Девять жизней Кота. Книга первая: «Черный ковен»
Олег, между тем, пытался между строк официальной истории понять – за какие заслуги получил первый граф Котов небольшое владение во Владимирском княжестве, в Мещере. В электронном учебнике это не пояснялось. Но в течение пяти с лишим столетий Род (именно с большой буквы и указывалось) только богател и рос – прежде всего землями; почти добравшись до древнего стольного града Владимира.
– Что очень не нравилось хозяевам края, Бельским, – прочел между строк Кот, – и это закончилось, чем закончилось – вчера, пятого ноябра две тысячи двадцать первого года. Тут наши календари, в отличие от истории, совпали полностью. А вот тут интересно – переходим в область легенд. Точнее, тайны Рода. О них, кстати, вчера дорогой и уважаемый Николай Ефимович тоже проговорился.
Легенда гласила о следующем: кроме Источников Силы появились загадочные, очень редкие Места Силы. Таким вот была Мещера – та ее часть, которой владели Котовы. Место за века владения было исхожено вдоль и поперек; Котовы не отказывали никому – приходи и смотри. Назывались громкие научные фамилии с академическими регалиями; списки экспедиций – официальных, и неофициальных. Но все, что они сумели нарыть, это то, что край мещерский очень суров и негостеприимен. Полезных ископаемых нет. Населенных пунктов тоже. Сельское хозяйство нерентабельно. И вообще – кроме болот, кишащих змеями, да корявого леса, гнилого осинника, который даже на дрова не годен, там ничего нет. Однако – и это уже не легенды – несколько раз в год старший в Роду Котовых отправлялся в Мещеру с караваном. Что интересно – даже в нынешнее, цивилизованное время, на лошадях. Точнее, санях, или телегах. С грузом продовольствия. Один. И исчезал на глазах изумленных зрителей и самой навороченной аппаратуры. Словно пересекал границу иного пространства и времени. А может, действительно пересекал.
Еще интереснее было продолжение. Возвращался очередной граф ровно через неделю. С теми же повозками, груженными теперь артефактными материалами. Какими? Вот тут школьный курс не конкретизировал. Версий было дикое количество – живая и мертвая вода; рог единорога; кровь дракона; слезы бога… Фактом же было иное – весь груз уже на выходе из непонятного пространства тут же вручался людям Великого князя Московского. И в этой связи, понял Котов, совсем скоро нужно было ожидать высочайшую комиссию. Будут ли при этом расспрашивать его, шестилетнего пацана? Скорее всего, будут.
С такими вот невеселыми размышлениями Олег нажал на ту же красную кнопку, заставив экран потухнуть, и поплелся дальше, разведывать огромные, как оказалось, апартаменты, предназначенные теперь для него одного.
– В том числе такие вот милости могут быть связаны с комиссией, если она, конечно, приедет.
Ноги, тем временем, сами свернули налево – в сторону столовой. Как вспомнил Кот, там, на столе, оставались какие-то коржи, или пряники. В общем, что-то вкусное, судя по запахам, которые тоже кстати припомнились.
– Да тут невкусного пока ничего и не было, – подумал Олег уже с полным ртом.
На свой зверский аппетит он уже не удивлялся, как и тому обстоятельству, что значительно полегчавший чайник до сих пор пыхтел паром. Только теперь он чуть напрягся, посмотрел на этот предмет кухонной утвари иным взглядом. И сразу обнаружил, что от керамического донышка несет тем самых дуновением Силы. Даже различил его источник – подобие спирали электрического чайника, вмурованного в обожженную глину. Экспериментировать не стал, хотя предполагал, что одним лишь движением мысли (считай, приказом) сможет управлять этой Силой. Приглушить ее действие, или напротив – так усилить работу, что донышка у чайника просто развалится.
Нет, вместо этого он поплелся опять по коридору, стоически пропустив дверь в спальню. Часы на кухне показывали почти три ночи, но сна по-прежнему не было ни в одном глазу. И он толкнул последнюю дверь в коридоре; торцовую. И едва не запрыгал от радости. Потому что это был тренажерный зал. Большой, не меньше, чем в учебном центре группы. И тренажеров тут хватало; не совсем обычной формы и размеров, но с вполне понятным функционалом. Ближайшей справа была велодорожка, на которую он и запрыгнул, не давая себе отчета. А дорожка словно ждала его. Двинулась в своем бесконечном движении без всякой команды. Впрочем, команда, конечно же, какая-то была. Скорее всего, подумал Кот, что-то связанное с движением самого тела, изменениями в моторике, а может – чем черт не шутит – и в настроении и желаниях. Стоило ему чуть прибавить в частоте хода, и лента потекла под ногами быстрее. А потом еще быстрее, и еще – до тех пор, пока Олег не определил оптимальный для себя ритм. Он полностью отдался движению; бегать любил и раньше, практически всю прошлую сознательную жизнь, закончившуюся в звании старшего лейтенанта.
– Конечно, лучше бы это был кросс по пересеченной местности, когда ногами ощущаешь каждую кочку, камешек или корешок. А грудь наполняется свежим, натуральным воздухом с запахами разнотравья… Если и подобным образом агрегат так отреагирует…
Увы – под ногами так и тянулась чуть шершавая дорожка неизвестного материала; и воздух был прежний – свежий, но с едва заметными запахами искусственных ароматизаторов. Вздохнув все же полной грудью, Олег поднял голову, уперся взглядом в часы, и… едва не упал с дорожки на полном ее ходу. Потому что по всему выходило, что он бежит уже вот так, с достаточно приличной, а для шестилетнего пацана совсем неприлично высокой скоростью больше получаса. И ни сбоя дыхания, ни рези в боку явно не тренированного тела, ни боли в мышцах ног и грудной клетки, чего сам ожидал, не было.
Точно так же неосознанно, как в прошлый раз, он метнулся в столовую. Не для того теперь, чтобы забросить в мощную топку своего организма еще одну порцию еды, которой на столе просто не было, а сверить часы. Убедился, что со зрением у него все в порядке. Так же, как и с механизмами двух настенных часов – тикали они практически секунда в секунду. А вот в желудке действительно начало подсасывать. Заполнить его удалось лишь остатками по-прежнему горячего чая. А потом он отправился в спальню, на огромную кровать. Кот предположил, что хорошим заменителем еды (и единственным пока!) может стать здоровый сон. Тело все же отреагировало на такую неожиданную, и достаточно интенсивную тренировку. Мышцы, особенно на ногах, ныли почти приятно, и по всему телу разлилась расслабляющая усталость. Вот она сконцентрировалась в районе головы, и Олег Котов уснул; теперь уже безо всяких снов.
4. Великий Московский князь
Великий Московский князь Георгий Александрович Рюриков обвел малую палату заседаний усталым взглядом. Забот в княжестве хватало. Князь Бельский привез сегодня еще одну. Сам он, наместник Великого князя во Владимирском княжестве, сидел сейчас в приемной; ждал, когда его вызовут, и Ближний совет, в лице Георгия Александровича, вынесет свой вердикт.
– Или приговор, – хмуро подумал он, – вот ведь что удумали. Говори, Алексей Павлович.
Великий князь кивнул начальнику службы безопасности, графу Изварову, который торопливо, и в то же время с достоинством (ну, вот как так у него получается?!) вскочил на ноги. Поклонился на три стороны – чуть глубже Великому князю, и начал доклад.
– Итак, что мы имеем со слов самого князя Бельского, и донесений негласных сотрудников во Владимире? Гласного расследования пока не проводили, и… пока не будем, если на то не будет вашей воли, Георгий Александрович.
– Пока не будет, – буркнул Великий князь.
Ближний Совет, кроме означенного графа Изварова, включал в свой состав еще наследника Рода Рюриковых Александра, военного министра, или по старому, воеводы князя Шувалова Николая Григорьевича, министра внешних сношений графа Добровольского Алексея Алексеевича, старшего мастера Силы графа Кутепова Юрия Сергеевича и, наконец, митрополита Московского Алексия. Ну, и самого Великого князя, конечно, во главе. Сейчас весь Совет согласно кивнул; писанные и неписанные законы предполагали, что на территории княжеств весь розыск ведут службы удельных князей. Но на этот раз…
– Вы просто еще не знаете всего, – хмуро покачал головой старший Рюриков.
– Итак, – продолжил главный безопасник княжества, – вчера, в половине первого ночи произошло нападение на родовую усадьбу графа Котова.
– Безумцы…, – прошептал под нос, но так, что услышали все, старший Мастер Силы, – там же Родовой Источник. На что они надеялись?
– На что-то надеялись, – продолжил все тем же ровным тоном граф, – и имели на то основание. Потому что результатом нападения стало полное разрушение усадьбы, и гибель почти всего Рода Котовых. А главное – был разрушен Родовой Источник.
– Этого просто не может быть! – вскочил с места граф Кутепов, – Источник нельзя разрушить… обычными методами.
– Значит, злоумышленники использовали необычный метод, – все так же спокойно констатировал основной докладчик, – князь Бельский Николай Ефимович, по его словам, был на месте трагедии уже через полчаса после атаки неизвестных сил. Но застал лишь пылающие развалины, да трупы злоумышленников. Которых, кстати, его люди там и положили. Матвей Григорьевич Николаев, Мастер Силы, хорошо известный вам, уважаемый Юрий Сергеевич (тут он едва заметно поклонился Старшему Мастеру), подтвердил, что Источника Рода Котовых больше нет…
В том, что произошло что-то невероятно, сейчас уверился весь Совет; не только адепт Силы. Напряженную тишину первым решился нарушить министр внешних сношений:
– Позвольте, Алексей Павлович, – заявил граф Добровольский, неторопливо поднявшись с кресла, – вы сказали про гибель почти всего Рода Котовых. ПОЧТИ?
– Да, Алексей Алексеевич, – Изваров поклонился теперь в сторону графа Добровольского, – люди князя Бельского нашли в лесу младшего сына графа Котова. Олега, шести лет. Судя по всему, это все, что осталось от всего Рода. Род этот, как вам, скорее всего, известно, в последние годы преследовали несчастья. До недавнего времени в нем оставалось всего пятеро, включая главу Рода с супругой. Их на пепелище не нашли.
– И как же все это объясняет князь Бельский?
Это задал вопрос Наследник Великого князя.
– Объяснений пока нет, – ответил ему раньше Изварова отец, – но есть его просьба, или предложение.
– Какое же, Георгий Александрович? – чуть язвительней обычного, и приемлемого заявил Старший Мастер.
– Николай Ефимович понимает, что значительная доля вины в происшедшем ложится на него, как на владетеля Владимирского княжества. Обещает сделать все, чтобы отыскать и представить на наш суд заказчиков и истинных виновников трагедии. В качестве малой доли искупления своей вины просит оставить малолетнего графа Котова Олега Георгиевича ему в опекунстве. Обещает к совершеннолетию вырастить из Олега Георгиевича достойного дворянина, и слугу Великого князя.
– А усыновить он его не просит, – впервые, и очень язвительно подал свой голос митрополит, – с таким-то приданым?
– Вот о «приданом» как раз и главная речь, – заявил Великий князь, – Юрий Сергеевич, что скажешь?
– Что скажу, Великий князь… Возраст в этом деле не помеха. Главное, чтобы Мещера приняла отрока. Бывали ведь случаи, когда она отвергала старшего в Роду Котовых. Но там была замена ему, или им. А здесь – последний из Рода. Последний ли?
Взгляды всех, и прежде всего Великого князя, опять остановились на главном безопаснике. Но тот лишь пожал плечами:
– Будем искать. Но на сегодня данных нет…
– Что с Бельским-то делать будем?
Теперь все дружно воззрились на Наследника. И тот, чуть покраснев, переформулировал свой вопрос:
– Я имею в виду опеку. Будем ли отдавать младшего графа? Такой ценный ресурс. Поистине единственный в своем роде.
– Ты за словами-то следи, Саша, – сурово попенял ему отец, – что значит «ресурс»? Это наш подданный, граф по крови и рождению. А по сути вопроса, предлагаю следующее…
Опекунство обсуждали со всех сторон, подробно; почти час. А потом открылись двери, и в палату вошел князь Бельский. Был он чуть бледнее обычного и, как не старался, не мог не бросать короткие напряженные взгляды на Старшего Мастера Силы. Но взгляды, даже такие испуганные, к делу не пришьешь. Старший Мастер несомненно что-то почуял; что-то неестественное в поведении владимирского наместника. Но сказать что-то определенное, обвинительное мог, только просканировав голову князя. Он это умел. И, можно сказать, любил. Ну, или несколько наслаждался временной властью на человеческими телом и душой во время сеанса. Только кто бы это ему дал сделать? По своему положению в княжестве Старший Мастер стоял на особом месте. Не выше и не ниже остальных дворян. Но вот по праву рождения… За его спиной не стоял длинный ряд предков. Юрий Сергеевич Кутепов был графом в первом поколении, заслужив титул своей близостью к Силе. И тут князь Бельский стоял куда выше худородного графа. На котором, быть может, графская ветвь и прервется.
– Присаживайся, – кивнул Бельскому Великий князь, – расскажи нам о своей беде, Николай Ефимович. А ты, Юрий Сергеевич, запись на кристалл.
– Беда-то общая, Великий князь, – Бельский не спешил занимать своего места в торце длинного стола, прямо напротив Рюрикова, – а вина только моя. Не считая, конечно, злоумышленников. Но я их найду, Георгий Александрович, не сомневайся. И тем самым смою пятно со своего Рода.
– Вот даже как? – крякнул Великий князь.
– Только так, – поклонился в его сторону Николай Ефимович, – а чтобы сократить степень вины прямо сейчас, прошу меня назначить опекуном молодого графа Котова, Олега Георгиевича. Твой Ближний Совет, Георгий Александрович, люди все благородные, честные, понимающие (тут кто-то из «благородных» едва слышно фыркнул). Но за пределами его, за этими стенами найдутся, наверное, много таких, кто умыслит меня в злых помыслах, в сребролюбии и желании нагреть руки на владениях несчастного сироты.
– Найдутся, определенно найдутся. Вот выйдешь отсюда с нашим решением, и сразу в спину начнут шептать.
Это подал свой голос, кивнув, митрополит Алексий.
– А чтобы не случилось такого, Ваше Святейшество, – повернулся к нему князь, – прошу князя нашего Великого к моим людям, кого я приставлю за хозяйством покойного графа Котова надзирать, приставить еще одного управляющего, от своих людей, да с правом решающего голоса при решении спорных вопросов.
– Вот как! – крякнул теперь Старший Мастер, – а, пожалуй, это и неплохо будет. А если я и своего человека, Мастера не из последних, к тебе во Владимир пришлю, князюшка Николай Ефимович?
– Буду только рад, Юрий Сергеевич. Больше того – просить об этом буду. Потому что вьюнош Котов, Олег Георгиевич, по заверению моего Мастера, в свои шесть лет владеет Силой Источника.
И опять в палате воцарилась тишина; теперь заполненная глубоким изумлением.
– Значит…, – негромко проговорил, наконец, Старший Мастер, – не исчез до конца Источник. Есть одна теория… Впрочем, сейчас не об этом. Ты, Николай Ефимович Мастера с собой захватил ли?
– Захватил.
– Оставь его пока у меня. А на днях он вместе с моим к тебе и вернется.
– Значит, – выпрямился князь Бельский, – отдаешь мне в опекунство молодого графа, Георгий Александрович?
– Не спеши, Николай Ефимович. Не все еще высказались. Да и ты, быть может, чем еще интересным поделишься.
– Поделюсь, Великий князь. Обещать могу, что все затраты на достойное содержание и обучение графа Котова мой Род возьмет на себя. А деньги Олега Георгиевича – сколько бы их не накопилось до совершеннолетия – пусть копятся на его счетах. Я на них не претендую.
– Достойно! – митрополит даже поднялся со своего места, – весьма достойно. Пожалуй, и я пришлю к тебе послушника не из последних. Поможет твоим учителям в обучении графа.
– Не откажусь, Ваше Святейшество. Разве что уточню – учиться и воспитываться юный Котов будет с моими детьми, и детьми вассальных Родов. Спуску не буду давать особого никому.
– Быть посему! – Великий князь встал с малого трона, а вслед за ним, а кое-кто и шустрее повелителя, вскочили все остальные, – на тебе, Николай Ефимович, обязательства по поимке злоумышленников нашей власти. Юный граф Котов отдается тебе в опекунство до совершеннолетия. Но с четырнадцати лет, как и все дворянские дети, в кадетское училище. Все дополнительные условия, что здесь были озвучены, принимаются. Нет больше дополнений?
– Запись прошу кровью скрепить, Великий Князь!
Старший Мастер Силы поднял над головой прозрачный кристалл величиной с грецкий орех.
Князь Рюриков чуть нахмурился, но все же кивнул, проворчав:
– Любишь ты, граф, все усложнять.
– Так ведь дело-то какое, Великий князь. Да и срок действия договора этого никак не меньше десяти лет. С кровью-то оно надежней.
– Ну, так и быть, с меня начинай.
И в то время, когда граф Кутепов едва накалывал острием специального кинжала палец Великого князя, тот практически на ухо прошептал ему:
– Значит, сомнений насчет Рода теперь нет?
– Почти не остались, государь.
5. Утро добрым не бывает
– Прошлое точно добрым не было, – решил Олег, – потягиваясь под одеялом. Посмотрим, какое будет сегодня.
И, словно в ответ на его настроение, прозвучало нехитрое приветствие Ольги, склонившейся в поклоне. Сколько она стояла тут, чтобы поймать момент его пробуждения, и поклониться со словами:
– Доброе утро, Олег Георгиевич. Как спалось на новом месте? Ой!
Она с испугом в глазах закрыла рот ладонью; вспомнила, наверное, что еще вчера юный граф спал на другой кровати, в родном доме. Кот успокаивающе махнул рукой; подумал, не велеть ли, или просить женщину называть его, шестилетнего, просто по имени. Поразмышлял, и решил не отсвечивать, не вносить свои порядки в новый дом. Тем более, что от Ольги не несло ни единой отрицательной эмоции. Разве что немного раскаяния за вырвавшиеся ненароком слова. А у Олега непроизвольно вырвалось:
– Кушать хочется.
– Так все уже готово, – разулыбалась Ольга, – извольте принять утренний моцион, и одеться, Ваше Сиятельство.
Олег приподнял одеяло. Одет он был в легкую пижамку, которую не помнил как одевал перед сном.
– Ну, или кто-то меня переодел. А вот за это отдельное спасибо!
Взгляд его остановился на той самой тумбе, где вчера ему принесли комплект одежды с чужого плеча. Теперь там лежало что-то подобное, но определенно новое. А главное – курточка была сложена так, что наверху была видна нашивка с гербом Рода Котовых. Вчера Олег видел его на экране компьютера. Но вот здесь, на вышивке, черный кот, занимавший центральную часть герба, выглядел как живой. Особенно глаза – такие же черные, блестящие… они словно следили за движениями нового хозяина. Кот, констатировав, что утро все же больше доброе, подмигнул тезке, и рванул в туалетную комнату. Быстренько сделал все дела и умылся. Но переодеваться не стал. Уже за столом зачерпывая ложку за ложкой кашу из неизвестной пока крупы, да с мясом, что для завтрака, в общем-то, было не вполне уместным, он услышал от женщины, стоявшей за его стулом:
– Ее светлость, Наталия Николаевна, ждет вас, Олег Георгиевич, ровно в десять часов.
Часы висели на своем месте, и показывали две минуты десятого.
– Значит, время есть, – решил Олег, отдуваясь от переедания, – прежде говорили, что перед физкультурой так нажираться нельзя. Но вот хочется попрыгать – мочи нет! А главное – времени есть достаточно. Однако, как хитро приоритеты расставила. Не «велит», и не «просит», а «ждет к десяти часам»! Надо самому учиться так вот красиво говорить. Ну, так какие наши годы!
Утренняя разминка прошла просто на «Ура!». Единственное, чем немного досадовал Олег, это то обстоятельство, что нельзя было провести хотя бы простейший «бой с тенью». И потому, что тело было не подготовленным к таким истязаниям, а главное – показывать какие-то особые умения было противопоказано. Тем более, что в зале зон, не перекрываемых зоркими «глазами» видеокамер», было куда меньше чем тех, где его могла настигнуть щекотка – если бы он как-то не отключил эту непонятную опцию организма. А так – побегал, попрыгал, покувыркался даже – чисто по детски. И по канату полазил. Целых сорок минут. И опять ни грамма переутомления! А про вчерашние побегушки просто забыл. С утра ни одной мышцы не болело, и сейчас вроде как так и должно быть. Энергия так и перло через край – хоть по новой зарядку начинай. Только желудок опять запросил своего.
А Ольга, казалось, готова была к этому. Второй завтрак уже ждал его на столе. И чайник опять пыхтел добродушно. А сама служанка, переместившаяся сейчас пред очи малолетнего сиятельного графа, прямо светилась от радости. И снаружи, и внутри. А потом спохватилась, метнулась взглядом к часам.
– Иду уже, иду! – Олег невольно похлопал себя по выпуклому животу, и сполз с высокого стула.
Но в спальню, переодеваться, помчался вполне бодро.
– И главное – не удивляется тетенька такому аппетиту малолетки, – удивился сам Кот, – что бы это значило?
Ровно в десять часов открылась высокая половина двустворчатых дверей, и еще один прислужник, которого Олег по незнанию определил как дворецкого, негромко, но очень весомо проговорил внутрь помещения:
– Его Сиятельство, граф Котов Олег Георгиевич к Ее Светлости Светлейшей княгине Бельской Наталии Николаевне!
– Вот даже как, – ухмыльнулся про себя Олег, переступая невидимую линию порога, – ничего не пропустил, дядя.
«Дядя», если и пропустил, то только представить малолетнему графу других женщин, что ждали Котова в небольшой, по меркам дворца, гостиной. Их вместе с княгиней было трое, и сидели они у столика, на котором были в художественном беспорядке разбросаны какие-то чисто женские вещички. Впрочем, последние Олега не интересовали. Гораздо больше его задел тот факт, что четвертого стула, или стульчика – для него – в зале не было. Хотя размеры помещения, и пара столиков рядом подразумевали присутствие еще нескольких нужных предметов мебели. Впрочем, диванчиков и пуфиков в отдалении хватало.
– Переживем, – решил Олег, – было дело – часами в генеральских кабинетах стояли. Сделаем морду кирпичем, и изобразим что-нибудь эдакое. С учетом того, что мал еще, да в лесу дремучем воспитывался. Например, такое: «Позвольте, Ваша Светлость, Наталия Николаевна, выразить Вам мою глубокую признательность за участие в мое судьбе. И особенно за этот знак внимания. Весьма тронут!».
Ткнув пальцем в родовой герб на груди, он поклонился поочередно княгине, и ее наперсницам. Хотя последних так назвать было, наверное, не совсем правильно – учитывая разницу в возрасте (княгиня была заметно старше), и явное фамильное сходство с ней одной из молодых женщин. Она как раз разулыбалась на тираду молодого кавалера. Вторая же, чуть постарше первой, с резкими, какими-то восточными чертами лица, поначалу в самом натуральном виде отвесила челюсть книзу, а потом захлопнула ее так плотно, что губы превратились в одну единую ниточку. Тут и княгиня спохватилась. Но перед этим чуть покраснела. На что Олег, с присущим ему самомнением, вынес вердикт: «Точно следила за мной ночью. Успела заметить, как я ее родовой герб собирался с пиджачка содрать».
– Ну что вы, граф, – кивнула в ответ Наталия Николаевна, – я делала то, что должно. А теперь позволь представить тебе: Елена Николаевна, моя старшая дочь; Варвара Сергеевна, супруга сына моего, наследника Рода. Думаю, обе они помогут тебе чем нужно, как и я готова. Можешь к каждой из нас обращаться по мере потребности. А теперь – зачем я вас, граф, позвала…
– Зачем же? – не совсем вежливо перебил ее Олег, – и, если можно, Наталия Николаевна, обращайтесь ко мне не так официально; на «ты». Привык я, знаете ли, дома к такому обращению.
– Вот об этом я и хотела поговорить с тобой, Олег, – кивнула княгиня, – Николай Ефимович сказал мне, что предложил тебе пожить здесь, в нашем доме. С нашими детьми и воспитанниками. Их много, двадцать восемь. Трое моих детей, и двое Варвары Сергеевны. Это в давней традиции – дети клана до двенадцати лет живут и воспитываются у нас. Ну, и учатся в лучшей гимназии княжества. Девятнадцать из них сейчас в школе, девять только готовятся к ней. Вечером я представлю тебя им, но… Дети, Олег, они временами такие жестокие («Точно, – ухмыльнулся Олег, – по себе знаю»). Нет, все наши дети воспитанные… но задеть чувства, даже оскорбить можно не желая того; с улыбкой, не давая формального поводы для обиды. Часто – по мелочи; хотя бы по незнанию правил этикета – когда требуется их соблюдать. Ну, и по другим мелочам, которых в нашей жизни великое множество. Поэтому я попросила Елену Николаевну и Варвару Сергеевну… посмотреть за твоим…
– Манерам и поведению, – подсказал Олег, – говорите уж прямо. Я, наверное, действительно не знаю некоторых тонкостей поведения в обществе («Черт побери – так может говорить шестилетний пацан?! Не спалюсь сейчас?»). Да что уж там – в большей мере не знаю.