Очищающий огонь. Часть 3. Когда сгорает ложь, остаётся лишь обжигающая истина

Хладнокровие не покинуло бывшего капитана пиратского судна, и он произнёс:

– Я не хочу неприятностей, рокнер. Но вы буквально вынуждаете меня убить этих милых людей.

Солдаты хорошо разбирались в оружии, и одного взгляда им хватило, чтобы определить модель и характеристики стволов в руках принца. Выстрел мгновенно испарил бы пятерых стоявших у двери солдат, а заодно и стену за их спинами. Это оружие было очень редким и дорогим. Но что значила цена для принца?

– А потом, – спокойно продолжил Боко, – я расстроюсь и спалю тюрьму со всеми заключёнными и охраной.

– Арестуйте же его! – взревел рокнер.

– Стоять! – рявкнул Боко.

Но солдаты привыкли слушаться начальника. Они бросились вперёд и сразу же рухнули. Хотя выстрел из униксов по ногам лишь задел людей, болевой шок мгновенно свалил их, а в полу образовалась оплавленная воронка.

– Я же предупреждал, – выдохнул принц.

– Ты преступник, и тебе всё равно не выбраться отсюда! Бросай оружие! – приказал начальник, наставив бластер на принца.

– Раз мы уже перешли на «ты», то хочу предупредить, рокнер, что делаешь себе лишь хуже. Я снова по-хорошему предлагаю отдать мне Дина Боона. И заметь, я ещё не рассердился.

– Ты шут, и ничего не можешь тут предлагать! – выпалил Крелан. – Твои кости сгниют в шахте, и никто не узнает, как и где сдох. А императрица поблагодарит нас, если мы убьём изменника.

– Попробуй, – с вызовом усмехнулся Боко.

Это взбесило Крелана, и он нажал курок. Но оружие бездействовало, и лицо рокнера вытянулось от изумления.

– А если бы я выстрелил? – спросил принц со снисходительной улыбкой.

Крелан побледнел, а его челюсть подрагивала от нервного тика. Основания не доверять гостю у него не было, ведь пятеро солдат уже валялись на полу, и ещё неизвестно, живы ли они.

– Рокнер, настоящего принца нельзя убить из бластера, – назидательно произнёс Боко. – Не сработает ни одно оружие, направленное в мою сторону. Иначе я не стоял бы спокойно перед тобой.

Курсировавшие по королевским жилам нанороботы служили высшим особам надёжной защитой. Наниты отключали всё электронное оружие, угрожавшее элите. А поскольку его применяли во всех армиях, члены императорской семьи были надёжно защищены. Но это не афишировалось.

Офицер обречённо смотрел на принца. Крелан никогда не общался с королевскими особами, и ничего не знал о них. А в инструкциях, понятное дело, об этом не писалось.

– Рокнер, я всё ещё надеюсь, что нам удастся договориться. – Принц был спокоен, будто ничего и не случилось. – По своей натуре я человек миролюбивый, конечно, если меня не злить. Мне очень не хотелось бы уничтожать Тригон из-за глупости какого-то болвана. Благоприятные для жизни планеты – это наивысшая ценность Империи. Поэтому, мне кажется, я лучше ограничусь лишь одной смертью и убью тебя. А потом заберу Боона и улечу с ним.

Офицер рухнул в кресло. На Тригоне он привык ощущать себя хозяином, но сейчас оказался в положении заключённого, и принц мог сделать с ним что угодно.

– Хорошо, Ваше Высочество, – хрипло произнёс Крелан. – Я вынужден подчиниться. Но если вы действительно принц, то не можете не понимать, что поставили себя вне закона. Устраивая осуждённому побег из колонии, вы становитесь похитителем. Я подам рапорт, и вас объявят государственным преступником.

– Рокнер, а разве когда-нибудь судили членов правящей фамилии? – хмыкнул Боко. – Что-то я не помню. Или, может, камеры на Тригоне забиты принцами? Нет? А дело в том, уважаемый, что на императорскую семью уголовные законы не распространяются. Это мы власть в государстве.

Понимаешь, рокнер, кто-то должен думать за всех. А ещё необходимо принимать решения в масштабах Империи. Конечно, и высшие лица подчиняются определённым законам. На то есть королевский суд, где мы отчитываемся в правомочности своих действий. А этой ситуации вообще не должно было возникнуть, поскольку я могу изъять заключённого из любой тюрьмы и использовать по своему усмотрению.

– Ни о чём подобном я не слышал.

– Тогда должность начальника тюрьмы – это пик твоей карьеры, – бросил принц.

Боко увлёкся и изложил законы старой Империи. Конечно, при новой власти многое изменилось, но у него было собственное мнение. Правитель государства, как и капитан на корабле – высшая инстанция, и если он не будет поддерживать дисциплину, то начнётся хаос. А вот методы управления людьми зависели от его личностных качеств и предпочтений.

– Рокнер, доставьте сюда Боона, – приказал Боко, помахивая стволами.

Крелан тяжело вздохнул, но перечить не стал. Включив коммуникатор, он распорядился:

– Дежурный, доставьте ко мне заключённого Дина Боона. И пусть зайдут санитары с носилками.

Пока исполнялись приказы рокнера, принц не выпускал из рук оружия. Боко много повидал и держался начеку. И не ошибся. Один из солдат, возможно, решив отличиться, выпрыгнул из-за двери и попытался выстрелить из бластера. Но оружие не сработало, и он упал, больно ударившись об пол. Боко лишь презрительно взглянул на неудачника и приподнял стволы, будто собираясь выстрелить. Боец мигом исчез, и больше инцидентов не было.

Вошедшие в кабинет солдаты в голубых медицинских халатах, настороженно поглядывая на принца, уложили коллег на носилки и вынесли.

Рокнер сидел, уставившись в пол ничего не видящими глазами. Возможно, он корил себя за то, что не предусмотрел такого сценария похищения заключённого. Либо размышлял над словами принца, что закончит жизнь всего лишь начальником тюрьмы. А ему ведь хотелось большего. Но рокнер сделал всё, что мог для предотвращения похищения, и совесть его была чиста.

                                              * * *

После убийства Гзурда и инцидента в кабинете начальника колонии Рей почти месяц провёл в одиночке. В бессознательном состоянии его поместили в комнату со сторонами три метра. В такой же он сидел по прибытии. Но та камера была исцарапана заключёнными, а эта словно только после ремонта – со свежеокрашенными стенами и целым матрасом.

Сквозь небольшое зарешечённое окошко под потолком можно было видеть отражённый солнечный свет. Это вносило хоть какое-то разнообразие в повседневную жизнь узника. Ведь кроме приёмов пищи и смены освещения за окошком, других источников информации у заключённого не имелось.

В углу лежал матрас, из стены торчала металлическая полка с округлыми краями в качестве стола, а возле неё стояла железная скамейка с утопленными в бетон ножками. У двери был напольный унитаз, а над ним решётка, через которую раз в день подавали воду для принятия душа.

Конечно, здесь комфортнее, чем в камере с заключёнными, да и в шахту не требовалось спускаться. Но и выдержать заточение в одиночке было нелегко. На прогулку заключённого не выводили, а еду подавали через специальную ячейку. Кормили хотя и неплохо, но не хватало свежего воздуха, как и общения.

Взамен грязной рабочей одежды, в которой Рей трудился в шахте, ему дали чистый тюремный костюм, но тот так и лежал на скамейке. Здесь не жарко, как на поверхности, но и не холодно, поэтому можно было не одеваться.

Несмотря на полную изоляцию, Рей не унывал. Когда ещё на родной планете Шхф его готовили к космическим миссиям, то дали инструкции по выживанию в разных условиях. А зная, как действовать, ты мог правильно настроиться.

Рей чувствовал себя неплохо. Он поправился и начал восстанавливать тело. Камера хоть и была крохотной, но если руки можно развести – вполне достаточно пространства для тренировок, и его мышцы стали обретать объём. А благодаря ежедневным водным процедурам кожа отмылась от въевшейся в поры грязи, и больше он не казался себе негром.

Рей только закончил тренировку, когда со стороны двери донеслись звуки. Для обеда было ещё рано, и он понял, что сегодня в его жизни будет какое-то разнообразие.

Камеру открывали только три раза за месяц. На следующий день после необычных событий приходил врач. Он принёс чистый комплект одежды и осмотрел арестанта. Вторым посетил Рея начальник тюрьмы. Рокнер хотел разобраться, что произошло в шахте и в его кабинете. Это был непростой разговор, и узник предпочитал молчать. Лишь когда кум упомянул о голубой дымке, впитывавшейся в руку заключённого, Рей сказал, что обладает определёнными способностями.

Третьим визитёром тоже был рокнер. Обдумав услышанное, Крелан приходил за помощью, и узник избавил начальника от астрального демона, отбиравшего у человека энергию. И вот снова кто-то открывал дверной замок.

Размышляя о будущем, Рей не сомневался: «Долго меня держать в одиночке не станут, поскольку я банально могу сойти с ума. Да и нецелесообразно задарма кормить преступника, уже в колонии убившего заключённого. По-видимому, кум держит меня в камере, чтобы разобраться со странными инцидентами, а потом снова отправит в шахту. Возможно, этот момент настал, поскольку обычно в одиночке узники сидят месяц».

Рей напряжённо смотрел на открывающуюся дверь. Незнакомый уже немолодой герн вошёл в камеру, а за его спиной в коридоре маячили два вооружённых солдата. Форма офицера взмокла от пота, а сам глубоко дышал и явно нервничал. Бросив взгляд на сидевшего в одних плавках заключённого, он скомандовал:

– Быстро одевайся.

Рей с сожалением вздохнул: «сегодня, видимо, придётся забыть о душе». А облачившись в костюм, он сразу услышал приказ:

– Следуй за мной.

Это было ожидаемо, и Рей покинул камеру, предчувствуя, что больше не вернётся сюда. Впрочем, он не жалел – здесь действительно можно было лишиться рассудка. Хорошо ещё, гел скрашивал одиночество. Но, в отличие от человека, симбионта интересовали иные проблемы, и он никогда не беседовал, чтобы развеять скуку.

Сопровождавшие офицера двое солдат держали оружие наизготове. Рей уловил в их взглядах плохо скрываемое любопытство, а ещё страх. Бойцы напряжённо косили глазами и побелевшими руками сжимали снятые с предохранителя штурмовые бластеры.

«Дин Боон, похоже, стал легендой Тригона, раз так боятся солдаты, – усмехнулся Рей. – Что и понятно: убить Гзурда ещё никому не удавалось».

Оказавшись под открытым небом, он сразу вспотел. Солнце стояло в зените и жарило так, что, казалось, дышать было нечем. Не привыкшие к яркому свету глаза не хотели открываться, поэтому, вопреки требованию для заключённых маршировать по территории городка, Рей едва плёлся, подглядывая из-под ладони. Впрочем, и сопровождавшие его бойцы не рвались блюсти дисциплину и громко пыхтели на жаре, тоже прикрывая лица от солнца. Обычно в это время суток заключённые работали в шахтах, а бойцы отдыхали в прохладных казармах. Потому конвоирование узника в знойный полдень вызывало удивление.

«Интересно, почему нельзя было обождать вечера?» – размышлял Рей, следуя за офицером.

Выйдя на улицу, он определил, что его держали в подвале хозяйственного блока. Трёхэтажное здание, почти не имевшее окон и с множеством труб на крыше, примостилось у стены, окружавшей тюремные бараки. Сюда не долетали звуки из промзоны и от улицы, по которой заключённых водили к лифту, поэтому через своё маленькое окошко Рей вообще ничего не слышал. Когда конвой вышел на орошаемую поливалками затенённую улицу, дышать стало легче. Здесь было прохладнее, и офицер потребовал, чтобы заключённый и солдаты маршировали строевым шагом. Пустынные улицы навевали уныние и тоску. Но кто бы знал, с каким удовольствием узник вдыхал напоенный запахами воздух. Его обоняние различало: солёный привкус океана, горьковатую пыль промзоны, едва улавливаемый аромат деревьев и раскалённый камень. Оказавшемуся под открытым небом узнику казалось, что не мог надышаться, пока жара не притупила восторг новых ощущений.

Рей полагал, что его отконвоируют в барак, и опять загонят в шахту. Ему очень этого не хотелось, и он загорелся желанием раскидать солдат и сбежать. Подготовленный космический разведчик умел выживать в любых условиях, и Рей уже настроился на побег. Но что-то сдерживало его. А когда герн, прошагав через весь городок, привёл узника на площадь к административному корпусу, Рею стало даже интересно: «Что на сей раз уготовила судьба?»

– Заключённый, не забывай: за любые нарушения тюремных правил будет мгновенное наказание, – строго произнёс офицер, остановившись у входа. – А смерть – самое простое.

– Что случилось? – поинтересовался Рей.

Вместо ответа герн лишь стиснул зубы и толкнул дверь.

В здании собрались, наверное, все солдаты и офицеры колонии. Вооружённые и с озабоченными лицами они скученно стояли в коридоре первого этажа и на лестнице. Но, несмотря на множество людей, в корпусе царила удивительная тишина, будто здесь и не было никого.

Рей уже не сомневался: «происходит нечто неординарное. А я, по-видимому, виновник переполоха, иначе меня не доставили бы сюда. С каждой минутой становится всё интереснее!»

По уже знакомой лестнице озадаченный и почему-то настроившись на бой Рей в сопровождении конвоировавшего офицера протолкался на второй этаж. Здесь никого не было, и стук деревянных башмаков заключённого приглушённым эхом разносился по пустому коридору. Дверь в кабинет начальника оказалась открыта. Войдя в неё, Рей увидел сидевшего с понуро опущенной головой рокнера. А в полу чернела оплавленная воронка, которой раньше не было.

«Здесь произошли какие-то события» – подумал Рей, ощутив запах гари и витавшую в кабинете тревогу. Её причиной явно был не рокнер, и он повернулся к мужчине в королевском наряде. Подобные костюмы ему доводилось видеть в Алимли, и Рей догадался, что это особа из высшего света. У незнакомца на ухоженном лице с небольшой бородкой и усами выделялись глаза, властно взиравшие на вошедших. Мужчина был весьма напряжён, и опытный взгляд Рея уловил – тот стоял в позе бойца, изготовившегося к атаке. Он вспомнил принца Эдрана и подумал, что родственник Карде каким-то образом узнал, куда упрятали солдата, дежурившего у апартаментов императрицы.

«Возможно, – предположил Рей, – этот парень задумал отомстить Эгрину Буту за брата или кузена. Вряд ли он станет убивать заключённого в тюрьме. Лучше узника куда-нибудь вывезти, и уже потом вершить суд. По-видимому, принц сейчас заберёт меня с Тригона. Но как объяснить толпу охранников в коридоре? Это похищение? А нужно ли мне тогда радоваться?»

Рокнер поднял глаза на вошедшего арестанта, тяжело вздохнул и произнёс, обращаясь к принцу:

– Ваше Высочество, это заключённый Дин Боон.

                                              * * *

Когда из кабинета начальника колонии были вынесены раненые, повисла тишина. Рокнер не давал повода для беспокойства, а нанномодули надёжно защищали от случайной атаки электронного оружия. Поэтому Боко решил уменьшить градус напряжённости и спрятал униксы в рукава. Но держался начеку, хорошо понимая: в тюрьму легче войти, чем покинуть её. А сейчас принцу следовало демонстрировать силу и внушать уверенность, что он контролирует ситуацию, а не трясётся от страха.

Но когда из коридора донёсся звук приближающихся шагов, Боко напрягся. В кабинет вошли двое – огромный узник в чёрной робе и герн в серой форме. К сожалению, у принца не было изображения Боона, чтобы опознать его.

Когда рокнер представил заключённого, Боко вперил в того взгляд, пытаясь определить, чем Дин испугал наимудрейшего Ий-ти. Он хорошо помнил наставления таинственного собеседника Алехандера в отношении этой личности, и что существо можно убить, только выбросив в открытый космос.

«Вероятно, так и есть, – размышлял Боко, снизу глядя на заключённого, – но сейчас нужно оценить полезность Боона. Может, не следовало ради него лететь за сотни парсек и нарушать закон? А вдруг это переодетый громила, который, подобрав момент, нокаутирует меня?»

Боко неплохо разбирался в людях. Будучи капитаном, он сам комплектовал корабли специалистами и беседовал со всеми, кто хотел летать с ним. Ведь от членов экипажа зависели как его жизнь, так и успех проводимых операций. Старый пират редко ошибался, а потому смог на борту «Эрадона» отпраздновать своё восьмидесятилетие. И сейчас ему надлежало вспомнить прежние навыки.

Безразмерная роба мешком висела на заключённом. Боон был выше принца, но гигантом не казался, вероятно, из-за худобы, что объяснимо: тюремная еда никогда не отличалась калорийностью. На открытых участках тела белела кожа с желтоватым оттенком. Голова была лысой, и никаких тату, по которым пираты многое определяли.

Боко отметил, что заключённый держался раскованно, но с готовностью вступить в бой. У него был оценивающий взгляд сильного мужчины. Он с вызовом смотрел на окружающих, а в глазах угадывались мудрость и величие, подобное королевскому. Боон не суетился, не заискивал и не бросался с расспросами. Его поведение не соответствовало ни преступнику, ни солдату, ни пирату. Боко редко встречались такие люди.

«Это не овечка, а умный хищник, который берёт от жизни всё, что пожелает, – рассуждал принц. – Никчёмную душонку растворила бы тюремная одежда, но Боон даже в ней остаётся собой и производит впечатление сильной личности. Он не закоренелый бандюган или авантюрист с парой извилин в мозгах, одна из которых – «я сам бог», а другая – жажда наживы.

Хм. На тюремного охранника парень не похож. Эта личность привыкла к самостоятельности. По-видимому, Боон оказался в колонии из-за не зависящих от него причин. В жизни ведь, как известно, всякое случается. Если Дин спас Амадею на Этране, а та предала, то его вполне могли запереть в тюрьму. Против власти невозможно сражаться одному».

– Сколько отсидел? – спросил принц, глядя на узника.

– Четыре месяца, – с достоинством произнёс заключённый после короткой, но многозначительной паузы.

«Боон сам оценивает ситуацию и прикидывает, какую можно извлечь выгоду, – анализировал Боко. – А такой подход к жизни у того, кто имеет силу и может её применить. Когда надо, он отступит, но это будет не поражение, а тактический отход. Пожалуй, если бы Дин был капитаном, я пошёл бы с ним в пренду».

Понаблюдав за незнакомцем, Боко произнёс тоном, не допускающим возражения:

– Рокнер, я забираю этого человека.

Офицер ничего не ответил и даже не поднял глаз. А заключённый стоял молча, будто происходящее его не касалось.

– Рокнер, уберите солдат из коридора, – велел принц. – Мне не нужны инциденты.

Крелан повернулся к стоявшему навытяжку офицеру и вымученным голосом произнёс:

– Герн, всему личному составу собраться в учебном корпусе. Отбой тревоги.

– Вас понял, – ответил офицер и покинул кабинет.

Из открытой двери донеслись звуки шагов множества ног, и вскоре здание погрузилось в тишину.

– Рокнер, сопроводите нас к кораблю, – скомандовал Боко.

Офицер тяжело поднялся и, обогнув стол, направился к выходу. Принц кивнул заключённому на дверь, и тот молча последовал за кумом.

Боко наблюдал за шедшим впереди узником и задавался вопросом: «не совершаю ли я ошибку? С Бооном нелегко будет справиться, если он вздумает напасть, а ведь нам предстоит лететь по космосу. Пока я не знаю ответ».

Папа Боко редко отступал от намеченных планов, да и окончательные выводы было ещё рано делать, поэтому он продолжал операцию, но удвоил бдительность.

В коридоре принц и заключённый напряжённо прислушивались у каждой двери, сомневаясь, что рокнер отпустит их, и ждали нападения. Но тишину нарушал лишь стук деревянных башмаков узника. Никого не встретив, мужчины без приключений спустились по лестнице на первый этаж и вышли из здания.

Оказавшись на площади, Боко ощутил себя мишенью. Здесь негде было спрятаться, зато удобно напасть. Рокнер будто специально шёл кратчайшим путём к возвышавшейся над бараками стене, а под ярким солнечным светом в любого из мужчин не попал бы разве слепой.

Забыв о жаре, принц осматривался в ожидании атаки либо выстрела из засады. Тут было много укромных мест для снайпера, а Боко совсем не знал территорию и потому нервничал. К сожалению, пришлось действовать на Тригоне без должной подготовки, чего капитан раньше себе не позволил бы. К тому же Боко не мог положиться на похищаемого им узника, и его тоже воспринимал в качестве источника опасности. В голове бывшего пирата возник такой сценарий: рокнер с помощью ряженого солдата выманил принца на открытое пространство, где его можно поразить метко брошенным камнем либо дубиной. А от такого оружия наниты не защищали.

Но площадь и примыкавшие к ней улицы оставались безлюдными. Пройдя около половины открытого пространства, боковым зрением принц заметил какое-то движение между деревьев, и сразу из его рукавов выскользнули униксы. Но мигом позже он понял, что это ветерок колыхал листву. Напряжение зашкаливало, и Боко уже не прятал оружие, а взглядом едва не ощупывал каждый выступ и дерево.

Как оказалось, волновался он зря. Никто не помешал им подойти к стене. Рокнер набрал код, и массивная дверь отъехала. Лишь когда сзади закрылся проход, Боко облегчённо вздохнул и спрятал оружие. Но он не позволял себе расслабиться, ведь ещё предстояло дойти к яхте и затем взлететь.

На космодроме по-прежнему царила жара, и горячий ветер гонял пыль, сразу захрустевшую на зубах. Вид «Хасикаты» взбодрил Боко, и он, опередив рокнера, устремился к яхте. Существовала опасность атаки со стены, но уже казалась маловероятной. Проще было оглушить похитителя на территории городка, а вблизи корабля нападать безрассудно. На борту ведь мог находиться стрелок, который убил бы рокнера.

Боко сразу открыл шлюзовую камеру «Хасикаты». А когда подошёл заключённый, бросил ему:

– Заходи.

Не проронив ни слова, Дин поднялся на корабль. Его молчаливость удивила Боко. «Человек, которого похищают из тюрьмы, мог бы поинтересоваться – кто и зачем вмешался в его судьбу. Либо ему без разницы – лишь бы покинуть Тригон, либо он настолько уверен в себе, что не боится смерти. Пожалуй, второе. Но сейчас некогда размышлять, а надо поскорее убираться отсюда».

Принц уже вознамерился подняться в шлюз, но тут его окликнул рокнер.

– Ваше Высочество, я хочу побеседовать с вами. Это важно.

– Слушаю, – Боко резко повернулся, а руки уже нащупывали униксы. Он подозревал, что офицер специально затягивал время, пока солдаты готовили какую-то ловушку.

– Я хочу извиниться за спектакль в моём кабинете, – сухо произнёс рокнер.

– Вы о чём? – прищурился Боко.

– Там установлена записывающая аппаратура, и всё происходящее фиксируется.

– Будете меня шантажировать? – в голосе принца проскользнули грозные нотки. – Не выйдет. Начальник Тригона – личность не того уровня, чтобы…

– Вы не так меня поняли, – вздохнул Крелан, отерев пот. – Сейчас объясню. Аппаратуру в кабинете установили после одного странного инцидента с человеком, которого вы забираете. Как начальник колонии, я должен был всячески препятствовать вам, ведь запись будут изучать специалисты пенитенциарной службы.

– Понимаю, – кивнул Боко, осматривая поле. – А как сделать, чтобы её никто не увидел? Да и вам это не нужно.

Рокнер покачал головой и сказал:

– Запись сохраняется в инфокристалле. Сигналы с аппаратуры передаются на приёмник базовой станции, расположенной в шахте. Но в каком она штреке неизвестно. Её положение засекречено. А за годы существования колонии здесь столько нарыли штолен, что даже я не все ещё обошёл.

– Спасибо за информацию. Буду иметь в виду. Извинения приняты, рокнер.

– Ваше Высочество, дайте закончить. Как я понял, вы ничего не знаете о Бооне. А это удивительный человек, в чём я убедился за те четыре месяца, которые он провёл на Тригоне.

Принц озадаченно смотрел на офицера.

«Что за игру ведёт рокнер?» – мысли Боко роились в поисках возможной ловушки, расставляемой хитрым начальником.

– Боон приговорён к пожизненному заключению, – продолжил офицер. – По документам он убил четверых. Таких людей привозят сюда умирать, и выпустить его я не имею права. Потому и разыгрывал спектакль.

– Вы отличный актёр, – усмехнулся Боко. – Всё получилось довольно правдоподобно.

«Но стрелял-то рокнер из бластера, – подумал он. – Лишь наниты спасли меня, хотя офицер не имел о них ни малейшего представления. Так что покривил Крелан душой. При другом раскладе моё бездыханное тело уже валялось бы где-то в шахте. Дело, по-видимому, в ином. Рокнер почувствовал силу и теперь пытается лизать мне сапоги, чтобы несговорчивость не обернулась ему неприятностями».

– Возможно, вы не знаете, но всё оружие в пенитенциарных заведениях установлено на оглушение, – произнёс Крелан, словно прочитав мысли принца. – Вы бы заснули, а по пробуждению я проводил бы вас к вашему кораблю.

Боко не воспринимал слова рокнера всерьёз и подозревал в нечестной игре. А его глаза продолжали осматривать космодром.

– Сказанное вами как-то не укладывается у меня в голове.

– Ваше Высочество, по-видимому, вы незнакомы с новейшими охранными системами, а они предотвращают любую возможность побега заключённых, отбывающих срок на Тригоне. Вы смогли вернуться к своему кораблю, поскольку я решил вам помочь.