Последователи Калида
– Похоже, не осталось больше у наших противников чести! – рявкнул Скалл. – Лишь джакурийский народ не прибегает к таким гнусностям. Тем более в мирное время! Как низко пали калидианцы, раз позволяют себе подобное!
Грим попытался со сжатыми челюстями что-то сказать, но выдавил из себя лишь слабое:
– П… п-пожалуйста… я не… Вы ошиблись…
– Интересно, кто же тебя нанял? Западная Община Атаи? Или тебе заплатили прямиком из султанской казны? Хм? А может… может быть, и Калидиум больше не поддерживает нейтралитета? Арггх!!! Черт!!! Почему мы должны ввязываться во все это снова и снова?! Сколько раз мы будем вынуждены доказывать свои права в этом мире? Наш род не раз пытались истребить или покорить, но мы выстояли, слышишь меня?! Мы доказали свое право называться великой цивилизацией! – Голос Скалла громким рычащим эхом отдавался от стен маленькой комнаты, даже подчиненный офицер отступил назад, дабы ненароком не попасть под горячую руку не на шутку разошедшегося начальника. Стоящие возле камеры охранники тихонько посмеивались, подслушивая речь старого ветерана. Кажется, это им было не в новинку.
Грим плакал и мычал нечто нечленораздельное, Скалл же продолжал свою громкую, раскидистую тираду:
– За каждый клочок земли, который у нас пытались отнять, за каждое наше убеждение мы сражались до последней капли джакурийской крови! А где же тогда был твой народ, во время нашей войны с атаи? Он просто наблюдал! Наблюдал и пожинал плоды очередной войны! Если задуматься, большинство наших конфликтов с ма-эру и атаи были выгодны вам! Интересно, как сильно разбогател Калидиум, пока тайно поставлял ресурсы для армии атаи?
Скалл сжал челюсть несчастного Грима так сильно, что у того глаза от боли на лоб полезли.
– Ты мне на этот вопрос не ответишь… Откуда тебе знать… Ох, как же ты мне отвратителен! Ничего в тебе нет. Ни в тебе, ни в твоем народе. Со времен вашего Великого Предка ни осталось в калидианцах больше ни капли чести!
Скалл с силой толкнул парня вперед. Стул резко опрокинулся и упал на спину так, что бедняга Грим со всей силы ударился головой о деревянный пол. Удар серьезно оглушил его: вся комната в глазах задвоилась, потолок словно затянулся густым туманом. Подчиненный джакуриец зажмурился. Он поднял тихонько руку, но быстро осекся: надо было дождаться момента, когда бригадир полностью успокоиться.
– Теперь… мы не имеем… не имеем права его просто убить, – прорычал громко вдыхающий и выдыхающий Скалл. Он с презрением смотрел на опрокинутый им стул и привязанного к нему неподвижно лежащего Грима.
– Нам необходимо доставить его в столицу, – бескомпромиссно заявил бригадир, – если это действительно шпион, то у этого гада должно быть множество сообщников, вероятно, целый отряд. Один он не мог собрать столько сведений. Также нам нужно знать имена нанимателей. Если со стороны Калидиума готовится агрессия в сторону Джакуры, то этот червь вместе со своей книжонкой является нашим единственным доказательством. Хм… Я слышал, что представитель атаи в Калидиуме отправился на родину с каким-то поручением. Что бы это могло значить?
– Вы… вы считаете, что он здесь из-за этого? – голос у второго джакурийца заметно подрагивал. – Возможно, вы… несколько преувеличиваете значимость этого бродяги. Может, нам стоит проверить все более тщательно, прежде чем…
– Нет, того, что мы увидели, уже достаточно! – отрезал Скалл. – Они наверняка прощупывают нашу границу с помощью таких, как он! Отношения между нашими государствами хорошие только внешне. Я давно подозревал, что что-то готовится!
Бригадир нахмурился, его голос стал звучать не громче шепота:
– Поодиночке их нападения не смогут принести необходимого результата. Просто повторится сценарий войны с атаи. Но вместе… Вместе они могут стать серьезной угрозой. Я не хочу верить в возможное начало новой полномасштабной войны между Атаи и Джакурой, но если все же вооруженный конфликт состоится, и на стороне Атаи выступит Калидиум… Это будет… Ужасно.
Смешок за дверью в этот раз оказался уж слишком громким. Охранникам повезло, что Скалл был слишком увлечен своими бурными размышлениями о войне между союзническими государствами и не услышал их. Офицер, что стоял вместе с ним в камере, тихонько шикнул на дверь, он боялся, что, разгневавшись на охранников, бригадир пройдется и по нему заодно.
Скалл подошел к стулу с пленником и поднял его с пола. Грим находился в полубессознательном состоянии и, похоже, совершенно не понимал, где находится. Мотая из стороны в сторону головой, он что-то бормотал себе под нос.
– Велите готовить тюремный экипаж, – Скалл положил потрепанную книгу с «компроматом» себе за пояс, – завтра необходимо вывезти его в столицу, дабы представить командованию. Я хочу, чтобы его допросом занялись люди из главного штаба. У них есть ряд методов и техник, которыми мы, увы, не располагаем. Путь будет не близкий, надо торопиться. Я сегодня же отправлю письмо в представительство Главной Канцелярии. Также мне придется проверить каждый из четырех лагерей насчет возможного проникновения других шпионов, мне нужно лично допросить каждого коменданта! Аргх… Если они попытались замять неудобные инциденты, всех под статью подведу! Все ответят! Я отправляюсь немедленно! В мое отсутствие вы, офицер Коулток, остаетесь за главного.
– Сэр… есть проблема, сэр.
Офицер Коулток не был воодушевлен столь импульсивным решением Скалла. Он все еще надеялся, что сможет мягко отговорить своего начальника от столь радикальных действий.
– Видите ли… – продолжил подчиненный аккуратно. – У нас в распоряжении изначально было два тюремных экипажа: один в данный момент полностью неисправен после того инцидента с механизмом от ворот, а второй сейчас находится в столице. Раз так все обернулось, быть может, нам стоит повременить и дополнительно проверить все, прежде чем докладывать на самый верх, и…
– Проклятье… – бригадир Скалл не стал слушать Коултока дальше, он принялся ходить по комнате, размышляя над решением проблемы с доставкой. – Мы обязаны как можно раньше доставить его в столицу! Медлительность в этом деле недопустима, нам необходимо принять все необходимые контрмеры!
– Да, сэр… – вздохнул офицер Коулток. – Но как же тогда…
Скалл сосредоточенно нахмурился и обошел по кругу стул с невменяемым пленником.
– Если экипажей нет, готовьте ему сопровождение и ведите на железнодорожную станцию в ближайший город, – сказал бригадир. – Опечатаем один из продовольственных вагонов и направим его вместе с конвоем в столицу. Да! Так будет даже быстрее. Я, как только закончу с комендантами, отправлюсь следом.
– Иными словами, следует доставить его на станцию в Роднер, сэр? – уточнил офицер, уже смирившись с намерениями начальника.
– Именно, – Скалл кивнул. – Свяжитесь с нашим бюро в городе, пусть подготовят дополнительное сопровождение. Я не хочу никаких эксцессов, пусть гражданские калидианцы и уж тем более их военные не суют носа в наши дела. Вам все понятно?
– Да, сэр, – сказал Коулток без всякого энтузиазма. – Будет сделано, сэр…
– Хм. А что до тебя…
Скалл наклонился и посмотрел в совершенно потерянное лицо Грима.
– Радуйся, что тебе выпадает возможность полюбоваться родным городом в последний раз. Когда мы получим от тебя всю необходимую информацию, я лично вызовусь отрубить твою немытую голову.
Двое охранников отступили от двери. Они проводили ехидными взглядами прошедшего мимо них Скалла. Второй офицер, шедший за ним следом, смерил солдат недовольным взором.
– «У тебя нет чести, нет мужества!» – передразнивал слова Скалла один из охранников. Второй его слушал и хихикал. – «А ну признавайся: сколько раздобыл информации в нашем захолустье, лысый червь, а?»
– Кейнс, Дек, – произнес Коулток невозмутимо, – два наряда вне очереди. Услышу еще раз насмешки в адрес бригадира, отправлю в карцер. Обоих.
Пошутивший охранник расстроенно опустил взгляд. Второй ободряюще ткнул товарища локтем в плечо.
– Да ладно, Кей, оно того стоило.
* * *Следующую ночь «шпион Калидианской армии» почти не спал. Его бросили в маленькую, сырую камеру, единственным источником света в которой было небольшое окошко под самым потолком. Узник не мог даже дотянуться до него, хотя роста парень был приличного. Голова неслабо болела, как, впрочем, и остальное тело. Грим лежал на грязном куске сена, игравшем роль койки, и смотрел на покрытый паутиной и плесенью потолок. Он с грустью размышлял о событиях последних дней.
– Ох… что теперь будет… – парень повернулся на бок и уставился на каменную стену. – Теперь совсем нет выхода… совсем нет выхода…
Эту фразу он повторил раз пятнадцать вслух и еще столько же раз про себя. Слезы сами навернулись на глаза, сдерживать эмоции не было смысла. Он заплакал.
Когда боль в теле чуть поутихла, Грим попытался уснуть. Дурные мысли продолжали лезть в голову, и столь необходимый сейчас сон никак не приходил. Луна тусклым светом озаряла стены темницы, делая комнату менее мрачной. Одинокий пленник переворачивался с боку на бок на «кровати» из сена и вспоминал самые яркие моменты своей жизни еще до того, как он оказался на улице.
Ему сразу вспомнился цирк. Когда-то, давным-давно, он жил и выступал в нем, был помощником мастера-фокусника. Гриму вспомнились немногие товарищи и знакомые, которых он там приобрел. Теплая кровать. Вкусная еда, хотя бы иногда. Это было лучшее время в его жизни. Люди, окружавшие Грима, восторженные крики публики и аплодисменты – пожалуй, самое яркое и приятное воспоминание из всех. Да, быть может, сам он и не был никогда известным или хоть сколь-нибудь искусным артистом. Не выступал самостоятельно, да и честно признаться, не доверяли ему никаких больших и сложных задач. Но эта жизнь все равно его устраивала, он чувствовал себя немного полезным, и в этом заключалось его персональное, маленькое счастье. Быть нужным дома. Только вот в один момент все резко оборвалось, его жизнь словно кто-то перерубил топором и откинул счастливую часть куда-то далеко в сторону.
После пожара в цирке он остался на улице. Один. Воровство, бродяжничество, бесконечные скитания по ночлежкам, побеги от трактирщика, которому уже на протяжении нескольких месяцев не возвращаешь деньги, взятые в долг, – обычное дело для его нынешнего образа жизни. А что же дальше? Отрубленная из-за глупости голова?
– О боже… – сдавленным голосом протянул Грим, прижимая руки к лицу. – И как я до такого докатился? Какой ужас… Какой стыд…
Погрузившись в океан депрессивных мыслей, парень внезапно осознал, что за всю свою жизнь ему так и не удалось совершить ни одного достойного поступка. Действительно достойного. Значимого. От этой мысли ему стало так тошно и грустно, он ощущал себя самым несчастным, самым бесполезным человеком на свете.
«Если есть кто-то, кто наблюдает за мной сейчас… – говорил он про себя. – Кто видит меня. Слышит мои мысли. Пожалуйста, помогите мне… Дайте мне еще один шанс! Всего один, пожалуйста! Умоляю! Я все исправлю, честно… Я… я докажу, что могу стать лучше! Я исправлюсь, я смогу добиться большего! Не лишайте меня хотя бы жизни… Не лишайте меня…жизни…»
Тут, сон захватил бедолагу в свои объятия… На карманных часах охранника за дверью стрелка показывала 4 часа утра.
Глава 2. Второй шанс
– А ну просыпайся!
Громкий стук сабли по прутьям решетки больно отдался в затылке. Грим слегка приподнялся, голова болела уже не так сильно, но последствия вчерашних приключений давали о себе знать буквально в каждой конечности.
– Через 15 минут за тобой придет конвой, будешь вести себя тихо и слушаться – возможно, тебе ничего не сломают.
Охранник отошел от двери камеры, его шаги стали удаляться. Судя по звуку закрывающейся двери, он ушел в одно из соседних помещений.
– Похоже, все-таки не сон… – разочаровано пробубнил Грим. Парень медленно поднялся на ноги, потянулся и подошел к окну. Несколько раз подпрыгнув, он так и не смог ничего разглядеть вверху. Одно было ясно точно – день сегодня очень солнечный. Яркий свет заливал всю камеру, неуклюжая каменная кладка поблескивала теплыми оттенками.
«Какой день хороший. А я встречаю его за решеткой…»
Парень стал медленно расхаживать взад-вперед, живот громко выл от голода. Мрачные мысли о скорой смерти незаметно отступили на второй план, Грим теперь больше размышлял о том, как бы ему выпросить у охраны хотя бы небольшой ломоть хлеба.
«Интересно, что страшнее, смерть от голода или от джакурийской сабли?» – подумал он, вспомнив о том, что уже несколько дней ничего не ел.
Проходя возле одной из стен, Грим почувствовал, как под ногой что-то звякнуло. Наклонившись, он увидел, что на каменном полу рядом с его пяткой лежит маленький, непонятно откуда взявшийся мешочек, перевязанный тесемкой.
«Странно… – подумал Грим, аккуратно подбирая мешочек с полу. – Может, остался от предыдущих заключенных? Но вчера его вроде не было здесь, лежит ведь на самом виду…»
Опасливо посмотрев в сторону двери и убедившись, что там никого нет, Грим принялся изучать находку. Внутри было что-то твердое и тонкое, а также что-то очень неоднородное. Парень по-прежнему задавался вопросом, почему же вчера он не заметил этот предмет на полу камеры. Возможно, один из охранников обронил его, пока Грима затаскивали внутрь, но это было маловероятно. Парень развязал тесемку и высыпал содержимое мешка на сено. Увиденное его озадачило – в мешке лежала маленькая дымовая шашка, а также ключ и какой-то клочок бумаги. Это оказалась записка. Грим взял ее в руки и прочитал:
«Используй с умом после сигнала».
На другой стороне тоже была надпись: «Дикий Волк».
– Что это значит?
Грим взял ключ, подошел к двери, и попытался им ее открыть. Ключ оказался слишком маленьким для здешней замочной скважины.
«Проклятье, зачем мне это тогда вообще нужно?» – раздосадовано подумал Грим.
Было ясно, что мешок здесь вовсе не случайно. Так же было понятно, что мешок предназначался именно ему, ведь Грим четко помнил, что вчера он его здесь на этом самом месте не видел, следовательно – его подбросили ночью пока он спал. Видимо, кто-то хочет ему помочь. Некто сочувствует его тяжелому положению. Только кто?
«Неужто обо мне кто-то знает… – слабая надежда немного приободрила Грима. – Бетис или Якомо? Нет, они вряд ли станут рисковать шкурами, чтобы спасти меня. После всего, что произошло вчера, они даже не подумают возвращаться в лагерь. Да и как-то не похоже это на них…»
Грим посмотрел на почерк. Его подельникам он не принадлежал. «Очень странно…»
Времени на размышления уже не оставалось, в коридоре за дверью послышались шаги. За неимением альтернативы Грим решил довериться незнакомцу. Он быстро спрятал содержимое мешка в правый ботинок. «Ладно, буду тогда ждать сигнала, чем бы он там ни был. Очень надеюсь, что это не розыгрыш джакурийцев…»
Через полминуты в камеру вошли два солдата. Один джакуриец был довольно высоким и широкоплечим, второй был существенно ниже его и шире, но только не в плечах, а в талии. Морды у обоих выглядели весьма сурово, Грим не привык видеть в обычной жизни представителей другой расы, его все еще слегка передергивало, когда он видел приоткрытый, полный острых зубов рот «шакалоголовых».
«И чего они все такие страшные?» – подумал парень и инстинктивно отступил назад на пару шагов.
Высокий вышел вперед, больно схватил Грима за руки и нацепил на них наручники.
– Пошел!
После хорошего пинка, заключенный покинул камеру и отправился по темному коридору к лестнице в сопровождении двух конвоиров. Солдат, стоящий у двери, отпер замок и выпустил конвой на улицу.
* * *Грим зажмурился от утреннего солнца. Джакурийский военный лагерь вовсю бодрствовал: несколько солдат прошли маршем мимо слегка ослепленного пленника. Некоторые из них несли в руках какие-то ящики. Где-то далеко были слышны удары сабель, судя по нескольким глухим хлопкам, кто-то с раннего утра практиковался в стрельбе. Услышав выстрелы, Грим несколько раз нервно вздрогнул.
– Шевели ногами, лысая крыса! Давай! Не заставляй меня лишний раз прикасаться к тебе.
Жизнь в лагере кипела, вчера вечером Грим с его «товарищами» не застали здесь такой активности. Бетис подгадал такой момент специально, но это им не сильно помогло.
На кирпичных стенах стояли часовые с оружием, некоторые из них обратили свой взор на пленника, Грим заметил это боковым зрением.
«Даже бежать некуда… Со всех сторон подстрелят. Ох, как же я попал…»
Проходя мимо одного из шатров, Грим уловил легкий запах, как ему показалась, жареной баранины. Живот заурчал еще сильнее.
«Еще и живот от голода болит… Хуже положения и не представить».
Слышно было громкое ржание лошадей из конюшен, и ругань двух не поделивших что-то солдат.
– Мы точно не можем использовать лошадей? – спросил низкий джакуриец.
– Нет, – отрезал высокий, – Зоулст отказался предоставить двух, сказал, сами дойдете, пара километров всего. С Коултоком бодаться желания у меня нет никакого, он просто хочет, чтоб мы исполнили этот сумасбродный приказ до возвращения Скалла. Сегодня нам необходимо пересечь границу и передать его в руки другого конвоя на станции. Дальше они, вроде как, сами с ним будут разбираться.
– Эх, дрянь. На кой черт эту пыль вообще нужно отправлять в столицу?
– Бригадир опять впал в паранойю, – высокий хихикнул, – но черт с ним. Выполним приказ и вернемся обратно в лагерь. Пока коменданта не будет, можно немного расслабиться.
– Это точно, хе-хе. Я здесь недавно, но заморочками вашего начальства уже сыт по горло. Куда бригадир так быстро уехал?
– Отправился разбираться с остальными. Он считает, что у этого были сообщники, которые проникли в соседние лагеря. «Десятки диверсантов и разведчиков». Ох и полетят головы… Этот контуженный псих всем уши узлом завяжет!
– М-да… Что вообще происходит в этих краях? – низкий, посмеиваясь, чесал затылок. – Куда только занесло это распределение…
– Извините, – Грим робко вклинился в разговор, – а у вас нет немного… еды? Ну хоть что-нибудь. А то я уже давно ничего не ел и не пил. Пожалуйста, у меня живот болит.
Оба солдата посмотрели на Грима таким взглядом, что тому сразу стало понятно – еды ему не видать. Высокий резко схватил его за плечо и с размаху ударил коленкой в живот. Грим взвизгнул и, согнувшись, упал на траву.
– Наглый какой. Ты посмотри, вообще не понимает, где оказался. – Широкий ухмыльнулся, глядя на корчащего от боли Грима. – Теперь сыт? Может, тебе еще добавки накинуть?
– Нет… нет, – прошептал сиплым голос Грим, – я все понял. Не надо.
– То-то же. Давай вставай!
Кое как поднявшись, парень медленно поковылял дальше в сторону ворот. Грим ощущал довлеющие над собой высокие тени с острыми ушами. Надежда на спасение угасала.
Итак, Грим покинул злополучный военный лагерь в сопровождении конвоя и направился к ближайшему городу – Роднеру. Роднер – город, находящийся на маленьком клочке нейтральной территории между Калидиумом и Джакурой. По сути, большая деревня городского типа, являющаяся одним из немногих транспортных узлов между двумя государствами. Около пяти лет назад здесь была проложена первая в истории железнодорожная ветка, предназначенная для двусторонних поставок продовольствия и ресурсов. Трофейная технология, доставшаяся джакурийцам после долгой кровопролитной войны с Атаи, относящаяся к числу тех, которыми джакурийцы не побрезговали поделиться с союзниками. Роднер – одно из немногих мест, откуда можно попасть в закрытую для большей части цивилизованного мира страну. Законы Джакуры суровы, и горе тому, кто попытается пересечь ее границы. Нужно иметь особое разрешение, чтобы сесть на поезд, и к тому же немало заплатить. Поэтому поездка в Даканхар, столицу Джакуры, доступна очень и очень немногим. К сожалению, Гриму повезло оказаться среди редких «счастливчиков».
Путь до города был не самый близкий. Конвой шел уже два часа. Солнце ярко светило над головами, солдаты шли всю дорогу молча, лишь изредка подгоняя Грима пинками. Наручники как будто стали тяжелее, они сильно натирали руки. Тишина Грима угнетала, он не мог отвлечься от дурных мыслей и постоянно нервничал.
– Извините… – тихонько спросил он, слегка повернув голову. – Можно задать вам пару вопросов?
Солдаты ничего не отвечали, высокий сделал злобную гримасу и тихо, угрожающе зарычал.
«Кажется, нельзя…» – подумал он и отвернулся обратно.
Время тянулось крайне медленно, солнце светило так ярко, что обжигало все неприкрытые участки кожи. Джакурийцам, народу, веками жившему в жарких землях, оно было нипочем, но Грим, даже будучи весьма выносливым, шел уже практически на последнем издыхании: сильно хотелось пить, а желание попросить воды приходилось тщательно подавлять – очередная порция тумаков от жажды явно не избавит. Изредка по дороге мимо конвоя проезжали небольшие повозки, поднимавшие большие тучи пыли. Она попадала в глаза и еще больше усугубляла положение.
Прошло около трех часов. Дорога стала спускаться вниз по склону, деревья, растущие вдоль нее, начали редеть, и наконец вдалеке показались колокольни нескольких небольших церквушек.
«Ну наконец-то!»
Грим облегченно вздохнул и оглянулся на своих надзирателей. «Шакалы» шли все так же стойко и размеренно, как и подобает марширующим солдатам, их лица не выражали ровным счетом никаких эмоций. Они напоминали Гриму заводные механические игрушки, которые он видел когда-то в одном из магазинов в районе старого города.
«Господи, они вообще способны испытывать какие-то эмоции, кроме гнева и злорадства? Может, из них эту способность выбивают в армии?»
Постепенно город полностью открылся взору. Перед идущими раскинулся вид на неоднородное море из поднимающихся и опускающихся черепичных крыш.
Деревья вдоль дороги постепенно полностью исчезли, показав городскую стену с высокими воротами, напротив которых собралось множество деревянных повозок. Каменистая и неровная дорога заменилась брусчаткой.
В городе полным ходом шли приготовления к празднику Авельгельма (празднование первого дня лета, по Калидианскому календарю), и этим можно было объяснить большое количество телег торговцев у ворот. Небольшая стайка детей уже окружила некоторые повозки, они с большим интересом разглядывали украшения и прочие товары, привезенные в город по случаю праздника. Дети громко смеялись, скакали вокруг телег, то и дело пытаясь сорвать чехлы с закрытых товаров. Торговцам приходилось собственноручно отгонять любопытную детвору. Конвой прошел через ворота. При виде двух грозных вооруженных джакурийцев дети разбежались, прячась кто за повозки, кто за бочки, выстроенные вряд вдоль дороги. Едва высовываясь, они молча провожали испуганными взглядами двух солдат и пленника.
Улица на въезде в город была с обеих сторон застроена небольшими трехэтажными домами с лавками, располагающимися на нижних этажах. Таким образом, попадая в город, случайный путник мог сразу же закупиться всеми необходимыми (и не очень) товарами, оставив все свои деньги уже на входе в Роднер.
– Еще далеко? – спросил, потирая затылок, полноватый джакуриец. – Меня же перевели только неделю назад, еще не доводилось ходить в Роднер. Аргх…К акое захолустье.
– Судя по тому, что я помню, не очень. Так, посмотрим… – Высокий джакуриец достал маленькую карту. – Нам необходимо пройти до конца этой улицы. Потом свернуть направо, пройти базар, а затем пройти вдоль моста и перейти на противоположную сторону дороги. Там и будет вход на станцию. До отправки поезда осталось…
Тут джакуриец достал из кармана маленькие карманные часы на цепочке и поднес их поближе к морде.
– …45 минут. Там нас будут ждать несколько солдат из внутригородского дежурного поста. Все необходимые документы уже у них, никто из работников станции не станет задавать вопросов.
– Ах, значит, для того, чтоб отвезти документы вперед, лошадь нашлась? – съязвил низкий. – Прекрасно.
«Еще бы кто-то задавал вам вопросы! – подумал про себя пленник. – Кто в здравом уме будет спорить с двумя вооруженными солдатами, тем более с джакурийцами! Им даже документы-то никакие не нужны…»
Эта мысль позабавила Грима, и он невольно усмехнулся вслух. Джакурийцы, услышав это, устремили на него грозные взгляды. Грим понял, что так лучше тоже не делать, и смиренно опустил голову.
– Ну что ж, пошли, – сказал тот, что пониже, – побыстрее сбагрим его этим остолопам и уйдем. Может, даже успеем зайти в трактир на обратном пути, что скажешь?
– Это наша основная цель, – высокий расплылся в довольной улыбке. – Безволосые привозят отличную выпивку к празднику. Но и в обычное время у калидианцев она не самая дурная, как выяснилось. Мы периодически ходим до Роднера с ребятами, когда комендант отсутствует.