Мой неверный муж
– Фух, – заехали на подземный паркинг, и она заглушила мотор, – я бы без вас, Марат, не справилась, – и погладила руль, медленно и томно. Как член, туда-сюда. – Никогда не водила такого офигенного красавца, – и ко мне повернулась. – Настоящий альфа-самец.
Я усмехнулся и достал бумажник. Девчонка явно флиртовала, а мне, не скрою, было приятно. Я женским вниманием никогда обделен не был, а сейчас и вовсе женат. Вращался в таких темных кругах, где красивых шлюшек и вип-эскортниц можно на завтрак, обед и ужин заказывать, и они не кончатся. Никогда не тянуло сорваться и втихую трахнуть одну из таких. Ну как не тянуло: до звона в яйцах точно нет, но иногда посматривал. Давид так и жил: жена и шлюхи. Никто из знакомых его за это не линчевал и не стыдил, а Лота… А деваться ей некуда. Про меня так вообще никто не узнал бы. Просто не хотелось настолько, чтобы рискнуть женой. Ей как раз-таки есть, куда деться. Я не святой: все мужчины смотрят на других женщин, могут пофантазировать, даже в постели с любимой представить что-то рандомное или запретное. Это нормально. Реальность – дело другое. Сейчас моя реальность… Посмотрел на симпатичный профиль. Не знаю. Восторженная юная дева. Сложно устоять. Но можно. Конечно, можно.
– Держи, – достал из бумажника несколько пятитысячных купюр, хорошо, что наличные были. Не светит же номер мобильного Камилле. Опасно. – За услугу «трезвый водитель».
– Это много, – нахмурила темные брови и оттопырила капризную нижнюю губу. Было в Камилле что-то милое: глупое, но притягательное. – Может, мне отвезти машину на мойку? Или еще что-то сделать?
– Ты чем-то можешь меня удивить? – вопросительно приподнял бровь.
– Я умею танцевать.
Я только хмыкнул. Взглядом показывал, что знаю, как и что такие девочки умели танцевать. Видел много раз в мужских клубах.
– Я занималась балетом с детства. Могу показать, чему научилась, – и с хитринкой прикусила губу. Надо бы отправить барышню восвояси на такси, но я зачем-то одобрительно кивнул и повел ее к лифту наверх. Мы ничего такого не делали, просто вместе поднимались в мою квартиру. Пусть станцует, балерина…
Открыл дверь и вошел первым. Свет включил только нижний, более атмосферный и менее яркий. Мне сейчас вот вообще не хотелось рассматривать ситуацию со всех ракурсов и прямо в лоб.
А у меня в квартире ничего в принципе! Я не был в ней год точно и помнил, что здесь склад ненужных вещей организовался, а сейчас встречала моя прежняя холостяцкая берлога. Месяц назад приезжала сестра жены с мужем из Германии: погостить, Москву посмотреть. Полина предоставила им мою квартиру: клининг до и после был моим главным условием. Я пошарил над полкой у одной из стен и включил фиолетовую подсветку, кресло развернул спиной к окнам и лениво упал в него вместе с наполовину опустошенной бутылкой коньяка.
– Ну, танцуй, – хрипло приказал застывшей в дверях деве. Пусть попробует поразить меня.
Камилла сбросила сумочку и каблуки, волосы распустила. Встала на носочки и начала выделывать какие-то па, которые видел, бывая в Большом театре на балете. С растяжкой у нее полный порядок, отметил, когда задрала ногу. Правда, юбка явно лишняя…
Камилла словно бы услышала мои мысли и через мгновение осталась в узких стрингах и коротком топе. Я сделал глоток из бутылки и поставил коньяк на пол. Включил тягучую мелодию на смартфоне, втягиваясь в эротичный водоворот. Камилла сменила темп и репертуар: теперь она активно работала бедрами, крутила жопой и касалась груди.
Дикое возбуждение вскипело в крови, посылая недвусмысленные импульсы моему младшему братишке. В паху набухло и болезненно таранило болты джинсов. Я все еще не согрешил, просто созерцал эротический танец, даже не касался девы. Она тоже смотрела, приближаясь ко мне, соблазнительно покачивая бедрами, пальчиками поглаживая низ живота.
Хмель ударил в голову, как чертова молния, а член дымился, как хорошо раскуренная сигарета. Трахаться хочу. Так хочу, словно виагры нажрался. Может, сучка подсыпала мне чего-то тонизирующего? Вряд ли. Наливала при мне из новой бутылки, а коньяк я лично открывал. Значит, сама Камилла так на меня действовала. Черт. Рука инстинктивно упала на ширинку, потерлась, сжала. Я не выдержал чувственной муки и достал ствол. Смотрел на крепкие ягодицы и дрочил, как зеленый юнец, медленно и неспешно растягивая удовольствие и мысленно натягивая на себя юную деву.
Камилла опустилась передо мной на колени и как преданная собака следила за каждым движением хозяина. Капля похоти заблестела в интимном полумраке, свидетельствуя о моем грехе. Я размазал ее по тугой головке.
– Какой у тебя большой член, – выдохнула Камилла. – Я никогда не видела обрезанный. Это красиво.
А вот Польку мой член не удивлял, а эта смотрит, как на самое большое сокровище.
– Ты ж не ебешься за деньги, – поддел ее. Конечно, мы перешагнули черту, когда можно изображать из себя нечто иное, нежели шлюшку.
– А я не за деньги… – улыбнулась и медленно облизнула нижнюю губу. – По желанию…
Похоть расплывалась надо мной, застила глаза, подвергая полному распаду все жизненные принципы и привычные установки. Алкоголь в симбиозе с бешеным желанием порочных удовольствий туманом накрыл голову, густым, вязким, с запахом разгоряченного тела и мускусом жаркого секса. Камилла не касалась меня. Взглядом поняла, что без разрешения нельзя, но вся трепетала от мучения, губы облизывала и кусала, на мой ствол как на вожделенный приз смотрела. Давно у меня такого не было.
– Возьми в рот, – скомандовал и откинул голову со стоном. Я пал смертью слабых. Погребенный под пошлостью и пороком. Камилла обхватила головку и втянула в себя, приближая мое болезненное облегчение. Я прикрыл глаза, а руку положил на затылок, чтобы глубже, сильнее, грязнее, с хрипами и соплями. Один ведь раз можно? Один раз не считается. Даже в жопу один раз не пидарас.
– Я заканчиваю… – хрипло предупредил, вынимая член из глотки. Все же джентльмен, и не могу кончить в рот без разрешения. По губам провел, готовый излиться, но Камилла проворно раскрыла губы и приняла в себя мое семя. Неожиданно лестно.
– Я тоже хочу сладкого, – капризно надулась, оставаясь у моих ног. – Хочу оргазм, Маратик.
– Марат, – лениво поправил и на нее с усмешкой посмотрел. – Ты же не думаешь, что буду лизать тебе?
– Нет, конечно, – распахнула глаза. – Такие как вы не лижут.
Еще как лижут, просто не рандомным телочкам.
– Но уверена, что вы еще сможете… – и стянула через голову топ. Лифчика, естественно, не было. Хорошие крепкие сиськи, небольшие, но стоячие и молодые. Трусики полетели куда-то в сторону. Она раскорячилась на полу и принялась ласкать себя между ног.
– Я же сказала, что вы мустанг…
Член действительно встал моментально, словно и не было минета пять минут назад. Понятно, там он отдыхал, а сейчас потрудиться над девой нужно будет. Червячок совести грыз, но я уже здесь, я уже изменил жене, я уже смотрел на другую и готовился ей вставить – уже виноват, а от количества раз Армагеддон не изменит своей фатальности. Хотя, стоп!
– Гандонов нет.
Принести жене заразу – это можно вешаться. Я сам себя уничтожу, точнее, отгрызу блядский корень похоти.
– У меня есть. Нам всем выдали перед вечеринкой, – и положила передо мной целую ленту из презервативов.
– Раком вставай, – скомандовал и, надев колпак, прогнул ее в пояснице, чтобы щекой пола коснулась, а ягода была оттопырена и принимала глубже. Я пару раз ударил по ягодицам и отпустил себя на эту ночь. Я уже по всем статьям грешник. Я намаз не совершал очень давно: завтра сделаю, покаюсь, и Аллах простит. А Поля… Полина просто не узнает.
Глава 4
Марат
Просыпался я тяжело. Потный, вонючий, в ворохе простыней, с перегаром и жутким похмельем. Едва ноги коснулись пола, наступил на пустую бутылку. Кажется, я вчера допил коньяк. Память догоняла тошнотворной волнообразностью. Девочка из клуба, бухло, ебля. Всех мастей, форм и степеней развратности. Пиздец. Я обернулся: пусто. Хоть за это спасибо. Ушла и отлично. Мне бы отмыть себя от чужого выпота, память наждачкой стереть и в мир выходить. Еще помолиться. Я же собирался.
Поднялся и, пошатываясь, в душ шмыгнул. Противно-то как. Я себя собой не ощущал, словно другой человек. Морально сейчас рефлексировать ресурса не было, а физически… Во рту кошки насрали, член ныл от натуги, духан от меня чисто конский. Мерзость.
Я стал под душ и на полную выкрутил ледяную воду. Шокотерапия. Нужно проветриться мозгами, я до сих пор шальной какой-то. Когда кожу щипать от зябкости начало, резко дал температуру, близкую к кипятку. Мылом счищал чужой дух, соскребал мельчайшие поры другой женщины, следы выискивал, как ищейка. Как я умудрился так попасть?! Повезло еще, что Полины нет, спалила бы и как итог отрезала бы мне член.
Я осмотрел аппарат: не дай бог дева зубами поцарапала. Я к жене и детям вернуться в ближайшее время собирался, мне нужно быть молодцом.
– Да ёб твою мать! – выругался, заметив несколько алых борозд на шее и спине. Ну как так! Каким местом думал, почему не пресек когти! Ладно, согласен, что вообще не думал. Ничего не пресек. Позволил лишнего. Нет, блядь! Я не просто позволил, я жене изменил! Первый раз за десять лет! Ради чего, собственно? Потрахался вкусно, отрицать не буду. Полька в плане интима охуенная, но изученная и знакомая. Эталонный оргазм. Но у жаркого спонтанного секса с незнакомкой, причем настолько восторженной, впечатлительной, покорно доступной, была своя доза чумового адреналина. Это да, отрицать бессмысленно. Но минусов гораздо больше: голова болит и заболит еще сильнее, если жена узнает. Цена такого траха сильно завышена.
– Блядь, – максимально осмотрел спину. Не кровавые борозды, но заметно.
Я вышел из ванной в одном полотенце и сразу услышал какую-то возню со стороны кухни. Меня тряхнуло. Мандраж пробрал до посинения мошонки. Я быстро вернулся в спальню, надел джинсы, в голове гоняя мысль – кто? Полина не могла. Детей и отца не бросила бы ради того, чтобы меня проконтролировать. Королевы так не поступают. Они и так уверены, что подданные готовы им ноги целовать. Черт, а где вообще мой телефон?!
– Доброе утро, Марат, – Камилла в моей рубашке колдовала на кухне. Завтрак, мать его, готовила!
– Какого хрена ты все еще здесь? – я поседел трижды и все из-за этой ляди.
Камилла округлила глаза, да и рот тоже, затем губы обиженно задрожали. Вся такая оскорбленная невинность!
– Я завтрак приготовила…
– Ты выходила? – буравил тяжелым взглядом. Прелесть, какая дурочка, оказалась ужас что за дурой. Камилла несмело кивнула. – Ты ебанутая? Я женат, – кольцо светанул. Свой статус женатого человека не скрывал никогда, тем более перед разовой девицей. Свое место знать должна.
– Просто в холодильнике пусто… Я ходила вниз за кофе и вот… – развела руками.
Я осмотрел свой монументальный каменный стол с гранитной шершавой крышкой: кофе, сэндвичи и пирожные. Очень мило, блядь. Хорошо, что я здесь редко бывал, и практически все жильцы сменились, меня не спалят. Да, Загитов, срать там же, где этим говном в морду получить можно, то еще дерьмовое приключение.
– Одевайся и на выход, – жестко бросил.
– Раздевайся.
– Что? – нахмурился я.
– Ты хотел сказать, раздевайся. Я же в твоей рубашке: ее сначала нужно снять… – и грациозно сбросила с плеч. Шутить со мной вздумала? Я и только я решаю: хочу я трахаться или нет. Меня на дешевый цирк не взять. Если бы выпрыгивал из штанов всегда, когда меня пытались соблазнить, то уже был бы чемпионом по леваку.
Я цапнул Камиллу за руку и притянул к себе, совершенно не впечатлившись близостью ее стоячих сисек.
– Ты какого черта спину мне исполосовала, дура?
Камилла только молчала и испуганно хлопала глазами. Никаких аргументов. Все, прения сторон закончились, так и не начавшись.
– Вещи собрала и вон пошла.
Камилла активно закивала. Я отпустил ее руку. Она оказалась достаточно понятливой и не стала испытывать мое терпение долгими сборами. Через пару минут полностью одетая, с сумкой на плече и обиженным взглядом снова появилась передо мной.
– Прости, я не подумала, что могу подставить, – извинения были неожиданными. Неужели не такая дурочка? – Мне просто было очень хорошо ночью. Лучший секс в моей жизни… – произнесла, глядя прямо мне в глаза.
– Еще денег дать? – с насмешкой поинтересовался. – Отыгрываешь на полную?
– Я не из-за денег! – натурально возмутилась и схватила со стола ручку, рядом мой дежурный блокнот для записей, профессия такая. – Вот, – кивнула на ровные цифры номера. – Уверена, таким очешуительным мужчинам не бывает скучно, но все же… – и ушла.
Очешуительным… Звездец сленг! Но долго рассуждать о комплементарности моим ночным подвигам не стал: вернулся в спальню и сгреб белье с запахом спермы, смазки и чужих духов. Не стирать, сжечь нужно! В остальном вроде никаких следов, но клининг на всякий случай вызвал.
Делом номер два стало найти телефон. Черт, заряд на нуле, звук выключен, тонна входящих звонков и сообщений. Жена, мама, папа, даже Давид! Он вчера видел, как я на баре пил и на жопу Камиллы пялился. Но заметил ли, что мы ушли вместе? Он не сдаст, но все же об инциденте распространяться нельзя. Это не должно дойти до Полины даже в качестве неправдоподобной сплетни.
Полюшка: ТЫ ГДЕ???
Глава 5
Марат
Мое сообщение о приземлении светилось красным: система предлагала отправить его повторно. Да нет уж, сам позвоню. Жена всех на уши поставила, потеряла любимого мужа. Горе-мужа…
Я накинул на плечи рубашку, пропахшую Камиллой, но выбирать сейчас не приходилось. Мне нужно максимально спрятать царапины и морду сделать чуть менее виноватую. Бля, у меня все на лице написано.
– Привет, паникерша, – улыбнулся жене. Звонить без видео не вариант: Полина всегда переключалась на формат глаза в глаза. – Всю Москву на уши подняла!
– А что делать, если муж утром убегает, и сутки его с собаками не найти! – наигранно воскликнула, включаясь в шутливое подтрунивание. Пронесло… – Марат, – стала абсолютно серьезной. Не пронесло… – Ты вообще, что ли? Я чуть с ума не сошла. Ты куда пропал? Я и так на нервах и ты со своими выкрутасами, – отвела взгляд. Реально переживала за меня.
Мне стало капец как совестно. Уехал, чиркнул сообщение на отвали, не позвонил, не проверил, не успокоил. Про свой загул даже думать нельзя. Совесть заест вместе с виной.
– Поль, я написал и звонил, но какой-то глюк был. Сообщение не дошло, – даже скрин с телефона выслал. Жена удивленно брови подняла. Обычно я так упорно не оправдывался. Палюсь, блин. – Потом спать лег.
– Выглядишь ты не сильно выспавшимся.
– Да бухали полночи. Сейчас домой поеду.
– А ты где вообще?
– У нас на квартире. Вчера сил хватило доехать только сюда. Вчера перебрал малёха… Поль, я соскучился, – сказал чистую правду. Смотрел на красавицу-жену, блондинку-лису, голубоглазую ведьму. Очень красивую, но не шаблонной современной красотой, когда одна на другую похожа. Полина особенная.
– Ты прилетишь еще или уже в Москве останешься?
– Конечно, прилечу, – только царапины заживут… – Из клиники новости есть? Когда готовы принять папу?
– Через два дня летим. Они молодцы, всю организацию на себя взяли: борт, сопровождение, медикация.
– Еще бы! За такие-то бабки!
Сто тысяч евро – это депозит клиники, а сопровождение, частный медицинский перелет и процент посредника за услуги – еще пятьдесят.
– Ну так прилетай, помоги с организацией, десятку евро сэкономим, – Полина прохладно ответила.
– Да мне не жалко, просто это большие деньги. Мы оба это понимаем.
– Мама хочет дарственную оформить на квартиру на Иля и Лиану. Не хочет безвозмездно помощь принимать.
– Ну квартира твоя, как единственной наследницы. Сомневаюсь, что ты обделишь наших бандитов. Поль, я закончу дела и прилечу сразу в Мюнхен. Дня через три. Выбери хорошую гостиницу с большой кроватью. Я соскучился, зараза моя.
– Хорошо, – мягко рассмеялась. – Люблю тебя.
Полина отключилась, и я выдохнул. Я так не боялся, наверное, никогда. Жена у меня женщина умная и достаточно прогрессивная. Она многое понимала и не торопилась осуждать. Мы много раз обсуждали фактор измены. Не нашей, чисто гипотетически. Она проявляла здравость и пыталась проанализировать проблему со всех сторон. Я, конечно, более категоричен: убью, если узнаю. Все очень просто. Теперь сам был на скамейке подсудимых и очень боялся, что жена узнает. Сомневаюсь, что Полина будет слушать мои доводы в такой нелегкий для ее родителей период.
– Мам, привет. Ты звонила?
– Сыночек, тебя Поля потеряла. Ты в Москву прилетел и молчал? Все хорошо?
– Да, Поля меня нашла. Слушай, а папа рядом? Мне с ним по нашим делам поговорить нужно.
– Нет, – коротко ответила. – Папа сегодня у Динары.
Я замолчал. А мы ведь с мамой по душам на эту тему не говорили. Может, стоит?
– Слушай, мам, я заеду к тебе. Через часик буду, – отключился и посмотрел на номер, оставленный Камиллой. Я записал его в телефон. Пусть будет. В моей профессии всякое могло пригодиться.
Кое-как привел наглую помятую морду в подобие порядка, оделся во вчерашнее и поехал к матери в закрытый поселок на западе Москвы. Там жило много старейшин нашей татарской диаспоры. Дом большой, но очень уютный, пестрый, яркий. С садом как во дворе, так и в доме. Мама обожала цветы: не только любоваться красотой, но и самой доводить их до душистого цветения. Именно там нашел мать. В перчатках и широкополой шляпе – платок она надевала только на улицу.
Пока ехал в родительский дом, упорно пытался определить, что чувствую после ночи с другой женщиной? Первое: страх, что жена узнает и взбрыкнет. Я не хочу ругаться с Полей, серьезно ругаться. Мелкие бытовые ссоры не в счет. Я не хочу расстраивать жену. Не хочу терять ее доверие. Не хочу, чтобы была нервной и дерганной из-за ревности. Естественно, я не хочу разводиться! Это даже не рассматривалось. Мы никогда не расстанемся: потому что я не захочу, а ей просто не позволю. Мы поженились раз и на всю жизнь. Это константа. Для пары Загитовых развода быть не может!
Второе: совесть и вина… Или нет? Умом я полностью признавал, что виновен в супружеской измене, но внутри меня не рвет и не колбасит. Наверное, потому что это просто секс. Тупое физиологическое совокупление. Вероятно, если бы были замешаны чувства, то был бы стыд и раскаяния, метания и горькие думы. А так: страсть и секс. Главное, без последствий. Не могу отрицать, что понравилось, взбодрило как-то. Горячая девочка, шепчущая, какой я охуенный. Что ее никогда не трахали так хорошо. Что у меня лучший в мире член. От такого у любого мужика стоять будет как по стойке смирно! Самолюбие Камилла мне почесала профессионально. Но рисков больше, чем удовольствия. Можно проиграть, а проигрывать не люблю и не умею.
– Здравствуй, сыночка, – мама обняла меня крепко. – Все хорошо? Ты какой-то сонный.
– Нормально, мам.
– Пошли в дом. Чай пить со сладостями, – обняла и повела к ступеням на крыльцо. Погода хорошая, и мы расположились на веранде. Мама кликнула Зоряну, помощницу:
– Зоря, сделай чай и принеси сладости с медом, – затем на меня посмотрела. – Как Полина? Папа ее? Я так соскучилась по внукам.
Я рассказал последние новости, показал фотки детей на море в Варне, поделился планами снова поехать в Европу.
– Папа как?
– Да ничего, нормально, жив-здоров.
– Мам, он не слишком часто у Динары? – участливо спросил я.
– Она беременна, ей нужно больше внимания, но папа проводит у нее не больше трех дней. Адам очень справедлив.
Папа взял вторую жену меньше года назад, и она уже беременна. Это было общее решение родителей: папа захотел еще ребенка, принцессу, а мама после того, как меня родила, лишилась возможности к деторождению. Жили они хорошо, по канонам ислама, без фанатизма, но все же. Отец не брал другую жену и не разводился с мамой, хотя всегда мечтал о большой семье и детях. Очень любил маму. Динара появилась в нашей семье как помощница по дому. Двадцатипятилетняя одинокая вдова, одна осталась в большом городе, отца попросили пристроить ее. Мама приняла у себя, сдружилась с ней. Конечно, шестидесятилетняя женщина уступала в пленительности молодой женщине. Динара – черноволосая красавица с большими темными глазами, светлокожая и очень покорная. Отца эта лань сумела заинтересовать кроткими взглядами. Он хоть и в возрасте, но кровь горячая, а плоть еще в силе. Папа пришел к матери и попросил дать разрешение взять вторую жену по законам ислама. Мог потребовать или поставить перед фактом, а он попросил. Мама не отказала любимому мужу. Динара на четвертом месяце, у нее будут близнецы.
– Мам, – начал разговор на, вероятно, не самую приятную тему, – тебе не обидно, что отец так поступил?
– Сынок, – мягко и грустно улыбнулась, – твой папа и так был очень добр и терпелив со мной. Столько лет с пониманием ко мне относился… – мама замолчала. – Адам всегда хотел много детей, но Аллах не дал. Когда папа пришел с этой просьбой, я не смогла отказать. Знаю точно, мое "нет" остановило бы его, но разве после стольких счастливых лет можно быть злой, эгоистичной и неблагодарной?
Я молчал. Не знаю. Мы с Полей обсуждали ситуацию: у нее однозначное мнение. Она не пыталась вникнуть в нашу культуру, а просто считала это сединой в бороду и желанием почувствовать себя молодым рядом с новой женой и младенцем, а мать оставлял стареть в одиночестве. Динару вообще терпеть не могла. Она считала это подлостью в ответ на доброту женщины, которая тебя приютила, дала кров, дом и доход. Взяла и женила на себе чужого мужа. У меня не было четкой позиции, а сейчас, когда услышал мнение матери, понял, что Полина слишком категорична и совсем не хотела признавать, что есть люди, воспитанные иначе.
– Ты так его любишь? – спросил у матери.
– Конечно. Просто сейчас очень волнительно, что у твоего отца появится еще дети.
Какая большая любовь и невероятная преданность. Идеальный союз мужчины и женщины. Полина вот не верила, что можно настолько любить другого человека, что его комфорт ставишь даже выше собственного душевного равновесия. А хотел бы я, чтобы меня любили так же? Возможно, возможно…
– Время полуденной молитвы, – произнесла мама, когда часы пробили, извещая дом. – Намаз, милый, я пойду.
– Мам, я тоже хотел помолиться. Папин коврик на месте?
Она удивленно взглянула на меня и погладила по щеке. Да, я совершил первый намаз за многие годы. Мне скоро сорок, и сейчас наши законы и обычаи как-то ближе для моей души становились…
Глава 6
Полина
Мы с папой уже два дня находились в Германии. Его сразу определили в палату, чтобы откачать лишнюю жидкость и взять воду на гистологию. Асцит стал прогрессировать, и перерывы между откачиванием все меньше и меньше. КТ тоже назначали. Опухоль прогрессировала стремительно, а потеря в весе и трудности с приемами пищи создавали печальную картину. Отца подключили к искусственному питанию через капельницы. Я старалась держаться и не впадать в апатию, но было слишком сложно. Была бодрячком для папы и заражала его оптимизмом, но внутри каждую минуту отмирало что-то важное и нужное – надежда. Мне говорили, что шансы на продление жизни есть, что максимально улучшат прогнозы и комфорт, но необходимо быть готовым к печальному исходу.
– Привет, мой хороший, – позвонила сыну. – Что-то к вам не дозвониться. Где бабушка? Лиана?
– Они на пляж пошли, а я не хочу, дома остался.
– Иль, наслаждайся морем и солнцем. В компьютере успеешь еще посидеть.
Когда дети были вместе – это просто ураган, а вот по отдельности Ильдар совсем другой: спокойный, обстоятельный, с зачатками интроверта. Он любил виртуальный мир, играл в игры и осваивал программирование. Лиана всегда огонь и пожар: активная, спортивная, уже достаточно дерзкая и с собственным упрямым мнением. Если Илю нужно время и тишина, чтобы сосредоточиться, то Лиана делала все быстро, что удивительно, без ошибок, но чтобы ее усадить за уроки… Лень-матушка и природная неусидчивость, увы.
– Завтра пойду, – произнес сын. – Папа звонил только что. Говорил, что скоро к тебе приедет. Как там дедушка?
– Нормально. Сейчас обследование.
– А ты скоро вернешься, мам? Бабушка грустная. Приезжайте с дедушкой и папой. С вами я пойду купаться.
Я улыбнулась своему красивому черноглазому мальчику. Гены у Марата сильнее, поэтому наши двойняшки пошли в Загитовых, а не в наших блондинов Крамер.
– Когда дедушка подлечится, мы обязательно приедем. И все вместе будем купаться, а потом полетим домой.
– Скоро? – так серьезно нахмурился Иль.
– Я очень на это надеюсь. Я тебя люблю, мой котик. Передай Лиане, что ее тоже, а бабушке скажи, чтобы перезвонила мне.