Казачья доля. Первый чеченский след. Часть 2

– Что с ним? – спросила удивленно Даша.

– Просто расстроился, переживал старик, – успокоил Дашу Астахов, – пойду возьму водки, надо нам расслабиться.

Мы с Дашей поднялись к себе в квартиру. Я повесил свои сабли опять на стенку. Помылся. Даша приготовила на стол, тут и пришел Остахов с четырьмя бутылками водки.

– Я сейчас заходил к профессору, Галя мне открыла, а он не пустил меня и на порог. Не понимаю, что с ним, – сказал Астахов. В дверь без стука вошла Галя.

– Представляете, вы меня спасли, а папа не хочет вас видеть.

– Почему? – спросила Даша.

– Не знаю, он не говорит. Просто молчит и все. Может, пойдемте к нам и все вместе разберемся, – сказала Галя.

– Это правильно, – забирая водку со стола, сказал Астахов, – пойдем к профессору, пусть объяснится, за что он на нас злится.

Кочетов сидел за столом. перед ним был большой графин водки. Он косо на нас посмотрел, но промолчал.

–Иван, я требую от тебя объяснений, почему ты нас не хочешь видеть, и за что на нас злишься, – садясь за стол, спросил Астахов.

Профессор оглядел меня, Астахова, потом сердито начал:

– Я все понимаю, они – изверги, у меня даже нет таких слов, что в полной мере их охарактеризуют. Но скажите, господа, чем вы лучше их, если без суда и следствия можете казнить? Как ты, Николай, мог их всех порубать своими саблями? Ты что, судья? Мясник!

– Иван Сергеевич, разве не вы нам рассказывали про те злодеяния, которые они вытворяли в Петербурге? Разве не вы рассказывали, что им удалось уйти от ответственности безнаказанно, продолжая сеять зло по всей стране? Они и в этот раз ушли бы от суда. И продолжали бы жарить детей, – я кричал на профессора, как будто это он был моим учеником. Он молча слушал меня, не перебивая.

– Чем виновен тот ребенок, которого они хотели съесть? А если бы их так же не церемонясь, убили еще в Петербурге, то скольких людей можно было спасти?

Профессор смотрел на меня не моргающими глазами. Когда я закончил, он налил себе в кружку водки и залпом выпил. Я оглянулся. На стуле сидела Даша и горько плакала, спрятав лицо в ладони. Ее успокаивала Галя.

–Что с тобой, Дашенька? – спросил я.

– Они что, жарили ребенка? – спросила она, поднимая голову.

– Да нет, Дашенька, это я просто, к слову.

В этот день начальнику жандармерии еще три раза пришлось бегать за водкой. Но снять стресс так и не смогли. И убедить профессора мы тоже не смогли. Но хорошо хоть, что помирились.

С того дня прежних, хороших, дружеских отношений меж нами не было больше никогда. Мы хорошо общались, но дружбы не было. Астахов перестал заходить к профессору, по вечерам мы перестали заниматься оружием, Иван Сергеевич перестал интересоваться тем, что может наносить человеку вред. Мы с Дашей стали проводить больше времени у себя в квартире. Галя, дочь профессора, долгое время пыталась нас помирить, наладить прежние отношения, но безуспешно.

К осени она уехала в Петербург, домой. С отъездом этого маленького, доброго человечка стало совсем скучно. Деньги графа Дюжева продолжали регулярно приходить на разработку оружия и нам с Дашей на жизнь. Мы хотели жить, как можно скромнее, чтобы не тратить много денег графа. Но Даша стала водить дружбу с соседскими дамами, которые на красивых нарядах были просто помешаны. И деньги графа потекли рекой к владельцам модных магазинов. Я несколько раз просил Дашу не тратить много денег. Ведь эти деньги принадлежат не нам, а графу. Она мне обещала, но стоило зайти к нам ее подружкам и сказать, что в магазине появились модные платья из Петербурга, она тут же удалялась. Мне было очень неудобно перед графом, потому что деньги уходили большие, и я решил написать письмо Дюжеву о том, что профессор перестал заниматься разработкой оружия и про то, как Даша тратит его деньги, и чтобы он перестал высылать нам так много. Но, к моему удивлению, денег на следующий месяц пришло еще больше. Вскоре пришло письмо от Дюжева, он писал: «Здравствуй, друг Николай! Получил твое письмо и не понял, в чем твоя тревога – о женских нарядах, ведь Дашенька очень красива, молода. Ей просто необходимы красивые наряды. И не смей ее в чем-то ограничивать. Я хочу, чтобы она хорошо общалась в высшем обществе. По окончании войны на Кавказе я хочу с вами поехать в Петербург, познакомить Дашеньку с ее родственниками. Но для этого надо, чтобы и ты умел себя вести в высшем свете. И хорошо бы тебе купить хорошую дорогую одежду. Я уверен, что ты до сих пор ходишь в казачьей форме. Ну, вот и все, что я тебе хотел написать. У нас тут полный курорт. В бой нас так и не пускают. Спим целыми днями, не могу казаков на месте удержать. Пьянки, гулянки каждый день. Богдан передает тебе большой привет. Ну, все, до свидания. Всем привет. ДЕНЬГИ НЕ ЖМИ – 11.12 .1858 г».

Я подошел к зеркалу. Казачья форма уже изрядно потрепалась. Немного подумал, взял деньги и пошел в магазин. Самый большой магазин одежды был через дом от нашего. Постояв у дверей, смело открыл дверь магазина. Большое помещение было разделено на две половины. Большую половину занимали женские платья и украшения. Там, в глубине, я увидел Дашу с подругами. Они весело смеялись, примеряя новые наряды.

– Казачок, тебе чего? У нас здесь только дорогие одежды, ступай отсюда. Там, за углом есть маленький магазинчик. Ты сможешь себе что-нибудь подобрать, – маленький, толстый мужичок, возможно, управляющий, не со злостью прогонял меня из магазина, выталкивая на улицу. В глубине души мне стало очень обидно, но управляющий мне не грубил, да я и не хотел, чтобы Даша видела, как я буду примерять одежду. Выйдя из магазина, я перешел на другую сторону улицы. Через два квартала был еще один дорогой магазин. Войдя в него, не дожидаясь, пока меня выгонят, я прямо с порога заявил:

– Мне нужен очень хороший костюм.

Управляющий этого магазина оценивающе взглянул на меня и спросил:

– Стесняюсь спросить, насколько хороший костюм вас интересует?

– Цена не имеет значения. Мне нужен очень хороший костюм.

– Стесняюсь спросить, вам костюм для бала или для других целей? Может, женщина замешана и ее надо удивить, – управляющий щелкнул пальцами. Из-за прилавка вышли три красивых девушки, они окружили меня.

– Девочки, надо одеть этого офицера на свидание.

Меня отвели в примерочную, раздели и одели в очень изящный костюм серого цвета. Рубашка, туфли, все было на мне, как с иголочки. Небрежно отдав деньги и забрав свою старую одежду, я направился в тот магазин, где была Даша с подругами. На пороге меня встретил тот управляющий, что прогнал.

– Что желаете?

– Теперь ничего, а не так давно я к вам заходил, чтобы купить вот такой костюмчик. Но вы, сударь, меня отправили в другой магазин. Я за это вам очень признателен, там очень хорошие продавцы.

Управляющий, открыв рот, смотрел на мой новый наряд.

– Ха…хороший костюм, – только и мог сказать управляющий.

Я прошел мимо туда, где была Даша с подругами.

– Здравствуйте, – сказал я голосом Семкина.

Девушки тоже поздоровались, они осмотрели мой костюм, продолжая выбирать себе одежду.

– Дашенька, здравствуй, – сказал я опять голосом Семкина.

–Здравствуйте, – ответила, не поднимая головы.

– Дашенька, здравствуй, – наконец, своим голосом сказал я.

Даша посмотрела на меня, вернее, на мои туфли, пробежав глазами по костюму, остановились на моем лице.

– Ой, Коля! – вырвалось у нее. Она нерешительно потрогала меня рукой. Это ты?

Ее подруги весело стали обсуждать мой внешний вид.

– Ой, Дашка, он у тебя такой красавчик.

Даша сильно покраснела. А мне, наоборот, было очень приятно, когда меня хвалили.

В этом магазине, по совету Даши, я купил себе еще пару костюмов попроще, ходить учиться. Так, понемногу, я начал вживаться в образ дворянина.

Глава 5

К новому году к нам в Ростов приехали генерал Евдокимов и командующий Барятинский. Был назначен бал в дворянском дворце. Так называли дом посреди Ростова. Там по вечерам собирались местные дворяне. Профессору удалось достать нам приглашение на бал. Даша настаивала, чтобы я надел новый костюм, но я решил надеть новую офицерскую форму. Натерев кресты до блеска, я приготовился к балу. Даша надела новое платье, купленное специально для такого торжественного дня. Еще раз осмотрев себя в зеркало, мы вышли на улицу. Дворянский дворец был на берегу Дона, пешком – минут десять. Но мы наняли извозчика с красивой каретой. Швейцар открывал двери всем, кто подходил, услужливо кланялся и приглашал внутрь. Я обратил внимание на то, что он ни у кого не проверял пригласительные, может, он знал всех приглашенных в лицо. Но когда мы с Дашей подошли к дверям, он строгим взглядом нас осмотрел, переводя его то на Дашу, то на меня. Я достал из кармана пригласительный. Швейцар взял, внимательно прочитал, или сделал вид, что умеет читать, потом открыл дверь и небрежно пропустил. Даша прошла, сильно покраснев. Ей стало стыдно, что швейцар так небрежно пропустил. Все на нас обратили внимание.

– Коля, я тебе говорила, что тебе надо надеть костюм. Вот видишь, даже этот тебя пускать не хотел, а что будет здесь.

Сам дворец был не большой, у входа была раздевалка, там дальше – большая комната для танцев, за ней еще одна, поменьше, на тот случай, если гостей будет больше, чем ожидали. Гостей было уже много, но пока не было военных. Мы немного замешкались у входа, так как мы здесь были впервые. Даша попросила:

– Давай подождем здесь подруг.

Отойдя в сторонку, мы стали ждать. Вдруг с шумом двери распахнулись, и в помещение буквально ввалились человек шесть молодых парней в дорогой красивой одежде. Они сильно кричали и было похоже, что они изрядно выпили, а потом решили прийти. Те, кто ожидали у раздевалки, стали сторониться, чтобы не нарваться на молодых, наглых хулиганов. Один из них посмотрел на Дашу, подозвал других, и все вшестером направились в нашу сторону.

– О, красота то какая, а почему я ее не знаю? – подходя ближе, начал приставать самый шумный из них, – а это ваш охранник?

Он посмотрел на меня. Моя рука потянулась за эфес сабли. Даша взяла меня за руку. Совладав собой, я стал снимать шинель, отдав ее в раздевалку. Затем повернулся к наглецам и, не обращая на них внимания, помог снять Даше шубку. Пьяные парни, видя мои кресты, как-то замешкались. Я взял свою спутницу и прошел в зал. Середина была вся пуста, лишь с двух сторон у окон кучками стояли представительные гости. На стуле сидел директор нашей академии, рядом стояли профессор Кочетов и другие учителя.

–Д ашенька, мы здесь! – закричали ее подруги.

Мы подошли к ним, настроение было испорчено. Мне очень хотелось дать в морду этим нахалам, но я понимал, что они сынки богатых людей, надо было стерпеть. Наглецы встали напротив и не сводили глаз с моей Даши.

– Князь Барятинский! – сказал дворецкий громким голосом.

За князем шли генерал Евдокимов, еще несколько генералов, мне неизвестных, множество старших офицеров. Но ни одного есаула! Я тщетно искал себе равного по званию и, не найдя, пожалел, что не надел костюм. Весь мой замысел с казачьей формой был для того, чтобы меня узнал Евдокимов, мне хотелось попросить его повлиять на мою учебу. В его силах было поговорить с моими учителями, и те меня отпустили бы пораньше. Я боялся, что Евдокимов меня не узнает в другой одежде. Военные заняли самое лучшее место. В зале стало тихо, уже никто не позволял себе разговаривать громче, чем позволяет этикет. А может, боялись военных, так как военные всегда считались дуэлянтами. И видимо никому не хотелось расставаться с жизнью в столь ранние годы. Начались танцы. Я совсем не умел танцевать. Даша меня научила только вальсу, но и то я боялся, что меня подымут на смех. Так мы и стояли у окна. Вся публика веселилась, было очень весело тем, кто танцевал. Но нам с Дашей было не до веселья. Ей было тоже непривычно, ведь это был ее первый бал.

– Коля, смотрите, идут к нам.

От стены в нашу сторону направлялись те шестеро молодых парней, небрежно расталкивая тех, кто попадался им навстречу. Даша взяла меня за руку, она вся дрожала. Самый наглый был одет в клетчатый костюм из того же материала, что и мой. В руке у него была трость. Он ею расталкивал всех, кто попадался у него на пути. Наконец, его трость уткнулась в парадный мундир артиллериста. Это был майор, у него на груди висел георгиевский крест, и множество медалий. Поручик, танцуя со своей дамой, резко остановился. Но дама взяла его за руку и, увлекая в танце, увела от ссоры. Парень в клетчатом направился в нашу сторону, нагло смотря на нас.

– Коля, я боюсь, пойдем к профессору.

– Поздно, Дашенька, поздно. Ты только не переживай, все будет хорошо.

Подойдя к нам, все шестеро нагло стали смотреть на Дашу и весело смеялись. Затем тот, что в клетчатом костюме, тростью задел мои кресты.

–Казак, ты где купил свои украшения? – под громкий смех своих друзей спросил он. Все, кто были рядом, остановились, забыли про танец и наблюдали за тем, что сейчас будет. Жар ударил мне в лицо, я готов был разорвать всех шестерых. Но, понимая, где я нахожусь, через силу себя удерживал, чтобы не ударить. Тихо сказал:

– Я могу стерпеть обиду, нанесенную мне, но предупреждаю, если ты хоть как-то заденешь мою девушку, я тебя разорву, как тряпку.

– Я – купец первой гильдии. Меня весь Ростов знает. Ты с кем, холоп, разговариваешь? Привел сюда свою шлюшку…

Этого было достаточно. Мое терпение кончилось, и я ему дал в челюсть. Его ноги поднялись к верху, он упал на пол и еще несколько метров проехал по скользкому полу. Его друзья, открыв рот, смотрели то на меня, то на своего друга, лежащего на полу без сознания.

– Арестовать его! – закричали друзья пострадавшего.

– Ну, может, вы меня и арестуете, – спокойно сказал я, сделав шаг к ним навстречу. Майор, который только что сам чуть не оказался на моем месте, подошел ко мне.

– Есаул, позвольте пожать вашу руку, вы очень правильно наказали наглеца. Разрешите представиться, майор Картвельский. Если нужна моя помощь, прошу ею располагать.

– Благодарю, за поддержку.

– Есаул, вас вызывает князь Барятинский.

– Дашенька, я сейчас приду. Постой пока, теперь здесь тебя никто не обидит.

Я направился через весь зал к князю. Проходя мимо парня в клетчатом, я небрежно бросил взгляд. Друзья поливали его водой, но привести в сознание не могли. Около него на коленях стоял весь разодетый по моде мужчина, я подумал, наверное, его отец. Он сильно переживал, звал то врача, то жандармов, бегал по залу, сильно нервничал. Около князя стоял генерал Евдокимов. Подойдя ближе, я громко, по-военному представился:

– Ваше высокоблагородие, есаул Абрамов по вашему приказу прибыл, – и, встав по стойке «Смирно» приготовился слушать приговор.

– Ты что, есаул, себе позволяешь?

Рядом как из-под земли вырос майор Картвельский.

– Ваше высокоблагородие, я стал невольным свидетелем, – поручик кивнул в сторону лежащего на полу, – он первый оскорбил есаула, но тот стерпел. А когда он оскорбил его даму, есаул его толкнул. Слово дворянина, есаул ни в чем не виноват.

– Как это он не виноват, – закричал отец пострадавшего, – он ударил моего сына! Он ответит за это! В кандалы его!

Папаша весь покраснел от злости, он кричал, топал ногами, майор молча выслушал разбушевавшегося папашу, потом тихо спросил: