День Нептуна. Пророчество Великой Сказочницы – 2
– И тебе того же, – Марина скопировала ее тон и фальшивую улыбку.
Взмахнув мышиным хвостом, который она всегда начесывала, чтобы волосы не казались слишком редкими, Света сделала несколько шагов к своей парте.
– Привет, Светик! Это правда? – на пути у «Мисс Идеальность» выросла Алина – «Мисс Разврат». Пока она расцеловывала Свету, та испуганно обернулась к Марине: уж не растрепала ли Завальская, что поделилась конспектом с отличницей?
– Ч-что? Что правда?
– Да ну тебя! Все уже знают! – Алина сияла, активно жестикулируя и выставляя на всеобщее обозрение длинные ногти неонового цвета.
Света побледнела, затем позеленела и, готовясь растерзать Марину, произнесла:
– Не знаю, что там говорят, но это неправда.
– Как? – Алина не скрывала разочарования. – Ты не едешь в Диснейленд?
– А, ты об этом? – с лица Светы исчезло напряжение.
– Едешь или нет? – «Мисс Разврат» заглянула в глаза «Мисс Идеальность», надеясь, что разочарование сейчас минует. И «Мисс Идеальность» сделала то, чего от нее ожидали:
– Да, родители обещали тур в Диснейленд, если сдам все экзамены на пять.
– Но мы-то знаем, что ты сдашь их на пять! – Алина полезла обниматься, а Марина почувствовала, что ее вот-вот стошнит. Лицо Невадова выражало равнодушие, в то время как часть одноклассников завистливо поглядывала на тискающихся подхалимок.
Рассмотрев Алинкины ногти и сделав комплимент новой юбке, Света увидела, что внимание к их персонам ослабло, а значит, нет смысла торчать посреди класса. Она подошла к парте. Пока она разглаживала юбку, Марина легонько пошевелила левой рукой, и стул, на который должна была присесть Света, отодвинулся в сторону. Не заметив этого, староста окончила прихорашивание и… села.
В классе повисла тишина. Взгляды были прикованы к распластавшейся на полу Свете. Девочки и мальчики переглянулись, раздумывая, нормально ли будет, если они рассмеются. Смеяться над такой умницей обычно не смели, но кто-то не удержался и крякнул. Потом крякнул второй, третий, и класс разразился хохотом. Света бегом поднялась, отряхнулась и, покраснев от макушки до пяток, крикнула:
– Ничего смешного в этом нет!
Хохот смолк. Одноклассники вместо извинений покашливали, делая вид, что они вообще ничего не заметили. Света пододвинула стул, села и открыла конспект с теорией. Стоило ей отвернуться, как покашливание превратилось в сдавленный смех. Она озлобленно пялилась в тетрадь и надеялась, что смех утихнет. Ничуть не утихнув, он прогремел с новой силой. Она с ужасом представляла, как главной темой обсуждения в школе становится факт, что она села мимо стула. Марина видела со спины ее красные уши и торжествовала. А когда смехом залилась Алина, это доконало Свету. Схватив конспект, она вылетела из класса. Алина, спохватившись, побежала утешать подружку.
С началом экзамена Света, надутая как индюк, приступила к выполнению заданий. Так же, как и все, она не брезговала пользоваться решебником. Потребовалось время, чтобы, не привлекая внимания учителей, вынуть его и найти нужную страницу. У Марины это вышло чуть раньше, поэтому она совмещала начертание равнобедренного треугольника и наблюдение за тем, как из-под Светкиной блузы появляется сборник ответов. Алина придвинулась ближе к Невадову, коснувшись его локтя своим. Марина взглянула на них исподлобья, но в тот момент ее в большей степени интересовала вторая подружка.
Марина переписывала решение задачи и следила за Светой. Обернувшись, она увидела, что все углубились в геометрию. Посмотрев вправо, влево и вперед, она убедилась, что никто не наблюдает за ней, и перешла к осуществлению коварного плана. Она переложила ручку в правую руку и притворилась, будто водит ею по странице, а левую опустила под парту. Нацелив ее на Светкин решебник, Марина шевельнула пальцами. Брошюра соскользнула со Светкиных колен и упала посередине прохода между рядами парт. Света икнула. Класс всколыхнулся и отвлекся от геометрии. Лежащий на полу решебник видели все. Тихий гомон, доносившийся со стороны учителей, затих.
Тамара Николаевна поднялась и увидела сборник рядом со Светой, ее глаза округлились. Она посмотрела на старосту, а староста такими же круглыми глазами посмотрела на нее. Пока Света хлопала ртом, как рыба, учительница направилась к ней. Зная, какая у Светы репутация, преподаватели были уверены, что решебник принадлежит кому-то другому.
– Это не я, это не мой! – вскочила она.
«Начинается шоу», – сказала Марина про себя.
– Спокойно, спокойно, Светочка, – математичка уже стояла около нее.
– Это не мой! – повторила Света и провела обезумевшими глазами по классу. Задор светился во взгляде буквально каждого соученика – подобные ситуации всегда до жути забавны, если в них попадают фаворитки.
Света поняла, что встала она зря – нужно было сидеть и не подавать виду.
– Конечно, не твой, – Тамара Николаевна наклонилась и подняла решебник.
Глаза Светы округлились еще сильнее, она пошатнулась:
– О, нет…
– Светочка, не переживай. Если это не твое, никаких проблем не… – учительница прилипла взглядом к обложке с надписью:
Зонтовой Светланы
Света еще раз пошатнулась.
«Вот почему нельзя подписывать решебники!» – Марину подмывало захохотать в голос.
– Света… – Тамара Николаевна подтянула сползшие очки, – здесь твоя фамилия.
По классу прокатилось кряканье, Света лихорадочно соображала и видела на лицах учителей оттенок разочарования – тот самый, которым недавно смутила ее Алина.
– Это не мой! Меня подставили! – наконец выкрикнула она.
– Светочка, кому это нужно? – нервно улыбнулась Тамара Николаевна. – Зачем кому-то подставлять тебя?
– Другого объяснения нет! – Света была на грани истерики.
– Ты уверена, что это не твое? – со всей учтивостью поинтересовалась учительница.
– За кого вы меня принимаете?! – вспылила Света. В другой раз она закатила бы сцену, но сейчас слишком шатко ее положение.
– Я, конечно, понимаю, что списывать ты не могла…
«Что вы, быть такого не может!» – молча произнесла Марина.
– Я знаю, что ты пользуешься уважением одноклассников…
«А-ха-ха!»
– Им незачем тебя подставлять.
– Я никогда не списывала, Тамара Николаевна!
«Ни списывать ты, ни врать не умеешь».
– Света, я предупреждала, что списывать не разрешу, и правила равны для всех.
Провинившаяся хотела возразить, но ее перебили:
– Я предупреждала, что выгоню с экзамена.
Света понурила голову. Никто не жаждал услышать вердикт так, как Марина.
Учительница взглянула на фамилию Светы, старательно выведенную на обложке:
– Но мы понимаем, что это какое-то недоразумение.
Света подняла глаза. Марина перестала улыбаться.
– Я не намерена тратить время экзамена на глупые разборки. Я в состоянии отличить хорошего ученика от плохого.
Вряд ли Света прежде испытывала подобное блаженство. Тамара Николаевна вместе с решебником вернулась на место. Света, оклемавшись после стресса, начала решать задачи самостоятельно, экзамен продолжился. А Марина разозлилась и стала подумывать об усовершенствовании плана мести. Переписывая решение из сборника на свой лист, она старалась уловить малейшие телодвижения Светы, чтобы понять, есть ли у нее под блузкой еще что-то. Староста поначалу осторожничала, тужилась над чертежами и формулами, по выражению лица было заметно, что не всё получается гладко.
Алина пододвинулась так близко к Саше, будто собиралась вытолкать его из-за парты, и настойчиво заглядывала в его экзаменационный лист до тех пор, пока он не прекратил писать и перевел взгляд на соседку по парте. Она тут же отвернулась и стала накручивать локон на палец с таким видом, будто посмотреть на нее было инициативой самого Саши. Он отстранился от Алины, хотя двигаться дальше было некуда.
Марина возобновила наблюдение за Светой. Экзамен подходил к концу, времени на раздумья не оставалось, и ей требовалась помощь подсобных материалов. Когда ее юбка поползла вверх, и Марина увидела, что к ноге обыкновенной резинкой для волос прикреплена тетрадь с теорией, про себя она возликовала: возмездие таки свершится! Но теперь она будет действовать осмотрительнее.
Она позволила Свете без проблем списать теорию, достать шпаргалки с формулами, более или менее удачно их применить и спрятать обратно под юбку. Этот процесс наблюдала еще по меньшей мере половина учащихся, но они сдавали экзамен таким же образом, поэтому на Свету не ябедничали.
– Закругляемся. Через пять минут начинаем сдавать, – сказала Тамара Николаевна.
Света просмотрела свою работу, сделала пару пометок и лишь ждала, пока назовут ее фамилию – она всегда всё сдавала первой.
То, что было дальше, отпечаталось в памяти Марины как замедленные кадры киноленты: вот Света встает, разглаживает юбку; гордо выпрямившись, идет между партами, подходит к учительскому столу, а затем – к доске. Марина делает легкий взмах пальцами левой руки, и на глазах у всех из-под Светкиной юбки вываливается тетрадь и ворох шпаргалок. Света замирает, учителя открывают рты от изумления, одноклассники видят, что самый страшный сон Светланы Зонтовой реализовался, а в голове у Марины проносится мысль: «Назовем этот трюк «Прощай, Диснейленд!»
На двери аптеки Марина увидела табличку «Обед». Она свернула на Успенскую, чтобы попытать счастья в аптеке возле Парка Шевченко. Если бы не веер из отслуживших свой век конспектов по геометрии, она бы точно зажарилась под палящим одесским солнцем. Зная, что в душной переполненной маршрутке в обеденное время еще хуже, она решила идти пешком.
Вдалеке послышалась сирена, звук нарастал. Марина подумала, что милиция опять догоняет какого-то лихача. Буквально на днях она наблюдала подобную картину из окна собственного дома. Звук сирены приближался, а лихача всё не видно. Когда рев раздался настолько близко, что, обернувшись, можно было увидеть, кто за кем гонится, Марина так и поступила. Погони она не увидела. На всех парах по дороге неслась пожарная машина.
– Неудивительно, что от такой жары что-то загорелось. Я сама скоро воспламенюсь, – Марина истекала потом и глядела на удалявшиеся сполохи мигалок.
Следом за первой машиной промчалась вторая. Прогулка Марины под зелеными акациями продолжалась.
2
Несмотря на то, что после посещения аптеки запасы лекарств пополнились, к вечеру поднялась температура. Марина это скрывала, чтобы ее не оставили дома. Она не могла упустить возможность познакомиться с Невадовым поближе.
– Пятнадцать лет – большая разница в возрасте, – из кухни донесся мамин голос.
– С Сашей пятнадцать лет разницы, но у них еще есть девочка, она классе в третьем учится, – ответил папа.
– Да, она на год моложе Максима.
Марина поняла, что речь шла о Невадовых, в семье которых предвиделось пополнение.
– А с сестрой Андрея невероятная история, конечно, – она вновь услышала папин голос, в этот раз он говорил о Сашином отце.
– Как она их разыскала? – спросила мама.
– Сегодня расспросим. Он был так счастлив, когда она объявилась.
– Еще бы, всю жизнь прожить сиротой и вдруг найти близкого родственника, – мамин голос перемежался со звуком моющейся посуды. – Квартиру они ей оставляют, если я правильно поняла?
– Андрей говорит, что они давно собирались купить дом. Грядущее пополнение лишь подтолкнуло к этому. Сестра решила обосноваться в Одессе, поэтому квартиру они подарили ей.
Марина вошла в кухню и подняла крышку чайника. Он был заполнен наполовину, а слабое облачко пара говорило о том, что его недавно грели. Она включила плиту и потянулась за чашкой.
– Если пригласили на семь, давай пока что съездим в магазин за подарком, – сказала мама, споласкивая последнюю тарелку.
– Можно заехать в магазин по дороге, – папа щелкал пультом, глядя на телеэкран.
– К тому времени многие магазины закроются, надо съездить сейчас.
– Хорошо, поехали сейчас, – папа перестал истязать пульт, дощелкав до местного телеканала.
– Что подарим? – спросила Марина.
– Сервиз – лучший подарок на новоселье, – мама вытерла мокрые руки.
– Сервиз – банальный подарок на новоселье. Может, выбрать что-то более оригинальное?
– Мы не столь оригинальны, как наша дочь, и потому обойдемся банальным подарком.
Мамин тон и пристальный взгляд на Марину подсказывали, что сейчас снова начнутся рекомендации «завязывать со всем этим». Она знала, что подразумевалось под оригинальностью.
– Впрочем, ты можешь остаться дома и не беспокоиться о банальности подарка.
– Нет, я поеду.
– Температуры нет? – мама потрогала ее лоб тыльной стороной ладони.
– Нет, – скованно ответила Марина.
– Кажется, ты горячая, – мама собиралась прислонить щеку к ее лбу, но Марина отдернулась.
– Нет у меня температуры, я хорошо себя чувствую, – она машинально выставила руки вперед, будто отгородившись.
– Ты брызгала горло новым спреем?
– Раз в три часа, как написано в инструкции.
– …Сегодня случился пожар в катакомбах в районе Аркадии, – прозвучало из телевизора. Марина повернула голову к экрану.
– Пожар? – мама также обратила взгляд на экран.
– Сегодня на работе об этом говорили, – сказал папа.
– …Возгорание произошло на глубине 25 метров, – вещала диктор. – Огонь быстро распространялся и перерос в масштабный пожар. Бригада пожарных, работавших на месте происшествия, сообщает, что тушение осложнялось необычным местом инцидента и темнотой. По основной версии следствия, возгорание произошло вследствие поджога. Открыто уголовное производство.
Вместо брюнетки со строгим выражением лица на экране появился начальник пожарной части с докладом об успешной ликвидации пожара.
– Кому понадобилось жечь катакомбы? – сказал папа.
– Мало ли придурков, лишь бы нагадить, – мама подошла к окну и добавила: – Похоже, дождь собирается.
Марина глядела в окно из-за маминой спины, вспоминая пожарные машины, которые она видела по дороге домой. Рядом что-то засвистело, но это была не пожарная сирена. Марина метнулась к плите, сняла чайник и выключила конфорку.
– Может, все-таки побудешь дома? – мама развернулась к ней.
Марина поместила чайник на деревянную подставку и раздраженно произнесла:
– Из-за дождя, что ли?
– Из-за ангины, Марина. У тебя температура, зачем в таком состоянии ехать в гости?
– Я же сказала, что температуры нет! В конце концов, я сдала геометрию на пять! Имею я право на какое-то вознаграждение? Можно мне развеяться?
– Своей пятеркой ты обязана Надежде Викторовне, которая убила неделю на то, чтобы подготовить тебя к экзамену.
Сказать, что пятеркой она обязана решебнику, Марина не дерзнула.
– Надежда Викторовна не сдавала экзамен вместо меня.
– Мы пока съездим в магазин за подарком, а ты измерь температуру, – сказала мама, снимая фартук.
Папа вышел из кухни вслед за мамой. Марина положила в чашку сахар, ложку чая и налила кипятка, вода окрасилась в бледно-зеленый цвет. Чаинки набухали и разворачивались. Она не спеша помешивала чай, он становился всё более зеленым.
Марина обратила внимание, что на улице потемнело, будто и вправду вот-вот пустится дождь. Она стала у окна и взглянула на затянутое тучами небо. Солнце совсем не проглядывало сквозь толщу серых облаков, низко нависавших над городом. В открытое окно пахнуло свежестью. Запах приближающегося дождя. Поднялся ветер, дуновением в кухню снова ворвалась прохлада. Марина оперлась плечом на откос и вдохнула свежесть, которой так не хватало последнюю неделю.
Послышались отдаленные раскаты грома. Сильный порыв ветра нагнул кроны деревьев и зашевелил цветы орхидей на подоконнике. Марина коснулась розового лепестка и вспомнила знакомство с орхидеями в Мартике.
– В подводном мире интереснее, но орхидеи мне больше по душе надводные.
Она вспомнила слова тети Нади о том, что орхидеи не любят сквозняков и закрыла окно. По стеклу застучали дождевые капли. Марина почувствовала озноб и автоматически приложила ко лбу тыльную сторону ладони.
Захватив чашку, она поднялась на второй этаж. Она вошла в комнату и ощутила приятный сладковатый аромат. Она подумала, что это запах ароматизированного чая, но, принюхавшись к чашке, поняла, что пахнет что-то другое. Марина сделала еще шаг, и в поле ее зрения оказался лежащий на подушке букет белых лилий. Она остолбенела. От кого?! В надводном мире ей дарили цветы только по большим праздникам.
– Лилии? Откуда? – прошептала она и приблизилась к кровати.
Любая девушка на ее месте обрадовалась бы, но Марину терзало смутное подозрение, что букет адресовался не ей. Вместе с этим в отдельный уголок сознания закралась мысль, что это какой-то сигнал от комитета по охране королевы. Может, в Маринии что-то случилось? Может, это знак, что она должна явиться в королевство? Может, комитет «Белая лилия» хочет ей что-то сообщить? Марина схватила цветы и закопошилась в них, ища записку. Здесь нет, и там нет, и под этим цветком ничего не спрятано, и под этим тоже. Она осмотрела весь букет, но послания не обнаружила.
– Странно. Хоть бы подписались.
Она отодвинула букет на расстояние вытянутой руки и, глядя со стороны, раздумывала, от кого он мог быть. Она понятия не имела, что за тайный поклонник прокрался в ее комнату, к тому же она не могла поверить, что это просто подарок – с какого чуда? В голове билась мысль о комитете.
«Если от комитета, почему нет записки? Какой смысл оставлять лишь букет? И зачем оставлять букет, если можно поговорить со мной лично? А если цветы не от комитета, то от кого?» – Марина сделала предположение насчет кого-то из знакомых, но это очень смелое предположение, поскольку никому из знакомых нет до нее дела.
«Разве только они узнали, что белые лилии борются с психическими расстройствами не хуже васильков», – иронизировала она.
Так и не разгадав загадку, она определила цветы в вазу, сделала глоток чая, вставила диск в плеер и умостилась на кровати. В наушниках зазвучали грустные аккорды песни про полчаса, изучение потолка и поезда под откос. Марине хотелось чего-то более драйвового и она переключила на следующую песню. Услышав ударные и любимый визг «Я сошла с ума», она блаженно улыбнулась и закрыла глаза.
В кармане завибрировал мобильный. Она достала телефон и прочитала СМС:
«Договор в силе? Новоселье без тебя не состоится. Ждем тебя.
Саша.»
Марина кокетливо улыбнулась и мечтательно произнесла:
– Ждет меня…
В следующий миг она подскочила:
– Невадов! Как я не догадалась! Наверняка он через Максима передал букет! Вот я недотепа!
Хоть Марина и ругала себя, делала она это со счастливым лицом. Настрочив ответ «Спасибо, цветы чудесны!», она нажала «отправить», зарылась носом в букет и благоговейно улыбнулась.
– Апчхи!
При близком контакте запах лилий становился ядреным. Марина оставила их и любовалась издалека. Из валявшихся рядом наушников доносилось слабое звучание песни, которую она забыла остановить. Она лежа глядела на цветы и ожидала, что в следующем сообщении Невадов если не признается в любви, то хотя бы напишет что-то романтичное. Когда засветился дисплей мобильного, она, не дождавшись звукового сигнала, схватила телефон и открыла сообщение. Мобильный приглушенно пикнул, и мелодия оборвалась. Так же, как оборвалось Маринино счастье.
«Какие цветы?»
Марина смотрела на эти два слова, пока дисплей не погас. Выглядя куда менее радостной, она опустила телефон и приняла сидячее положение.
«Правду он написал или нет? Правду или нет?»
«Жаль, Максим уехал с родителями, и я не могу уточнить. У Максима телефона нет, а родителям придется объяснять цель звонка».
«Если не он оставил цветы, кто тогда?»
«Может, шутит?»
«Может, все-таки он?»
«Нет, не он».
«А может…»
Немного поколебавшись, она написала «Ты не оставлял лилии?» и стерла сообщение.
– Глупо как-то.
Потом написала заново, но отправить не решалась.
– Как это будет выглядеть? Он уже написал, что не знает ни о каких цветах. Черт.
Сообщение удалилось, вместо него появилось другое: «Лилии не от тебя?»
– Подумает, что у меня миллион ухажеров, и я не могу разобраться, от кого цветы получила.
Сообщение снова не нашло адресата.
– Как же спросить?
Поразмыслив, она внесла в список контактов номер Невадова и, до боли закусив губу, нацелила палец на кнопку вызова. Вдохнув поглубже, она с мыслью «Будь что будет!» нажала зеленую кнопку. Затаив дыхание и поджав колени, Марина слышала гудок за гудком. Трубку не брали, и она повеселела:
– Всё не так страшно, как я думала.
Решив, что никто не ответит, она собиралась сбросить звонок, но тут на другом конце провода раздалось:
– Алло.
Странно, конечно, пугаться голоса того, кому звонишь, но Марина вытаращилась на телефон, не зная, ответить на приветствие или сбросить.
– Алло? – повторил тот же голос.
Она поднесла телефон к уху и как ни в чем не бывало вымолвила:
– Привет, Саш!
– Ну, привет, я уж подумал, что ты перехотела со мной разговаривать.
– Что ты такое говоришь! – очень натурально возмутилась она. – Плохо слышно, вот и всё.
– А я тебя хорошо слышу.
– Сейчас и я тебя хорошо слышу.
– Ты о каких-то цветах писала, – вспомнил он.
– Да, тут такое дело… – замялась она.
– Какое?
– Ты не знаешь… то есть не помнишь… то есть я хотела узнать, не просил ли ты Максима передать мне цветы? – она замерла с таким выражением лица, будто наступила в глубокую лужу.
Абонент молчал, заставляя Марину краснеть. И чем дольше он молчал, тем больше краска заливала ее лицо.
– Цветы? – отозвался Саша.
– Ну да, лилии белые.
– Ты получила букет и не знаешь, от кого он?
– Нет, нет, всё не так, – Марина начала оправдываться, но поняла, что от оправданий лучше воздержаться, ведь она ни в чем не провинилась. – Просто тут ситуация… даже не знаю, как объяснить. В общем, зря я позвонила, извини, что побеспокоила…
– Марина, ты меня не беспокоила, – Невадов прервал ее словесный поток.
– Но ты висишь на телефоне вместо того, чтобы делами заниматься. А у вас же вечером гости.
– Собственно, я думал, твой звонок связан с планами на вечер. Ты не ответила на вопрос, который я задал в сообщении.
– Не ответила? – Марина поначалу удивилась, а потом вспомнила, что вместо ответа начала скакать от счастья и благодарить за цветы.
– Твои родители только что звонили папе. Они сказали, что у тебя температура, и, скорее всего, они тебя с собой не возьмут.
– Что? Это неправда, я обязательно приеду! – с обидой произнесла Марина.
– Если у тебя температура, может, и впрямь остаться дома? Ангина – серьезное дело.
– Они выдумывают! Я здорова.
– Что ж, тебе виднее. И если тебя интересует, не передавал ли я какой-то букет, мой ответ: нет, не передавал.
– Значит, это не ты? – Марина не столько задала вопрос, сколько рассуждала вслух.
– Видимо, у тебя появился тайный воздыхатель, – по голосу можно было догадаться, что говорящий произнес это с улыбкой.
– О чем ты, никаких воздыхателей! Это какое-то недоразумение.
– Вечером увидимся?
Марине казалось, что Саша проигнорировал ее слова об отсутствии воздыхателей, потому что не поверил.
– Непременно.
Телевизор вещал о чудо-терке, которая вмиг расправляется с любым овощем, отданным ей на растерзание, и, без сомнения, эту терку можно заполучить с огромной скидкой, если позвонить прямо сейчас, но Марину совершенно не интересовало происходящее в телевизоре. Ее поглотили раздумья о букете. Она перебирала различные способы пронести в ее комнату цветы и остаться незамеченным. И каждый раз приходила к выводу, что остаться незамеченным сложно.
Задумавшись под барабанную дробь дождя, она боковым зрением увидела, как лежавшая рядом подушка начала подниматься над кроватью. Она поднималась выше и выше. Марина напряглась, протерла глаза и тоже приподнялась. Подушка почти достигла потолка, чуть помедлила и… стрелой бросилась вниз к Марине. Упав на лицо, она повалила королеву и принялась душить ее. Марина сопротивлялась, пыталась убрать подушку, но та сильнее прижимала ее к кровати, мешая дышать и соображать.
Марина кричала, но подушка заглушала крик. Она руками и ногами пробовала себе помочь, но подушка душила ее, не отпуская. Наконец она додумалась применить телекинез и отшвырнула соперницу. Подушка отпрыгнула, опрокинув на пол чашку с чаем, и вновь понеслась на нее. Марина вскочила, и она промазала. При помощи телекинеза королева отбросила ее. Она ударилась о стену и атаковала с большей скоростью. Марина выбежала из комнаты и застряла около двери, не зная, куда бежать дальше. Она двинула в сторону комнаты Максима, подушка настигла ее и, ударив, прижала к перилам. Она чуть не перекинулась. Подушка продолжила душить, пытаясь кувыркнуть ее через перила. Отдирая от себя душительницу, Марина перегибалась через перила и чувствовала, что еще немного – и она упадет.