Антикварный магазин в Дубулты. Библиотека журнала «Вторник»

Позже перезвонить Марина не попросила, и сама не пообещала. Кажется, она не очень хотела сколь либо длинных разговоров.

Боится, что снова поругаемся? Я хочу проверить это предположение. Бог с ней, с ее срочной работой. Перезваниваю.

– Милая, скажи, только откровенно, тебе не спокойнее сейчас, когда я уехал?

Мне важно это знать.

– Да, – очень грустно говорит Марина. – Знаешь, я отдыхаю. Пусть и работы много. Отдыхаю от напряжения, скандалов. Но тебя не хватает.

Она ненадолго замолкает. Затем признается:

– И еще боюсь, приедешь, снова станем ругаться. Из-за всего. Из-за того, куда пойти, из-за того, что кто-то снова опять что-то не так сказал или сделал.

– Может, рассосется. Отдохнем оба и рассосется.

– Может быть. Я хочу этого, только до сих пор не получалось. – Тут грусть в ее голосе пропадает. Видно, действительно, в запарке. – Прости, но, правда, надо работать. Ты береги себя, наверное, ветрено, одевайся получше.

– Конечно. Я на днях еще позвоню.

– Отдыхай хорошенько!

– И ты не перетруждайся, – говорю я.

После такого разговора становится грустно. Как нам лучше – вместе или по отдельности? Трудно сказать… Верно одно – я здесь отдыхаю от наших склок. И очень жду двух часов дня. Не оттого, что нелады с женой. Тянет к Инесе.

О ней и думаю, когда решаю посидеть возле моря с закрытыми глазами. Релаксация не получается. То и дело смотрю на часы. Хочу скорее увидеть ее.

Наконец наступает полдень. Теперь можно идти в гостиницу, собираться и идти к ней. На несколько дней?..

*****

Оксана вчера снова пришла расстроенной с прогулки. Она нередко бывает такой. Он заметил – чаще всего после разговоров с отцом. Наверное, и сегодня было так именно. Он поинтересовался, в чем дело. Ответом не удостоила. Часа два молчала. А сама не находила себе места. Сначала устроилась загорать на открытой террасе коттеджа. Позагорала минут десять, устремилась к компьютеру. На этот раз не работала, играла во что-то. Успокаивалась…

Отошла лишь к вечеру. Он помог. Подошел к ней. Одной рукой схватил за волосы, другой – начал ласкать. Она почти сразу вошла в роль рабыни. Три часа они провели в постели.

А потом, вечером, уже у него испортилось настроение. Положение дел резко ухудшилось. Как выяснилось, путь к его цели, цели всей его жизни осложняется. Если раньше можно было откладывать предстоящее дело, то теперь надо было поторопиться. А спешка, понимал он, это нехорошо. Особенно, когда надо все как следует продумать…

Он вдоволь поиздевался над Оксаной. На этот раз сам этого захотел. Выплескивал на нее свою злобу. Привязал к кровати, отстегал плеткой. Оксана потом весь вечер прижималась к нему, ласкала. Была довольная, как кошка, получившая свое.

Поразительное дело, удивился он на следующий день, она ничего не стесняется: как ни в чем ни бывало, отправилась на массаж. Ей все равно, что подумают о ней, когда увидят следы плетки на голой спине. Наоборот, как-то сказала, что ей нравится, когда посторонние видят такое. Ее это заводит.

После массажа она собирается в тренажерный зал. Надолго. Часто бывает там. Физически сильная, очень следит за собой.

А он, оставшись в коттедже один, думал о своем деле. Трудное оно. И помощника нет… Его вновь захлестнула злость на брата. Чистоплюй чертов, не захотел помочь! Можно подумать, только и занимается всю жизнь тем, что выращивает цветы. Цветовод тот еще, он биографию братца знает лучше других.

*****

Ночь после Лиго не была легкой для Майкла. Он с трудом дошел до гостиницы. Знобило, кружилась голова. Вошел в номер, сразу – на кровать. Сделал лишь одно – положил свой нож на тумбочку. Всегда берет его с собой, когда уезжает из Калифорнии.

Всю ночь он боролся с высокой температурой. Почти не спал. Лишь к утру полегчало.

Самое время. Его ждало дело. На дорогу он выпил три чашки кофе. Это взбодрило. Майкл вышел из гостиницы в хорошем настроении. Нож он не забыл – положил в портфель. Он не думал о тяжелой ночи. У него была надежда – а это самое главное.