#От ненависти до…

ГЛАВА 6. ЖЕНЯ

Однажды кто–то толкнет тебя в спину,

Однажды он скажет «прости».

По привычке упадешь в паутину,

И выхода нет из сети…

Мама выглядит прилично, когда я просыпаюсь и выхожу в узкий коридор нашей маленькой квартирки. Только темные синяки под глазами, выдают отношение Мишани и бессонной ночи в обнимку с бутылкой. На ней старая водолазка и длинная юбка, и мне хочется сказать: « я помню, как мы ходили на школьный спектакль ». Это был лучший день в старших классах. Отец отпросился с работы, Сеня забежал буквально на полчаса, а мама нервничала за кулисами, спрашивая, все ли слова я выучила наизусть. С того дня многое изменилось. Папа теперь за тысячу километров от меня, Сеня еще дальше, а мама вроде рядом, но словно чужая.

– Ты допоздна сегодня? – интересуюсь я, подпирая плечом стенку.

– Да. Пожалуйста, приберись хоть немного.

– Ладно, – дергаю головой. – Но, вечером приедет Игорь.

– Зачем? Не слишком ли часто вы видетесь?

– Мам, он же мой парень.

– Тебе восемнадцать, но я не хочу быть молодой бабушкой.

Я цокаю языком и оттолкнувшись от опоры, плетусь на кухню перекусить перед учебой.

– Я серьезно, Евгения, – мама переходит на мое полное имя, значит, пытается воспитывать. – Тебе еще учиться и учиться. Я, конечно, уважаю Игоря и знаю его семью, но он старше и может навешать лапши на уши, что безопасный секс…

Я прерываю ее трезвый поток мыслей, открыв кран на всю мощь. Вода хлещет на кафель и мама понимает, что разговор надо заканчивать.

– Я ухожу, ужин и уборка на тебе. – Мама все–таки берет право последнего слова на себя и я слышу, как хлопает входная дверь. Неужели, она решила, что я такая наивная и залечу от Желтова? Скорее она, принесет мне братика или сестричку от своего друга.

Я улыбаюсь от воспоминаний, что когда–то подарил мне Сеня. Он считал Игоря занудой и богатеньким мальчиком. Мы часто шутили об этом мажоре и никогда бы не подумали, что я буду с ним встречаться. Если б не отец Игоря, Сеня никогда бы не участвовал в соревнованиях. Отчего–то, он видел в нем призера самых высших турниров и щедро спонсировал. Сейчас, Желтов старший, опекает другого парнишку и мне глубоко обидно в душе, что все, в том числе тренер, так быстро забыли главную надежду сборной. Не удивлюсь, если и Исаева по–прежнему держат в команде. При упоминании, даже не осознанном этого козла, я роняю грязную тарелку и от нее откалывается внушительный кусок. Блин! Собираю осколки, со злостью бросаю в мусорное ведро и иду в ванну.

***

Широкие джинсы–бананы, высокие ботинки и голубая толстовка, зрительно делают из меня движущееся облако. Я жду Дашку у ларька «Роспечати» на остановке и поглядываю на спешащих на занятия студентов. Гламурная Лопуховская, что появилась на парах также внезапно, как снег в июле, выбирается из дорогущей тачки и одергивает обтягивающее платье, что ни на миллиметр не прикрывает круглую задницу. Она что ее уколами накачала? Заметив мой явный взгляд, Лопуховская шлет мне воздушный поцелуй. Фу, срочно надо принять душ!

– Приветики! – Дашка в строгом жакете и классических брюках, толкается и я отшатываюсь. – Прикид у нее, можно позавидовать. Может, нам в секонд заглянуть в выходные?

– Думаешь, она поношенное на себя напяливает?

– Да просто предложила. Она–то по–любому за границу за шмотками гоняет. Видно же. Слышала, что только–только из Испании прилетела.

– Пошли, обсуждать эту фифу нет желания.

– Ты прочла сообщение в чате? Первой парой поставили основы методологии. А последней, будет семинар у Германа.

Я нарочито шумно выдыхаю и Дашка тянет меня за косичку, что спокойно свешивается с плеча.

– Не переживай, с Германом я тебе помогу.

Мы синхронно вливаемся в шаг и идем в универ. Знакомый рев, заставляет обернуться. Дашка не понимающе сводит брови. Из «Калины» вываливает Исаев и сразу же, прячет лицо под козырьком бейсболки. Мне дико хочется подставить ему подножку или столкнуть с лестницы, но я надеваю безразличную маску и когда он обходит Дашку и теряется в здании, я тихонько матерюсь под нос. От него за версту веет каким–то непонятным душком. Я непроизвольно скукоживаюсь, как улитка в раковине. Ничего, вчера я уже начала убийственную компанию на своей фейковой страничке и скоро–скоро моих многочисленных подписчиков ждет сюрприз.

***

Первые четыре лекции пролетают налегке. Я умудряюсь получить похвалу от Шапокляк. Так мы зовем преподавательницу по юридической этике. Она один в один похожа на героиню мультфильма, только голос грубее и жестче. Перед семинаром Германа, я заскакиваю в туалет и девчонки с сигаретами, молниеносно прячутся. Ненавижу этот едкий запах, но из–за Мишани, вынуждена мириться с ним.

– Спокойно, я не декан. – Я подхожу к зеркалу, достаю из рюкзака единственную помаду, что ношу на всякий случай и подкрашиваю ею скулы. Игорь заедет за мной и щеголять перед ним бледной молью, нет желания. Не сомневаюсь, что он вставит свои пять копеек на этот счет.

– Вот ты где! – Дашка появляется в дверях. – Герман, злой как черт, шевели колготками.

Я тороплюсь и предвкушаю, как он будет нас гонять по пройденной теме. Жесть! В аудитории стоит гул, не смотря на присутствие мужика в кожаном пиджаке. Одна Лопуховская, чуть ли не слюнями исходится, глядя на Кольского и ее абсолютно не волнует хаос вокруг.

– Так, все по местам! Семинар отменяется, будет тестирование!

– Че? – громко ляпает языком парень на верхнем ряду.

– Донин, пишет два варианта! – Герман достает пачку распечатанных тестов и просит неприметную девчонку, фамилию которой, кажется сам не помнит, раздать их всем одногруппникам. Она запинаясь о собственные туфли, выполняет поручение и усаживается на скамейку, рядом с такой же безликой подружкой.

– У вас есть сорок минут. Время пошло. – Герман берет телефон и покидает аудиторию. Начинается объяснимый кипиш, но судя по вопросам, даже Гугл не поможет. Я с мольбой взираю на Дашку и она без проблем подсказывает ответы. Шорох позади, вызывает во мне интерес. Я оборачиваюсь и прикусив кончик косички, гляжу на Исаева. Он сменил бейсболку на капюшон, но выражение лица также хмурое и сосредоточенное. Словно уловив мое неприкрытое любопытство, поднимает на меня глаза, а точнее, таращится сверху–вниз. Ручка скользит меж пальцев и я принимаюсь вылавливать ее на полу. В этот момент Исаев спускается к преподавательскому столу и кладет выполненный тест. Я стискиваю зубы и придвигаюсь к Дашке.

– Слушай, отвлеки Германа на пять минуточек.

– Чего?

– Я задержусь, а ты чем–то привлеки нашего тирана.

– Рехнулась? Чем? И что ты задумала?

– Бли–и–и–ин, Дашка, ну, плиз! Вы три недели с ним на одной волне.

– Ладно, – Дашка сужает глазки и сверкает ими, как Кот–Баюн. – С тебя причитается!

– Что угодно!

– Хочу с тобой и Игорем в магазин за нарядом для светского ужина с его родителями.

– Капец, Шишкина!

– Эй, заткнитесь уже! – Лопуховская строит из себя примерную ученицу. Я показываю ей средний палец и она отвечает тем же. Стерва!

– Либо так, либо никак. Я же не виновата, что Лариса Анатольевна уже в пятый раз переносит вашу встречу. Это судьба.

Дашка непреклонна и я сдаюсь. Лучше потерпеть ее гундеж в Торговом центре, чем упустить такой шанс подставить Исаева.

Я еле–еле дожидаюсь конца пары и когда Герман оповещает, что стрелочки добрались до конечной точки, начинается массовая сдача макулатуры ему в руки. Дашка подходит к нему в числе последних и с умным видом о чем–то упрашивает. Ну же, Шишкина, уведи его прочь! Наконец, парочка испаряется из аудитории, и я возвращаюсь в нее, чтобы провернуть тайную миссию. Несколько раз проверяю нет ли за мной слежки, мгновенно нахожу в стопке листов тот, на котором красуется нужная фамилия – Исаев. Взяв тест, сминаю и кладу в карман джинсов. Перед уходом убеждаюсь, что всё так, как и было до моего вторжения. За пределами места преступления, быстро нахожу Дашку и она на грани того, чтобы меня придушить.

– Мне пришлось нарваться на реферат!

– Прости, я упрошу Игоря и тебе что–то купить.

– Договорились.

Мы выходим из универа и я вытаскиваю выкраденный тест, чтобы порвать на мелкие кусочки. Дашка с неким укором качает головой и вместе со мной наблюдает, как ветер разносит бумажки.

– На танцы идем сегодня? – она поправляет ремешок своей сумки.

– А как же! Теперь мне хочется танцевать и петь! – я подпрыгиваю и радостно развожу руки в сторону.

– Сумасшедшая.

– Это еще не конец. Вечером выложу видео. Исаеву – кранты!

ГЛАВА 7. ГЛЕБ

Твой воздух твоя паранойя.

Пора уже дернуть ручник.

Один на один, нас двое.

Я твой зацикленный бзик.

Отцу стало плохо ночью. Мама сразу поняла, что у него инфаркт, но дома не оказалось даже пресловутого нитроглицерина. Он никогда не жаловался на сердце, но в те дни борьба за новую должность вышла на новый уровень, и его оппонент не гнушался грязными методами. Даже история с Арсением Громовым сыграла против отца. Поэтому я чувствую свою вину тоже. Я благодарен хотя бы за то, что мне удалось застать отца еще живым, когда меня отпустили из части на пару дней. Врачи разрешили мне побыть с ним в реанимации. В тот день я видел его последний раз живым.

– Эй, мужик, ты там уснул что ли? – вопрос Кирилла, заставляет меня открыть глаза.

Друг сидит за моим компьютером и переписывайся с какой–то девчонкой, уговаривая ее на свидание. Я же видимо задремал, готовясь к семинару. Закрываю учебник по истории государства и права и оправляюсь на кухню на поиски чего–нибудь съестного. Мама вернется через пару часов. Думаю, Кирилл тоже не откажется от парочки бутербродов.

– Да ну на хер! Глеб, иди сюда!

Не спеша возвращаюсь в комнату и, прислонившись плечом к дверному косяку, смотрю на монитор компьютера, ожидая увидеть там очередную девчонку, которую в сети подцепил Кирюха. Но на экране сменяются кадры с моим участием в боях. Что за нарезка?

– Это что?

Подхожу к столу и опираюсь ладонями на его деревянную поверхность.

– Прямой эфир «твоей подружки».

Кирилл показывает в воздухе условные кавычки.

Я не сразу понимаю, о чем он говорит, но через секунду слышу голос Громовой, что комментирует видеоряд.

– Глеб Исаев, подающий надежду боец смешанных единоборств. Год назад совсем пропал из виду. В соревнованиях его имя больше не заявлено. От кого или от чего прячется этот парень? – кадр снова сменяется, и я вижу фотографию Арсения Громова. – Последний бой Исаева закончился весьма печально. Думаю, все вы помните эту историю. По его вине на ринге погиб молодой парень, мой брат, Арсений Громов. Но Исаев с помощью связей папочки–мента смог уйти от ответственности.

Кадр снова сменяется, и я разглядываю фото, сделанное сегодня в одной из аудиторий университета. На фотографии я. А голос за кадром продолжает:

– Сегодня он живет обычной жизнью, учится в универе, гуляет с девчонками, цветет и пахнет. Разве это справедливо? Никому нет дела до этого преступления, ведь судмедэксперт выдал свое заключение, что порочит имя моего брата.

В этот момент на экране начинают всплывать комментарии всех, кто следит за прямым эфиром Громовой.

«Да хватит уже мусолить эту историю!»

«Исаев должен сидеть в тюрьме».

«А он секси…»

«Нужно вернуть дело на доследование»

«Эту систему не победить. Очень жаль твоего брата. Но Исаев точно не получит срок»

Я уже не слышу ничего вокруг. Ни голос Громовой, что звучит из динамиков монитора, ни слова Кирюхи. Я думал, что вся эта история скоро забудется, и в этом городе мое имя не будут связывать со смертью Арсения, но его сестра не планирует отступать.

– Выключи это.

Кирилл сворачивает окно с трансляцией прямого эфира в «ВКонтакте» и почти минуту мы, молча, разглядываем картинку с грибом от ядерного взрыва на рабочем столе моего компьютера.

– Ты всё еще думаешь, что мое предложение насчет Громовой херня? – Кирюха первым прерывает молчание.

– Я не буду ее трахать на камеру. – Отрезаю я и снова шагаю на кухню. Кирилл увязывается вслед за мной.

– А как ты собираешься утихомирить эту девчонку?

– Никак. Будешь чай?

– Из–за нее тебе пришлось от многого оказаться, и сейчас она не дает тебе покоя. Чай буду.

Он усаживается на табурет и, нервно суча ногой, наблюдает за тем, как я делаю для нас чай.

– Тебя же задевает это, Глеб. Поговори с ней. Припугни ее. В чем проблема то? Хочешь, я ее подкараулю у универа и…

– Не хочу. Я просто буду игнорировать все ее попытки вывести меня из себя.

Ставлю перед другом чай в синим стакан и тоже сажусь на табурет.

– Просто шикарный план, бро.

Наконец Кирилл переключатся на другую тему, и мне хоть на некоторое время удается забыть о Громовой. Чего она добивается? Почему не верит официальному заключению о смерти Арсения? Легче обвинить меня, чем родного брата в том, что он пил какие–то сомнительные таблетки?

×××

Следующим утром перед парами я отвожу мать на работу. При выезде из нашего двора я пропускаю черный «Парше Кайен». Боковое стекло опущено и я вижу Алину на переднем сидении.

– Ой, смотри там Алина! – мама тоже замечает мою бывшую девушку и принимается ей махать, но Верещагина увлечена тем, что покрывает свои губы блеском.

– Вы не помирились? – я слышу нотки укора в вопросе матери.

– И не планировали. У каждого своя жизнь.

– Быстро же ваша любовь закончилась.

– Была ли она. – Бубню я, переключая скорость и «Калина» встраивается в поток машин на Красном проспекте.

– Ты так похож на отца, Глеб. – Тихо произносит мама и прячет глаза, изучая что–то в своём телефоне. Всю оставшуюся дорогу до областной больницы мы едва перекидываемся парой фраз.

×××

Кира Лопуховская приветствует меня кривой ухмылкой, когда я переступаю порог аудитории. Громова и ее хромая подружка уже заняли свои места и обе делают вид, что не замечают никого вокруг, уставившись в один телефон. Судя по заинтересованным взглядам вчерашний эфир Громовой, видели все мои одногруппники, и я уверен, что за минуту до моего появления это было главной темой обсуждения.

– Ну, так что решаем с посвящением? Поддержим предложение Каюмова с арендой квартиры или подождем, пока я уточню насчет отъезда родителей, и устроим пати у меня?

Кира усаживается задницей на парту и окидывает всех присутствующих взглядом полным превосходства.

Начинается спор, в котором я не принимаю участия, а просто слушаю, выуживая из рюкзака учебник и тетрадь. Боковым зрением замечаю, как Громова поворачивает голову в мою сторону. Резко поднимаю свой, и наши взгляды пересекаются и ни один из нас не готов сдастся в этой игре. Моя челюсть напряжена и я уже чувствую боль в скулах от этого напряжения, а Громова выглядит так, словно в чем–то одержала победу. Громкий звонок прерывает нашу бессловесную борьбу, и девчонка разворачивается лицом к доске.

На последней паре мы должны узнать оценки по тесту, что вчера затеял Герман Дмитриевич. Я уверен на сто процентов, что на все вопросы ответил верно. Большинство из них были из истории школьной программы. Поэтому максимально расслаблено ожидаю появление Германа в аудитории.

Каково же мое удивление, когда спустя десять минут я становлюсь единственным обладателем неуда по супер легкому тесту.

– Я могу увидеть свой тест, Герман Дмитриевич? Я уверен, что там, по меньшей мере, должно быть четыре балла.

Я поднимаюсь из–за парты. По аудитории проносятся смешки, а Герман фокусирует на мне все свое внимание.

– Знаешь, Исаев, я тоже хотел бы увидеть твой тест. Хотя бы чистый лист бумаги с твоим именем и фамилией. – Мужчина разводит руки в стороны и добавляет. – Но ты решил, что можешь не сдавать даже его.

– В смысле?

До меня медленно начинает доходить то, о чем говорит Герман. Моего листка с ответами не было среди прочих. Каким образом? Я сдал его первым, я точно это помню.

– Сядь и не отвлекай остальных, Исаев. У тебя будет возможность закрыть эту двойку. Три реферата жду от тебя на следующей неделе. Список тем возьмешь после пары, а пока вернемся к изучению системы права в Древней Греции.

Я сажусь на стул и недоуменно разглядываю, поверхность парты, когда на мой телефон прилетает сообщение с незнакомого номера.

Открываю его и вижу мем с плачущим малышом. Картинка дополнена словами: первая двойка заставила Исаева плакать. Сжимаю в ладони смартфон и бросаю быстрый взгляд на Громову. Она смотрит на меня через плечо с издевательской ухмылкой на губах. Это она вытащила мой листок с ответами из общей стопки. Я уверен в этом так же, как в том, что я парень.

***

Я жду не дождусь окончания занятий, чтобы воспользоваться советом Кирилла. Он прав, нужно просто поговорить с Громовой и она оставит меня в покое. Быть с ней в контрах все четыре года обучения не очень приятная перспектива.

Когда звенит звонок, я одним из первых покидаю аудиторию и спешу к выходу из корпуса. У меня нет четкого плана, и я решаю действовать по обстановке. Чтобы не привлекать внимания, я присаживаюсь на корточки, делая вид, что завязываю шнурки на кроссовках. Громова и ее подружка проходят мимо меня. Женя через пару шагов останавливается и что–то быстро печатает в телефоне. Ее подружка отходит на приличное расстояние от нас и останавливается у стены с расписанием. Это точно мой шанс. Убеждаясь в том, что все в коридоре заняты своими делами, я подрываюсь с места и, схватив Громову за локоть, толкаю первую же попавшуюся дверь. Мне везет – аудитория пуста. Затаскиваю Громову внутрь и закрываю за нами дверь.

– Совсем что ли сдурел? – вопит девчонка и пятится назад, когда я начинаю приближаться.

– Чего ты хочешь от меня, Громова? – рычу я, сжимая и разжимая кулаки.

– Чтоб ты не ходил с видом победителя по этим коридорам!

Ее голос превращается в писк, когда она вжимается спиной к стене, а я нависаю над ней. Она такая маленькая, когда стоит совсем близко.

– Оставь. Меня. В покое.

Пытаюсь выглядеть максимально устрашающе и кладу ладони по обе стороны от ее лица. Серые глаза девчонки наполнены страхом. Внутри меня всё сжимается, когда я понимаю, что пугаю ее, но отступать я не намерен. Она должна понять, что ее играм пришёл конец.

– А то что? Ударишь меня?

Женя задирает вверх подбородок и ждет моего ответа.

– Я не бью девчонок, но ты, Громова, можешь стать исключением.

Наклоняю голову ниже, и она вжимает свою в плечи. Но совершено неожиданно я получаю толчок в плечи. Женя отталкивает меня ладонями. Ее глаза темнеют от гнева и адреналина.

– Пошел ты, Исаев! Думаешь, я тебя боюсь? Та ты жалок! Да и боец из тебя был весьма посредственный.

Я перехватываю ее руки, сжимая запястья. Судя по гримасе на ее лице, я причиняю ей боль своим захватом. Резко притягиваю девчонку к себе, и наши тела сталкиваются. Она громко выдыхает и наши взгляды снова встречаются.

– Я тебя предупредил, Громова. Ты меня поняла?

– Что вы тут делаете? А? – позади меня раздаётся женский голос. Я оборачиваюсь и вижу уборщицу со шваброй в руке.

Отталкиваю Громову и шагаю к выходу. У двери едва не переворачиваю ведро с водой. Брызги из него мочат мои спортивные штаны. Твою мать!

– Зажимаются тут по углам, а потом ходят с пузом. – Слова уборщицы летят мне в спину.

Я почти бегом преодолеваю расстояние до входной двери и, накинув на голову капюшон выходу на улицу. Идет холодный дождь.

ГЛАВА 8. ЖЕНЯ

Я больше не услышу голосов,

И не увижу лиц в толпе знакомых,

Я плаваю среди вчерашних снов,

Таких же как и я немного сонных…

Я ёжусь от холода, кутаясь в пальто, что для меня подобрал Игорь. Под ним платье, которое также он выбрал в одном из крутых бутиков в центре. Я отвоевала лишь сапоги, не желая качаться на шпильках и вызывать смех у окружающих ресторана, куда мы прямо сейчас собираемся. А я почти уверена, что при виде меня, у многих появится немой вопрос « что он нашел в этой мелкой занозе ». Ветерок набежавший с севера, будто напомнил о том, что уже конец сентября и последние теплые деньки давно позади. Мне хочется бросить затею со светским налётом и ринуться в ближайший парк, чтобы сделать десяток осенних фото. Они каждый год заполоняют мой аккаунт и нравятся людям. Вспомнив о своей страничке в «ВКонтакте», сдавленно выдыхаю. Именно мой воскресный эфир, вынудил Исаева оголить клыки. Придурок! Я подставляю лицо закатным лучам и чувствую тяжелую руку на талии.

– Готова?

– Ты собирался дольше меня. Так что, адресуй этот вопрос самому себе.

Игорь улыбается и оценив мой внешний вид, хитро прищуривается.

– Тебе идет классика. Мама обязательно подметит этот факт.

– Ох…– я крепче сжимаю сумочку и делаю шаг в направлении машины, что ожидает нас на парковке жилого комплекса из пяти многоэтажек. Игорь молчаливо опережает меня и открывает передо мной дверь «Крайслера». Я плюхаюсь на пассажирское сиденье и пристегиваюсь, зная, что Игорь зациклен на безопасности. Но в реальности, я ни разу не чувствовала себя с ним, как за каменной стеной. Не сомневаюсь, что в темной подворотне, он бы оставил меня в одиночестве, если бы нас окружили гопники.

–Не волнуйся, вечер пройдет отлично. – Из его уст, звучит как « всё будет отлично, только не косячь, Жень ». Я киваю, будто сказанные слова меня успокоили. Практически бесшумный двигатель, заводится с пол–оборота и машина тихо выезжает из ворот на проезжую часть, достаточно оживленную в вечернее время. Я наблюдаю из окна за радужными красками на ветках деревьев, за витринами, что отражают слегка затянутое тучами небо. Лето пролетело незаметно и я боюсь, что осень промчится еще быстрее. Раньше, мы всей семьей выбирались за город, жарили шашлыки, ловили рыбу и прощались с теплом, накапливая эмоции на всю зиму.

– Приехали. – Игорь играет роль джентльмена и помогает мне выйти. Я наклоняюсь к боковому зеркалу и проверяю, не растрепалась ли прическа. Всё искусственно, но вполне прилично. Желтов торопит и мы входим в заведение, название которого я даже не пытаюсь прочесть. Не моё это, бродить по ресторанам и пускать пыль в глаза.

– Здесь красиво. – Я обвожу взглядом очень минималистичный дизайн и позволяю Игорю, снять с меня серое пальто. Он вешает его на вешалку–стойку и раздевается сам. В какой–то момент, я замечаю женщину с безупречной короткой стрижкой, в широких брюках и блузке, что оголяет одно плечо. Безумно властная и сексуальная дама.

– Мамуля, – Игорь выдвигается в ее сторону и целует в щеку. – Выглядишь великолепно!

– Спасибо. – Она обводит ладонью его щеку и ласково улыбается. Меня же не существует на горизонте.

– Знакомься, моя Женечка.

Игорек берет меня за руку и немного подталкивает вперед, как ребенка на утреннике.

– Здравствуйте, Лариса Анатольевна. Очень приятно познакомиться. – Я рассчитываю на рукопожатие, но увы, не получаю и крошки внимания.

– Дорогой, чего же мы стоим, я заказала нам легкий ужин. Всё как ты любишь: Цезарь, запеченный лосось.

– Знаешь меня наизусть. – Игорь воркует с матерью, а я плетусь хвостиком за парочкой и осматриваюсь вокруг. Посетители один краше другого. О бриллиантах в ушах и на пальцах, я промолчу. Присев за столик, отодвигаю вазочку с гортензией и укладываю подбородок на кулак.

– Держать локти на столе, верх извращения. – Лариса Анатольевна обращает на меня пристальный взгляд и я медленно выпрямляюсь. Ткнула как котенка в латок. Здорово.

– Мам, Женя учится на юрфаке, мечтает работать в органах. – Правда? Я офигеваю от слов Игоря и часто–часто моргаю.

– Отец Игоря, довольно долго служил в полиции. Естественно, это было не его поприще. Быть успешным в данной сфере тяжело. Поэтому в свое время, он сделал верный выбор. Насколько я помню, мой супруг курирует школу из которой ты выпустилась Евгения?