Кровь алая – 4. С лица воду не пить
Выслушав Акселя, полковник Эрли улыбнулся:
– Не зря говорят: «Любое дело можно сделать тремя способами: правильно, неправильно, и по-армейски». В армии твой главный босс не генерал, который сидит в Пентагоне, а капрал, что гоняет тебя по плацу.
Рональд Эрли нажал клавишу переговорного устройства:
– Сессил, пригласите ко мне капитана Переса из отдела военных атташе.
Через пять минут в кабинет вошёл смуглый красавец. Полковник Эрли встал и подошёл к нему.
– Знакомься Аксель, это Николас Перес, с ним тебе придётся иметь дело.
Они поговорили минут сорок, обсуждая предстоящую операцию, потом Алеман уехал.
– Хороший он парень Аксель Алеман. Не правда ли? – улыбнулся полковник Эрли, когда в кабинете они остались одни. Он подошёл к окну: – Прекрасные слова говорит про защиту национальных интересов.
– Я не понимаю вашей иронии господин полковник?! – нахмурился Перес.
– Ты же закончил лётный колледж в Колорадо Спрингс, – повернулся к нему Эрли. Он сел в своё кресло: – При взлёте и посадке необходимо учитывать направление ветра. Так?!
– Куда вы клоните?
– У нас в конторе тоже важно учитывать направление ветра, – улыбнулся полковник Эрли. Он откинулся на спинку кресла: – Майк Бешеный Пёс должен давать показания в Конгрессе. Поэтому, прежде чем напрямую информировать Алемана, обсуди всё со мной.
Генерал Майкл Мейлз, будучи полковником, получил под команду 41-ю бригаду полевой артиллерии, дислоцировавшуюся в западногерманском городке Бабенхаузен. Пытаясь сделать её лучшей, он стал «закручивать гайки», и получил прозвище «Бешенный Пёс». С тех пор эта кличка перебиралась за генералом Мэйлзом на каждое место службы.
– Ник, мне бы не хотелось, чтобы твоя карьера пострадала из-за неприязни Бешенного Пса.
– Я всё понял господин полковник, – кивнул Перес.
– Когда ты вылетаешь?
– Через неделю, – поднялся со стула Ник Перес, сообразив, что разговор закончен.
***
После развала Советского Союза, армии Грузии досталось чуть более сотни танков, сто двадцать БТР И БМП, семнадцать артиллерийских орудий. ВВС в наследство от Советской армии получили четыре штурмовика СУ-25 и четыре вертолёта МИ-8, шесть транспортных самолётов АН-2, (те самые «кукурузники»). ВМФ приобрело два французских ракетных катера типа «Комбатант-2», купили у Украины советский ракетный катер серии 206 МР. Едва Грузия заявила о своей независимости, как тут же началась война с Южной Осетией и Абхазией, в результате Грузия потеряла почти все свои танки и БТР.
В 2003 году к власти пришёл Михаил Саакашвили, в то время армии у Грузии практически не было. Саакашвили поднял оклады офицерам и солдатам контрактникам. На военную реформу Грузии деньги выделяли США, однако не так много, и приходилось приобретать старую советскую технику в Болгарии, Сербии и на Украине. Перед Михаилом Саакашвили его американские кураторы ставили задачу: силовым путём присоединить к себе отколовшиеся Южную Осетию и Абхазию, затем подать заявку на вступление в НАТО. Для войны с осетинами и абхазами, которые вооружены автоматами и гранатомётами, современная техника не требуется, а после вступления Грузии в НАТО, на её территории появится военная база США.
Михаил Саакашвили начал реформировать армию. Всеобщую воинскую обязанность не отменили, но упор в грузинской армии делали на набор контрактников. Пентагон прислал военных советников, а многие грузинские офицеры проходили стажировку в США. В Грузинской армии стали часто проводить учения.
Капитан Перес месяц прожил в Грузии. Выезжал в Цхинвал и Сухуми, пытаясь понять: в состоянии ли грузинская армия захватить эти города? Он посещал грузинские военные части, наблюдал за их обучением, и с удивлением обнаружил, что среди иностранных военных инструкторов преобладают офицеры израильской армии.
– Почему вы отдаёте предпочтение именно офицерам израильской армии?! – спросил он у сопровождавшего его министра обороны Грузии Давида Казерашвили.
– Я выбрал израильских офицеров, по той причине, что их армия постоянно воюет, и является одной из самых практичных армий мира, – ответил военный министр.
Разговор происходил в горно-пехотном полку в Имперетии. В этой части дислоцировались офицерские курсы. Военных училищ в Грузии нет, и выпускникам университетов и колледжей предлагали идти в армию. Отбоя от желающих не было, так как с работой в Грузии плохо, а зарплата у офицеров высокая. После девяти месяцев обучения, выпускники получали звание лейтенанта грузинской армии. Офицерские погоны всегда приезжал вручать Михаил Саакашвили.
На плацу выстроились имперетинский горно-пехотный полк и новоиспечённые офицеры. Министр Казерашвили извинившись, отошёл, и рядом с Пересом остался заместитель военного атташе США майор Гулитл. Усмехнувшись, он сказал:
– Присутствие большого количества израильских инструкторов в армии Грузии, объясняется наличием израильского паспорта у мистера Казерашвили.
Подъехал президент Михаил Саакашвили и поднялся на трибуну.
– Вероятно, на телеэкране будет красивая картинка, – Перес кивнул на телевизионную камеру, закреплённую на специальном кране, летающей над плацем, – Давид Казерашвили хорошо усвоил основное правило бизнеса, сделать красочную презентацию.
– За такие деньги, что мы предоставляем Грузии, можно постараться, – кивнул Гулитл.
Его речь заглушил усиленный динамиками голос Саакашвили:
– Моя жизнь и ваша жизнь, подчинены Грузии! Наши сердца бьются в унисон. Я молодой, и вы молоды, все мы защищаем Грузию, и служим мировой безопасности.
Заиграл грузинский гимн «Тависуплеба».46 Перес взглянул на ручные часы и прокричал в ухо майору Гулитлу:
– Думаю, нам здесь больше делать не чего. Мне нужно отдохнуть, завтра я вылетаю в Москву.
Глава 6
Посольство США в Москве с 1953 года находится на Новинском бульваре, (до 1990 года это была улица Чайковского). В восьмидесятых годах посольству на правах бесплатной аренды, сроком на сто лет, передан участок земли на берегу Москва – реки. Там началось строительство административного корпуса, двух служебных и несколько жилых домов для посольских работников. Хотя строительство вели фирмы из США, и привезли свой отделочный материал, но плиты перекрытия, балки и кирпичи приходилось использовать советские. Специалист ЦНИМСТ КГБ СССР47 Вячеслав Асташин разработал оригинальные подслушивающие устройства. В железобетонных балках было сделано множество маленьких пустот, в которых лежали полистироловые фигурки различной конфигурации: шарики, палочки, в виде буквы «Ш», и так далее. Каждая конфигурация фигурок «отвечала» за определённый отрезок в диапазоне частот от семидесяти пяти герц до тысячи ста герц – это речевая полоса частот человеческого голоса. Арматура в балках играла роль антенн, а само здание выполняло функцию усилителя сигналов. Таким образом, применение генератора шумовых помех не имело никакого смысла. «Жучки» Вячеслава Асташина не требовали электрического питания, по этой причине, обнаружить их с помощью аппаратуры невозможно. В конце 1990 года все здания посольского комплекса были выстроены. Служба собственной безопасности посольства США обследовало здания, и не обнаружила «жучков».
«Не может быть, чтобы КГБ не вставило нам подслушивающую аппаратуру!» – решили американцы и отказались въезжать в новый комплекс.
24 августа 1991 года послом США становится Роберт Страус, который решил, что служба безопасности посольства перестраховывается, и дал команду въезжать в новые здания. Председателем КГБ СССР в то время был Вадим Бакатин. Он передал Страусу документ в семьдесят страниц, в котором оказался подробный перечень мест, где установлены подслушивающие устройства. Изучив документ, американцы ахнули, и въезжать в новый комплекс отказались. Эти здания простояли пустующими несколько лет, пока Конгресс США не решил, что это слишком расточительно. Строительные фирмы из США, по документам переданным Бакатиным, убрали все железобетонные балки, обозначенные в схеме, заменив их привезёнными из США.
После окончания работ, новые здания заняли посольские службы, однако резидентура ЦРУ, (на сленге американских разведчиков – «станция»), остались в старом здании. Не переехали в новые здания резидентуры управления военной разведки и АНБ. Впрочем, в резидентуре АНБ много аппаратуры, которую разместили на верхних этажах и крышах всех посольских зданий. Последние этажи в комплексе США отданы сотрудникам АНБ. Антенны на крышах посольских зданий, прикрыты колпаками от любопытных взглядов. Посольский комплекс США на Новинском бульваре находится напротив правительства России. АНБ пытается слушать российских чиновников, разговаривающих по сотовой связи.
Пытаясь выведать чужие секреты, американцы тщательно охраняют свои. При входе в посольские здания, морской пехотинец досматривает на рентгеновской установке всех сотрудников на предмет обнаружения шпионской аппаратуры. Резидентуры ЦРУ, управления военной разведки и АНБ занимают два верхних этажа в «старом» здании посольства США. Вход туда имеет только ограниченный круг сотрудников американского посольства – это «секретная зона». Здесь находятся кабинеты сотрудников ЦРУ, АНБ и управления военной разведки. Кабинеты тесные забиты сейфами с секретной документацией. Но даже тут вести служебные разговоры нельзя. В тиши кабинета, можно лишь обдумывать оперативные комбинации. Если требуется поговорить, сотрудники идут в специальную шумопоглащающую комнату, именуемую «сейф», в которой нет окон, так как со стёкол можно «снять» информацию. Но этого мало, здесь ещё работают генераторы шумов.
Разведчик – работа публичная, потому в кабинетах «секретной зоны» они проводят не так уж и много времени. Сотрудники резидентур сидят под прикрытием каких-то посольских должностей, и в «белой зоне» у них есть кабинеты, причём более просторные.
Сотрудник управления военной разведки майор Энтони Кертис числился пресс-секретарём военного атташе посольства США в Москве. Он находился в своём кабинете в «белой зоне», когда снизу ему позвонил морской пехотинец, и сообщил, что к нему направляется мистер Перес. Встретил его майор в коридоре.
– Пойдём, выпьем кофе, – сказал майор Кертис и направился к лестнице. Они поднялись на самый верхний этаж посольского здания, здесь находились комнаты – «сейфы».
– Раз ты появился в Москве, следовательно, события начались, – Кертис налил из кофе-машины в пластиковые стаканчики кофе.
– Скажем так, идёт согласование сроков, – Перес взял из рук майора пластиковый стаканчик. Он отпил кофе: – Но хотелось бы знать текущую ситуацию.
– Русские не сомневаются, что Грузия нападёт на Южную Осетию и Абхазию, – майор глотнул кофе из стаканчика. Он поставил его на стол и сел в кресло: – После учений «Кавказ-2008» на границе с Южной Осетией оставлены два мотострелковых батальона, которые в случае нападения на Южную Осетию, должны оказать помощь русскому миротворческому батальону в Цхинвале. В Абхазии размещены две роты спецназа ВДВ из 7-ой десантно-штурмовой дивизии.
– Они что такими силами собираются воевать с тридцатитысячной армией Грузии?! – усмехнулся Перес.
– В русском Генеральном штабе невысокого мнения о грузинской армии, – развёл руками майор Кертис. Он глотнул кофе: – До сих пор, грузинам не удавалось сломить сопротивление абхазов и осетин. К тому же русские полагают, что мировое сообщество не даст развязать войну.
– Тогда весь вопрос в том: когда начинать?
– Как только начнётся ремонт, – улыбнулся майор Кертис.
– Какой ремонт?!
– Русские любят проводить строительные работы в офисах летом. В Генеральном штабе этим летом у них запланирован ремонт. Остаётся узнать, когда он будет проводиться в кабинетах оперативного управления Генерального штаба, – майор Кертис допил кофе. Он вновь улыбнулся: – Русские говорят: «Один ремонт равен двум пожарам». Несколько дней оперативное управление будет заниматься переездом в другое помещение, управление войсками будет полностью нарушено.
– Как нам узнать о начале ремонта в оперативном управлении?
– Нет проблем, – махнул рукой Кертис.
– Мне бы хотелось взглянуть на Генеральный штаб русских, – допил свой кофе Перес.
– Поехали, – кивнул Кертис.
Майор привёз Николаса Переса в Главное управление международного сотрудничества, и познакомил с полковником Слащёвским. Тот прекрасно владел английским языком, и показал здание Генерального штаба. Проводив американцев, Слащевский в вестибюле первого этажа повстречал своего однокашника по Калининградскому военно-инженерному училищу Владимира Абрамина, который служил начальником инженерной службы 56-ой бригады ВДВ в Камышине Волгоградской области. Поговорить толком не успели, Абрамин торопился к заместителю начальника оперативного управления полковнику Хуснулину.
– Я ознакомился с вашим личным делом подполковник, – Хуснулин рылся в своих бумагах на столе. Вероятно, нужной не нашёл, махнул рукой и продолжил: – Вы прошли две чеченские войны, и хорошо знакомы с Кавказским театром боевых действий.
***
Спустя два дня подполковник Абрамин приехал в Цхинвал. На Нарстовской улице разыскал дом, в котором находилось министерство обороны непризнанной республики Южная Осетия. В феврале 2008 года Генеральный штаб вооружённых сил России отправил командовать южноосетинской армией генерал-майора Василия Лунева.
– Я тебя Владимир Петрович жду как пирога из печки!– воскликнул Лунев, когда Абрамин протянул ему предписание. Генерал вернул бумагу: – Грузия готова начать войну в любой момент. Учитывая, что грузинская армия теперь не полувоенное формирование, какой была при Шеварднадзе, а полноценная боевая единица, то Южной Осетии придётся туго.
– Россия не оставит осетин в беде, – Абрамин стал разглядывать карту Южной Осетии на стене.
– Именно, – кивнул Лунев. – От нас требуется как в сказке про Мальчиша – Кибальчиша: «Только день простоять, да ночь продержаться». По данным нашей разведки, грузинский Генеральный штаб ещё в 2006 году разработал план «Бросок тигра», по захвату Южной Осетии и Абхазии.
– На календаре две тысячи восьмой год, – усмехнулся Абрамин.
– Вооружённые силы Абхазии пять тысяч человек, в Южной Осетии шесть тысяч, плюс в обеих республиках российские миротворцы. В случае войны с двумя республиками сразу, грузинской армии будет нанесён невосполнимый урон. Саакашвили на это не пойдёт.
– Василий Васильевич, вы сказали, что война может начаться в любой момент! – воскликнул Абрамин. Он развёл руками: – Теперь утверждаете, что Саакашвили на войну не пойдёт.
– Он не рискнёт воевать на два фронта, – покачал головой генерал. Развёл руками и продолжил: – Но от идеи взять под контроль Абхазию и Южную Осетию, он не отказался. Имеются данные, что в ноябре 2007 года американцы дали гарантию Саакашвили, что под угрозой международной изоляции, США удержит Россию от помощи Южной Осетии и Абхазии. После чего грузинский Генеральный штаб разработал операцию «Чистое поле». Согласно ей, первой решено захватить Южную Осетию. Для Саакашвили главное взять Цхинвал и посёлок Джава. Захватив Цхинвал, объявить Южную Осетию под контролем Грузии, а взятие под контроль Джаву, даст возможность перекрыть Рокский туннель, и не позволить нашей пятьдесят восьмой армии переправиться через Кавказский хребет. После успеха Грузии в этой операции, абхазы будут деморализованы, и Саакашвили достаточно будет захватить Сухуми, чтобы объявить Абхазию в составе Грузии. Потом быстро вступит в НАТО, и здесь появятся американские базы. После чего, не опасаясь России, грузины начнут полную зачистку территорий республик от абхазов и осетин.
– Удручающая картина, – покачал головой Абрамин.
– Так вот Владимир Петрович, чтобы этого не произошло, нас сюда и прислали, – улыбнулся Лунев. Он подошёл к сейфу, достал оттуда карту, разложил её на столе для совещаний: – Взгляни, что мы имеем. На подступах к Цхинвалу у нас шесть реактивных миномётов «Град», пятнадцать танков Т-55 и Т-62. Теоретически они смогут защитить Цхинвал от вторжения.
Генерал вздохнул:
– Но это в теории. На практике, они будут уничтожены в первые минуты боя. Как мы не прячем танки и «Грады», постоянно меняем позиции, однако над нами всё время летают грузинские беспилотники, да и пастухи ходят туда – сюда, многие из них завербованы военной разведкой Грузии. Наверняка американцы предоставят грузинам свои данные космической разведки.
– Понятно, – кивнул Абрамин.
–Что тебе понятно?! – взглянул на него генерал.
– То, что помощи от танков и «Градов» нам не будет.
– Нет, подполковник, ты не всё понял, – вздохнул Лунев. Он свернул карту и положил её в сейф: – Основные силы я отведу в Джаву. Буду держать под контролем посёлок и выход из Рокского туннеля. В Цхинвале воевать будешь ты. Сил у тебя для этого мало. Батальон миротворцев, осетинский ОМОН и рота осетинского спецназа. Это всё!
– Хорошо, буду воевать тем, что имею, – улыбнулся Абрамин.
Началась рутинная подготовка к войне. Абрамин облазил подвалы и чердаки всех домов в Цхинвале, выбирая удобные позиции для пулемётчиков, снайперов и гранатомётчиков своего небольшого войска. Ночью шестого августа он с начальником штаба осетинского ОМОНА Игорем Плиевым, в который раз по карте проверяли размещение огневых точек и сектора обстрела. Войну ждали уже три дня: грузинская артиллерия постоянно обстреливала позиции осетинской армии. Третьего августа в Цхинвале объявили о всеобщей эвакуации мирного населения, через Рокский туннель в Северную Осетию. Однако в городе всё ещё оставалось полно народа, человек так устроен, надеется на авось.
– Как думаешь, когда начнут? – Плиев насыпал растворимый кофе в стаканы.
– Скоро, – Абрамин налил кипяток в них. Положил в свой стакан две ложки сахара: – Более точно знают в грузинском Генеральном штабе.
Именно в это время, в Тбилиси на улице Квинтадзе, в конференц-зале министерства обороны собралось совещание. Кроме Саакашвили и министра обороны Давида Казерашвили, на нём присутствовали министр иностранных дел Эка Ткешелашвили, министр МВД Иване Мерабишвили, мэр Тбилиси Георгий Угулава, начальник Генерального штаба Заза Гагава, и все старшие офицеры сухопутных сил. Решали: когда начинать операцию «Чистое поле»?
Руководство России неоднократно заявляло, что в случае агрессии со стороны Грузии, военная помощь Абхазии и Южной Осетии будет оказана. Однако почти никто из присутствующих, в это не верил. Лишь министр МВД Мерабишвили спросил:
– Когда девятого июля четыре российских СУ-24 пролетели над Цхинвалом, на наш протест министр иностранных дел России Лавров заявил: «Мы пытаемся остудить горячие головы молодого грузинского руководства». Вас это не настораживает?!
– Батоно48 Вано, это было сказано для осетин, чтобы они верили в Россию, – махнул рукой Саакашвили. Он посмотрел на Эку Ткешелашвили: – Пусть министр иностранных дел подтвердит.
– Да, во время визита в Грузию, Кондолиза Райс49 заявила, что Соединённые штаты удержат Россию от вторжения в Грузию.
– Вот видишь! – улыбнулся Саакашвили. Он взглянул на свои наручные часы: – Уже поздно, давайте начинать рассмотрение операции. Генерал Гагава!
Начальник Генерального штаба встал.
– Непосредственно операцию «Чистое поле» разрабатывал начальник сухопутных сил вице-полковник Балахадзе.
Начальник сухопутных сил Грузии подошёл к карте.
– По данным нашей разведки, основные силы осетин сконцентрированы в районе посёлка Джавы. Они прикрывают Рокский туннель, – Балахадзе взял в руки указку. Вице-полковник ткнул ей в карту: – Наши основные силы обойдут Цхинвал с двух сторон. С юго-запада двинутся по направления Авнави – Хатагурово. С северо-запада по направлению Эредви – Тлиакана.
– Какими силами вы собираетесь брать Цхинвал?! – воскликнул министр внутренних дел.
– После уничтожения всех осетинских позиций на высотах окружающих город, в Цхинвал войдут бригада специального назначения, батальон батумской морской пехоты и спецподразделения МВД.
– Погодите вице-полковник! – встал Мерабишвили. – В Цхинвале русский батальон миротворцев, а это пятьсот с лишним человек. Осетинская милиция и другие вооружённые отряды. Вы такими малыми силами собираетесь входить в Цхинвал?! Да вас там всех перебьют!
– Действительно, – согласился Саакашвили. Он встал и подошёл к Балахадзе: К чему нам идти в Джаву?!
– Необходимо блокировать Рокский туннель, – ответил вице-полковник.
– Батона Мамиа спал ты, что ли в начале совещания?! – воскликнул Саакашвили. Он кивнул на Эку Ткешелашвили: – Министр иностранных дел сказала, что русская армия на помощь осетинам не пойдёт. Все силы брось на Цхинвал. Эта осетинская банда, сидящая в посёлке Джава, как только узнает, что мы взяли Цхинвал, сбежит по Рокскому туннелю в Северную Осетию.
– Во всякой войне, следует озаботиться резервами, – вставил министр обороны.
– Из призванных в армию резервистов, составлено шестьдесят батальонов. Все они будут находиться в местах дислокации бригад, участвующих в операции «Чистое поле», – доложил начальник Генерального штаба Гагава.
– Ну, вот мы всё и обсудили, – кивнул Саакашвили. Он улыбнулся: – Осталось решить, когда начинать?
В совещании принимал участия Николас Перес и с помощью приводчика внимательно следил за выступающими. Он встал и сказал:
– Операцию лучше всего начать восьмого августа.
– Почему именно восьмого?! – на английском языке переспросил Саакашвили.
– В этот день в оперативном управлении Генерального штаба России будет ремонт, и все офицеры управления станут таскать мебель в другие помещения. Некому будет отдать приказ открыть огонь миротворцам в Цхинвале. Без приказа из Москвы, русские стрелять не будут.
Саакашвили рассмеялся и перевёл с английского на грузинский язык, все, что сказал Николас Перес.
– Так тому и быть! – закончил совещание Михаил Саакашвили.
7 августа 2008 года в 14.00 грузинские миротворцы покинули свои позиции на линии разграничения между Грузией и Южной Осетией. Через пять минут об этом доложили генералу Луневу.
– Ну, вот и дождались! – кивнул он. Абрамин в это время находился в кабинете генерала. Лунев встал из-за своего стола: – Владимир Петрович, удачи и храни тебя Бог.
– Взаимно, – улыбнулся Абрамин. Неопределённость закончилась, и у него улучшилась настроение.
Стали поступать первые сообщения от разведгрупп о движении грузинских частей к границам Южной Осетии, их принимал в кабинете генерала уже Абрамин, Лунев уехал в Джаву. Пошли сообщения о перестрелках на линии разграничения грузинских и южноосетинских войск, но это ещё ничего не значило, стрельба там шла уже целую неделю. С наступлением сумерек вдруг всё затихло. Плиев и Абрамин ждали продолжения событий в кабинете генерала, но ночь была тихая и спокойная.
– Может и сегодня обойдётся, – в час сорок пять Плиев закурил очередную сигарету, за вечер он выкурил пачку, теперь распечатал другую. Раздался грохот, грузины начали артиллерийский обстрел.
Как и предвидел Лунев, впервые же минуты были уничтожены все осетинские «Грады» и танки на рубеже обороны Цхинвала. Затем начался многочасовой артиллерийский обстрел города. В Цхинвал с трёх сторон шли грузинские войска. По плану «Чистое поле», предполагалось, что вся грузинская артиллерия нанесёт массированный удар по городу, деморализовав засевших там осетин и русских миротворцев, потом туда войдут грузинские войска и без труда «зачистят» от них город.
В Цхинвале располагались две базы российских миротворцев. Одна в центре города, в ней находился штаб командующего смешанными силами по поддержанию мира генерал – майора Кулахметова. Её грузины не обстреливали, лишь несколько шальных снарядов залетело туда. Другая база российских миротворцев располагалась на окраине Цхинвала, в частном секторе прозванным «Шанхай». Миротворцы размещались в трёхэтажном здании, рядом кочегарка. За пределами базы по периметру выставлено несколько БМП, и три машины на территории базы. Грузинские войска добрались до города около пяти часов утра, после чего артиллерийский налёт на Цхинвал прекратился. В «Шанхае» на базе миротворцев находилось двести человек, командовал ими полковник Константин Тимерман.
Грузинские танки Т-72, подойдя к базе, стали расстреливать наблюдательную вышку, на которой располагался бетонный «стакан», в нём находились трое часовых. Двое были сразу убиты, а третий, Сергей Кононов, спустился вниз и переждал обстрел. Едва танки прекратили обстрел, он вновь поднялся наверх.
Грузины попытались войти на территорию базы под прикрытием двух танков, но Кононов с вышки из автомата расстреливал грузинскую пехоту, опасаясь гранатомётов миротворцев, танкисты свои машины вперёд не двинули. Т-72 отошли и вновь принялись расстреливать вышку. Сергей Кононов продержался до полудня. Он так и не покинул свою позицию, погибнув там.
К семи часам утра грузинские танки смогли подбить одну БМП миротворцев на внешних позициях, остальные расстреляли боезапас. Выставив дымовую завесу, миротворцы отошли в базу. К одиннадцати часам дня грузины смогли выбить все БМП миротворцев, но даже после этого, грузинские танкисты, опасаясь гранатомётов, ближе, чем на пятьсот метров, к базе не подходили. Миротворцы вели бой только стрелковым оружием.