Кровь алая – 4. С лица воду не пить

« Все зовут его Аль Рукман»29, – сообщил Абу Айюб аль – Масри.

Хафиз Абд – Саллех сообразил, что это разведчик и решил: британец из МИ-6. Теперь выяснил, что ошибался, это американец. Сразу после встречи с Акселем Алеманом, Хафиз Абд – Саллех выехал в Париж к Хамиду аль – Махмуду. Тот спустя две недели организовал в Стамбуле встречу в квартире Хозы.

Хамид аль – Махмуд хорошо говорил по-русски, и разговор в квартире вёлся на «великом и могучем».

– Друзья, настало время объединиться всем моджахедам ведущим борьбу с неверными, – провозгласил Хамид аль – Махмуд. У него запершило в горле, и он отпил кофе из маленькой чашечки: – Моджахеды в Ираке организовались и ведут борьбу за создание Халифата. Вам на Кавказе следует присоединиться к ним и создать «Кавказский эмират».

– Тебе Абу Усман, – Хоза посмотрел на Умарова, – следует собрать амиров30 и объявить им о создании «Имарат Кавказ».

Доку Умарову очень не хотелось менять чистые простыни уютной виллы в Картале31 на жёсткий топчан сырого схрона в горах Ингушетии, потому он возразил:

– Близится зима, а моджахеды вынуждены провести её в горах. У нас плохо с провизией и одеждой. Время ли сейчас объявлять о создании Имарат Кавказ?

– Самое время, – кивнул Хамид аль – Махмуд, – это воодушевит моджахедов Кавказа, они поймут, что не одни ведут джихад.

– Вопросы снабжения, возьмёт на себя Руслан, – Хоза указал рукой на Мовлади Атгериева. Тот кивнул, а Хож-Али Нугаев продолжил: – Мы обеспечим моджахедов всем необходимым. Ты Доку…

Хоза улыбнулся:

– Я хотел сказать Абу Усман, объявишь амирам о создании Имарат Кавказ, а Мовлади Удугов сделает это на своём сайте. Само собой, главой Имарат Кавказ будет Абу Усман.

Мовлади Удугов ушёл со встречи в приподнятом настроении, его назначили представителем Имарат Кавказ за рубежом, а это постоянное денежное содержание. По крайней мере, теперь не будет болеть голова, когда нужно вносить арендную плату за квартиру. Доку Умаров напротив, был удручён, ему предстояло вернуться на Северный Кавказ, и активизировать действия моджахедов. Угроза для жизни возрастает в десятки раз, а деньги опять проплывают мимо, они в руках у Руслана.

Мовлади Атгериев, наконец, мог расслабиться и насладиться «Шато де Монтифо». Когда коньяк приятно ударил в голову, он спросил:

– Берёза тебе не подсказал банкира, который поможет перегонять деньги из-за бугра в Россию?

– На Берёзу рассчитывать нельзя, – Хоза смаковал коньяк с закрытыми глазами, – все его связи в России засвечены. Служба финансового мониторинга свой хлеб не зря ест. Тебе придётся пораскинуть мозгами, чтобы обеспечить безопасную проводку денег в Россию.

«Поручу это дело Эми Самикову, – Мовлади налил себе коньяк, – он парень оборотистый».

Эмиль Самиков, или как его все звали Эми, работал оперуполномоченным уголовного розыска в Гудермесском ОВД. Он не лез в политику, и был равнодушен к религии. Эми прекрасно видел всё беззаконие, которое творили в Чечне ваххабиты и боевики, среди которых было много уголовников, вмиг перекрасившись, они стали фанатичными мусульманами. Казалось Самикову с ними не по пути, однако когда в ноябре 1999 года бывший начальник Гудермесского РОВД Султан Гайсаханов и руководитель службы шариатской безопасности Ичкерии Айдамир Аблаев, предложили ему возглавить подполье боевиков Гудермесского района, он согласился. Потому, что считал, что Россия не должна силой захватывать Чечню. Став эмиром, Эми работая в милиции, воевал против своих товарищей, ловивших боевиков. Он не стрелял в своих друзей, но руководил действиями боевиков. Правда, стрелять ему всё же пришлось. Его близкий друг – начальник уголовного розыска Гудермесского ОВД Руслан Алтаев вышел на его след, и чтобы избежать разоблачения, Самикову пришлось убить друга, но это его не спасло, он был арестован.

За руководство подпольем боевиков и убийство трёх человек он получил на удивление мягкий срок – девять лет лишения свободы. Всё объяснялось просто: Национальный антитеррористический комитет (НАК) ФСБ взял его в свою разработку. Самиков отбывал наказание в городе Бор Нижегородской области. Там находится колония для бывших сотрудников силовых ведомств. С ним работал оперативник ФСБ Евгений Абердин.

Эми Самиков на сотрудничество согласился, но поставил условие: из колонии с ним вместе должен освободиться его друг Андрей Мамонтов, бывший боец армавирского отряда специального назначения. Андрей прошёл обе чеченские войны, был осуждён за драку в кафе.

НАК ФСБ устроил так, что Самиков и Мамонтов были переведены в колонию – поселение. Там они якобы отбывали срок, а на самом деле, жили в уральском городке Куса, и проходили агентурную подготовку. Султан Гайсаханов, уговоривший Эми Самикова стать эмиром моджахедов, с 2005 года оборвав все связи с боевиками, прятался в подвале у родственников. Оперативники ФСБ вышли на его след, и в обмен на помилование, ему было предложено поработать на благо Родины.

Гайсаханов поехал в Москву и попросил Мовлади Атгериева помочь в освобождении по УДО Самикову и Мамонтову. Требовалось нанять хорошего адвоката. Руслан Атгериев нашёл адвоката, даже оплатил его услуги. Вот таким образом Национальный антитеррористический комитет ФСБ подвел Самикова и Мамонтова к Мовлади Атгериеву. Именно с их помощью был уничтожен Шамиль Басаев. Причём операция проведена столь филигранно, что боевики были в полной уверенности: Басаев погиб из-за собственной неосторожности при обращении с оружием. Среди боевиков Самиков и Мамонтов были известны как Аль Садик и Аль Кабир, причём Доку Умаров полностью им доверял.

Вернувшись в Москву, Мовлади Атгериев объявил Самикову и Мамонтову, что необходимо организовать финансовый канал проводки денег из-за границы в Россию. Деньги пойдут на ведения джихада.

Глава 4

Сентябрь в Москве выдался тёплым. Погода стояла почти летняя, в начале октября, листва на деревьях начала желтеть. Евгений Абердин выйдя из машины на Керамическом проезде, взглянув на золотую листву, вспомнил у Пушкина:

«Приятна мне твоя прощальная краса,

Люблю я пышное природы увяданье».

Наступив на упавший под ноги кленовый лист, он направился в подъезд дома. Первая служба ФСБ здесь имела конспиративную квартиру. В 2006 году Евгений Абердин был переведён в Оперативное управление Первой службы ФСБ. Он оставил за собой некоторые операции, которые вёл в Национальном антитеррористическом комитете. Став руководителем УКАРД, контакты со своими агентами не прервал. В маленькой двухкомнатной квартире на Керамическом проезде, ему предстояла встреча с Мамонтовым и Самиковым.

– Кофе или чай? – как радушный хозяин поинтересовался Абердин.

– Можно кофе с коньяком, – улыбнулся Мамонтов.

– Будет и коньяк, – кивнул Абердин, достав из серванта бутылку.

– Я за рулём, – покачал головой Самиков.

– Ну а я нет, и к тому же человек свободной профессии, – улыбнулся Мамонтов. Он поднял палец кверху: – Как говорила героиня из одного фильма: «Не путать с древней».

– Я тоже за рулём, – кивнул Абердин. Он посмотрел на Мамонтова: – Следовательно, Андрей будет пить в одиночестве.

– Коньяк не водка, компании не требует, – пожал мощными плечами Мамонтов.

– Есть данные, что ЦРУ пытается заставить боевиков на Кавказе активизировать свои действия, – Абердин налил коньяк в фужер Мамонтова, – недавнее заявление об образования Имарат Кавказ, вероятно из той же оперы.

– Значит, указание Руслана Атгериева организовать финансовые каналы по перекачке денег в Россию, тоже с этим связано, – кивнул Самиков.

– Скорее всего, – согласился Абердин, – если учитывать, что деньги в Россию будут поступать через Хозу, а он друг и подельник Мовлади Атгериева.

– Вероятно, – поморщился Мамонтов. Он выпил свой кофе: – Вы бы ещё на кофейной гуще предложили погадать.

Андрей улыбнулся:

– Да у нас и гущи нет, кофе-то растворимый.

– Ты это просто хохмишь или предложение имеешь? – посмотрел на друга Эми.

– Нужно отодвинуть Руслана от кассы и занять его место, – развёл руками Мамонтов.

Генерал Абердин задумался.

– Андрей, вы заслужили ещё одну порцию, – улыбнулся он, наливая коньяк в фужер. Поставил бутылку на журнальный столик: – Учитывая, что возможности Руслана в Москве ограничены, а Доку Умаров доверяет вам, то вы сможете занять место Атгериева.

– Тогда какая пойдёт информация! – улыбнулся Самиков.

– Информация без её реализации, это схоластические знания, – вздохнул Абердин.

– А кто вам помешает реализовывать её?! – развёл руками Мамонтов.

– Когда вы находитесь около Мовлади Атгериева, у вас люфт для маневра, – генерал отпил кофе из своей чашки, – но как только вы его отодвинете, боевики в своих провалах заподозрят вас.

– Если играть в шахматы, а не в нарды, и просчитывать наперёд несколько ходов, а не ждать, сколько очков выкинут кубики, то партия может быть долгой, – улыбнулся Самиков. Он пожал плечами: – В конце концов, любая игра заканчивается, и тогда победа или поражение.

– Выпьем за победу, – поднял фужер Мамонтов.

После ухода гостей, генерал Абердин мыл чашки на кухне. Одна из чашек стояла на самом краю мойки.

«Неустойчивое равновесие», – всплыла в его мозгу фраза. Он переставил чашку на кухонный стол, и сообразил, что произнёс её банкир Алексей Войтенко.

«Евгений Петрович, сейчас я нахожусь в состоянии неустойчивого равновесия, – рассуждал банкир, – при любом вашем толчке, опрокинусь и понесу уголовное наказание. Безусловно, вы совершите полезную работу, отправив меня под суд. Но будет ли от неё толк? Стране ущерб я не нанёс и готов сотрудничать с властями».

«Как я вас понял Алексей Мефодьевич, вы предлагаете мне не делать свою работу?» – улыбнулся Абердин.

«Эффект от неё будет небольшой, а я вам могу ещё пригодиться», – Войтенко поправил очки на носу.

«Лично мне?»

«Ну, зачем же так утрировать Евгений Петрович?! – усмехнулся Войтенко. Он сложил пухленькие ручки на своём массивном животе: – Я имел в виду, вашу службу».

История с банкиром Войтенко началась, когда из управления экономической безопасности МВД в Первую службу ФСБ поступило сообщение о разработке начальника отдела Главгосэкспертизы. Имелась информация, что за взятки чиновник даёт нужное заключение экспертизы. Оперативники МВД выяснили, что он выдал банку «Замоскворечье» разрешение на приобретение месторождения каменных солей в Калининградской области. Директор банка «Замоскворечье» Войтенко пояснил, что месторождение приобрёл для голландской компании «Ван Браун». Оперативники службы экономической безопасности МВД установили, что в калининградском месторождении можно добывать обогащённые магниевые соли, которые идут для получения чистого металлизированного магния, а он уже идёт для производства титаномагниевых сплавов, применяемых в авиации. Следовательно, шахты являлись стратегическим объектом, не подлежащим продаже иностранцам. Чиновник Главэкспертизы за взятку выдал заключение, что каменные соли, добываемые на калининградском месторождении, идут на производство удобрений. Руководство ФСБ посчитало, что здесь нечто большее, чем экономическое преступление, потому дело передали не в Четвёртое управление32, а в Службу контрразведки.

Занимаясь этим делом, Абердин выяснил, что фирма «Ван Браун» являлась «прокладкой», а конечным бенефициаром сделки была американская корпорация «Боинг». Можно поднапрячься и доказать посредничество Войтенко во взятке, однако Абердин этого делать не стал. Теперь он решил позвонить ему.

***

– Алексей Мефодьевич, прежде чем я начну вам излагать свою просьбу, хочу вас сразу предупредить, дело может оказаться для вас опасным, и вы вправе отказаться, – заявил Абердин.

Они сидели в кабинете Войтенко, пили кофе.

– Евгений Петрович, несколько месяцев назад, я обещал вам, что если окажусь полезным в вашей работе, вы всегда можете рассчитывать на меня, – банкир снял очки и протёр их платочком.

– Помню, – кивнул Абердин. Он глотнул кофе: – Но в нашем случае это можно назвать недействительной сделкой, ибо при определённых условиях, влечёт возникновение неблагоприятных для вас последствий.

Генерал улыбнулся:

– Если я правильно процитировал статью о сделках из Гражданского кодекса.

– В старину в России заключали сделки под купеческое слово, – улыбнулся в свою очередь Войтенко, – я его вам дал, так что не тратьте зря время, излагайте суть проблемы.

Спустя два дня Самиков и Мамонтов привезли в офис Мовлади Атгериева банкира Войтенко. Тот достал из портфеля ворох бумаг.

– Приступим к делу господа, – банкир пальцем поправил очки на переносице, – я кратко введён в курс дела, и предлагаю следующую схему: в Чехии мы приобретаем фирму.

Банкир порылся в бумагах:

– У меня уже есть предложение: фирма называется «СТД Инвест Интернейшинел», зарегистрирована в Праге на улице Брамовска дом 9, офис 653. Уставной капитал пятьдесят тысяч крон. Деньги небольшие, а компания эта хороша тем, что её офис находиться не в Праге, а в Лондоне по адресу: Астберироуд дом 35.

Войтенко улыбнулся:

– Это обычная практика, и в Лондоне по этому адресу зарегистрировано свыше четырёхсот фирм.

– Зачем нужны такие сложности, Лондон, потом Прага? – Эми закурил сигарету.

– Между Россией и Чехией заключено межправительственное соглашение о предоставлении всей финансовой информации. Чехи свои условия соблюдают, потому у Росфинансмониторинга полное доверие к деньгам, поступающим оттуда. Для этого нам нужен чешский адрес. В свою очередь, раз наша фирма зарегистрирована в Лондоне, то подпадает под юрисдикцию Великобритании. Следовательно, налоги мы будем платить там. По британскому законодательству, если фирма ведёт дела за пределами Королевства Великобритания, от налогов она освобождается. Вдобавок, Англия имеет соглашение с Чехией, что те не предоставляют информацию третьей стороне об учредителях британских фирм.

Банкир посмотрел на Руслана:

– Я так полагаю, господин Атгериев, что учредителем фирмы «СТД Инвест Инкорпорейтед» будете вы? Деньги в Россию пойдут через вас, и вряд ли вам захочется светить свою фамилию.

– Не захочу, – кивнул Мовлади. Он улыбнулся от мысли, что деньги пойдут через него.

– Далее, – продолжил банкир, – нам следует вылететь в Лондон, где вы господин Атгериев, выдадите доверенность на моё имя и на имя господина Самикова, на право заключения сделок и составления финансовой отчётности. Так как в нашей цепочке присутствует Чехия, то доверенности придётся апостилировать.

– Что это за хрень?! – поморщился Руслан.

– Апостиль, это штамп, который ставиться в легализационном отделе МВД Великобритании, подтверждающий законность использования этой доверенности за рубежом, – пояснил банкир. Он вздохнул и развёл руками: – На это понадобиться неделя.

– Чего вздыхаешь банкир?! Неделя в Лондоне, это же прекрасно! – расхохотался Руслан. Он взглянул на Самикова и Мамонтова: – Командировочные за мой счёт.

– Хорошо, – кивнул Войтенко. Он стал перебирать свои бумаги: – Далее, в России требуется открыть несколько фирм. Наиболее перспективной в этом деле, мне видится деятельность по утилизации мусора. Закупать оборудование будет «СТД Инвест Инкорпорейтед». Ценами можно будет легко играть, а разницу обналичивать.

– У нас с Андреем есть контакты в Ингушетии, Чечне и Дагестане, – вставил Эми Самиков. Он улыбнулся: – Займёмся мусорным бизнесом там.

Андрей Мамонтов повёз Войтенко в его банк, а Самиков и Руслан остались в офисе.

– Где ты раскопал этого шустрого бухгалтера? – Мовлади Атгериев разлил кофе из кофейника.

– Меня познакомил с ним Султан Гайсаханов. У них какие-то дела по нефтяному бизнесу, – Эми взял в руки свою чашку.

– Султан занимается бизнесом из подвала? – улыбнулся Мовлади.

– Он не амнистирован, и приходится быть осторожным, – развёл руками Самиков. Отпив кофе, продолжил: – Но ФСБ и МВД, похоже, позабыли о нём. Он живёт в Ставрополье, а весь его бизнес в Чечне. Приходится крутиться.

Спустя несколько дней, Атгериев, Самиков, Войтенко и Мамонтов вылетели в Лондон. В отеле «Монтана» Руслан подписал учредительные документы на фирму. Он был в приподнятом настроении, и не обратил внимание, что кроме него учредителями фирмы оказались Самиков и Мамонтов. В Лондоне Атгериев познакомил Мамонтова и Самикова с Хозой.

***

Зиму 2007-2008 годов, боевикам на Северном Кавказе пришлось зимовать в схронах. Границы с Грузией и Азербайджаном пограничники перекрыли наглухо. Даже если удастся перейти на ту сторону, есть большая вероятность, что спецслужбы арестуют и передадут России. В Дагестане, Чечне и Ингушетии ФСБ и МВД наладили агентурную работу, так что в домашних схронах не укроешься, выдадут соседи. Вот и пришлось зимовать в горах.

С момента второй чеченской войны, или как её именовали официально: «контр – террористическая операция», прошло семь лет. Основная масса боевиков была уничтожена, кому немного повезло, сидели в тюрьмах. Чечня восстановилась после двух войн, у молодёжи появилась работа, и померкла в их глазах романтика жизни моджахеда. Приток боевиков практически прекратился. Остались лишь те, кому все эти годы удавалось балансировать между могилой и тюрьмой. Но удача не может сопутствовать всегда, потому перспективы невесёлые: поменять могильную сырость схрона на сырую могилу. Скучно жить, когда единственная светлая перспектива – стать шахидом,33 если при этом знать, что рядом люди влюбляются, женятся, растят детей и живут полноценной жизнью. Раньше прячась на конспиративных квартирах, на эту жизнь можно было взглянуть из подвала, а теперь и такой возможности нет. Осталось лежать на деревянном топчане, во влажной темноте схрона в полной тишине. Нельзя даже перекинуться словом с соседом, ибо звуки в горах, во влажном зимнем воздухе далеко разносятся.

Три месяца в горах Ингушетии удручающе подействовали на Доку Умарова. Он лежал в темноте схрона с открытыми глазами, и от щемящей тоски разрывало сердце. Против воли в мозгу свербила мысль:

«Не нужно было в девяносто втором году бежать из Тюмени. Дали бы за убийство и разбой пятнадцать лет, даже полный срок сейчас отсидел бы, и вышел на свободу. Зажил бы нормальной жизнью».

В начале девяностых годов, после окончания Грозненского нефтяного института, Доку Умаров оказался по распределению в Тюмени. Там организовал фирму «Тюмень Ага Ф-4», а в свободное от бизнеса время занимался рэкетом. Летом 1992 года в посёлке Патрушево под Тюменью, Умаров со своим приятелем Мусой Атаевым поссорился с двумя местными парнями. На следующий день, Умаров и Атаев выпив пива и покурив марихуаны, прихватили пистолет ТТ, и поехали в Патрушево, разбираться с обидчиками. Они вломились в дом к одному из парней, но того не оказалось дома. Пистолет был у Умарова, он застрелил родителей парня и соседа, на свою беду зашедшего в гости. Плохо соображая от наркотиков, Атаев зачем-то взял видеомагнитофон и телевизор. Они уехали в Тюмень, а утром очухавшись, решили бежать в Чечню.

В ту пору в Чечне к власти пришёл Джохар Дудаев, и у лихих парней к которым причислял себя Доку Умаров, появилось много возможностей. Впрочем, его приятель Муса Атаев такого оптимизма не разделял, и старался жить тихо. Умарову это не нравилась, и он вступил в полк «Борз» (Волк), которым командовал Руслан Гелаев. Они были родственниками по матери, но росту карьеры Умарова это не помогло, зато поспособствовала удачная женитьба. Его тестем стал Дауд Ахмадов, друг Джохара Дудаева. Умарову присвоили чин бригадного генерала. Клан Ахмадовых, состоящий из Дауда, его четырёх сыновей и двух племянников, занимался похищением людей с целью получения выкупа. Доку Умаров примкнул к семейному «бизнесу».

После начала второй чеченской войны, Муса Атаев перебрался в Тбилиси. Жил небогато и тихо. Такая судьба не прельщала Умарова, он вкусил власти, под его командой был отряд в сотню человек. В 2005 году президентом Ичкерии был Абдул-Халим Садулаев, на случай своей гибели, он назначил своим преемником Доку Умарова. Когда Садулаев погиб, Умаров стал президентом, и понял, что теперь ФСБ займётся им. Умаров перебрался в Турцию.

Президент Ичкерии должность опасная, из Турции иногда нужно было перебираться на Кавказ для встречи с боевиками, а это чревато. Умаров видел для себя один выход – исчезнуть. Но бежать нужно с деньгами, чтобы, не мыкаться в поисках куска хлеба как Муса Атаев. Потому следовало замкнуть на себя все финансовые потоки, направляемые арабами и американцами для боевиков, а это как раз и не удавалось. На Доку Умарова накатила липкая, смертельная тоска, жить становилось невыносимо, хотелось выть или застрелиться. Он зашептал про себя слова молитвы:

«Би-сми-Лляхи-р-Рахманим-ля хавля ва ля куввата илля би-лляхи-ль- Алииййй-ль –Азым34», – мозг отвлёкся вспоминая слова молитвы на незнакомом языке, а плавная и мелодичная арабская речь убаюкивала, вводя в ступор, когда не ясно, спишь ты или бодрствуешь.

Откуда-то издалека, до Умарова донёсся шёпот:

– Абу Усман, пришёл Абу Асер.

– Какой Абу Асер?! – вышел Умаров из дремотного состояния.

– Раис35 Мухабарата36.

Доку Умаров окончательно пришёл в себя и понял, что с ним разговаривает Супьян Абдулаев, его верный заместитель.

– С чем пришёл Абу Асер? – Умаров сел на топчане.

Абу Асер – радиопозывной Тархана Газиева. Когда Доку Умаров был ещё президентом Ичкерии, он назначил Газиева командующим Юго-Западным фронтом. Став амиром Имарат Кавказ, Умаров сделал Газиева начальником службы безопасности.

– Он сообщил, что в Алхасты у Али, тебя дожидаются Аль Садик и Аль Кабир, – шептал Абдулаев. Он своей бородой щекотал ухо Умарова: – Встретишься с ними у Али, или дать им команду ехать в Аршты? Туда из нашего лагеря удобнее добраться.

– Не зачем перед ними светить все наши явки, – покачал головой Умаров.

– Мне идти с тобой?

– Не нужно. Обратно меня проводит Абу Асер со своими людьми.

На встречу с Доку Умаровым приехали Самиков и Мамонтов. Они передали Умарову адреса складов в Магасе и Экажево, где моджахеды получат тёплые вещи и продукты. Таким способом ФСБ решило выявить всю конспиративную сеть боевиков.

– Можно было бы решить вопрос и с оружием, но пока не вышло, – Эми развёл руками.

– Не всё сразу, – улыбнулся Умаров. Он был доволен, посланники из Москвы привезли ему деньги. Аль Садик и Аль Кабир оказались ловкими ребятами, вон как хорошо решили вопрос с обеспечением моджахедов. Если они ещё помогут Умарову набить карманы деньгами, то будет хорошо. Можно будет обдумывать варианты выхода на покой. Но это в перспективе, а пока следует активизироваться, чтобы поддерживать свой авторитет.

– Такие вещи лучше решать сходу, чтобы потом не было недоразумений, – покачал головой Мамонтов.

Доку Умаров взглянул на богатырскую фигуру Мамонтова. Он знал, что Андрей бывший спецназовец, воевал в Чечне на стороне федералов.

«Не хочется мериться силой с ним в рукопашной», – подумал Умаров, глядя на кулачищи Мамонтова.

– Какие недоразумения? – спросил Доку Умаров.

Эми Самиков встал и направился к вешалке, из внутреннего кармана куртки «аляски» он достал бумаги.

– Банкир, который работает с нами, и осуществляет перевод денег в Россию, для нашего джихада, обнаружил увод денег со счетов нашей фирмы в Лондоне, – Самиков протянул бумаги Доку Умарову.

– Кто эта крыса?! – вскочи тот.

– Руслан Атгериев, – ответил Мамонтов, – Хоза поставил его на деньги, а он ополовинил их, и перевёл в оффшоры на свои счета.

Разрабатывая операцию по устранению Мовлади, Абердин предполагал перевести часть денег поступающие на счета «СТД Инвест Инкорпорейтед» в оффшоры Виргинских островов, чтобы потом всё свалить на Атгериева, для этого Войтенко соответствующим образом оформил доверенность. Однако, как оказалось, в этом не было необходимости. Едва первый транш поступил на счета «СТД Инвест Инкорпорейтед», Руслан Атгериев украл половину суммы.

– Забери эти документы и отправь их Хозе! Пусть он знает, какую крысу поставил управлять нашими деньгами, – Умаров протянул документы Самикову.

– Это копии документов, – ответил тот и бумаги не взял.

– Хорошо, – кивнул Умаров. Он свернул листы вчетверо и положил их в карман разгрузки. Подошёл к двери и открыл её.

– Абу Асир зайди! – позвал он.

В комнату вошёл Тархан Газиев, Умаров кивнул на него:

– Он в Москве свяжется с вами, окажите ему помощь.

Мамонтов и Самиков одновременно кивнули, а Умаров продолжил:

– Переночуете у Али, а нам нужно идти.

Умаров, Газиев и двое боевиков выехали из Алхасты на «Ниве». За рулём был Газиев, а Умаров сидел рядом.

–Ты как раис Мухабарата должен разобраться с крысой Мовлади Атгериевым, он ворует наши деньги, – сказал Умаров, глядя в лобовое стекло.

В конце января Газиев с двумя боевиками приехал в Москву. По телефону позвонил Мовлади Атгериеву и назначил ему встречу на улице Авиаторов. Подъехав на место, Руслан вышел из своего «Порше», и пошёл вдоль улицы. К нему подскочили двое парней и затолкали в «Тойоту». Атгериева доставили в ингушское село Алхасты, в дом к Али. Там в подвале с ним разговаривал Доку Умаров. После чего Руслана задушили и закопали в лесу. Покинув дом Али, Умаров не удержался и по спутниковому телефону позвонил Хозе.