек на улыбку. Который продержался долгих пару минут, после которых супруга наследника Рода с грохотом падающего назад стула вскочила на ноги и, так и не высказав никак своего возмущения, бросилась вон из комнаты.

– Наверное, в первый раз встала здесь без посторонней помощи, – с усмешкой подумал Олег, глядя, как бросились поднимать стул сразу трое лакеев; вслух же предположил, – наверное, Варвара Сергеевна теперь тоже не любит устриц.

Вот теперь княжна не выдержала, и буквально заржала – если можно было так сказать о благородной девице. И тоже вскочила на ноги. Только теперь прислужник за ее стулом оказался расторопней – отодвинул его поспешно и аккуратно. А Елена Николаевна тоже исчезла за дверью.